Она пыталась разрешить конфликт между представлениями студента и моими данными довольно любопытным образом, предлагая критерий разделения мира. Я ужасно обрадовался. Дело в том, что она была абсолютно не права — и вскоре она это осознала, — но главное, что она была не права определенным образом, а я мог это доказать.

— Прекрасно. Прекрасно. — Я взял ручку и приступил к делу. — Посмотрим, получится ли у нас разделить страны на две группы на основании того, сколько там детей и сколько детей умирает.

Недоверие на лицах студентов сменилось любопытством. Они пытались понять, что меня так обрадовало.

Мне понравилось данное студенткой определение, потому что оно было очень понятным. Мы могли проверить его на соответствие данным. Если вы хотите убедить человека, что он заблуждается, очень полезно будет проверить его мнение на соответствие данным. Так я и поступил.

С тех пор именно этим я и занимаюсь. Большой серый ксерокс, который я использовал для копирования первых таблиц с данными, стал моим первым партнером в борьбе с заблуждениями. К 1998 году у меня появился новый партнер — цветной принтер, который позволил мне делиться со студентами цветными пузырьковыми диаграммами, иллюстрирующими статистику по странам. Затем у меня появились первые партнеры-люди, и дело пошло веселее. Анне и Уле так понравились мои диаграммы и мое стремление развенчивать заблуждения, что они присоединились ко мне и случайно придумали революционно новый способ представления сотен тенденций в качестве анимированных пузырьковых диаграмм. Пузырьковые диаграммы стали нашим любимым оружием в битве с заблуждением о том, что «мир поделен надвое».


Что плохого в этой картине мира?

Мои студенты говорили о «них» и «нас». Другие говорят о «развивающихся» и «развитых» странах. Возможно, вы и сами используете эти ярлыки. Что в этом плохого? Журналисты, политики, активисты, учителя и ученые постоянно их используют.

Называя страны «развивающимися» и «развитыми», люди, вероятно, подразумевают деление на «бедные» и «богатые». Я также часто слышу, как «Запад» противопоставляется «другим странам», «север» — «югу», а «страны с низким уровнем доходов» — «странам с высокими уровнем доходов». Названия могут быть любыми. Неважно, какими именно словами люди пользуются для описания мира, если эти слова создают в их головах соответствующие картины и имеют реальные значения. Но какие картины возникают в головах у людей, когда они используют эти простые термины? И как эти картины соотносятся с реальностью?

Проверим их на соответствие данным. Диаграмма ниже показывает среднее количество детей на одну женщину и уровень выживаемости детей во всех странах.

Каждый пузырек на диаграмме означает страну, а его размер отражает численность ее населения. Самыми крупными пузырьками обозначены Индия и Китай. В левой части диаграммы собраны страны, где женщины рожают много детей, а в правой — страны, где женщины рожают мало детей. Чем выше на диаграмме находится страна, тем выше в ней уровень детской выживаемости. Эта диаграмма — ровно то, что моя студентка с третьего ряда предложила в качестве критерия для деления мира на две части: «мы» и «они», или «Запад» и «другие страны». Я использовал для этих групп термины «развитые» и «развивающиеся» страны.



Смотрите, как прекрасно страны мира распределяются по двум категориям: развивающиеся и развитые. Между этими категориями явно виден разрыв, в котором находятся лишь 15 небольших стран (включая Кубу, Ирландию и Сингапур), где живет всего 2 процента населения мира. В категории «развивающихся» стран 125 пузырьков, среди которых есть Китай и Индия. Во всех этих странах женщины в среднем рожают более пяти детей, а детские смерти привычны: выживает менее 95 процентов, а это значит, что более 5 процентов детей умирает, не дожив до пятого дня рождения. В категории «развитых» стран 44 пузырька, включая США и большинство стран Европы. Во всех этих странах женщины в среднем рожают менее 3,5 детей, а уровень детской выживаемости превышает 90 процентов.

Мир делится на две части. Именно такие части и вообразила студентка с третьего ряда. Эта диаграмма наглядно демонстрирует, что все страны мира разделены на две группы, между которыми существует разрыв. Прекрасно. Как прост мир! В чем проблема? Почему же тогда нельзя делить страны на «развитые» и «развивающиеся»? Почему я придрался к студенту, который заговорил о «нас» и о «них»?

Потому что эта диаграмма отражает положение в мире по состоянию на 1965 год! Времена моей молодости. В этом и проблема. Вы бы стали путешествовать по стране, ориентируясь на карту 1965 года? Вы бы разрешили врачу использовать передовые разработки 1965 года, чтобы ставить вам диагноз и определять схему лечения? Приведенная ниже диаграмма показывает, как мир выглядит сегодня.



Мир полностью изменился. Сегодня в подавляющем большинстве стран, включая крупнейшие — Китай и Индию, семьи невелики, а дети умирают редко. Посмотрите в нижний левый угол. Эта категория почти пуста. Страны стремятся попасть в более узкую категорию, где в семьях мало детей и уровень их выживаемости высок. Большинство стран уже в нее попало. Восемьдесят пять процентов населения земного шара уже живет в странах, которые раньше называли «развитыми». Оставшиеся 15 процентов в основном находятся между двумя категориями. В категории «развивающихся» стран остается всего 13 государств, где живет 6 процентов населения Земли. Мир изменился, но картина мира осталась неизменной — по крайней мере, у жителей «Запада». Представления большинства из нас о мире устарели.

Столь разительные перемены затронули не только размер семей и уровень детской выживаемости. Подобным образом изменились почти все аспекты человеческой жизни. Диаграммы, отражающие уровень доходов, туризма, демократии или доступа к образованию, здравоохранению и электричеству, расскажут ту же историю: мир был поделен надвое, но теперь это не так. Сегодня большинство людей находятся между двумя категориями. Нет никакого разрыва между Западом и другими странами, между развитыми и развивающимися, между богатыми и бедными. И нам пора перестать использовать простые пары категорий, которые предполагают наличие этого разрыва.

Моими студентами были целеустремленные, хорошо информированные молодые люди, которые хотели сделать мир лучше. Меня поразило, что они не знают основополагающих фактов о нем. Я удивился, что они действительно верят в существование двух групп — «мы» и «они» — и утверждают, что «они» не смогут жить, как «мы». Как вообще получилось, что они руководствовались устаревшими представлениями о мире тридцатилетней давности?

Тем дождливым октябрьским вечером 1995 года я ехал на велосипеде домой, не чувствуя пальцев, и светился от счастья. Мой план сработал. Я принес в класс таблицы с данными и сумел доказать студентам, что мир не поделен надвое. У меня наконец получилось разоблачить их заблуждение. Теперь мне хотелось пойти дальше. Я понял, что должен представить данные еще нагляднее, чтобы более убедительно доказать большему количеству людей, что их мнение ничем не подкреплено, и разрушить иллюзию, будто они знают то, что на самом деле им только кажется.

Двадцать лет спустя я оказался в модной телестудии в Копенгагене. Картина мира, разделенного надвое, стала еще на двадцать лет старше и устарела окончательно. В прямом эфире журналист повернулся ко мне и сказал:

— Мы по-прежнему наблюдаем огромную разницу между немногочисленным богатым миром, в первую очередь старыми странами Запада, и многочисленным остальным миром.

— Но вы абсолютно не правы, — ответил я.

Я снова объяснил, что больше не существует отчетливой группы «бедных развивающихся стран». Нет никакого разрыва. Сегодня большинство людей, 75 процентов населения мира, живет в странах со средним уровнем доходов. Эти страны не бедны и не богаты — они занимают срединное положение, и уровень жизни в них вполне приемлем. При этом на одном конце шкалы по-прежнему располагаются страны, большинство населения которых живет в крайней, неприемлемой нищете, а на другом ее конце — богатый мир (Северная Америка, Европа и несколько других стран вроде Японии, Южной Кореи и Сингапура). Но подавляющее большинство уже в середине.

— Но какие у вас основания для таких заявлений? — продолжил журналист, явно пытаясь меня спровоцировать.

И у него получилось. Я не смог сдержать раздражения — мой тон и слова выдали меня с головой.

— Я использую статистику Всемирного банка и Организации Объединенных Наций. Достоверность этих данных не вызывает сомнений. Это неоспоримые факты. Вы ошибаетесь, а я прав.


Охота на зверя

После двадцати лет борьбы с заблуждением о поделенном надвое мире я уже не удивляюсь, снова и снова сталкиваясь с ним. Мои студенты были не одиноки. Не одинок был и датский журналист. Подавляющее большинство людей думает о мире именно так. Если вы сомневаетесь, что так много людей понимает мир неправильно, прекрасно. Подобные утверждения всегда нужно подкреплять доказательствами. И вот это доказательство — в форме двухчастной ловушки для заблуждения.