Туи Сазерленд
Скрытое королевство
Эллиоту,
рождённому, как и эти книги, в чудесный Год дракона
Пророчество о драконятах
Двадцать лет, двадцать зим будет смертным на страх
Мир войною объят,
И земля, утопая в крови и слезах,
Призовёт драконят.
В сини бездонной яйцо — морские крыла.
Звёздные крылья подарит ночная мгла.
Яйцо, что больше других, с горных высот
Крыльев небесных жар тебе принесёт.
За земляными в болотную топь нырни,
В яйце цвета крови драконьей скрыты они.
И в месте укромном вдали от дворцовых смут
Песчаные крылья в яйце незримые ждут.
Три королевы пылают, жгут и палят,
Две из них сгинут, нет третьей пути назад —
Лишь покорившись чужой великой судьбе,
Мощь светлоогненных крыл ощутит в себе.
Пять пробуждений в трёхлунной ночи без звёзд.
Пятеро смелых взлетят из драконьих гнёзд —
Сгинут раздоры, тьма воссияет, и, светом объят,
Примет мир драконят.
Пролог
Все пятеро дрались. Как всегда. Зелёная, красная и золотистая чешуя сверкала между скал в рассветных лучах, мелькали когти и зубы. Из пяти пастей с раздвоенными языками вырывалось яростное шипение. Дальше, за краем утёса, волны разбивались о песчаный берег с приглушённым шумом, словно остерегаясь соперничать с драконьими криками.
Стыд, да и только. Наутилус смущённо покосился на огромного чёрного дракона, стоявшего рядом. Драконята так увлечённо гонялись друг за другом, рычали и шипели, что даже не заметили гостя. Жаль, что нельзя прочесть его мысли, хотя сам-то наверняка умеет. От него ничего не скроешь.
Будь здесь ещё кто-нибудь из Когтей мира, было бы легче, но едва пронёсся слух о визите Провидца, у каждого тут же нашлось неотложное дело где-нибудь подальше. Тайное убежище Когтей на морских утёсах в это утро выглядело заброшенным. Изредка в отверстии той или иной пещеры сверкали чьи-то любопытные глаза, но при виде ночного дракона тут же скрывались во тьме.
На скалах не осталось никого, кроме пятерых драконят. Молодняка тут хватало, но всех прочих поспешили убрать с глаз долой. Их, похоже, никто даже не предупредил о грядущей проверке.
— Ну что ж, — хмыкнул Провидец, — они хотя бы… м-м… энергичны.
— Запасной вариант, что с них взять, — развёл крыльями Наутилус. — Никто всерьёз не думал, что пригодятся, тем более, все. Ну, разве что один-два, если что-то случится с первыми. С этими мы особо и не занимались.
— Вижу. — Прищурив чёрные глаза, ночной наблюдал за дракой.
Песчаная по имени Эфа сорвалась в расщелину, а земляной дракончик Брюх споткнулся и всей тушей грохнулся сверху. Эфа с шипением извернулась и цапнула его зубами за хвост, заставив издать жалобный вопль.
— Прошу прощения, — проговорил Наутилус.
Поспешив к драконятам, он отвесил Эфе подзатыльник и едва успел оттащить крошку Кальмара, пока остальные не подпалили ему хвост.
— Прекратить немедленно! — прошипел Наутилус. — На вас смотрят!
Ярко-красный небесный дракончик Жар захлопнул огнедышащую пасть и обернулся, с любопытством вглядываясь в острые зубцы скал. Провидец шагнул вперёд, и восходящее солнце осветило его величественную фигуру.
— Я знала! Я знала! — заверещала Вещунья, гордо развернув чёрно-пурпурные крылья и спорхнув с высокого камня. — Так и знала, что ночные явятся посмотреть на нас! Я говорила, предсказала! Помните? Помните?
— Что, правда? — Брюх задумчиво почесал массивную бурую голову.
— Нет! — фыркнула Эфа.
— И я не припоминаю, — пискнул зелёный Кальмар из-за спины Наутилуса.
— Ты много чего предсказывала, — усмехнулся Жар, — и землетрясение, и новых Когтей, и разные вкусности вместо чаек на завтрак… Враньё за враньём, вот и перестали слушать.
— Но я же знала! — горячо возразила Вещунья. — Даже видела, у меня дар! А теперь я чувствую, что он принёс на завтрак что-то особенное. — Она с надеждой уставилась на Провидца. — Ведь правда? Правда?
— Хм… — Огромный дракон недовольно моргнул. — Наутилус, отойдём на пару слов.
— А мне можно с вами? — подскочила чёрная малышка. — Первый раз вижу своего сородича… Хотя, конечно, всё время ощущаю внутреннюю связь со всем племенем!
— Стой, где стоишь! — грозно рыкнул Провидец, отпихивая её лапой к остальным. Вещунья обиженно фыркнула и уселась, обвившись хвостом.
Гость снова двинулся в тень высоких скал, где никто не мог подслушать разговор. Однако, обернувшись к Наутилусу, он обнаружил, что на хвосте у того повис крошка Кальмар.
— Не могу оставить его без присмотра, — потупился Наутилус, встретив свирепый взгляд ночного. — Только отвернусь, кто-нибудь кусает.
— Или все сразу, — мрачно добавил зелёный малыш.
Провидец задумчиво поиграл длинным языком.
— Теперь мне ясно, — произнёс он наконец, — что было ошибкой доверить Когтям мира драконят судьбы — и настоящих, и подставных.
— Каких? — удивлённо переспросил дракончик.
— Тихо! — шикнул Наутилус, лапой зажимая ему пасть. Поймал взгляд Провидца и торопливо спросил: — Кальмар, ты помнишь, что тебе рассказывали о пророчестве? Про войну драконьих племён?
— Мы хотим её остановить! — просиял дракончик. — Потому что мы хорошие! Нам нужен мир!
— Да, в целом правильно. В пророчестве говорится, что шесть лет назад вылупились пятеро драконят — морской, небесный, земляной, песчаный и ночной, которые и остановят войну. Они должны выбрать, кто из сестёр станет новой Песчаной королевой: Огонь, Пламень или Ожог.
— Правда? — оживился Кальмар. — А мне как раз шесть лет!
— Да ну? — хмыкнул Провидец. — Больше трёх никак не дашь.
— Зато у меня крупные задатки, — небрежно отмахнулся Кальмар, словно говорил это уже сотню раз.
— И твоим друзьям тоже всем по шесть, — поспешил вставить Наутилус.
— Да какие они друзья! — насупился Кальмар. — Только и делают, что дерутся. Кроме разве что Вещуньи, так та на голову больная.
Провидец оглянулся. Ночная вновь сидела на высоком камне, так далеко вытянув шею по направлению к собеседникам, что едва не падала.
— Кальмар, — продолжал Наутилус, — а вдруг бы оказалось, что ты сам — один из драконят судьбы? Что скажешь?
Зелёный малыш хитро глянул на Провидца.
— А сокровища мне дадут?
— У тебя будет слава и власть, — произнёс ночной дракон, — если, конечно, ты сделаешь то, что скажут.
— И сокровища? — не унимался Кальмар.
Провидец недоверчиво взглянул на Наутилуса.
— Мне кажется, или эта малявка со мной торгуется?
— Я люблю сокровища, — ухмыльнулся морской дракончик. — Когти мира потому такие и слабые, что у них ничего нет.
— Мы отказались от земных благ ради высшей цели! — нахмурился Наутилус. — Мир важнее золота и драгоценностей.
— Да ладно, — скривился Кальмар, — золото тоже не помешает.
— Так ты согласен выбрать ту королеву, которую тебе укажут? — спросил ночной. — Тогда и о золоте можно поговорить.
Кальмар прищурился.
— Идёт… Только к Жару это не относится! Пускай остаётся здесь.
— Почему? — Чёрный дракон повернулся к Наутилусу. — Что не так с небесным?
— Ничего, — пожал крыльями тот, — подрались сегодня, вот и всё.
— Не только сегодня, а каждый день, — буркнул Кальмар. — Потому что Жар плохой!
— Небесный необходим, — нахмурился ночной.
— Сам ты непроходим…
— Кальмар, повежливей! — одёрнул его Наутилус.
Провидец хмуро оглядел собеседников, большого и маленького.
— Предвижу, что ещё пожалею об этом, — произнёс он неторопливо, — но придётся мне взять подготовку драконят судьбы на себя. Слишком долго они оставались без должного присмотра, надо ими заняться.
— В каком смысле? — забеспокоился Наутилус.
Он взглянул на Кальмара, по чешуе пробежали мурашки. Надо было выбрать другого, мало ли морских кругом. Если Провидец «займётся» с ним по-своему… если с Кальмарчиком что-нибудь случится… от его матери спасения не будет — убьёт!
Ночной раздражённо щёлкнул хвостом.
— В том смысле, что я их забираю.
— Куда это? — С подозрением спросил зелёный малыш.
— Прилетим, узнаешь… и поменьше задавай вопросы, это полезно для здоровья. Просто делай, что скажут.
— Я-то пожалуйста, а вот с Жаром и Эфой точно наплачетесь… да и с Вещуньей, пожалуй.
— Стоп! — нахмурился Наутилус, стараясь запутать свои мысли, чтобы ночной их не прочитал. — Ты не можешь их забрать… разве что Вещунью, она ваша. Все остальные — драконята Когтей, так было проще достать яйца. Их никто не отпустит.
— Брюха отпустят, — вставил Кальмар, — его мамаше наплевать. Эти земляные…
— Тихо! — бросил Провидец. Его узкие чёрные глаза в упор уставились на Наутилуса.
Тот испуганно потупился. Не думать, не думать, не думать!
Пасть ночного растянулась в презрительной ухмылке.
— Во имя трёх лун! Этот дракончик — твой сын!
Наутилус сжался, уставившись на свои лапы. Когда решили подготовить запасных драконят, Кальмарчик вылупился так кстати! Ну, не совсем в трёхлунную ночь, но почти, и теперь все Когти берегли его как зеницу ока — не меньше, чем сам Наутилус.