Лисёнок выпятил грудь от важности и распушил свой хвост, о котором только что сказал музыкант.

— А моя струна всё равно главнее, — чуть слышно сказал Ёжик, — без басов в нашем мире никуда. Строгость нужна во всём, и даже в музыке.

— А последняя струна, самая мягкая и самая нежная, это Аля, — сказал Моцарт, — послушайте.

И над полянкой прозвенела самая высокая нота, которая есть на свете.

— Самая красивая, — сказал Саша, — такая же красивая, как моя сестра.

— Моцарт, ты научишь меня играть на скрипке когда-нибудь? — спросила Аля мальчика.

— Научу, конечно же, — ответил тот, — только называйте меня по имени. Моцарт — это фамилия. А зовут меня Вольфганг.

— А что оно обозначает? — быстро спросил Лисёнок.

— Походка волка, — чуть подумав, ответил Моцарт, — у меня несколько имён, а это самое главное.

— Ну какой ты волк? — рассмеялся Саша. — Ты не волк, ты праздник. И имя сложно выговаривать. Давай мы тебя будем звать Моцарт. Так привычнее.

— Ну, хорошо, — согласился Вольфганг, — зовите Моцартом. А вы куда идёте?

— Мы идём познавать мир, — ответила Аля, — только я устала уже куда-то идти. Можно же познавать мир сидя? Или лёжа?

— Конечно, можно, — сказал молчавший до сих пор Ёжик, — если постоянно куда-то идти, то можно пройти мимо чего-то интересного. Да и перекусить иногда надо. Без еды ни туды и ни сюды.

Все засмеялись шутке Ёжика.

— Кстати, — сказал, отсмеявшись, Лисёнок, — а зайчата тут не пробегали?

— Не видел, — ответил Моцарт, — кто-то пробегал, но я не успел разглядеть кто.

— Что ты к этим зайчатам привязался? — спросил Саша. — Только и слышно: зайчата и зайчата. Даже нас вот двойчатами прозвал.

— Так это, — замялся Лисёнок, — кушать-то хочется…

— Ой, мамочки, — вдруг догадалась Аля, — Лисёнок хочет скушать зайчат. Какой ужас. Да как ты можешь?

Все уставились на покрасневшего Лисёнка. Он и до этого был рыжим. А покраснев, стал просто огненным.

— Я не виноват, — сказал он, — я не виноват, что лисы питаются зайчатами и воруют кур.

— Он ещё и кур ворует, — застонала Аля.

Ей стало безумно жалко всех тех, кого хотел скушать Лисёнок.

— Так ты, выходит, и нас при знакомстве хотел слопать, — насмешливо спросил Саша.

— Неправда, — обиделся Лисёнок, — я не ем друзей. Друзей нельзя есть. Я вообще ещё никого в своей жизни не съел. Это мне инстинкты подсказывают, что надо охотиться на зайчат. А я их в глаза даже не видел.

— У них длинные уши и быстрые ноги, — задумчиво сказал Моцарт. — А ты яблоки любишь, Лисёнок?

При этих словах все посмотрели вверх. На яблоню. На её ветках росли яблоки. Зелёные, с красными боками.

— Не знаю, — сказал Лисёнок, — не пробовал.

— Вот сейчас и попробуешь, — сказал Саша и стал карабкаться на дерево.

Он долез до толстой ветки и начал срывать яблоки. Срывать и кидать вниз. Моцарту.

Тот ловко ловил их и складывал около своего парика.

— Хватит, — сказал Аля, — слишком много яблок мы не съедим. Пусть остальные дальше растут.

Саша послушно спустился вниз. Взял одно из яблок, зачем-то протёр его рукавом. Протянул Лисёнку.

Лисёнок понюхал яблоко. Осторожно откусил его. Пожевал. Проглотил. Откусил ещё.

Остальные завороженно смотрели, как он ест. Было тихо. Лишь раздавалось чавканье Лисёнка.

— Ну как? — первой не выдержала Аля. — Съедобно?

— Съедобно, — ответил Лисёнок, — не зайчатина, но есть можно. Желудок забит.

Конец ознакомительного фрагмента