— Да, — подтвердила Нарцисс. — Что вы знаете о проблеме Вики?

— Я читал её дневник.

— Вика вела дневник?

— Она не рассказывала?

— Нет. — Возникла пауза — подали кофе, а когда домработница покинула гостиную, Нарцисс закончила: — Видимо, не сочла нужным.

— Вы сказали, что Виктория искала вас, что вы имели в виду?

— Вика искала специалиста в области смерти, — ответила Нарцисс, глядя Феликсу в глаза.

Вербин выдержал короткую паузу, но только потому, что женщина её очевидно ждала, после чего спросил:

— Мы ведь говорим о страхе смерти?

— Разумеется.

— У Виктории был страх смерти?

— Следующий вопрос.

— У Виктории наблюдались суицидальные наклонности?

— Проблемы доставляли ей сильные страдания.

— Которые могли привести к суициду?

— Из-за которых Вика могла иначе посмотреть на смерть. На то, что смерть может ей дать.

— Кроме самой смерти?

Вновь возникла пауза, которую Нарцисс хотела сделать многозначительной.

— Вы не услышали, что я сказала: видения мучили Вику.

— Поэтому она обратилась к вам.

— Не нужно меня бить, — попросила женщина. — Я пыталась.

И Феликс не стал ей отвечать. Не потому, что ему нечего было сказать — просто не захотел.

— Я не видела явных признаков склонности к суициду, — продолжила Изольда после паузы. — Но не удивлюсь, если выяснится, что Вика покончила с собой. Я объяснила почему.

— Понимаю… — Вербин допил кофе, сваренный в турке, и сваренный очень хорошо, и достал из кармана записную книжку. — Когда Виктория приходила в последний раз?

— Девятого февраля.

— Какой она вам показалась?

— Обычной.

— Как давно Виктория к вам обратилась?

— Незадолго до Нового года.

— Как часто вы встречались?

— Два раза в неделю, понедельник и четверг.

— Вы так хорошо всё помните?

— Перед вашим визитом я просмотрела связанные с Викой материалы.

— Вы хороший профессионал.

— Я вам об этом говорила. — Нарцисс вновь потянулась за сигаретой. — Почему вы предполагаете убийство?

— Я ещё не предполагаю, проводится доследственная проверка.

— Вы совершенно не умеете лгать.

— Многие с вами не согласятся.

— Радуйтесь, что мы не женаты.

Вновь язычок пламени над чёрной зажигалкой. Очень яркий в полумраке. Даже ярче ярко-красных губ. Но быстро исчезнувший.

— Почему Виктория стала искать экстрасенса?

— Ведьму, — тихо поправила Феликса женщина. И вновь щёлкнула зажигалкой, глядя на полицейского через язычок пламени.

— Почему Виктория стала искать ведьму? Почему не пошла к другому врачу? Она так сильно в них разочаровалась?

— Вика пришла ко мне, пребывая в полной уверенности, что на неё наслали проклятие. И поверьте, я не имею к владевшей ею убеждённости никакого отношения: Вика сама поверила в проклятие, поскольку врачи в течение долгого времени не могли ей помочь.

— Виктория кого-то подозревала?

— Не исполнителя… у Вики были основания подозревать, что некоторые… её знакомые могли нанять кого-то… с этой целью.

Нарцисс поняла, что Вербин прохладно относится и к магии, и к тем, кто ею занимается, и тщательно подбирала слова.

— Имена назовёте?

— Я…

— Мы говорим без протокола, — напомнил Феликс.

— Кстати, почему?

— Потому что идёт доследственная проверка, Изольда, я собираю факты, на основании которых следователь будет принимать решение о возбуждении дела.

— То есть у нас дружеская беседа?

— В чём-то.

— В чём-то… — медленно повторила Нарцисс. — А вы забавный.

— В какой-то момент это ощущение может исчезнуть.

— Не сомневаюсь. — Ещё одна пауза. — Я знаю имя только со слов Вики.

— Если вы не лжёте, и Виктория действительно назвала вам имя человека, которого подозревала… скажем так: подозревала в том, что он хочет причинить ей вред любым способом, даже… гм… подобным… то это и есть один из тех фактов, которые меня интересуют. Подтверждённый вашими свидетельскими показаниями. И возможно, аудиозаписями.

— Я записываю только тех клиентов, которые дают разрешение.

— Виктория дала?

— Да.

— Значит, у вас есть подтверждение её слов, Изольда. Назовите имя.

— Вы скоро сами его узнаете, — поколебавшись, ответила Нарцисс. — И снова придёте ко мне.

— К чему такая загадочность?

— В следующий раз у вас будет больше вопросов, чем возникнет сейчас. То есть вы всё равно придёте. — Женщина улыбнулась. — К тому же я хочу посмотреть, сумеете ли вы решить эту элементарную загадку.

Вербин вспомнил назначенное с идеальной точностью время встречи и улыбнулся:

— Это ваши колдовские штучки?

— Вам ещё многое предстоит узнать, — мягко пообещала Нарцисс.

— Скажите, Изольда, вы рассказали Виктории, что помимо всего прочего являетесь дипломированным психиатром?

— Да.

— И как она к этому отнеслась?

— Вика всё поняла правильно.

— Вы проверили её на… — Нарцисс решила, что Вербин сбился, но ошиблась: Феликс не сбился, а просто смотрел ей в глаза, чуть улыбаясь, и держал паузу. Выказывая своё отношение. — На порчу?

— На проклятие, — спокойно поправила Феликса ведьма. — Конечно, проверила, но следов проклятия не нашла. Хотя, повторюсь, у Вики были все основания предполагать его наличие.

— Но имя недоброжелателя вы мне не назовёте.

— Неужели вам неинтересно самому его узнать?

— А если я скажу, что неинтересно?

— Вы солжёте, Феликс, потому что вам до сих пор интересно то, чем вы занимаетесь.

Отнекиваться Вербин не стал. Он умел «читать» людей и спокойно относился к тому, что кто-то мог «прочесть» его. А Нарцисс, очевидно, умела.

— Вы сказали, что являетесь специалистом по смерти.

— Совершенно верно.

— Что вы имели в виду?

— Только то, что сказала, Феликс, не более.

— Помогаете своим пациентам справиться со страхом смерти?

— Люди занимаются этим на протяжении всей истории. — Нарцисс помолчала. — Не хотите оспорить?

— Нет.

— Спасибо.

— Это аксиома.

— Да, это аксиома, — согласилась Нарцисс. — И аксиома жёсткая, поскольку далеко не все из нас, подобно буддистам, верят, что умереть — это примерно то же, что переодеться и вернуться к гостям.

— Вполне возможно, что буддистам тоже страшно перед смертью.

— Почему им должно быть страшно?

— Думаете, все хотят сюда вернуться?

Некоторое время Нарцисс обдумывала слова Вербина, после чего покачала головой:

— Ваши слова некорректны.

— Как и ваш пример.

— Я всего лишь предположила. И говорила об истинно верующих.

— А я всего лишь предположил, что неизвестность способна напугать даже истинно верующих.

— Они считают, что им всё известно.

— Даже стоя на краю?

И вновь — пауза. Ведьма не ожидала такого развития разговора и сейчас решала, продолжать ли двигаться в этом русле или сменить тему.

— Вы рассматриваете смерть, как нечто непознанное?

— Чьи мемуары посоветуете?

— Какие мемуары? — не поняла Нарцисс.

— Того, кто вернулся и абсолютно точно знает, что нас ждёт на той стороне.

— Вы доверяете мемуарам?

— Нет, — рассмеялся Феликс. — Но абсолютно точно знаю, что неизвестность страшит.

— Хорошо, — после паузы, произнесла Нарцисс. — Я соглашусь с тем, что боятся все.

— Да, — кивнул Вербин.

— И вы боитесь?

— Я стараюсь не думать о смерти.

— Вы лжёте, — грустно сказала женщина. — В последнее время вы часто о ней думаете.

— В последнее время реже, — вздохнув, уточнил Феликс. — И не о своей смерти.

— А о том, что она несправедлива?

Она действительно была хороша в своём деле. На удивление хороша. Возможно, выбери Нарцисс не «семейный бизнес», а науку — стала бы звездой современной психиатрии, но Изольда отправилась по другому пути и, судя по всему, на нём у неё отлично получалось.

— Смерть всегда несправедлива, — очень тихо отозвался Вербин. — Это вторая аксиома.

— Что вам пришлось сделать?

— Принять.

— Было трудно?

— Невероятно.

— Как вы справились?

— Мне помогли.

— Вам повезло.

— Наверное.

Феликс вспомнил себя, стоящим в священных водах Байкала. В разных водах с Криденс. Совсем рядом, но безумно далеко. Надолго далеко. Вспомнил, а через мгновение понял, что бессознательно повторяет жест Изольды — скользит по подлокотнику кресла ладонью. Немного нервно. Сам того не замечая.

— Сочувствую.

Голос прозвучал очень-очень мягко.

— Спасибо.

Помолчали.

— Ещё кофе? — спросила женщина.

— Кофе надоел, — ответил Вербин.

— Тогда заварим чай?

— Мы?

— Маша уже ушла.

Вербин посмотрел на часы и удивился, что с тех пор, как он вошёл в квартиру ведьмы, прошло почти два часа.

— Вы не торопитесь?

— Нет.

— Тогда давайте пройдём на кухню?

Феликс думал, что за пределами гостиной увидит «кулисы», обыкновенное убранство обыкновенной квартиры, но ошибся — стиль был выдержан везде. Во всяком случае везде, где побывал Вербин: в гостиной, коридоре, ванной комнате и кухне, царствовали два цвета — чёрный и белый, словно Нарцисс отказывала своему миру в яркости.

— Сначала я попросила дизайнера оформить в таком стиле только гостиную, но потом поняла, что мне нравится, — рассказала женщина, наполняя чайник. — Меня не утомляет сочетание чёрного и белого, а других цветов хватает на улице. Или в одежде.