— Кто это?.. Королева Венцеслава?

— Святая Лаодика, — ответил Матеуш.

Велга осенила себя священным знамением, провожая взглядом жену Константина-каменолома.

С моста открывался вид на широкую, казалось бы, бескрайнюю Модру. Ветер подул сильнее, принося долгожданную прохладу. Велга задышала полной грудью, радуясь тому, как развевалось льняное платье, а платок на голове затрепетал. Она выросла у реки и привыкла проводить знойные летние дни или под сенью яблоневого сада, или у прохладной воды. Никогда до минувшей весны ей не приходилось так долго быть в пути.

Вдоль всего моста на перилах выстроились в ряд по обеим сторонам каменные изваяния людей. Они встречали путников молчаливо, точно стражи, охранявшие правый берег от духов. Их безжизненные, но такие правдоподобные лица одновременно пугали и восхищали.

— Никогда прежде не видела такого… в храмах святых изображают на фресках.

— На Благословенных островах на самом берегу стоят сотни и сотни таких изваяний людей: святых, великих правителей и прославившихся воинов. Их называют статуи, — пояснил Матеуш, и в голосе его слышалось нечто тёплое, немного снисходительное.

Велге нравилось, когда князь рассказывал истории, но часто после этого она ощущала себя совсем глупой.

— А следующий… видишь, тот мужчина с мечом и щитом? Это Вышеслав, первый из королевского рода.

— А где этот Карл? — спросила Полепа. — Которому принадлежит мост.

Велга обернулась к Матеушу:

— Мост принадлежит рдзенской короне.

— А Карл тогда кто такой? — смутилась холопка.

— Король Карл, он и начал строительство моста. Муж королевы Венцеславы.

— Это который умер? Про́клятый?

Велга резко обернулась, глянула гневно на Полепу, но та, кажется, не поняла, что сказала не так.

— Полепа, — прошептала, грозно хмурясь Велга.

— Ничего, милая, — Матеуш смущённо улыбнулся. — Я привык. Кажется, про всю мою семью говорят, будто мы прокляты.

— Но ведь… король умер. — Полепа вжала голову в плечи, обняла крепче корзину с Пушком.

— Люди часто умирают, — пожал плечами Матеуш и отвернулся в сторону, глядя на реку.

Велга тоже отвернулась, жадно разглядывая статуи на мосту.

— А духи Нави, — голос Полепы дрогнул, — они и днём опасны?

— Днём чуть меньше, — ответил державшийся рядом Хотьжер. — И пока на нас обереги, они не осмелятся приблизиться к обозу.

Он смотрел вперёд, туда, где начинался рдзенский берег. Там по двум сторонам на выезде стояли друг напротив друга король и королева. Велга успела отметить родовой знак Белозерских на одежде королевы. Венцеслава ждала её.

Карлов мост остался позади.

Но дорога до Твердова лежала ещё долгая. А время уходило. День за днём.

Визгливо мяукали три скрипучих голоса — Пчёлка, Мурзик и Пушок сидели в закрытых корзинах и явно были этим недовольны. Только мартышка на плече Матеуша с любопытством смотрела по сторонам.

— Голова раскалывается, — вздохнул князь.

Он прикрыл глаза и запрокинул голову. По лицу его скатывался пот, но губы были совсем синие.

Велга придвинулась ближе, разглядывая побледневшее лицо:

— Тебя знобит?

Матеуш едва заметно кивнул.

У всех уже давно голова разболелась от звона бубенцов. Они дребезжали целыми днями напролёт. Но Матеушу приходилось тяжелее всех. Велга осторожно коснулась его руки. Она была холодной, почти ледяной.

— Тебе нужно отдохнуть.

— Нет.

От боли он постоянно кусал губы, они покрывались корочкой, Матеуш сдирал её, губы кровоточили, за ночь немного заживали, а затем он снова кусал их в пути. И так каждый день.

— Ты была права тогда. Мы теряем время.

Вот именно. Это Велга заставила его спешить, когда он так плохо себя чувствовал. Это Велга уговорила его отправиться в Твердов. Что ей стоило дождаться выполнения договора на Трёх Холмах? Рано или поздно Вадзим принёс бы вести. Теперь же Матеуш каждый день страдал из-за неё.

— В глазах темнеет. Это пройдёт. Доберёмся до столицы, там… должны быть… у ордена Охотников должны быть…

Опасливо оглядевшись, Велга приблизилась к самому уху Матеуша:

— Тебе нужен чародей, да?

Это скрывали ото всех, и Велге тоже не следовало знать, но Матеуш не мог прожить без помощи чародеев. Он покосился на неё с недоверием, даже со страхом.

— Да, но никто не поедет на левый берег. Я справлюсь. — Он прикусил окровавленную губу. — Всё будет хорошо, родная.

— Не будет. — Велга погладила его по предплечью, сама пытаясь успокоиться. — Я знаю, где найти чародея.

— Что?..

Колёса скрипели, повозку трясло, а Матеуш до посинения сжимал край сиденья.

— Нужно разбить лагерь. — Велга приподнялась и едва не упала, когда повозка подпрыгнула на кочке.

Мишка вскочил от её толчка, и Велга упала обратно на сиденье:

— Мы не можем дальше ехать!

Возница оглянулся на Велгу, посмотрел на дорогу впереди, снова на Велгу:

— До постоялого двора недолго. До заката не успеем, но всё равно…

— Нужно остановиться, — упрямо повторила Велга.

— Девочка моя, — едва слышно позвал Матеуш, — не сто́ит…

— Сколько до постоялого двора? — Прищурившись на солнце, мелькавшее за вершинами деревьев, Велга прикинула, что до заката было ещё долго.

— Лучины четыре, может, больше.

Ей самой хотелось поспешить. Так хотелось увидеть своими глазами смерть Венцеславы Белозерской. Но…

— Останови! — произнесла Велга строго, как обрубила.

Возница сдался и потянул поводья. Повозка начала замедляться.

— Стоять! — выкрикнул возница, чтобы его смогли расслышать в начале обоза.

На дороге началась возня. Всадники из дружины оборачивались. Наконец раздался топот копыт, и, пыля по разгорячённой от летнего зноя дороге, к повозке приблизился десятник.

— Князь, это неразумно! — воскликнул Мистак. — На этом берегу не стоит разбивать лагерь.

Потирая длинными, тонкими пальцами нахмуренный лоб, Матеуш закивал:

— Я со…

— Князю требуется отдых! — перебила Велга. — И немедленно.

Мистак оглядел её с нескрываемым презрением:

— Ты, господица, не понимаешь…

— Это ты, Мистак, не понимаешь. — Щёки Велги вспыхнули от гнева. Голос стал писклявым, хотя она пыталась кричать. — Князю плохо. Он не выдержит дальнейшей дороги.

У десятника задёргались брови. Он переводил взгляд с Велги на Матеуша, но князь едва не терял сознание, беззвучно шевелил губами, верно пытаясь возразить.

— Сам разве не видишь?! — взмахнула руками Велга. — Князю нужен отдых.

— Ладно, — процедил Мистак, пнул лошадь в бок, разворачивая. — Будет тебе стоянка, господица… Но проедем ещё подальше. Знаю одно местечко на берегу.

— Что за местечко?

— Раньше там стоял погост с храмом. Земля намоленная. Всё лучше, чем совсем в голом поле.

И лошадь его рванула с места, понеслась в начало обоза. Велга возмущённо фыркнула, не сдержав раздражения. Ещё немного, и этот десятник назовёт её княгиней.

Повозка снова тронулась.

— Останови, — попросила возницу Велга. — Ненадолго. Мне нужно прогуляться.

— Что?

— В кусты надо сходить, — прошептала Велга, и бородатый пожилой мужик, вытаращив глаза, потянул вожжи. — Спасибо.

Она оглянулась через плечо на князя, но тому стало совсем дурно, что он даже не открыл глаза.

— Я быстро, — бросила Велга Полепе и, осторожно переступив Мишку, спустилась с повозки.

— Господица. — Хотьжер тут же оказался рядом, протянул руку. — Ты разве что огнём не дышишь…

— Что?! — Она стрельнула в него разъярённым взглядом.

— Ничего, господица. — Он опустил голову, но на щеках его появились ямочки.

Велга внимательно оглядела его с головы до ног:

— Пошли со мной.

Разговор с возницей Хотьжер явно подслушал, потому что смутился ещё сильнее:

— С тобой?

— Конечно. Вдруг на меня нападут наёмники?

Вокруг раздались смешки. У Хотьжера покраснели уши.

— И лошадь с собой возьми.

— В кусты?

Мужики, ставшие свидетелями их разговора, захохотали в голос.

— Конечно, — важно ответила Велга. — Чтобы уходить от погони.

Один из дружинников — молодой, черноглазый, до отвращения неприятный — осклабился, хлопнул Хотьжера по плечу:

— Вам, может, помощь понадобится? Могу присоединиться.

— А ты стой, где стоишь, — выгнула бровь Велга. — Без тебя справимся.

И, подобрав длинный подол, она быстро пошла по пыльной дороге, но не в сторону леса, а назад, в самый конец обоза. Велга не оборачивалась, но слышала, как застучали копыта лошади. Вслед им оглядывались, но больше ничего не спрашивали.

Наконец, отойдя подальше от остальных, Велга обернулась к Хотьжеру:

— Я могу попросить тебя кое о чём?

— О чём угодно, господица.

Губы невольно расплылись в лукавой улыбке.

— Например, оставить меня одну?

— Ни в коем случае. Моя обязанность — оберегать тебя. Но в кусты, конечно… думаю, ничего не случится.

Смущение на его лице было настолько забавным, что Велга не выдержала и рассмеялась. Юноша опустил голову, тяжело вздохнул:

— Ты позвала меня, чтобы потешаться?

— Нет. — Велга фыркнула и постаралась отбросить неуместное веселье. — Мне нужно, чтобы ты вернулся на постоялый двор и нашёл там одну женщину. Ты должен уговорить её приехать сюда. Она сможет вылечить князя.