— Работы много.
Агитировать молодого оперативника больше времени уделять хорошим книгам Феликс не стал — зачем? Каждый сам решает, что ему нужно и как следует расслабляться в свободное время. Кому-то нужна книга, кому-то — компьютерная игра, а кому-то — ринг и хороший бой. Феликс кивнул, словно соглашаясь с ответом Крылова, и вернулся к разговору:
— Почему ты начал с Наиля?
— Он виделся с Викторией в день смерти — четырнадцатого февраля.
— А ты говоришь, что зацепок нет, — усмехнулся Вербин. — Как узнал?
— Он сам рассказал.
— После твоего вопроса?
— Нет, чуть не начал с этого. — Иван достал смартфон, в отличие от Феликса, он пользовался не бумажной записной книжкой, а специальным приложением, и просмотрел сделанные заметки. — Наиль сообщил, что они с Викторией давно запланировали встречу именно в этот день и ради неё девушка отпросилась с работы. Он приехал к Рыковой приблизительно в одиннадцать, а уехал около четырёх.
— Как уехал? — не понял Вербин.
— Вызвал такси.
— Гм…
— Что не так? — выражать изумление Крылов постеснялся, но тоном дал понять, что не прочь узнать, что вызвало у Феликса удивление.
— Они встретились четырнадцатого февраля, занялись любовью и не отправились на романтический ужин?
— По словам Наиля, Виктория сразу его предупредила, что вечером будет занята.
— Как объяснила?
— Приездом родителей.
— Что, естественно, оказалось ложью.
— Да, — подтвердил Крылов. — Ведь она должна была встретиться с Ксенией.
— Насколько я понял, именно встречи у них не планировалось, — протянул Вербин. — Шарова должна была просто отдать ноутбук… Она что, живёт где-то рядом?
— В Нагатино. Когда едет с работы — проезжает мимо. Они договорились, что Виктория выйдет на проспект Андропова, к автобусной остановке и заберёт ноутбук. Шарова стала ей звонить — не смогла дозвониться.
— Но мимо не проехала, — обронил Феликс.
— Виктория умоляла отремонтировать ноут как можно скорее, она без него как без рук, — повторил Крылов. — Утром Шарова забрала компьютер, чтобы знакомый на работе привёл его в чувство, и вечером пообещала вернуть Рыковой. А увидев, что Виктория не подходит к телефону, решила заехать. Подумала, что подруга в ванне.
— А ведь она действительно могла быть в ванне, — неожиданно произнёс Феликс. И пояснил: — Перед встречей с Шевчуком, например.
Иван хлопнул ресницами.
— Иначе зачем ей выгонять Наиля? Забрать компьютер — дело двадцати минут максимум, после чего можно спокойно продолжить вечер.
Иван помолчал и тихонько выругался.
— Возможно, у Виктории была назначена встреча с Шевчуком, — спокойно продолжил Вербин. — Я это выясню.
— Понятно, — вздохнул Крылов.
— Рассказ Наиля подтверждён?
— Я пробил перемещения его телефона и посмотрел записи установленных в подъездах видеокамер — всё совпало. Наиль вышел отсюда в шестнадцать сорок три, сел в такси — машина остановилась у подъезда и попала на видео, и был дома через правильное время.
— Камеры только в подъезде?
— И в лифтах.
— Где Наиль находился во время убийст… — Феликс замолчал. Он не любил забегать вперёд. — Где Наиль находился во время смерти Виктории?
— Если верить его словам и телефону — у себя дома. К тому же он звонил Рыковой, и во время разговора телефон находился в его доме.
Доказательство, конечно, не самое твёрдое, но пока можно принять его во внимание.
— Время смерти установлено точно?
— Криминалисты уверены, что не ошиблись. К тому же им помог ещё один свидетель: между звонком Наиля и приездом Ксении Виктория разговаривала с Верой Погодиной, ещё одной подругой, на этот раз — с работы.
— Точно после ухода Наиля?
— Так Вере сказала Рыкова.
— Жаль, что заодно не сказала, чем планирует заниматься вечером, — пошутил Вербин.
— Согласен.
— Всем было бы легче…
Во время разговора мужчины дошли до машины, Феликсу пришлось оставить её у выезда на улицу, и большую часть времени провели в тепле, сидя в соседних креслах. Теперь же Вербину приспичило покурить, а поскольку в салоне он себе этого не позволял, полицейские вновь оказались на морозе.
— Что скажете? — поинтересовался Крылов, решив, что у Феликса иссякли вопросы.
— Скажу Анзорову, что вижу перспективы. А дальше он сам решит: продлевать доследственную или открывать дело.
— Спасибо! — с чувством произнёс Иван. — Спасибо, что не поверили в суицид.
— Я увидел достаточно оснований не верить в суицид, — ответил Феликс. — А вот «спасибо» здесь лишнее: докапываться до правды — это наша работа. Если есть сомнения — начинаем искать подозреваемых.
И понял, что постоянно сбивается на «ты», поскольку не может говорить «вы» коллеге, с которым, кажется, придётся проводить расследование. Не мог и всё. Но как объяснить оперу, что ему некомфортно слышать «вы»?
— С чего начнём? — поинтересовался заметно повеселевший Крылов.
— А как ты думаешь?
— В нашей паре мне тоже разрешено думать?
— Обязательно, — улыбнулся в ответ Феликс, показывая, что принял шутку. — Но сначала скажи, пожалуйста, Ксения Шарова видела, в каком положении обнаружили Викторию?
— Да.
— Жаль.
— Это плохо?
— Странные обстоятельства всегда лучше придержать, чтобы о них знали только мы и преступник. Но в данном случае, как я понимаю, это было невозможно.
— Шарова вошла в квартиру вместе с участковым, — согласился Крылов. — Но я уверен, что обстоятельства не упоминались в разговорах с Наилем и Верой.
— Хорошо, — пробормотал Вербин. — Это хорошо.
— А Шарова будет молчать.
— С чего ты взял?
— Я об этом попросил, — улыбнулся Иван. — И, судя по тому, что только что услышал, поступил правильно.
Он был собой доволен.
— Очень правильно, — одобрил Феликс. — Считай, что ты только что заработал первую сотню баллов в копилку.
— Это много?
— Нужно набрать сто тысяч.
— Эх… — Крылов понял, что Вербин шутит, поэтому изобразил притворное разочарование.
— Следующий вопрос: кто-нибудь из тех, с кем ты говорил или присутствовал при разговоре, упоминал о владеющих Викторией страхах?
— Нет.
— Даже намёками?
— Что вы имеете в виду?
— Никто не пытался намекнуть дознавателю, что Виктория, во всяком случае, в последнее время, была слегка не в себе? — Вербин коснулся пальцами виска, показывая, что имеет в виду. — Припомни. Это должно было произойти ближе к концу разговора, когда собеседнику становилось понятно, что дознаватель не собирается упоминать о психологических проблемах Рыковой. В этот момент он или она должны были вскользь упомянуть, что Виктория стала казаться им странной, и привести пример её неадекватного поведения.
На этот раз Крылов размышлял чуть дольше, после чего вновь покачал головой:
— Нет.
— О дневнике кто-нибудь упоминал? — быстро спросил Феликс.
— Нет.
— А дневник во время разговоров вообще упоминался?
— В разговоре с Наилем.
— Как это было?
Крылов нахмурился, припоминая, после чего рассказал:
— Я спросил, насколько откровенной Виктория была в социальных сетях, Наиль ответил, что в меру. Я спросил, могла ли она делиться мыслями где-нибудь ещё, сказал, что в наше время это обычный вопрос, на что Наиль ответил, что не знает. Тогда я спросил, могла ли Виктория вести дневник, а Наиль засмеялся и сказал, что дневник предназначен только для его владельца и он понятия не имеет, вела ли его Вика.
— И ни о чём тебя не спросил?
— Нет.
— Интересно…
— Почему?
— Потому что ты чётко дал понять, что у Виктории был дневник — иначе зачем спрашивать? И в этом дневнике наверняка упоминаются их отношения. А Наиль отнёсся к твоему сообщению весьма хладнокровно, даже не уточнил, почему ты спрашиваешь.
— Возможно, он не поверил, что в наше время кто-то может вести дневник? — предположил Крылов. — В конце концов, Наиль был знаком с Рыковой почти два года, достаточно хорошо её знал и, получается, ни разу не видел дневник.
— Возможно, — согласился Феликс, но пометку в записной книжке сделал.
— Ещё я говорил с Нáрцисс. Простите, забыл упомянуть.
— С Нарциссом? — машинально переспросил Вербин.
— Нет, именно с Нарцисс, ударение на «а». Изольда Нарцисс. — Крылов помолчал, а затем выдохнул: — Она говорит, что экстрасенс.
— Так. — Вербин обдумал неожиданное заявление и сделал единственно возможный вывод: — Виктория обращалась к ней за помощью?
— Да.
— Как Нарцисс узнала, что Виктория умерла?
— Говорит, почувствовала.
— А в действительности?
— Я проверил календарь Виктории: на четырнадцатое и пятнадцатое у них не было назначено встреч. А позвонила Нарцисс пятнадцатого.
— Ну, в том, что она позвонила, нет ничего необычного. — Феликс помолчал. — И как она тебе?
— Очень странная женщина. Но, как мне кажется, искренне переживает за Викторию.
Вербин поднял брови.
— Демонстрирует искреннее переживание, — поправился Крылов. — Но я свою точку зрения не навязываю.
— Я с ней поговорю, — вздохнул Вербин, делая очередную пометку. — С кем ты собирался встречаться в ближайшее время?
— С Шевчуком и Карской.
— Кто такая Карская?