Уинифред Леннокс

Полночное признание

Об авторе

Уинифред Леннокс окончила престижный Оксфордский университет. Диплом бакалавра защищала по теме «Творчество Эзры Паунда», которого, несмотря на политические заблуждения, считает одним из крупнейших поэтов XX века.

В течение ряда лет работала в британских дипломатических миссиях в странах континентальной Европы, а также в США, свободно владеет французским, итальянским, немецким и шведским языками.

Первые романы Леннокс — «Венчание на Мальте» и «Знакомство в поезде» — не вызвали большого интереса ни у читающей публики, ни у критики. А вот третий, «В смятении чувств», получил хорошую прессу. Год его выхода в свет, 1989-й, Уинифред Леннокс считает датой своего рождения как писателя. В 1990 году она оставляет государственную службу и целиком посвящает себя литературному творчеству, ежегодно выпуская в свет не менее двух романов. Как правило, все они становятся бестселлерами.

Опыт работы во многих странах сослужил Леннокс-писательнице хорошую службу. Зная быт, нравы, обычаи людей разных регионов, она легко переносит действие своих произведений из одной страны в другую. Впрочем, она и сама сохранила тягу к перемене мест — проводя по несколько месяцев в году то в США и Канаде, то в Швеции, Италии или Голландии.

Уинифред Леннокс — для друзей — Винни — очень не любит, когда репортеры или обозреватели отделов светской хроники «суют нос в ее дела». Она никогда не распространяется о своей личной жизни. «Судите обо мне по моим книгам», — любит повторять писательница.

Ну что ж: так и поступим. Станем, вместе с постоянными читателями серии «Панорама романов о любви», судить о Винни Леннокс по ее книгам. Уверены, никто не будет разочарован.

Какие тайны знает страсть!
Но только тем из вас,
Кто сам любви изведал власть,
Доверю свой рассказ.

Уильям Вордсворт [Перевод С. Я. Маршака]

Пролог

В высокие распахнутые окна врывался яркий венецианский полдень. Джулия Герардини решительно закрыла замки только что уложенного чемодана и со вздохом облегчения уселась на диван. Она рассеянно оглядела комнату. Везде — на светлом паркете, диванах и креслах с шелковой обивкой в беспорядке валялись одежда, разные мелочи и книги — все то, что Джулия сочла необязательным брать с собой в Англию.

Она поднялась, чтобы навести порядок, но во входную дверь позвонили, и Джулия кинулась открывать. К ней должна была зайти ее лучшая подруга, англичанка Джейн, с которой они вместе учились на факультете искусствоведения венецианской Академии художеств и теперь улетали в Англию заканчивать образование.

— И это весь твой багаж? — Джейн удивленно воззрилась на чемодан. — У меня и то больше.

— Бесполезно пытаться увезти с собою все, что любишь. — Джулия грустно улыбнулась. — Пришлось обуздывать свои желания. Скоро у меня будет большой опыт по этой части.

— Ничего, привыкнешь. — Джейн прекрасно уловила намек, скрытый в последней фразе подруги.

Она знала, что, уезжая в Оксфорд, Джулия покидает не только великолепную квартиру на площади Санта Маргерита, любящих родных и друзей. В Венеции у нее оставался любимый человек — молодой реставратор Франко, и предстоящая разлука с ним столь очевидно тяготила Джулию, что Джейн, всегда находчивая и предприимчивая, не знала, чем ее отвлечь.

— Пойдем пить кофе на террасе, — предложила Джулия. — Бог с ним, с этим беспорядком.

Подруги расположились в плетеных креслах с мягкими подушками за небольшим круглым столом. Джейн с наслаждением отхлебнула принесенный Джулией кофе.

— Удивительный отсюда вид — до самой лагуны, как с колокольни Сан-Марко.

— У моего деда было чутье на такие вещи, — улыбнулась Джулия. — Он любил этот квартал и прекрасно его знал. Я предложила Франко пожить здесь в мое отсутствие, но он отказался, — добавила она со вздохом. — Сказал, что будет ночевать тут только в крайних случаях, если окажется, завален работой. — Она пожала плечами. — Упрямец.

— Ты не любила бы его, если бы он был иным, — рассмеялась Джейн. — И, кроме того, Франко прав. Настоящему мужчине не к лицу жить за чей-то счет. Тем более за счет любимой женщины.

— Ах, все это ерунда, — отмахнулась Джулия. — Я завидую Франко, он так увлечен своей работой. Ничто не может вывести его из равновесия. Всегда в мире с миром и самим собой. У меня все не так — я вечно впадаю в крайности. Или восторг, или вселенская тоска.

— Просто он лучше тебя умеет владеть собой, — заметила Джейн. — Боишься оставить его?

Джулия невесело усмехнулась.

— Конечно, когда твой парень красив, как греческий бог… — продолжала Джейн. — Но все-таки, мне кажется, у тебя нет причин беспокоиться. Определенно, он из тех, кому можно доверять.

— Да, это так, — согласилась Джулия. — Я доверяю ему. Но, Джейн, я все равно буду ужасно тосковать.

— Не горюй. Ты сможешь прилетать сюда. Вы будете видеться, и все эти испытания пойдут вашим чувствам только на пользу.

— Хотелось бы верить, — вздохнула Джулия. — Впрочем, что мне еще остается?

— Он тебя любит, дорогая. Думай об этом и не сомневайся, — ласково сказала Джейн и, чтобы отвлечь подругу, сменила тему. — Я тоже буду тосковать по Венеции. Когда приехала сюда, думала, что не привыкну. А сейчас безумно жаль оставлять этот город. Мне будет не хватать его тишины, плеска воды в каналах, их зеленоватой глубины. И, конечно же, итальянской кухни, — засмеялась девушка. — Английская еда по сравнению с итальянской — просто кошмар! А у твоей матери хорошая кухарка?

— Мама предпочитает французскую кухню. Но, по-моему, в последнее время она никого не держит. Говорит, ей теперь не по карману прислуга, которая была бы умна, воспитана, да к тому же имела хоть какое-то представление о приготовлении артишоков.

— Твоя матушка — прелесть, — убежденно заявила Джейн. — Самая элегантная женщина из всех, кого я знаю. Хотела бы я выглядеть так после сорока. Кстати, Джулия, ты обещала показать мне фотографии своей английской родни. Будь добра, уважь мое любопытство. Если они все такие породистые, как твоя мать, и такие симпатичные, как ты…

— Боюсь, ты будешь разочарована, — перебила подругу Джулия, отправляясь в гостиную за альбомом с семейными фотографиями. Она отыскала его на одной из книжных полок, кое-как смахнула пыль и вернулась на террасу. — Вот дядя Уильям, старший брат мамы. Я очень его люблю. — Она нежно погладила снимок. — Ему скоро семьдесят, но он до сих пор не потерял вкуса к жизни. По сравнению с ним его сын Джордж — просто старик. Я так рада, что скоро увижу дядю, — улыбнулась Джулия. — Это Джордж с женой и дочерьми. Ничего примечательного, правда?.. Ну вот, пожалуй, и все родственники.

Джулия перевернула страницу, и тут на стол выпал конверт из плотной бумаги. Джейн немедленно сунула в него нос.

— А почему эти снимки лежат отдельно? Надеюсь, ничего секретного? Можно взглянуть?

— Конечно. — Джулия досадливо поморщилась. — Это новые, мама привезла. Я еще не успела их разложить. — На самом деле она и не собиралась их раскладывать. Черт ее дернул вообще хранить их в этом альбоме!

— Какие красивые места. Похоже на Шотландию. — Джейн рассматривала фотографии. — Это твоя матушка. А кто рядом с ней? Какая эффектная внешность!

— А… Это еще один мой кузен, Майкл Деворгейл. Сын другого маминого брата, Алекса, — небрежно объяснила Джулия, закрывая альбом.

— Нет-нет, дай-ка я еще посмотрю. — Джейн проворно забрала фотографии. — Сдается мне, дорогая, ты не очень-то жалуешь своих английских родственников. У этого твоего кузена внешность весьма и весьма неординарная. Я бы даже сказала, потрясающая.

— Ты, ценительница мужской красоты, уймись, — засмеялась Джулия. — Майкл у нас красавчик, не стану отрицать. А насчет того, что не жалую… Что ты от меня хочешь? Я редко с ними вижусь. Только с Уильямом часто, он постоянно путешествует, никогда не сидит на месте. У нас с ним много общего — больше, чем с мамой.

— А с Майклом?

— Господи, Джейн, потерпи немного, я тебя непременно с ним познакомлю, клянусь.

— Сколько ему лет?

— Кажется, двадцать девять.

— Он женат?

— Насколько мне известно, нет.

— Какая удача! А у него и правда, синие-пресиние глаза? Просто не верится. Бывают же на свете такие красивые мужчины!

Глава первая

Семейный совет

Майкл Деворгейл захлопнул дверцу такси и неторопливо зашагал по дорожке к увитому плющом старинному зданию, мрачному и неприветливому. Поднимаясь по массивным каменным ступеням, Майкл подумал, что его всегда приводила в дом Джорджа необходимость. Не такой человек кузен, чтобы просто так, без причины проводить с ним время.

Хигтинс, старый дворецкий Джорджа, отворил дверь и широко улыбнулся:

— Здравствуйте, мистер Деворгейл. Вас ждут.

— Хиггинс, старина, рад тебя видеть. Единственный луч света в этом склепе…

— Думаю, сегодня вам будет повеселее, — загадочно сказал дворецкий и повел Майкла через сумрак прихожей и дальше по увешанному невразумительными картинами коридору, к главной гостиной. У ее дверей они остановились. — Все уже в сборе, — ^ шепнул Хиггинс. — Я доложу о вашем прибытии.

Майкл кивнул и едва не рассмеялся. Все эти претенциозные церемонии изрядно его забавляли, но он подавил смех и постарался придать себе соответствующий предстоящей встрече серьезный вид. Сосредоточившись, он шагнул в почтительно распахнутые перед ним Хиггинсом двери.

Вся семейка действительно уже была здесь. Грузный Джордж, словно холм, возвышался во главе стола, сидящая по правую руку его жена Маргарет озабоченно просматривала какие-то бумаги, а чуть в стороне расположилась тетушка Лесли — безусловно, самый приятный из всей компании персонаж.

Хотя Лесли Деворгейл стукнуло сорок два, ее можно было принять за сестру Майкла. Всякий сказал бы, что эта женщина — вне возраста. Ее изящество выгодно контрастировало с безвкусной обстановкой гостиной и обликом хозяев дома.

Усевшись рядом с тетей, Майкл приготовился слушать. Собрать всех родственников вместе могла только очень серьезная причина, в этом он был убежден. Вот только никак не получалось вычислить — какая. Джордж смотрел на кузена, как кот на мышь: никуда, мол, серая, не денешься, все равно тебя съедят. Чувствовать себя в роли мыши Майклу было непривычно. И он — самый младший в этой компании — вопросительно взглянул на Лесли. Тетушка не раз приходила ему на помощь, но теперь она лишь улыбалась.

Покойный сэр Артур, имея двух взрослых сыновей и овдовев, пленился женщиной вдвое моложе себя. Лесли была его дочерью от этого позднего брака, самой любимой и избалованной. Между нею и братьями — Уильямом и Алексом, отцом Майкла, умершим восемь лет назад, была весьма существенная разница в возрасте, и это почему-то оскорбляло Джорджа — единственного сына Уильяма, который оказался старше своей тетушки на целых шесть лет.

Нынешний глава рода Деворгейлов, сэр Уильям, дослужившись на фронтах Второй мировой до звания полковника, вышел в отставку и весьма преуспел в умножении семейных капиталов, удачно играя на бирже и вкладывая деньги в самые разные прибыльные проекты — от строительства до кинобизнеса. На склоне лет он полностью разочаровался в способностях своего сына, решил, что ни на что путное тот все равно не годится, и порвал с Джорджем и его семьей все отношения. В последнее время сэр Уильям жил затворником в своем поместье в Уилтшире, время от времени путешествуя и навещая прочие свои владения. Информацию о нем и его делах члены семьи давно получали через поверенных и адвокатов. Единственным исключением из этого правила стала Джулия Герардини. Со свойственной ему эксцентричностью сэр Уильям баловал своим вниманием именно ее, самую младшую представительницу рода, к тому же живущую в Италии и являющуюся англичанкой лишь наполовину. Дядя и племянница регулярно встречались, обменивались письмами и телефонными звонками.

Недавно, как обычно, окольным путем Джордж узнал, что врачи, обследовав сердце его отца, сошлись во мнении: без серьезной операции тот больше года не протянет. Но этот приговор не сделал нрав Уильяма мягче. Он отказался от операции и, по слухам, собрался в вояж не то в Америку, не то в Швейцарию. И Майкл, тоже не пользовавшийся особой благосклонностью дядюшки, заподозрил, что именно теперь Джордж вознамерился перейти к решительным действиям. О содержании завещания сэра Уильяма никто ничего определенного не знал, но, совершенно очевидно, кончина отца не сулит Джорджу никаких выгод. Оставляя сыночку родовое поместье, Уильям наверняка постарается, чтобы тот не получил ни пенса из его капиталов…

Вопреки обыкновению, Джордж обошелся без пространных вступлений и сразу взял быка за рога:

— Из достоверных источников мне стало известно, что мой отец намерен в ближайшее время ввести нашу юную итальянскую родственницу, Джулию Герардини, — тут оратор неодобрительно покосился на Лесли, — в совет директоров одной из своих компаний. Если точнее, — в «Парнам инвестмент», передав ей свой пакет акций. Думаю, всем присутствующим понятно, что это означает: контроль над основными финансовыми активами семьи перейдет к нашим… э-э… итальянским родственникам.

— Надеюсь, ты не собираешься обвинить меня или мою дочь в сговоре с Уильямом? — вкрадчиво осведомилась Лесли. — Я уверена, что Джулии ничего не известно. В ином случае вряд ли она стала бы скрывать от меня такую новость.

Мягкий тон Лесли несколько успокоил Джорджа, и он спросил:

— Тогда что ты об этом думаешь?

— Возможно, Уильям стремится отвлечь нас от своих истинных намерений, просто хочет поморочить нам голову. Разве это не в его характере?

— Увы, должен с тобой согласиться. Отец пойдет на все, лишь бы досадить нам. Но если мы получим подтверждение этих фактов? Нельзя позволить ему играть благосостоянием семьи.

— Боюсь, мы, вряд ли можем что-нибудь не позволить Уильяму, — возразила Лесли. — Все, что нам остается, — следить за развитием событий. Джулия через неделю приезжает в Оксфорд заканчивать образование. Посмотрим, как поведет себя мой брат. Может быть, это всего лишь блеф.

— Не кажется мне, что это блеф, — настаивал Джордж. — И то, что твоя дочь якобы не в курсе, ничего не меняет. Он просто сделает ей подарок, а от таких подарков не отказываются. Нам же останется только наблюдать, как наши деньги уходят из-под контроля!

Твои деньги, Джордж, мысленно поправил кузена Майкл. Все, что тебя волнует, — это твои долги. Поэтому ты так рвешься заполучить капиталы отца, но вместо этого, похоже, унаследуешь лишь не приносящий никакой прибыли майорат. Майкл усмехнулся. Видно, на склоне лет дядя решил всерьез проучить непутевого сына. Любимую племянницу он обеспечит, сразу дав ей и деньги, и положение. Джорджу же достанутся одни хлопоты, и век ему придется доживать среди продуваемых ветрами просторов Северного Йоркшира, передав родовое имение в управление Национальному Тресту. Лучше бы сообразил сделать это сразу.

— Я хотел бы предложить вашему вниманию пришедший мне на ум ход, благодаря которому мы могли бы предупредить разбазаривание наших капиталов, — продолжал вещать Джордж. — Чтобы состояние осталось за семьей, необходимо связать узами брака кого-нибудь из ее членов с предполагаемой наследницей. Думаю, все согласятся, что лучшей кандидатуры, чем ты, Майкл, нам не найти. Ты молод, холост, привлекателен. Как ты на это смотришь? — Джордж умолк, очень собою довольный.

Майкл молчал, слегка ошарашенный. Мысль о браке вовсе не вдохновляла его, тем более — о браке по расчету, да еще с подачи Джорджа. Но с другой стороны…

Последний раз я видел ее, если не ошибаюсь, года три назад на Рождество, припомнил Майкл, на торжественном ужине в Парнам-хаусе. Она сидела на другом конце стола, у зажженного камина, и рыжие отблески огня замечательно подсвечивали ее чудесные волосы.

Кажется, я подумал тогда: счастлив будет тот мужчина, которого она удостоит своей любовью. Себя я в число потенциальных избранников не включил — счел, что эта красавица слишком хороша для меня. Короче, Деворгейл, не лукавь хотя бы перед собой: девушка пленила тебя, но ты сложил лапки и сдался без боя. Пленила-пленила, иначе бы красавица у камина не снилась тебе по ночам. И вот теперь смотри, как все обернулось.

А что?.. — улыбнулся про себя Майкл, пожалуй, стоит попробовать. Не ради Джорджа, ради себя. Интересно, кому достанется Левенс-холл, любимое поместье дяди Уильяма?

— Безусловно, очень оригинальное решение, — наконец не без иронии произнес Майкл. — Где-то даже изящное. Впрочем, я не против. Но, может быть, выслушаем сначала Лесли?

— Благодарю, что вспомнили о матери предполагаемой невесты, — едва сдерживая раздражение, сказала та. — Джордж, позволь поинтересоваться: откуда такая уверенность, что все произойдет именно так, как ты задумал?

— Чек плох этот брак? Ведь Майкл всегда был твоим любимчиком.

— Не обо мне речь! Ты предлагаешь какое-то безумие. Разве можно принудить Джулию выйти замуж?

— Не принудить, а попытаться устроить ее брак… У нас просто нет иного выхода. Отец вправе делать со своим пакетом акций все, что угодно, — он взбалмошный, эксцентричный старик. Никакие адвокаты нам не помогут. Мы даже не знаем толком размеров его состояния. Знаем лишь, что дела идут хорошо, — и не более. Джулия — его единственная слабость. Надо быть идиотами, чтобы не воспользоваться этим!

Лесли с трудом взяла себя в руки. Допустить, чтобы Джордж действовал у нее за спиной, нельзя. Кажется, ему крепко втемяшилось в голову, что этот брак — его единственная надежда. При всей своей ограниченности он очень настойчив и вполне способен испортить девочке жизнь. Поэтому Лесли поспешно сказала:

— Хорошо, Джордж, допустим, я согласна с тобой. Однако мы должны быть предельно осторожны в своих действиях. Ни в коем случае нельзя дать Джулии повод что-нибудь заподозрить. Никаких намеков, никакого скрытого или явного давления. Стоит ей почувствовать, что ею манипулируют, — и можешь навсегда распрощаться со своими мечтами. Не вздумай торопить события. Все должно происходить естественно.

— Дорогая, из твоих речей явствует, что перед нами просто гора Эверест, — снисходительно протянул Джордж.

— Дорогой, — не осталась в долгу Лесли, — тебе придется запастись терпением и хоть раз взглянуть правде в глаза: не все в жизни можно взять нахрапом.

Джордж открыл было рот, чтобы возразить, но в разговор вмешался Майкл:

— Лесли права. Если мы хотим, чтобы все прошло гладко, придется вести себя соответственно. В противном случае рискуем оказаться в ситуации еще более дурацкой, чем сейчас. Нелишне вспомнить, что именно благодаря твоей несдержанности, Джордж, наша распрекрасная семейка получила от дяди такую оплеуху.

— Ладно, что ты конкретно предлагаешь? — нетерпеливо спросил Джордж.

— Во-первых, у нас нет причин спешить, — веско сказал Майкл. — Думаю, Джулия не из тех девушек, что сразу бросаются в объятия молодых людей. Во-вторых, я не прочь выступить в роли героя-любовника, коль скоро у семьи нет иной возможности спасти свое состояние. Но при одном условии — никто не должен указывать, как мне себя в этой роли вести. Согласитесь, глупо было бы кому-нибудь из вас учить меня, как очаровывать женщин. — Майкл не смог скрыть улыбки. — Поэтому я обещаю вам благоприятный результат, а вы мне — полную свободу действий в его достижении.