Улья Нова

Как делать погоду

0 °C

— Здравствуйте! Это не насчет цифрового телевиденья. Я не собираюсь предлагать высокоскоростной Интернет. Не угадали, не социологический опрос. И не реклама пылесосов. Большое спасибо, что не бросили трубку Вам действительно понравился мой голос? Дело в том, что вчера я попал под дождь, промочил ноги, слегка охрип. Так произошло не случайно. Начальник обиделся: в последнем материале рубрики я сравнил его с Егором Летовым. Начальник расстроился, и над Москвой разразился сильнейший ливень. Вы правда считаете, что легкая сиплость мне даже идет? Здорово, спасибо!

Меня зовут Митя Ниточкин. Мне двадцать девять. Я, собственно, звоню узнать, как там погодка. Догадываюсь, вы сейчас в конторе. Или в офисе. Кружка возле монитора. Строчки рябят в глазах. Середина рабочего дня, сдача номера, годовой отчет. Некогда. И все же выглянете сквозь щелку жалюзи на улицу. Это отнимет всего пару секунд, зато вы будете в курсе последних новостей в небе над городом. А вам, собственно, чего бы хотелось там увидеть? Что больше нравится в смысле погоды? Представляете, если бы однажды неожиданно появилась возможность выбрать и заказать погоду. Вы ведь наверняка хоть раз заказывали в интернет-магазинах зарядное устройство, электробритву в подарок, диски, справочники. Или духи? И ничего сложного. Заходишь на сайт. Просматриваешь, что они там предлагают. Обычно полагается заполнить бланк. Имя. Название. Модель. Цвет. Потом они перезванивают уточнить адрес. И сообщают приблизительные сроки доставки.

Дня через три раздается звонок в дверь. На пороге с ноги на ногу переминается парень в синей куртке. Он студент, живет с матерью и бабушкой, денег не хватает, вот и устроился курьером, бегает целыми днями по Москве с потрепанной спортивной сумкой, набитой электробритвами, футболками, наборами вилок и ножей, справочниками по садоводству, книгами и духами. Некоторые сокурсники тратят за один вечер в кафе или в кино его недельный заработок. За пару часов спускают тысячу или три, которыми парень-курьер очень гордится, потому что это — первые настоящие, свои деньги. А у сокурсников совсем другая жизнь. У некоторых уже есть машины, мотоциклы, яхты и даже кафе. Они вяло объявляются к третьей паре после бессонной ночи в клубе, спят на задней парте, а тем временем для них уже приготовлено место под солнцем, мягкое кожаное кресло, тепленькое местечко в жизни, понимай как знаешь. Они дремлют под монотонный голос лектора, а место ждет их. В то же самое время их сокурсник развозит диски и наборы отверток в квартирки панельных девятиэтажек. Потому что никакого места под солнцем у него нет. И нужно шевелиться, поторапливаться, на каждом шагу доказывать окружающим, что он есть, что он справляется, что он имеет право на существование под свалявшимся войлоком пасмурного неба столицы.

Во время своих перемещений по городу с необъятной сумкой парню-курьеру меньше всего на свете хотелось бы встретить одну девушку. Бывшую одноклассницу. Алену. Он вжимает голову в плечи, прячется за приподнятым воротником, никак не проявляется, не улыбается, почти не дышит и быстро движется по дорожке с застывшим, серым лицом, высматривая номера домов, разыскивая нужный адрес. Всем своим существом он восстает против необходимости дергаться, проявляться и расставлять локти. Он уверен, что эта работа только до осени. Но опасается, что задержится на ней дольше, чем задумал. Напускает на себя туман, от этого становится незаметным. И еще конечно же на каждом шагу он выдумывает всякие невероятные истории о том, как в итоге сложится его жизнь. Невзрачный и невидимый курьер бредет по тропинке с тяжеленной синей сумкой на плече под косым нудным дождем. Помня, что подошва левого кроссовка треснула поперек, старательно обходит лужи, уже чувствуя мысом неприятную сырость. Упрямо глядит вдаль, избегая глаз прохожих. И сочиняет: «К началу следующего лета что-то произойдет. Что именно, пока не знаю. Но что-нибудь обязательно стрясется, случится, свершится. И удастся заняться чем-нибудь интересным, по-настоящему стоящим. Откуда-нибудь возьмется маленькая квартирка в старинном доме, недалеко от Садового кольца. Будто из-под земли возникнет мотоцикл, на бочке которого нарисовано мечущееся пламя. И шлем с оранжевыми и алыми пляшущими языками огня». Невзрачный и невидимый курьер идет себе дальше, по своему усмотрению извлекая из черного ящика будущего новые и новые его приметы. Тем временем дождь усиливается, люди ускоряют шаги, роются в сумочках, накидывают на плечи целлофановые плащики, прячутся под зонтами. Куртка уже усеяна мелкими капельками. Он старается заслонить сумку, чтобы содержимое не вымокло, и продолжает мечтать о том, как все сложится в итоге. Ему немного тревожно, ведь скорей всего, после окончания института придется с утра до вечера пропадать в подвале невзрачного окраинного дома, в тесной комнатке с разводами ржавчины на стенах, под убаюкивающее жужжание лампы дневного света и трех допотопных мониторов. И все же, вопреки здравому смыслу, парень-курьер упрямо мечтает, что однажды его жизнь резко изменится. На черно-белую расплывчатую фотографию кто-нибудь суетливый и непоседливый опрокинет баночку с растворенной в воде радугой. Ранним утром, когда только-только просыпаются кошки и ресторанчики, он, бывший студент, понесется на мотоцикле по полупустому проспекту, обдуваемый сизым ветром со слезинкой дождя, с фиолетовым перышком голубя, с кислинкой города, с прозрачностью озерной воды. Он промелькнет мимо серых помпезных домов Тверской, мимо особняков с колоннами. Он отразится в череде сверкающих витрин, промчится вдоль кондитерских и пиццерий с полосатыми навесами. На перекрестке будут чинить светофор. Вдали среди деревьев старик в плаще и серой шляпе будет неторопливо выгуливать старенькую собачку-лису. А у него, у нынешнего невзрачного курьера, совсем скоро будет куча важных и неотложных дел. Что-то настоящее, меняющее мир к лучшему, ради чего захочется обгонять попутные фуры, пикапы, маршрутки и ранние автобусы. А еще обязательно в этом шумном, перенаселенном городе, среди настойчиво сигналящих в пробке машин, где-то там и еще дальше, на юго-востоке. За сталинскими высотками, переулочками особняков и стекляшками торговых центров. За прудами, проспектами, скверами, домами-книжками и бульварами. За пустотами, обтянутыми зеленой сеткой на месте разрушенных зданий. За парком, за микрорайонами бледных, как поганки, девятиэтажек. За островком разноцветных, пока что нежилых новостроек. В неприметной хрущовке. За окном, рама которого посерела и пропахла деревней из-за дождей. У него будет друг, потрясающий, неунывающий и мудрый. Которому небезразлично, где он сейчас, что с ним и что у него на душе. И еще, конечно, будет Алёна, бывшая одноклассница. Рыжая, в веснушках. Примерно такие сказки сочиняет себе парень с потертой синей сумкой. И медленно идет, разыскивая по бумажке нужный адрес.

Пробормотав «Здрасьте, доставка», он протягивает коробку. Вы, небрежно кивнув, отдаете ему деньги. Еще он извлекает из сумки несколько мятых листков, в которых надо расписаться: «Здесь, здесь и еще тут. Гарантия год. Если возникнут вопросы — звоните в магазин. В случае неисправности в течение месяца можно обменять. Вот адреса сервисных центров. Внутри — инструкция и шнур», — бормочет курьер, боясь, что заказ сорвется и время потеряется зря. Вы берете коробку, аккуратно упакованные диски или книги. Киваете на прощание. Захлопываете дверь. Уже через секунду, нетерпеливо разрывая упаковку, вы не помните лица парня. И во что он был одет. Вещь ваша. Так что заказать и доставить — проще простого. Самое главное — понять, что нужно. Выяснить, что вам подходит. Выбрать из множества предложений свое. Это очевидно, но иногда оказывается не таким уж легким делом.

А представляете, у вас бы появилась возможность точно так же выбрать и заказать погоду на завтра или на какой-нибудь особенный день. На день рождения друга, на три года вместе, на пятидесятилетие мамы, на неделю, как бросил курить, на окончание школы, на свадьбу брата, на пять лет без. В целом городе, в вашем районе, над домом первой любви, над сквером разлуки. Над школой, над кладбищем дедушки, над офисной стекляшкой, над Кремлем, Центробанком, Останкинской телебашней, больницей. Или прямо над вашей головой. Какую бы вы заказали погоду? Мы же друг друга совсем не знаем, поэтому можете быть совершенно откровенным.

В детстве прогноз погоды был грустной передачей — первые ее аккорды, дружное нашептывание сотни скрипок означали, что началось взрослое время суток. «На Украине +14+17. В Белоруссии дожди». Мать ворчала, почему до сих пор не собран портфель на завтра. Отец отстраненно курил в кухонную форточку, стряхивал пепел в жестянку из-под новогодней красной икры, разглядывал дымные облака и розоватый горизонт, медленно темневший под звуки пронзительной мелодии погоды, мелодии окончания дня.

«На территории Европейской части России ожидается переменная облачность, без осадков», — щебетала девушка в строгом шерстяном костюмчике. Плавными движениями руки она указывали регионы на карте. Пальчики с безупречным маникюром рисовали линии циклонов и направления атмосферных потоков. Я упрямо сидел перед телевизором, не совсем понимая, что означает «атмосферное давление». Мне мало что говорили «+1+3», направление ветра и количество осадков. Зато я любил представлять, как накануне телеэфира, в тесной двухкомнатной квартирке встревоженная и бледная девушка в бигуди репетирует перед домашними завтрашнее выступление в прогнозе погоды. Она стоит возле красного ковра с рисунком цветов и орнаментов. Ее отец в трениках с оттянутыми коленями, мама в халате и с шумовкой в руке, юркий, все время прячущий глаза брат-подросток и глухая, усатая бабушка кое-как разместились на диване. Собрать их и уговорить посидеть немного вместе было нелегко. Дожидаясь, пока они затихнут, девушка чувствует приближение телеэфира, тяжеленный камень разрастается у нее на уровне солнечного сплетения, ей хочется, чтобы поскорей наступил завтрашний вечер. И одновременно внутри бегут волны нетерпения, ликования, восторга, будто над рекой дует свежий, весенний ветер. Потому что это ее долгожданный выход на экран, ее премьера, после которой наверняка жизнь навсегда непередаваемо изменится. Улыбнувшись, как ее учили, сказав «здравствуйте» не своим, металлическим голосом, она водит рукой по ковру, показывая движение циклонов по небу над страной. Домашние, слышавшие и видевшие это уже раз пятнадцать, думают каждый о своем. У матери на плите закипают щи. Мать завтра встречается с мужчиной в центре. Он — ее первая любовь, ненадолго приехал из Америки, предложил пересечься, как всегда, у памятника Грибоедову. Возможно, он опять привез пакет заграничных сувениров. Придется придумывать, что бы такое соврать детям насчет футболок и жвачки с вкладышами. Лучше бы завтра не ударил мороз. Тогда можно будет надеть бордовые замшевые сапоги на рыбьем меху и короткую кроличью шубку. Мать девушки раздумывает, застегнется ли шубка на этот раз, и от волнения у нее на лбу проступает испарина. Отец девушки из прогноза погоды сейчас пойдет скидывать с крыши гаража снег. Он мечтает, чтобы хорошенько подморозило, тогда лед на реке станет крепким, толстым и в начале весны можно будет допоздна сидеть над лункой. Брат, прячущий сигареты в осенней куртке, заинтересован в том, чтобы в ближайшее время не нагрянула неожиданная оттепель. Тогда никто не станет перетряхивать одежду в раздевалке и пачка спокойно пролежит в тайнике еще пару недель. Бабушка внимательно смотрит в окно, там на карнизе замерли два нахохленных голубя. Они не воркуют, а сидят, всем своим видом молчаливо жалуясь на морозец последней недели. На розово-голубом горизонте торчит серый хвост дыма. Бабушка ничего не слышит, но уверена, что в ближайшее время перемен погоды не случится. Об этом она знает из своих точных измерительных приборов: головы, которая последние двадцать лет реагирует на любые скачки температуры, и правой руки, ведь после падения на заледенелом тротуаре кисть безошибочно предсказывает оттепель, дождь и снегопад.

А девушка стоит у ковра, как стихи, декламируя: «…в Волго-Вятском районе +3+8, в Республиках Советской Прибалтики +4+10, в Молдавии +3+9, на курортах Кавказских Минеральных Вод +6+10…». Меня всегда радовало, что о Москве и Московской области говорили подробнее. Почти никогда не обещали, что в столице будет «пасмурно», а намекали, что завтра всех ждет «облачная погода», обязательно добавляя обнадеживающее «с прояснениями». А осадки обозначали как «небольшой дождь».

В начальных классах по предмету «Природоведение» надо было вести дневник погоды в специальной тетрадке. Каждый день заносить туда направление ветра — стрелочками. И специальными значками — дождь, снег и град. А еще — облачность, пустыми или закрашенными кружками. Обычно эту тетрадку перед концом четверти заполняла мама. Она так старалась припомнить, какая погода была три недели назад, словно от этого зависела вся наша дальнейшая жизнь. Она звонила подруге, выспрашивала у старушки-вахтерши, был ли дождь на прошлой неделе. А туман? А заморозки? И, разволновавшись, носилась по квартире в поисках старых газет, чтобы как-то выкрутиться, с чем-нибудь сверить. На самом деле целью тетрадки было составить представление школьника о смене погоды от осени к зиме, от зимы к весне. Некоторым девчонкам доставляло огромное удовольствие каждый вечер аккуратно чертить кружочки и стрелочки. Возможно, кого-нибудь увлекало наблюдать за капризами погоды. Резкое похолодание, оттепель, град, ночная гроза. Может быть, будущий профессор из параллельного, сильного класса «А» и находил закономерности в смене черных, наполовину черных и белых кружков безоблачных дней. Меня же все это только раздражало. Дело в том, что стрелочки и снежинки, не записанные как следует, очень расстраивали мать. Из-за капель дождя, не нарисованных вовремя, она делала вывод, что я лишен прилежания и усидчивости, что я — сын своего отца — ленивый, рассеянный и бестолковый. И значит, скорее всего, предсказывала она, ничего хорошего из меня не выйдет. Я тоже, как и отец, буду работать где попало, не сделаю карьеры, все одноклассники и друзья меня обгонят, а я останусь никем. В то время родители часто ссорились по пустякам. И наблюдаемая мной погода в доме в основном сводилась к северо-западному ветру с мокрым снегом и черными кружочками пасмурных дней. С незначительными прояснениями, которые случались реже и реже. В доме холодало, а тут еще проверка тетради по природоведению, очередная двойка, замечание, вызов родителей в школу.

В тот день они заперлись на кухне. Мать всхлипывала, потом, сорвавшись, кричала, видимо, тыча рукой в сторону моей комнаты: «Это все твое влияние! Яблоко от яблони далеко не падает!» Отец, как всегда, молча курил, сплевывая горькие частички табака на линолеум. В такие минуты он был похож на Высоцкого. На его лице возникало выражение человека, проглотившего раскаленную лампочку. И он уже точно знал, что скоро уйдет.

Отчетливо припоминаю урок географии: учительница в коричневом костюмчике объясняет про циклоны и антициклоны. Захлебываясь от восторга, низенькая круглая учительница в стоптанных туфлях утверждает, что у ветра, дождя и снегопада есть особые причины, связанные с процессами, происходящими высоко в атмосфере, где летают самолеты и находятся заснеженные пики гор. Она оживленно диктует по пунктам, что приводит к выпадению осадков, а мне на все эти пункты и причины глубоко наплевать. Я сижу в среднем ряду, царапаю на краешке парты лезвием Kiss и ничего не слышу. У меня имеются свои причины быть пасмурным и туманным: родители месяц назад развелись, мы теперь живем вдвоем с матерью, она постоянно плачет, запершись на кухне. Еще она теперь курит, оправдываясь, что не выбрасывать же два блока «Явы», забытые отцом на антресолях. Учительница совершает магические пассы над картой мира, демонстрируя направление холодных и теплых потоков воздуха, а я никак не могу понять: что говорить людям, которые будут узнавать, что мои родители разошлись. Стоит ли долго рассказывать, кто кого бросил, кто от кого ушел. Просто отрезать, что у меня нет отца и никогда не было. Или врать, что на самом деле он снова уехал в геологическую экспедицию на Север. Я озадачен, никак не могу сосредоточиться. Из-за этого причины дождей, метелей и снегопадов навсегда остаются мне неизвестными.

Зато теперь я точно знаю, что погода — это еще и торопливые шажки девушки, спешащей к метро. Зонт по рассеянности забыт в белой сумке, на плече — черная, замшевая. Причиной рассеянности, скорее всего, являются странные звонки и последующее загадочное молчание в трубке. А теперь девушка бросает встревоженные взгляды на небо, где над крышами девятиэтажек, клубясь, наливается туча, готовая вот-вот разреветься над городом.

Погода — надетая раньше времени кожаная куртка отца. Весной, когда кое-где на клумбах и в аллеях еще сохранились серые кружева крепкого, упрямого снега. Ледяной и зубастый ветер пробирает насквозь, выстуживает все внутри, но куртка надета, потому что, кроме нее, есть только бесформенный зимний пуховик и наскучившее пальто, в которых ты не похож на главного героя собственной жизни, а напоминаешь случайно затесавшегося в нее прохожего.

Погода — визг детей, их шлепающий бег под разразившимся ливнем. Брызги из-под колес велосипеда, сияющие крошечными радугами, заставляющие вспорхнуть голубя и залиться задорным лаем добродушного дворового пса. Мелькание на балконе хлопотливых рук, что срывают белье в усиливающихся порывах урагана. Распускающиеся там и тут желтые, полосатые, черные, синие цветы зонтов. Или огромный белый цветок-навес над бочкой кваса, к которой выстроилась очередь в нарастающей предгрозовой духоте, отдающей медом и запахом сена. Погода — листва и то, как она шевелится перед окном: задумчиво, в такт тихой музыке, заходясь смехом, встревоженно, кротко или затаив что-то. А еще погода — это полосатые маечки и голые плечи, которыми вдруг наполняется город. Острые цокающие метрономы убегающих шпилек, аккомпанемент шаркающих вьетнамок — вдогонку. И нарастающая, густеющая тишина между темными стволами парка, где в островке безветрия листья одуванчика просвечиваются насквозь косыми лучами солнца. Погода — чмоканье и чавканье ребристых подошв на дорожке под окнами, волна встревоженной колесом лужи, черные пунктиры ласточек и стрижей, штопающих небо в окне. Косынка, наспех извлекаемая из сумочки на ветру. Перекати-пакет, что путешествует, подхваченный дворовыми сквозняками, от подъезда к подъезду, от дома к дому. Или необходимость срочно искать на антресолях коньки, затянутые в синий мешок от школьной сменки.

Вы еще не придумали, какую бы заказали погоду? Тогда, пока вы решаете, я расскажу об одном человеке. О том, откуда на самом деле берутся атмосферные явления, и это, возможно, наведет на мысль, поможет разобраться и понять, что вам сейчас необходимо, что вам больше всего по душе: дождь, снегопад, радуга, поземка, жара, гололедица или туман.