— У тебя нет чувств.
— Потому что я птица? — округлил глаза Хиша.
— Потому что ты — Дикий, — рассмеялась Бронерожка.
А фея тем временем расспрашивала Авессалома об их рыжей подруге:
— Дядя Петрович, где Полундра? Хиша сказал, что она улетела вместе с тобой.
— Так и было, — подтвердил инженер, — но мы расстались в НикаСити. Договорились встретиться, когда она закончит свои дела, но рыжая так и не объявилась.
— А что у неё за дела? — нахмурилась Ириска.
— Понятия не имею, — развёл руками инженер, — но когда я вернулся в НикаСити, Полундры там уже не было. Оставила записку, что уезжает, и всё.
— И ты не знаешь, куда она отправилась?
— Белка слишком самостоятельная, чтобы рассказывать о своих планах.
— Да, — улыбнулась Непревзойдённая, — пожалуй.
— Интересно, где отсиживался бородатый, пока мы храбро сражались с пиратами и чудовищами? — не удержался от очередной подначки Страус. — Где прятался?
— Ты ревнуешь, — улыбнулась Ашуга, продемонстрировав пернатому собеседнику белоснежные клыки, с помощью которых можно было перекусить средних размеров дерево.
— И в мыслях не было, — проворчал тот, на всякий случай делая шаг в сторону.
— Твои мысли написаны у тебя на физиономии.
— На физиономии у меня прекрасный клюв, — тут же заявил Страус. После чего потрогал свою гордость крылом и повернулся к Ашуге боком: — Оцени, как великолепен он в профиль!
Бронерожка закатила глаза, но в следующий миг раздался громкий крик:
— Как я рада вас видеть! — Это Ириска вырвалась из объятий Петровича и подскочила к друзьям: — Хиша! Ашуга!
— Я тоже рад, — произнёс Дикий, обнимая фею с деланой неловкостью.
— Надеюсь, ты занималась дома? — Библиотекарша поправила очки.
— Конечно! — громко ответила Ириска. — Я ведь обещала! — Но по её лицу невозможно было разобрать, говорит девочка правду или лукавит. — Кстати, а где Павсикакий?
— Я здесь, фея, — отозвался бесплотный страж Дворца. — Рад вас видеть.
— А я рада тебя слышать, Павсикакий!
— Без вас было скучно.
— Не сомневаюсь.
— Было тихо, — поправил духа Страус. — Тебе не с кем было заниматься болтовнёй.
— Они отказывались разговаривать со мной, — пожаловался Павсикакий. — А твоя птица сказала, что раз меня не видно, значит, меня нет.
— Я не её птица, а своя собственная! — возмутился иша. — А ты вообще больше похож на галлюцинацию.
— На острове должно оставаться тихо, — строго произнесла Ашуга. — Девочке надо заниматься.
— К сожалению, не только заниматься, — вздохнула Ириска.
— А что ещё? — насторожилась библиотекарь.
— Отправимся в путешествие? — распахнул клюв Дикий.
— Если что — «Бандура» полностью готова к полёту, — сообщил Авессалом.
Бронерожка без восторга оглядела искателей приключений, после чего остановила взгляд на фее, вновь поправила очки и строго приказала:
— Рассказывай, что случилось.
— Давайте где-нибудь присядем и поговорим, — предложила Ириска.
Девочке было немного стыдно из-за того, что она сразу не поделилась с друзьями случившимся, но теперь фея была полна решимости раскрыть всю правду.
Они отправились на площадку Пары Кресел, с которой открывался превосходный вид на океан, но любоваться не стали, а заговорили о делах.
— Это произошло во время нападения пиратов, — с грустью поведала Ириска, стараясь не смотреть друзьям в глаза. — Перед тем, как Бубнитель меня загипнотизировал… Точнее… когда Сумрачный Бубнитель меня загипнотизировал, чтобы снять с острова защитные заклинания, он сначала забрал у меня Самоцветный Ключ Полики. — Девочка шумно выдохнула. — То есть я его ему отдала. — Прозвучало немного коряво, не совсем понятно, зато искренне. — Что скажете?
Ириска боялась, что, едва услышав эту новость, друзья наперебой начнут кричать, ужасаться и заламывать от горя руки, лапы и крылья, но ничего подобного не произошло. Хиша посмотрел на Петровича, Петрович посмотрел на Ашугу, Ашуга с удовольствием посмотрела бы на Павсикакия, но тот был бесплотным и смотреть на него означало крутить головой, а Бронерожка не хотела показаться смешной и поэтому просто поправила очки. Снова.
И фея поняла, что никто из друзей понятия не имеет, для чего королеве Гнил мог понадобиться Самоцветный Ключ потерявшей память Непревзойдённой.
— В прошлый раз ты уходила домой, чтобы принести Ключ, — догадалась библиотекарша.
— Да, — не стала скрывать Ириска.
— Зачем ты его принесла?
— Сумрачный Бубнитель сказал, что знает, как вернуть Полику в Прелесть…
— Ага! — подал голос Хиша. — Теперь всё понятно!
И распушил перья.
— Что тебе понятно? — заинтересовалась Ашуга.
— Ты разве не слышала? — удивился Страус. — Бубнитель знает, как вернуть Полику в Прелесть.
— А зачем?
— Э. — Дикий покосился на Петровича, увидел, что инженер улыбается, и отвернулся, пробурчав: — Сами разбирайтесь.
Перья на нём разгладились, как будто и не распушались.
— А вдруг тёмные и в самом деле знают способ, как с помощью Самоцветного Ключа перенести в Прелесть его владелицу? — предположил Авессалом.
— Только что об этом говорили, — напомнил Павсикакий, который иногда до ужаса напоминал сварливого Страуса. — Допустим, тёмные перенесут Полику в Прелесть. Но зачем?
— Полика окажется в плену, — вздохнул инженер.
— И что?
— Ох! — выдохнула Ашуга. Она поняла, куда клонит Авессалом.
А Петрович повернулся к Ириске:
— Что ты сделаешь, если твоя старшая сестра окажется в плену у старухи Гнил?
— Всё сделаю, — тихо ответила девочка. — Всё, что они потребуют.
— Вот именно.
— Ох! — повторил за Ашугой Павсикакий.
— Нужно отыскать Бубнителя, пока он не причинил Полике вред! — Хиша подскочил с лавки и взмахнул крыльями. По площадке Пары Кресел закружились пух и перья. — Скорее!
— Как ты его найдёшь? — уныло поинтересовался Павсикакий. — Мы потеряли слишком много времени!
— Не так уж и много, — не согласился Страус. — Бубнитель — гипнотизёр, а не колдун. Он не может мгновенно перемещаться по Прелести, используя уравнения Волшебства высшего порядка.
— Бубнитель уплыл отсюда на «Полоумном Архитекторе»! — В голосе Павсикакия появились азартные нотки. — Нужно отыскать пиратов и спросить, куда он делся потом. Ах, как жаль, что я не могу поехать с вами, не смогу побывать на пиратском корабле и пообщаться со зловещими разбойниками!
Ашуга подняла брови, но промолчала.
— Оказавшись на материке, Бубнитель наверняка помчался к старухе Гнил, — прищурился Петрович. — А в Плесень можно пробраться двумя способами: через Закатный Рубеж и через дворец-колодец Аквариус…
— В Аквариусе Бубнителю делать нечего, — негромко произнесла Ириска. — Дворец-колодец частично обрушился, а Водяную Хмарь я убила. Так что теперь это опасные развалины, по которым блуждают злые, потерявшие свою королеву Захлебнувшиеся. Не думаю, что Бубнитель рискнёт отправиться к ним.
— Согласна, — кивнула Ашуга.
— Остаётся Закатный Рубеж, — вернулся в разговор Страус. — Я сообщу маршалу Беркуту, что нужно тщательно досматривать всех, кто хочет пройти в Плесень.
— Самоцветный Ключ открывает дверь между миром людей и Прелестью, — вновь подал голос Авессалом. — Королева Гнил не сможет использовать его, сидя в Плесени, а значит, Бубнитель понесёт добычу другой ведьме.
— Или кто-то из колдунов Плесени явится в Прелесть, — перебил инженера Хиша.
Страусу очень хотелось проявить себя, но в этот раз, увы, у него ничего не вышло.
— Тёмный колдун не пройдёт через Закатный Рубеж, — с дружеской улыбкой напомнил Петрович. — Обычный житель Плесени пройдёт, а колдун — нет. А от обычного жителя толку не будет.
— Всё так! — завопил Дикий, которому было неприятно, что его уличили в незнании простых вещей. — К чему ты клонишь?
— У королевы Гнил есть помощники в Прелести.
— У неё много помощников.
На этот раз не выдержала даже Ириска.
— Хиша, пожалуйста, дай Петровичу договорить, — попросила она Страуса.
— Я просто хотел рассказать, что на остров напала Маринелла, — невинно произнёс Дикий. — Авессалома здесь не было, поэтому он может не знать…
— Я знаю, — любезно отозвался инженер. — Ещё я знаю, что Маринелла — необычайно сильная ведьма даже по меркам людей, но если бы Ключ предназначался ей, Полика уже перенеслась бы в Прелесть.
Рассудительный Петрович в очередной раз оказался прав, и даже Страусу пришлось согласиться с инженером.
— Что же делать? — нехотя осведомился Дикий.
— Для начала нужно поговорить с Маринеллой, — решила Ириска.
— Она, кстати, должна заплатить за разрушения! — добавил Павсикакий. — В смысле — за ремонт.
По приказу Маринеллы пираты бомбардировали дворец примерно неделю назад, и следы их стрельбы встречались до сих пор: взгляд натыкался то на сломанное дерево, то на разбитый вазон, то на выбитое окно, продавленную крышу или ещё какой-нибудь знак, оставшийся после взрыва бомбы или попадания ядра. На Первой башне снесло один балкон, и осталось несколько грубых вмятин на стене. Дозорный кабинет оказался разрушен почти полностью, но система управления, к счастью, продолжала действовать.