С какой целью Ровшан решил понаблюдать за происходящим, пока оставалось неясным, однако факт его появления говорил о том, что с делом Виктории Рыковой не всё так просто, как кажется на первый взгляд. А что именно непросто — покажет время. Пока же Вербину оставалось наблюдать и делать выводы.

— Выходного не жаль? — добродушно поинтересовался он, раскуривая очередную сигарету.

— Интересно ведь, с чего вдруг небожители суицидом заинтересовались, — лёгким тоном отозвался Пашаев.

— Небожители в других местах обитают. У нас, на Петровке, обычные опера.

— Все, кто не на «земле» — небожители.

— Как скажешь. — Вербин выдержал короткую паузу и рассказал: — Иван как раз вводил меня в курс дела.

— Ты не читал материалы? — удивился Пашаев. И, как показалось Феликсу, обрадовался столь пренебрежительному отношению к делу.

— Хочу услышать, правильно ли я всё понял, — с прежним благодушием ответил Вербин, намекая, что «догадка» Ровшана насчёт пренебрежения верна. — Послушаешь со мной?

— Конечно.

И Крылов, слегка сбиваясь в присутствии сразу двух старших, начал:

— Девушку, то есть потерпевшую… в смысле — жертву, зовут… звали… Рыкова Виктория Александровна, двадцать два года, студентка. Приехала в Москву из Самары, поступила на бюджет. Эту квартиру снимала с момента приезда, квартира принадлежит друзьям семьи, которые брали с Рыковой весьма умеренную плату.

Кожухово, район, конечно, не центральный, но и не окраина, и «умеренная» плата здесь не каждому студенту по карману.

— Откуда у Виктории деньги? — спросил Вербин, доставая записную книжку.

— Родители у неё не миллионеры, но вполне обеспеченные люди, помогали. А в последнее время она стала неплохо зарабатывать.

— Место работы мы знаем?

— Так точно.

— С родителями была встреча?

— Да. — По тому, как Иван ответил и как при этом вздохнул, Феликс сделал вывод, что встреча получилось тяжёлой. Что неудивительно.

— Они знали о психологических проблемах дочери?

— Нет.

— Уверен?

— Мы их спрашивали.

— Психи не любят о себе распространяться, — обронил Пашаев.

Само утверждение вопросов не вызывало, но то, как Ровшан его произнёс, Феликсу не понравилось. Пренебрежительно произнёс, высокомерно, так дилер говорит о своих клиентах-наркоманах. Иван, судя по взгляду, испытал те же чувства, что Вербин, однако делать Пашаеву замечание никто из них не стал. Феликс выдержал паузу и продолжил расспросы:

— С владельцами квартиры говорили?

— Да, конечно, мы их в первую очередь вызвали.

— И как?

— Что как? — не понял Крылов.

Ровшан хмыкнул, но Вербин не обратил на него внимания и объяснил молодому оперативнику, что имел в виду:

— Поскольку владельцы квартиры — старые друзья семьи, между ними и Викторией могли установиться доверительные отношения, а значит, они могут знать о жизни девушки больше всех. Это делает их ценным источником информации, но при этом даёт высокую вероятность возникновения конфликта.

— Какого конфликта?

— Бытового, — пожал плечами Феликс. — У них есть сын подходящего возраста?

— У них дочь.

— Дочь общалась с Викторией?

— Нет, она сильно младше.

— Глава семейства?

— Вы имеете в виду, мог ли он положить глаз на девушку?

— Я имею в виду, что необходимо проверить все возможные варианты. Вы лично говорили с владельцами квартиры?

— Наблюдал.

Логично: настолько «зелёному» оперу такой разговор никто не доверит.

— Ваше мнение?

— Оно действительно вас интересует?

— Других источников информации у меня сейчас нет.

— Понятно. — Крылов покачал головой: — Мужик, ну, то есть владелец квартиры который, выглядел расстроенным, по-настоящему расстроенным, я ему поверил.

— Хорошо. — Вербин сделал пометку в записной книжке. — Теперь вернёмся в квартиру. Викторию нашли в день смерти?

— Примерно через три часа после того, как она умерла, — вставил своё слово Пашаев. Судя по всему, ему стало скучно просто переминаться рядом.

— Кто-то пришёл? — обратился к нему Феликс. — К Виктории должен был кто-то прийти?

— Не совсем. — Ровшан кивнул на Крылова. — Он продолжит.

Ну, да, Пашаев обозначил начальственное присутствие и снова впал в начальственную неподвижность. Вербин вопросительно посмотрел на молодого оперативника.

— Тревогу забила подруга Рыковой — Ксения Шарова, — сообщил Иван.

— Они снимали квартиру на двоих?

— Нет.

— Просто подруга?

— Одногруппница, с первого курса знают друг друга. И дружат… дружили.

— Что заставило подругу заволноваться?

— Шарова сказала, что они договорились встретиться примерно в девять вечера, когда Шарова будет возвращаться с работы по проспекту Андропова, но Рыкова не звонила сама и не отвечала на звонки.

— Виктория могла передумать.

— Не могла, — покачал головой Крылов. — Рыкова отдала Шаровой ноутбук в срочный ремонт, утром специально с ней встретилась, чтобы отдать, и несколько раз уточнила, управится ли знакомый Шаровой до вечера. Ноутбук был ей нужен, поэтому, когда Рыкова перестала выходить на связь, Шарова заехала к ней домой, увидела, что в комнате горит свет, позвонила в дверь, потом ещё несколько раз позвонила по телефону, а не получив ответ — позвонила нам, в смысле, в полицию по сто двенадцать, потом — хозяйке квартиры…

— Хозяйке квартиры? — удивился Вербин.

— Ксения Шарова — деловая и весьма энергичная особа. — Крылов позволил себе улыбку. — Вы ещё увидите.

— Да, такие встречаются. — Феликс ответил на улыбку Ивана. — Что было дальше?

— Приехала хозяйка с ключами, приехал участковый. Они вошли в квартиру и обнаружили мёртвую Викторию.

— Квартира была заперта?

— Да.

— Я понимаю, что да. Я имею в виду изнутри, например, на щеколду?

— Только ключ.

— Проверяли замки на вскрытие? — уточнил Феликс и тут же добавил: — В присланных материалах информации об этом нет.

— Я не знаю, — вздохнул Иван. — Возможно, сочли ненужным.

Вербин перевёл взгляд на Ровшана, тот едва заметно пожал плечами:

— Не помню.

Значит, не проверяли. Потому что не сочли нужным. Ведь всё очевидно — суицид.

— Я уточню, — пообещал Пашаев.

— Спасибо. — Вербин вновь перевёл взгляд на Крылова: — Первый труп?

— Нет, — мотнул головой Иван. — Первая женщина.

— Это важно?

— Важно… И ещё важно, что ей всего двадцать два!

И с этим не поспоришь: в двадцать два нужно жить и радоваться жизни, а не проходить по уголовному делу в качестве жертвы. Или оказаться самоубийцей.

Было очевидно, что Крылов воспринял смерть молоденькой девушки очень лично и с трудом сдерживает эмоции. Вербин хотел подбодрить парня, но не успел.

— Сгоришь, — очень тихо произнёс Пашаев. Не равнодушно произнёс, как можно было от него ожидать, а с едва заметным сочувствием, как человек, через это прошедший.

И Вербин мысленно согласился: «Да, с таким подходом перегореть легче лёгкого, сам не заметишь, как уйдёшь в штопор».

Возникла неловкая пауза, которую нарушил возглас:

— А вот и они!

Однако появлению участкового и двух понятых Вербин обрадовался не только потому, что они разрядили атмосферу: сильного мороза сегодня не было, всего минус пять, и оделся он тепло, по-зимнему, но к концу разговора почувствовал, что начал подмерзать и возможность зайти в дом оказалась как нельзя кстати.

Обычный, ничем не примечательный многоквартирный дом, консьержа в подъезде нет, а за порядком присматривают видеокамеры. Квартира, которую снимала Виктория Рыкова, находилась на третьем этаже, за надёжной железной дверью. Не окажись у хозяев ключей или хозяев в городе, даже специалисту пришлось бы повозиться, чтобы её вскрыть, в таких делах Вербин понимал и отметку сделал машинально. Над дверью — светодиод сигнализации.

— Хозяйка сказала, что Виктория попросила заключить договор на охрану несколько месяцев назад, сама оплатила подключение и вносила ежемесячную плату, — рассказал Иван.

— Виктория чего-то опасалась?

— Она неплохо зарабатывала, — зачем-то сообщил Ровшан.

— Она давно стала неплохо зарабатывать, а охрану подключила несколько месяцев назад, — тихо произнёс Крылов. — Хозяйка рассказала, что в последние месяцы Виктория стала немного нервной.

— По какой причине?

— Неизвестно.

— Хозяйка спрашивала?

— Да, но Рыкова отмахнулась, ответив, что «ей показалось».

— Получается, не хотела говорить.

— Получается так, — согласился Крылов.

— Ладно, разберёмся. — Феликс обернулся к понятым: — Я — майор Вербин, старший оперуполномоченный по особо важным делам Московского уголовного розыска. Мой визит в квартиру носит ознакомительный характер. Существует вероятность, что мне будет поручено расследовать смерть Виктории Рыковой, поэтому я хочу лично осмотреть место происшествия. Только осмотреть. Никакой другой цели у меня нет. Поэтому ваша главная задача — подтвердить, что я ничего в квартиру не принёс и ничего не забрал. Вы это понимаете?

Ответом стали кивки.

— В таком случае, пройдём в квартиру.

Ботинки Вербин как следует обстучал от снега ещё на первом этаже, но перед дверью в квартиру повторил процедуру и надел бахилы. Затем — тонкие перчатки. И только после этого шагнул в прихожую. И, не прикасаясь, оглядел висящие у двери вещи: тёплую куртку и пуховик. Присел, открыл дверцы тумбочки и окинул взглядом стоящую внутри обувь. Поднялся и открыл дверцы шкафа. Затем прошёл дальше, отметив про себя, что квартира очень уютная. Именно уютная — Феликс, как ни старался, не смог подобрать другого определения. Квартира была домом, который ценили и в котором жили с удовольствием, домом, о котором заботились и обустраивали.