С какой целью Ровшан решил понаблюдать за происходящим, пока оставалось неясным, однако факт его появления говорил о том, что с делом Виктории Рыковой не всё так просто, как кажется на первый взгляд. А что именно непросто — покажет время. Пока же Вербину оставалось наблюдать и делать выводы.
— Выходного не жаль? — добродушно поинтересовался он, раскуривая очередную сигарету.
— Интересно ведь, с чего вдруг небожители суицидом заинтересовались, — лёгким тоном отозвался Пашаев.
— Небожители в других местах обитают. У нас, на Петровке, обычные опера.
— Все, кто не на «земле» — небожители.
— Как скажешь. — Вербин выдержал короткую паузу и рассказал: — Иван как раз вводил меня в курс дела.
— Ты не читал материалы? — удивился Пашаев. И, как показалось Феликсу, обрадовался столь пренебрежительному отношению к делу.
— Хочу услышать, правильно ли я всё понял, — с прежним благодушием ответил Вербин, намекая, что «догадка» Ровшана насчёт пренебрежения верна. — Послушаешь со мной?
— Конечно.
И Крылов, слегка сбиваясь в присутствии сразу двух старших, начал:
— Девушку, то есть потерпевшую… в смысле — жертву, зовут… звали… Рыкова Виктория Александровна, двадцать два года, студентка. Приехала в Москву из Самары, поступила на бюджет. Эту квартиру снимала с момента приезда, квартира принадлежит друзьям семьи, которые брали с Рыковой весьма умеренную плату.
Кожухово, район, конечно, не центральный, но и не окраина, и «умеренная» плата здесь не каждому студенту по карману.
— Откуда у Виктории деньги? — спросил Вербин, доставая записную книжку.
— Родители у неё не миллионеры, но вполне обеспеченные люди, помогали. А в последнее время она стала неплохо зарабатывать.
— Место работы мы знаем?
— Так точно.
— С родителями была встреча?
— Да. — По тому, как Иван ответил и как при этом вздохнул, Феликс сделал вывод, что встреча получилось тяжёлой. Что неудивительно.
— Они знали о психологических проблемах дочери?
— Нет.
— Уверен?
— Мы их спрашивали.
— Психи не любят о себе распространяться, — обронил Пашаев.
Само утверждение вопросов не вызывало, но то, как Ровшан его произнёс, Феликсу не понравилось. Пренебрежительно произнёс, высокомерно, так дилер говорит о своих клиентах-наркоманах. Иван, судя по взгляду, испытал те же чувства, что Вербин, однако делать Пашаеву замечание никто из них не стал. Феликс выдержал паузу и продолжил расспросы:
— С владельцами квартиры говорили?
— Да, конечно, мы их в первую очередь вызвали.
— И как?
— Что как? — не понял Крылов.
Ровшан хмыкнул, но Вербин не обратил на него внимания и объяснил молодому оперативнику, что имел в виду:
— Поскольку владельцы квартиры — старые друзья семьи, между ними и Викторией могли установиться доверительные отношения, а значит, они могут знать о жизни девушки больше всех. Это делает их ценным источником информации, но при этом даёт высокую вероятность возникновения конфликта.
— Какого конфликта?
— Бытового, — пожал плечами Феликс. — У них есть сын подходящего возраста?
— У них дочь.
— Дочь общалась с Викторией?
— Нет, она сильно младше.
— Глава семейства?
— Вы имеете в виду, мог ли он положить глаз на девушку?
— Я имею в виду, что необходимо проверить все возможные варианты. Вы лично говорили с владельцами квартиры?
— Наблюдал.
Логично: настолько «зелёному» оперу такой разговор никто не доверит.
— Ваше мнение?
— Оно действительно вас интересует?
— Других источников информации у меня сейчас нет.
— Понятно. — Крылов покачал головой: — Мужик, ну, то есть владелец квартиры который, выглядел расстроенным, по-настоящему расстроенным, я ему поверил.
— Хорошо. — Вербин сделал пометку в записной книжке. — Теперь вернёмся в квартиру. Викторию нашли в день смерти?
— Примерно через три часа после того, как она умерла, — вставил своё слово Пашаев. Судя по всему, ему стало скучно просто переминаться рядом.
— Кто-то пришёл? — обратился к нему Феликс. — К Виктории должен был кто-то прийти?
— Не совсем. — Ровшан кивнул на Крылова. — Он продолжит.
Ну, да, Пашаев обозначил начальственное присутствие и снова впал в начальственную неподвижность. Вербин вопросительно посмотрел на молодого оперативника.
— Тревогу забила подруга Рыковой — Ксения Шарова, — сообщил Иван.
— Они снимали квартиру на двоих?
— Нет.
— Просто подруга?
— Одногруппница, с первого курса знают друг друга. И дружат… дружили.
— Что заставило подругу заволноваться?
— Шарова сказала, что они договорились встретиться примерно в девять вечера, когда Шарова будет возвращаться с работы по проспекту Андропова, но Рыкова не звонила сама и не отвечала на звонки.
— Виктория могла передумать.
— Не могла, — покачал головой Крылов. — Рыкова отдала Шаровой ноутбук в срочный ремонт, утром специально с ней встретилась, чтобы отдать, и несколько раз уточнила, управится ли знакомый Шаровой до вечера. Ноутбук был ей нужен, поэтому, когда Рыкова перестала выходить на связь, Шарова заехала к ней домой, увидела, что в комнате горит свет, позвонила в дверь, потом ещё несколько раз позвонила по телефону, а не получив ответ — позвонила нам, в смысле, в полицию по сто двенадцать, потом — хозяйке квартиры…
— Хозяйке квартиры? — удивился Вербин.
— Ксения Шарова — деловая и весьма энергичная особа. — Крылов позволил себе улыбку. — Вы ещё увидите.
— Да, такие встречаются. — Феликс ответил на улыбку Ивана. — Что было дальше?
— Приехала хозяйка с ключами, приехал участковый. Они вошли в квартиру и обнаружили мёртвую Викторию.
— Квартира была заперта?
— Да.
— Я понимаю, что да. Я имею в виду изнутри, например, на щеколду?
— Только ключ.
— Проверяли замки на вскрытие? — уточнил Феликс и тут же добавил: — В присланных материалах информации об этом нет.
— Я не знаю, — вздохнул Иван. — Возможно, сочли ненужным.
Вербин перевёл взгляд на Ровшана, тот едва заметно пожал плечами:
— Не помню.
Значит, не проверяли. Потому что не сочли нужным. Ведь всё очевидно — суицид.
— Я уточню, — пообещал Пашаев.
— Спасибо. — Вербин вновь перевёл взгляд на Крылова: — Первый труп?
— Нет, — мотнул головой Иван. — Первая женщина.
— Это важно?
— Важно… И ещё важно, что ей всего двадцать два!
И с этим не поспоришь: в двадцать два нужно жить и радоваться жизни, а не проходить по уголовному делу в качестве жертвы. Или оказаться самоубийцей.
Было очевидно, что Крылов воспринял смерть молоденькой девушки очень лично и с трудом сдерживает эмоции. Вербин хотел подбодрить парня, но не успел.
— Сгоришь, — очень тихо произнёс Пашаев. Не равнодушно произнёс, как можно было от него ожидать, а с едва заметным сочувствием, как человек, через это прошедший.
И Вербин мысленно согласился: «Да, с таким подходом перегореть легче лёгкого, сам не заметишь, как уйдёшь в штопор».
Возникла неловкая пауза, которую нарушил возглас:
— А вот и они!
Однако появлению участкового и двух понятых Вербин обрадовался не только потому, что они разрядили атмосферу: сильного мороза сегодня не было, всего минус пять, и оделся он тепло, по-зимнему, но к концу разговора почувствовал, что начал подмерзать и возможность зайти в дом оказалась как нельзя кстати.
Обычный, ничем не примечательный многоквартирный дом, консьержа в подъезде нет, а за порядком присматривают видеокамеры. Квартира, которую снимала Виктория Рыкова, находилась на третьем этаже, за надёжной железной дверью. Не окажись у хозяев ключей или хозяев в городе, даже специалисту пришлось бы повозиться, чтобы её вскрыть, в таких делах Вербин понимал и отметку сделал машинально. Над дверью — светодиод сигнализации.
— Хозяйка сказала, что Виктория попросила заключить договор на охрану несколько месяцев назад, сама оплатила подключение и вносила ежемесячную плату, — рассказал Иван.
— Виктория чего-то опасалась?
— Она неплохо зарабатывала, — зачем-то сообщил Ровшан.
— Она давно стала неплохо зарабатывать, а охрану подключила несколько месяцев назад, — тихо произнёс Крылов. — Хозяйка рассказала, что в последние месяцы Виктория стала немного нервной.
— По какой причине?
— Неизвестно.
— Хозяйка спрашивала?
— Да, но Рыкова отмахнулась, ответив, что «ей показалось».
— Получается, не хотела говорить.
— Получается так, — согласился Крылов.
— Ладно, разберёмся. — Феликс обернулся к понятым: — Я — майор Вербин, старший оперуполномоченный по особо важным делам Московского уголовного розыска. Мой визит в квартиру носит ознакомительный характер. Существует вероятность, что мне будет поручено расследовать смерть Виктории Рыковой, поэтому я хочу лично осмотреть место происшествия. Только осмотреть. Никакой другой цели у меня нет. Поэтому ваша главная задача — подтвердить, что я ничего в квартиру не принёс и ничего не забрал. Вы это понимаете?
Ответом стали кивки.
— В таком случае, пройдём в квартиру.
Ботинки Вербин как следует обстучал от снега ещё на первом этаже, но перед дверью в квартиру повторил процедуру и надел бахилы. Затем — тонкие перчатки. И только после этого шагнул в прихожую. И, не прикасаясь, оглядел висящие у двери вещи: тёплую куртку и пуховик. Присел, открыл дверцы тумбочки и окинул взглядом стоящую внутри обувь. Поднялся и открыл дверцы шкафа. Затем прошёл дальше, отметив про себя, что квартира очень уютная. Именно уютная — Феликс, как ни старался, не смог подобрать другого определения. Квартира была домом, который ценили и в котором жили с удовольствием, домом, о котором заботились и обустраивали.