— А где папа? — подозрительно спросила я, надеясь на поддержку родителя.

— Они с мамой поехали ей пальто покупать, — быстро ответил Мирон. — Не меняй тему!

— Да разойдитесь вы! — психанула я.

— Нет, Фаня! Ты сейчас нам быстренько расскажешь, чем провинился твой Ярик, мы тебя так же быстро убедим, что он лапочка, и ты снова вернешься в лоно семьи, — обнимая меня с одной стороны, произнес Марк.

— Да, сестренка, ты погорячилась, и мы тебе сейчас это докажем, — подошел с другого бока Мирон.

— Да вам какая разница? Вы все равно уже давно живете отдельно! — возмутилась я.

— Мы переживаем за папу и его душевное здоровье, — нагло ответил Мирон.

Две одинаково наглые физиономии быстро подняли меня на руки и… потащили к двери.

— Поставьте, где взяли! — замотав ногами в воздухе, закричала я, пока братцы несли меня к выходу.

Сева ловко нас обогнал, распахнул входную дверь и вдруг громко закашлялся. А близнецы осторожно поставили меня на ноги и даже сдули невидимые пылинки с моих плеч.

На пороге стояла наша бабушка Неонилла Альбертовна, с молчаливым укором рассматривая всех братьев по очереди.

Близнецы смутились, а Сева тут же забрал у бабушки сумку и помог ей войти.

— Что у вас здесь происходит? — хорошо поставленным голосом оперной певицы уточнила бабуля.

— Фаня вернулась, — буркнул Мирон.

Бабушка поджала губы, поправила идеальную прическу без единого седого волоска, подумала и выдала:

— А мне ее муж никогда не нравился.

Я молча показала братьям язык, развернулась и потопала на кухню, чтобы попить воды. Взяла со стола графин, потянулась за стаканом и зацепилась рукой, в которой держала графин, о кухонную тумбу. Стеклянная посудина с грохотом упала на пол. Вода окатила мои ноги и радостно разлилась по полу.

— Ой! — пискнула я.

— Началось… — раздался из прихожей стройный хор из четырех голосов.

Глава 3

Близнецы первыми вошли на кухню. Марк недовольно тащил швабру, следом уныло плелся Мирон с ведром и тряпкой.

— Фаня, блин! Всю кухню залила, — возмутился он.

— Фаня не блин, — огрызнулась я, отбирая у Марка швабру и отставляя ее к стене за ненадобностью.

— Фаня оладушек, — сострил Марк.

— Прекратите острить, — потребовала бабуля, прежде чем я открыла рот.

Братья замолчали, и я не выдержала:

— Ба, вот скажи мне, только честно. Я приемная, да?

— Нет. Просто твои старшие братья — охламоны. Ремня им мало отец в детстве давал.

— Нормально давал, нам за глаза хватало! — не согласился с ней Сева, выглянув из-за бабушкиного плеча, пока я пыхтела, вытирая лужу огромных размеров.

— Да это Фаню жалели! «Она же девочка!» — передразнил Мирон папу, но под строгим взглядом бабушки тут же замолчал.

— Завидовать нужно молча, — назидательно произнесла я.

Тут включился Арсений:

— Ладно, хватит! Стеша, что у вас случилось?

— Развод. Неминуемый. Причины указывать не буду, потому что не хочу, — сдув с лица налипшую прядь волос, сообщила я нехотя. Любое упоминание о Шведове больно ранило.

— Надо Ярославу звонить, — авторитетно заявил Марк.

— Не смей! Сами разберемся!

— Фаня, скажи нам правду, — строго потребовал Мирон, — ты, как всегда, сначала объявила развод, а подумаешь потом, да?

Я решила гордо промолчать. Потому что ведь кто-то должен быть умнее и прекратить этот дурацкий разговор! Братцы так до утра могут соревноваться в остроумии друг с другом.

Закончив, наконец, собирать треклятую лужу, кинула тряпку в ведро и выпрямилась.

— Давай я отнесу, — предложил Мирон, подумал и добавил: — Вдруг ты по дороге разольешь.

— Неси, — радостно согласилась я. — Ты — настоящий «джентльмен». Нет бы соврать, что переживаешь за сестру, мол, девочкам тяжелое носить нельзя.

Мирон оставил мою реплику без ответа. Молча подхватил ведро и двинул в ванную. Сняв мокрые насквозь тапки, мордочки которых словно поникли от воды, я потопала вслед за братом. И пока он выливал воду из ведра, закинула тапки в стиральную машину.

— Фань, ты серьезно решила? Ну, с разводом? — вдруг спросил брат.

— Не знаю, — я тяжело вздохнула, — но в ближайшее время домой не пойду.

— Да что он сделал-то? — не выдержал Мирон. — Ударил? Изменил? Скажи нам! Если он тебя обидел — мы сами вам развод выпишем.

Мысль о разводе заставила сердце больно сжаться, а к горлу снова подкатил ком. И я решительно ответила:

— Мы сами разберемся.

— Стефания, приведи себя в порядок, — потребовала бабушка, появившись в дверях ванной. — Что это такое? Разве девушка так должна выглядеть? Я чему тебя учила?

— Что девочка всегда должна выглядеть опрятно, и даже когда она идет выносить мусор, обязана надевать вечернее платье! — опустив голову, пробубнила я.

— Стеша! — охнула бабушка, но как-то без огонька.

Все мои двадцать два года бабуля пыталась сделать из меня леди. Но малолетняя Стефания уходила в школу в идеально вычищенном и выглаженном наряде с двумя шикарными бантами на голове, а приходила с разодранными коленками и с одним бантом. Да и тот болтался на волосах, съехав на глаза.

А все потому, что мне больше нравилось проводить время с братьями, лазая по крышам гаражей, чем играть с девчонками в куклы. Мне казалось ужасно скучным кормить Барби из игрушечной посуды и плести друг другу кривые косички.

Четыре старших брата, у которых, мягко говоря, был далеко не сахарный характер, оставили след и в моем воспитании. Я так и не научилась готовить, но прекрасно разбиралась в оружии.

Вместо танцев записалась в секцию каратэ, но появилась там только два раза, потому что на втором же занятии сломала руку. На тренировке по дзюдо я вывихнула плечо, а единственная попытка заняться балетом закончилась травмой лодыжки.

Каждая попытка приготовить еду превращалась в веселый аттракцион под девизом: «Не порежься и держись подальше от раскаленных предметов». Запасы пластыря и йода в нашем доме никогда не заканчивались.

Бабушка говорила, что меня сглазили, а братья в детстве зорко следили за мной из-за моей повышенной травматичности.

— Мирон, выйди, я приму душ.

Я знала, что бабушка не отстанет, пока не приведу себя в порядок. Закрывшись изнутри, включила душ, сняла одежду, встала под прохладные струи и, наконец, дала волю слезам.

Далеко не с первого взгляда я влюбилась в Яра. И даже не со второго. Но он смог доказать, что достоин любви и доверия, хотя ухаживать не умел совершенно. Романтики в нем было примерно столько же, сколько в обычном сухарике. Зато была непрошибаемая уверенность в себе, щедро сдобренная нахальством. А еще невероятно синие глаза и взгляд — дикий, голодный, самоуверенный, с прищуром. Я млела, когда он смотрел на меня так, словно я главное сокровище в его жизни. Растекалась сахарной лужицей, превращаясь в его руках в пластилин.

Знала, конечно, что он любимец женщин, видела, как на него реагировали все представительницы прекрасного пола. Но доверилась ему и вышла замуж через полгода после знакомства.

Он даже умудрился подружиться с моим отцом, и папа с радостью дал добро на нашу свадьбу.

Мы были очень счастливы поначалу. Я буквально купалась в его любви и заботе! Пока он не начал сутками пропадать неизвестно где. А потом… непривычные духи, странные звонки и апофеозом — чужой лифчик в его кармане!

Часть меня не верила, что Ярослав способен на измену, но факты никто не отменял. Наревевшись вдоволь, я долго умывалась холодной водой.

— Фаня, хватит плескаться! — грохнул в дверь Марк. — Там тебе супруг наяривает на мобильный. Мне ответить или сама?

Быстро замотавшись в полотенце, я выскочила в коридор под насмешливым взглядом братца.

— Развод, развод… Вон как вылетела, — довольно произнес он, протягивая мне мобильный.

Я быстро нажала на отбой, приложив ладонь к груди. Сердце лихорадочно колотилось, а в глазах на мгновение потемнело. Мобильный снова ожил, но в этот раз пришло сообщение.

«Стеша, где ты?! Возьми трубку! Давай спокойно все обсудим!»

Гордо решила супруга проигнорировать и совсем отключила телефон. Я пока не была готова говорить с ним спокойно. Мне нужно было немного времени, чтобы все обдумать. Я решила взять паузу.

Вздернув подбородок, удалилась в свою комнату, где все еще хранилась моя старая одежда. Привела себя в порядок, вздохнула и отправилась в гостиную, где бабуля грациозно попивала чай, что-то выговаривая братцам.

— Вот, другое дело, — придирчиво осмотрев меня с ног до головы, одобрила ба.

— Что обсуждаете? — полюбопытствовала я, усаживаясь с ногами на диван.

— Бабушка приобрела дачный участок, — с трудом скрывая негодование, сообщил мне Всеволод.

— Да. И жду вас четверых завтра там, — величественно сказала ба и добавила: — С ночевкой, работы очень много.

Кажется, у любимых родственников разом заныли все зубы, но они мужественно продолжали улыбаться.

— Зачем тебе дача, ба? — не сдавался Сева.

— Разумеется, чтобы дышать свежим воздухом! Шикарный дачный поселок, замечательные интеллигентные соседи. Электричества, правда, пока нет, но вы же завтра все поправите, да?

Бабушка не спрашивала, скорее, утверждала, и спорить было бесполезно.