— Ну, раз все согласны… — неуверенно начал Джордж. — Не хочу сказать, что не доверяю тебе, Майкл, но все же…

— У тебя нет оснований не доверять мне. — Майкл очаровательно улыбнулся. — Я ввязываюсь в эту авантюру не из желания урвать кусок твоего наследства. В финансовом плане я полностью независим и мог бы ни во что не вмешиваться. Моему Эйшем-хаусу не грозит переход в чужие руки, напротив, он приносит прибыль. У меня прекрасная профессия, куча талантов и внешность, с которой я мог бы заполучить любую наследницу чего угодно. Считай, что я вступаю в игру из спортивного интереса, а заодно помогаю вам всем сохранить семейное наследство.

Некоторое время в комнате стояла тишина. Наконец Лесли поднялась, голос ее был бесстрастен:

— Итак, решение принято. Джулия приезжает через неделю. Мы с Майклом сегодня же обсудим свои роли и поведение. А сейчас, полагаю, можно немного отдохнуть.

У дверей она обменялась с племянником взглядами, и Майкл не спеша последовал за ней по коридору.

Глава вторая

Клятва на закате

Они перешли в малую гостиную и закрыли за собой двери. Лесли в задумчивости отошла к окну. Майкл без церемоний налил себе бренди из массивного хрустального графина и жестом предложил Лесли присоединиться, но она отказалась. Тогда Майкл расположился на диване и решил сам начать разговор.

— Теперь, когда мы наедине, можем поговорить откровенно? Скажи, на кой черт ты ввязалась в это дело? Почему у тебя должна болеть голова о долгах, или, точнее, о жадности Джорджа? Похоже, он хочет получить больше, чем способен переварить. Или твои собственные дела настолько плохи?

Он умолк, ожидая ответа. По красивому лицу женщины скользнула тень тревоги.

— Я беспокоюсь за Джулию, Майкл. Кроме того, я виделась с Уильямом.

Майкл вытаращил глаза.

— Почему ты не сказала об этом раньше?

— Не хотела сердить Джорджа. — Лесли пожала плечами. — Я прямо спросила брата, почему он решил сделать моей дочери поистине королевский подарок. Уильям ответил, что она — единственная из нашей семейки, с кем он хочет иметь дело в последние месяцы своей жизни. Он, дескать, и так убил уйму драгоценного времени на общение с ничтожествами вроде Джорджа и Маргарет и теперь желает, чтобы его деньги и поместья достались человеку с воображением и живым умом.

Лесли подошла к столу и взяла из серебряного ящичка сигарету. Майкл поднес ей зажигалку.

— Ладно, с Джорджем и Маргарет все ясно, — сказал он. — Этот конфликт тянется давно. Но ты-то чем не угодила дяде Уильяму? Он считает тебя испорченной или углядел в тебе недостаток воображения?

Лесли невесело улыбнулась.

— Дурой он меня, конечно, не считает, но я действительно слишком испорчена, и отрицать это было бы нелепо. Должно быть, в утешение он сказал, что уважает меня со всеми моими недостатками, но это еще не причина, чтобы оставлять мне деньги, которые я стала бы швырять на всякую ерунду. Все, на что я могу рассчитывать, — это скромная годовая рента, которая позволит вести жизнь достойную и без излишеств. И за это я, естественно, должна быть безмерно благодарна — ведь я уже пустила по ветру почти все, что оставил мне отец. — Лесли замолчала, не спеша выпустила струйку сигаретного дыма. — А бедняга Джордж не получит и такой малости. Ничего удивительного: все мы помним, сколько потерял Уильям, однажды позволив Джорджу влезть в нефтяные проекты в Саудовской Аравии. — Она усмехнулась. — А история, из-за которой пришлось продать имение в Провансе?

— Да, не повезло Уильяму с потомством, — согласился Майкл. — А как дядя относится ко мне? Тебе не удалось вытянуть из него что-нибудь?

— Тебя, по всей видимости, он считает достаточно самостоятельным и энергичным мужчиной, который всего может достичь сам. Возможно, это только доказывало бы его симпатию к тебе, если бы…

— Если бы что?

— Если бы он не подозревал в тебе плейбоя, — глядя ему прямо в глаза, закончила Лесли.

— И ты тоже так думаешь? — все еще улыбаясь, поинтересовался Майкл.

Она отвела взгляд.

— Дорогая тетушка, — мягко сказал он после паузы, — я не являюсь героем светских хроник и скандальных новостей, мое имя не треплют в газетах, и я никогда не искал популярности такого рода. Не кажется ли тебе, что это не так уж мало для такого человека, как я?

— Да, скрытности тебе не занимать, — едко заметила она.

— И это тебя беспокоит?

— Естественно! — Лесли энергично подалась к нему. — Да, я цинична, но не настолько, чтобы желать своей дочери замужества, которое могло бы разбить ей сердце.

— Но ведь ты не была бы со мной так откровенна, если бы не доверяла мне хоть немного, — возразил Майкл. — Значит, в твоих глазах я не совсем конченый человек.

— Мне сейчас не до шуток, Майкл. Почему бы тебе тоже не быть откровенным со мною? Скажи, зачем тебе все это? Не могу поверить, что ты настолько жаден, чтобы согласиться на брак только ради денег.

— Лесли, не волнуйся так, пожалуйста. — Майкл усадил ее на диван и сел рядом. — Я объясню. — Он взял ее руки в свои. — Вижу, ты веришь мне. Веришь? — Дождавшись кивка, молодой человек продолжил: — Так вот, конечно, не из-за денег. И не из любви к авантюрам, хотя, не стану отрицать, эта черта в моем характере присутствует. И, уж конечно, не во имя Джорджа и Маргарет. Зла я им не желаю, но разбиваться ради них в лепешку не стал бы. Я делаю это для себя. Ты же знаешь о моей привязанности к Левенс-холлу. Для меня это лучшее место на свете и всегда таким останется. Дело не только в том, что я там рос. Именно эта земля сделала меня таким, каков я есть. И я обязан ей — пойми, обязан! Не могу допустить, чтобы мы навсегда ее лишились. Ведь если Джулия не захочет жить в Англии, что будет с Левенс-холлом? — Его тон стал шутливым. — Вдруг у дядюшки возникнет очередная причуда, и он завещает его какому-нибудь фонду по спасению зоопарков? Тогда нынешние экстремисты-зеленые создадут там сафари-парк, поселят жирафов и носорогов и будут пускать туда любителей экзотики исключительно в закрытых автомобилях.

Лесли потрясенно смотрела на Майкла. Конечно, она знала, что за его красивой внешностью скрываются и некие внутренние достоинства, но все же была изумлена.

— Как жаль, что Уильям тебя не слышит, — наконец сказала она.

— Думаешь, мои доводы произвели бы на него впечатление?

— Кто знает? Но, Майкл… Я не ожидала от тебя… такой страсти. Неужели в нашем семействе нашелся человек с невыхолощенными чувствами? И все же… Почему ты так уверен, что вы с Джулией окажетесь хорошей парой? Вдруг выяснится, что не подходите друг другу? И тогда зачем вам брак, который сделает вас несчастными? — При этих словах голос женщины дрогнул.

— Лесли, — мягко сказал Майкл, — в любом случае ничего нельзя знать заранее. Могу лишь обещать тебе быть честным. Не принимай меня за холодного расчетливого ловеласа, я не такой. Если пойму, что между мною и Джулией невозможны сердечные отношения и любовь, не потащу же я ее к алтарю силой! Но мне почему-то кажется, что мы можем стать прекрасной парой. А сейчас, — он решительно поднялся, — нам действительно пора отдохнуть. И не волнуйся за Джулию. Я не причиню ей вреда.

Глава третья

Итальянская кровь

На следующий день в десять утра Майкл уже входил в гостиную небольшого особняка тетушки в фешенебельном пригороде Оксфорда. При взгляде на его красивое свежее лицо у Лесли мелькнула мысль: будь на месте Джулии любая другая девушка, никаких проблем просто не существовало бы. Но моя упрямая и своевольная дочь способна отвергнуть и такого парня.

Утро выдалось по-летнему теплым и солнечным, и Лесли пригласила Майкла на открытую террасу, где был сервирован завтрак. Листья винограда, увивавшего стены, еще не начали краснеть, и все вокруг, казалось, нежится под мягким сентябрьским солнцем — зеленая трава газонов, цветы на клумбе, теплые плиты террасы. И только едва уловимый, чуть горьковатый аромат, растворенный в прозрачнейшем воздухе, возвещал о том, что лето на исходе. И так же, как Лесли ощущала этот запах приближающейся осени, она не могла отрешиться от своих сомнений.

Удобно расположившись в кресле и любуясь племянником, Лесли перебирала в памяти все, что знала о нем. Обычный путь молодого человека из высшего общества — закрытая частная школа, Оксфорд, не слишком обременительная работа, многочисленные интересы и увлечения — спорт, автомобили, путешествия, вечеринки в компании таких же беззаботных молодых людей…

И все же Майкл выделялся на фоне этой благостной глади ничем не омраченного существования не только необычной красотой. Была в нем какая-то скрытая от посторонних и не слишком внимательных глаз сила, притягивающая к Майклу творческих людей. Он постоянно участвовал то в одном, то в другом проекте, требующем свежих идей и нестандартного подхода. От природы музыкальный, он пел и играл в разных группах, писал сценарии и снимался в авангардном кино.

Еще учась в закрытой школе, он умудрился в этом оплоте по-спартански сурового английского воспитания создать рок-группу. Лесли с удовольствием вспомнила, как ей приходилось разбираться с руководством школы, когда отец Майкла находился вне досягаемости. Это ее не обременяло: шалости, и многочисленные затеи племянника-подростка были всегда невинными и забавными.

А ее собственная дочь в это время жила в Италии, у бабушки и дедушки. Господи, зачем я согласилась на это?! Сердце Лесли сжалось в глухой тоске. Вспомнился Северино, в который уже раз за эти годы. Никакие путешествия и приключения не смогли стереть из памяти его облик: белокурые волосы, добрые синие глаза, взгляд, устремленный куда-то в бесконечность.

Он любил Лесли. Но все же главной его любовью всегда оставалась Сахара, и, в конце концов, пустыня забрала его. Северино лишь однажды взял жену с собой, но та так и не смогла привыкнуть к иссушающим ветрам, адскому пеклу, начинавшемуся уже через час после восхода, к странным, закутанным в длинные одежды людям и к их печальным, заунывным песням.

Лесли вернулась в Италию и жила вместе с Джулией в загородном доме, принадлежавшем отцу Северино, графу Бруно. Туда и пришла страшная весть: самолет Северино пропал где-то в пустыне. Поиски продолжались долго, их возглавил сам граф. Лесли присоединилась к экспедиции, оставив дочь на попечение свекрови. Через несколько месяцев стало ясно, что надежды нет. Кое-какие фрагменты сгоревшего самолета удалось разыскать, но пески поглотили останки Северино. Ему было только двадцать шесть.

После этого кошмара Лесли хотела увезти дочь с собой в Англию, но граф упросил оставить Джулию хотя бы на время. Лесли тогда пожалела свекра и свекровь, которым было куда тяжелее смириться с потерей. Но, может быть, ей просто хотелось начать жизнь сначала. А ведь если бы Джулия выросла в Англии, все могло бы быть иначе. Они с Майклом росли бы вместе. Почему я не настояла, чтобы дочь жила со мной?

Лесли заставила себя отвлечься от бесплодного самокопания. Прошлое позади. Джулия скоро будет здесь. Они станут, наконец, семьей, дружной и веселой. Если бы у них с Майклом все пошло на лад!

Лесли вдруг поняла, что и сама хочет, чтобы этот брак состоялся. И вовсе не из-за денег. Хочется, чтобы любимые ею люди были счастливы вместе. Она истосковалась по семейному теплу и благополучию. Хватит непонимания, жизни врозь и раздоров.

— Лесли? — Голос Майкла вывел ее из задумчивости. Племянник озабоченно заглядывал ей в лицо. — Эй, ты как?..

Она откинула назад волосы и улыбнулась:

— Я вспомнила тебя мальчишкой, каким ты был в школе. И твою рок-группу.

— Представляю себе. — Он засмеялся. — Особенно приятной была, наверное, та дурацкая ударная установка из двух старинных барабанов. Тебе, должно быть, хотелось сбежать от нас и нашей музыки на край света. А ты слушала, улыбалась и хвалила.

— Но мне, в самом деле, нравилась твоя музыка. Знаешь, тебе стоит воспользоваться этим своим талантом — ведь Джулия очень музыкальна.

— Она пошла в тебя, Лесли. Помнишь, кто именно учил нас танцевать рок-н-ролл? А кто таскал меня по разным модным концертам?

— Ты был очень эффектным мальчиком, и на тебя везде обращали внимание. А я всем говорила, что ты мой внебрачный сын от Марка Болана.

Они громко и весело расхохотались. Потом Майкл сказал очень серьезно:

— Спасибо за совет, непременно воспользуюсь им. А теперь давай вернемся к Джулии. Что ты еще знаешь о ее сегодняшней жизни? Кстати, тебе не кажется, что между нами очень удачная разница в возрасте? Мне двадцать девять, ей двадцать два. В мои годы самое время жениться, а в ее — думать о замужестве.

— Хватит кокетничать, Майкл, — сказала Лесли серьезно. — Боюсь, при всем своем желании я мало чем смогу тебе помочь. Я была не очень заботливой матерью, как тебе известно. Не то чтобы бросила свою дочь на произвол судьбы, в чем меня пытается обвинить Уильям, но и не уделяла ей достаточно внимания, дабы теперь претендовать на значительное место в ее жизни. И по характеру Джулия всегда была скрытной. Мне очень немногое известно о ее романах. Конечно, она не станет выходить замуж, не поставив меня в известность, но… Мы не настолько близки, чтобы она посвящала меня в то, кто владеет ее сердцем и помыслами.

— Полагаешь, этот некто существует? У Джулии есть жених?

— Этот некто существует, но пока не в роли жениха. В этом я почти уверена.

— И кто же он? — заинтересовался Майкл.

— Я узнала об этом человеке случайно. В один из моих приездов в Венецию мы с Джулией зашли осмотреть церковь Сан-Себастьяно. Там полным ходом шла реставрация — ну, ты знаешь, в таких местах вечно что-то реставрируют. И я обратила внимание на одного весьма привлекательного юношу в заляпанной красками одежде. Кивнув Джулии, он тут же исчез. Я поинтересовалась, кто это, и Джулия довольно вяло и уклончиво сообщила, что это ее школьный приятель. Тогда я не придала всему этому особого значения. — Лесли зажгла сигарету и глубоко затянулась. — Но мне кажется, будь это просто приятель, Джулия преспокойно познакомила бы нас. Обычно ее друзья держатся со мною запросто. А тут у меня было чувство, что я оказалась лишней в этой компании. Им явно хотелось остаться вдвоем. Потом пару раз я натыкалась на свидетельства того, что они продолжают встречаться. Но определить, как далеко у них зашло, затрудняюсь.

Майкл встал с кресла, прошелся по террасе.

— Все это ужасно интересно, Лесли. Каков из себя мой предполагаемый соперник? Молод, красив?

— Наверное, ему года двадцать три — двадцать четыре. И, хоть я видела его мельком, облик запомнился. Мужчин с такой внешностью не стоит недооценивать, Майкл.

— Значит, внешность неординарная?

— Более чем. Красивая, стройная, гибкая фигура, пленительно-изящные движения, совершенно естественная, природная грация. Густые волнистые русые волосы. И замечательные глаза — темно-серые, словно непрозрачный речной лед или туман, сумеречные и ясные одновременно. Короче, при взгляде на него возникает ощущение легкости и постоянства, твердости и нежной силы.

— Лесли, да в тебе погиб поэт, — полушутя-полусерьезно протянул Майкл.

— Вообще-то тебе есть чем с ним тягаться — ты же у нас просто киногерой! — поддела она его. — Кстати, тебе известно, что ты был предметом девичьих вздохов моей дочери?

— Да ну? — весело отозвался Майкл, делая вид, что потрясен этой новостью. — А я ничего не замечал.

— Когда Джулии было лет четырнадцать, я случайно обнаружила в томике ее любимых стихов твою фотографию, аккуратно вырезанную из какого-то журнала. Цветная фотография со статьей о твоей группе. Очень удачный снимок — ты в впечатляющей позе, с гитарой, в кожаной куртке и с волосами до плеч.

— С ума сойти, Лесли. Если так, то… Но, может, Джулия вырезала снимок, чтобы просто похвастаться перед подружками своим кузеном, а после сунула в книгу и забыла?

— Вряд ли. Я отлично помню, как она повсюду таскала с собой этот томик весь месяц, проведенный в Левенс-холле. Она, по-моему, и спать без него не ложилась.

— Знаешь, с твоей стороны было свинством не дать мне понять, что мною увлечены. Я бы отнесся к Джулии повнимательнее. Могла бы хоть намекнуть.

Лесли пожала плечами:

— Тогда я была занята собой и в чужие дела не лезла.

— Если бы мы могли предугадать, чем все обернется, — задумчиво сказал Майкл. — Боже мой, Лесли, много у тебя еще припасено таких сюрпризов? В меня, оказывается, уже были влюблены! И кто? Джулия! Понимаешь ли ты, что все это может значить теперь? Черт побери, каким олухом я был! Каким самовлюбленным идиотом успел себя выставить перед ней! Теперь многие, очень многие вещи стали мне вдруг понятны.

— Перестань, Майкл, — возразила Лесли. — Чего еще можно было ожидать от тебя в твои двадцать лет? Ни один мужчина в эти годы не способен на глубокие чувства. И проницательность приходит к вам значительно позже, с годами и опытом. Думаю, Джулия прекрасно это понимает. Даже если тогда твое невнимание причиняло ей боль, сейчас она наверняка уже простила тебя и вспоминает о своих чувствах с теплотой, а не сожалением.

— Хотел бы надеяться на это.

— Не волнуйся. Если мужчина не наносит влюбленной женщине серьезного оскорбления вроде женитьбы на другой, то она сохраняет о своей любви только прекрасные воспоминания. Такова уж женская натура. Даже хорошо, что это полудетское увлечение Джулии осталось нереализованным. Подумай, что у вас могло бы получиться? Это же смешно! Ты — молодой не перебесившийся волк, еще без опыта, с не устоявшимися желаниями и представлениями о жизни, а она вообще ребенок. Зато сейчас вы оба в куда более подходящем возрасте. У вас есть опыт, есть с чем сравнивать…

Они проговорили еще около часа, и Майкл узнал много нового о характере и пристрастиях Джулии.