Ведь что может быть логичнее?

А иногда, так тоже бывает, храмы и церкви остаются лишь в названиях улиц и площадей, не пережив исторических катаклизмов. Так, например, произошло с церковью Иоакима и Анны, известной москвичам ещё с XV века и давшей название улице Якиманка. По легенде, отыскав в ночи припозднившегося прохожего, часто — подшофе, городовой интересовался не адресом, а приходом, после чего выслушивал произнесённый заплетающимся языком ответ: «Яким… Анка…» который и определял географическую принадлежность пьяницы. Затем простонародное сокращение превратилось в полноценное название — одно из настоящих московских, а церковь исчезла в ходе брежневских издевательств над старым городом.

Но то — Якиманка.

Что же касается Изольды Нарцисс, то она жила в одном из панельных домов по чётной стороне Сергия Радонежского, поэтому Вербин подъехал к нему с Николоямской. Дом стоял перед перекрёстком с Рогожским валом, за которым улица Сергия Радонежского превращалась в коротенький бульвар Энтузиастов, переходящий, в свою очередь, в одноимённое шоссе, по которому когда-то давно энтузиастов — мошенников, убийц и государственных преступников — этапировали в Сибирь. То есть этапировали их по Владимирскому тракту, но в рамках одной из первых кампаний по переименованию логичное название было заменено на странное.

Нажимая на кнопку дверного звонка, Феликс думал, что откроет хозяйка, но увидел перед собой пожилую женщину, в которой не было ничего «экстрасенсорного». А скромная одежда и фартук выдавали домработницу. Она вежливо поприветствовала гостя, подождала, пока Вербин снимет куртку и разуется, указала на тапочки, после чего кивнула на двойные межкомнатные двери. Феликс открыл правую створку, шагнул и оказался… В гостиной. Не мрачной, но весьма необычной, стильное, тщательно продуманное убранство которой производило сильное впечатление.

Только чёрно-белые тона. Никаких компромиссов с оттенками: глубокий антрацит и яркое молоко. Чёрное платье хозяйки — и её белая кожа; чёрный диван у белой стены; чёрная мебель и белая керамика на полках; чёрные браслеты и белые волосы. И лишь одна деталь имела отличный цвет — ярко-красные губы женщины. Вербин увидел их, едва войдя в комнату и разглядев сидящую в кресле Нарцисс — не мог не увидеть, не мог не обратить внимания. Губы привлекали, заканчивая образ комнаты и женщины ярким восклицательным знаком.

Была ли Изольда ведьмой, Феликс сказать не мог, но производить впечатление она умела.

— Продуманно.

— Благодарю. — Женщина прекрасно поняла, что имел в виду Феликс, и с достоинством приняла комплимент. — Добрый вечер.

Ей было не меньше сорока, но Вербин понял это не сразу: возраст скрывали выбранный образ, скудная цветовая палитра и неяркий свет. Среднего роста, не крупная, но начинающая полнеть — занятий спортом, которыми она явно не пренебрегала, перестало хватать для поддержания формы. Черты лица крупные, но при этом не грубые, а приятные, мягкие, славянские, и после губ внимание привлекали большие серые глаза. Очень внимательные. Глаза, в которых горел огонь. Короткие светлые — почти белые, но не седые — волосы Нарцисс зачёсывала гладко. А её платье было открытым ровно настолько, чтобы не переступить черту, за которой в мужских головах начинают появляться игривые мысли.

— Добрый. — Феликс уселся в предложенное кресло — диван остался в неприкосновенности — и широко улыбнулся. — Значит, экстрасенс?

— В действительности я потомственная ведьма, — мягко ответила Нарцисс. — Но если вы смущены и предпочитаете звать меня экстрасенсом…

— Я в уголовном розыске больше десяти лет и ко всему привык. — Вербин продолжил улыбаться.

— Не сомневаюсь. — Нарцисс никак не среагировала на то, что Феликс её перебил. — Но если хотите поговорить о привычках…

— Лучше не надо.

— Уверены?

— Вдруг мне потом придётся вас сжечь? Как ведьму.

Несколько мгновений женщина молчала, затем кивнула, показав, что принимает шутку, хотя она ей и не нравится, после чего прищурилась:

— То есть вы допускаете, что я могу оказаться ведьмой?

— То есть издержки профессии вас не смущают?

— Я привыкла к недоверию. На начальном этапе.

— Потом удаётся рассеять?

— Во всех случаях. — Ответ прозвучал с уверенным равнодушием.

— Большой опыт?

— Раздумываете над моим предложением поговорить?

— Недоверие Виктории Рыковой вы не рассеяли.

— Почему вы так считаете?

— Виктория наблюдалась у профессионального врача.

У Феликса были сомнения насчёт того, что онлайн-психолога можно называть «профессиональным врачом», но ему нужно было увидеть реакцию Изольды. Она оказалась более чем хладнокровной.

— И видите, чем всё закончилось? — вздохнула женщина.

— Чем? — Вербин поднял брови, однако взгляд его стал жёстким.

— Я знаю только то, что Вика мертва. — Нарцисс без труда выдержала взгляд Феликса. — И обстоятельствами её смерти заинтересовалась полиция.

— Это стандартная процедура.

— Неужели?

— Стандартная в тех случаях, когда у полиции возникают сомнения.

— О каких сомнениях вы говорите?

— С какой проблемой Виктория к вам пришла?

— Почему вас это интересует?

— Я провожу расследование.

— Официальное?

Вербин выдержал короткую паузу:

— Я провожу доследственную проверку.

— То есть у нас просто разговор и я могу не отвечать на ваши вопросы?

Ещё одна пауза, чуть длиннее, во время которой Феликс внимательно смотрел ведьме в глаза, но она спокойно выдержала взгляд.

— Вы хотите на допрос?

— Я хочу понять, почему должна рассказывать вам о личных проблемах моей клиентки.

— Виктория Рыкова умерла, — напомнил Вербин. — И есть вероятность, что, узнав её личные тайны, я смогу понять, было ли совершено преступление.

— Как она умерла?

— С чем она к вам обращалась? — И тут же: — Вы ведь понимаете, что я получу нужные бумаги и заставлю вас ответить.

— Но потеряете время.

— Вы меня шантажируете?

Вербин задал вопрос без нажима, чётко показывая, что просто интересуется. Пока — просто интересуется. Нарцисс его поняла, вздохнула и грустно улыбнулась:

— Я очень старалась помочь Вике выкарабкаться из тех проблем, которые у неё возникли. Вы можете относиться ко мне как угодно, Феликс, это ваше право. Но хочу прояснить раз и навсегда: я очень старалась ей помочь. И я, поверьте, хороший профессионал. И ещё… — Нарцисс провела ладонью по подлокотнику. Немного нервно. — Вы не против, если я закурю?

— Нет.

— Вы тоже можете.

— Не хочу.

— Как знаете. — Сигареты у неё оказались белыми, тонкими и очень длинными. А зажигалка чёрной. Нарцисс сделала глубокую затяжку, выдохнула дым и продолжила: — И самое главное, Феликс, я спрашиваю вас не потому, что смерть Вики может быть следствием моей недоработки. Точнее, не только поэтому. Я спрашиваю, потому что восприняла её проблему слишком лично, как не имела права. И мне очень больно предполагать, что девочка умерла из-за моей ошибки.

И Вербин поверил. И потом, вечером, обдумывая разговор, пришёл к выводу, что не ошибся — Нарцисс была с ним искренна и действительно хотела помочь, но Феликс, в свою очередь, был скован правилами.

— Изольда… я могу вас так называть?

— Конечно.

— Спасибо. — Вербин выдержал короткую паузу. — Изольда, вы ведь наверняка слышали о существовании такого понятия, как тайна следствия?

— Разумеется.

— Надеюсь, из книг и сериалов?

Нарцисс коротким кивком показала, что шутка смешная, но сейчас неуместна.

— Так вот, — мягко продолжил Вербин. — Вы попросили поверить вам, а я прошу поверить мне: я не прикрываюсь тайной следствия, а действительно не имею права, да и не хочу рассказывать вам больше, чем могу. Я пришёл, чтобы понять, что случилось с Викторией. Было совершено преступление или нет.

— Вы не уверены?

— Нет.

— А как это выглядело? — Опять немного нервное движение по подлокотнику.

— Как самоубийство.

Рука замерла.

— Но вы подозреваете убийство?

— Я обязан всё проверить.

Нарцисс затушила остатки белой сигареты в чёрной пепельнице, накрыла её крышкой и сказала:

— Я действительно потомственная ведьма, Феликс, как бы вы к этому ни относились. Я знала, что мне не удастся уйти от семейного бизнеса… надеюсь, вас не покоробило это определение, поэтому пошла учиться на психиатра.

— Весьма предусмотрительно.

— Бабушка и мама были против, но я решила, что это разумный шаг, и не ошиблась. — Она глубоко вздохнула. — Чай? Кофе?

— От кофе не откажусь.

Нарцисс отдала распоряжение домработнице и вновь повернулась к Вербину:

— Задавайте ваши вопросы, Феликс.

Изольда не сдалась — она согласилась с доводами полицейского.

— Как Виктория вас нашла?

— Объявление в Сети.

— Это работает?

— Всё работает, Феликс, вопрос только в эффективности: где-то работает хорошо, где-то — лучше. Вика не разочаровалась во враче, которая помогала ей до меня, она просто хотела, чтобы на её проблему взглянули с другой стороны. Можно сказать, с неофициальной стороны. И ещё можно сказать, что Вика искала меня.

— Виктория пришла к вам, потому что врач не смог ей помочь? — уточнил Вербин.