— Работы много.

Агитировать молодого оперативника больше времени уделять хорошим книгам Феликс не стал — зачем? Каждый сам решает, что ему нужно и как следует расслабляться в свободное время. Кому-то нужна книга, кому-то — компьютерная игра, а кому-то — ринг и хороший бой. Феликс кивнул, словно соглашаясь с ответом Крылова, и вернулся к разговору:

— Почему ты начал с Наиля?

— Он виделся с Викторией в день смерти — четырнадцатого февраля.

— А ты говоришь, что зацепок нет, — усмехнулся Вербин. — Как узнал?

— Он сам рассказал.

— После твоего вопроса?

— Нет, чуть не начал с этого. — Иван достал смартфон, в отличие от Феликса, он пользовался не бумажной записной книжкой, а специальным приложением, и просмотрел сделанные заметки. — Наиль сообщил, что они с Викторией давно запланировали встречу именно в этот день и ради неё девушка отпросилась с работы. Он приехал к Рыковой приблизительно в одиннадцать, а уехал около четырёх.

— Как уехал? — не понял Вербин.

— Вызвал такси.

— Гм…

— Что не так? — выражать изумление Крылов постеснялся, но тоном дал понять, что не прочь узнать, что вызвало у Феликса удивление.

— Они встретились четырнадцатого февраля, занялись любовью и не отправились на романтический ужин?

— По словам Наиля, Виктория сразу его предупредила, что вечером будет занята.

— Как объяснила?

— Приездом родителей.

— Что, естественно, оказалось ложью.

— Да, — подтвердил Крылов. — Ведь она должна была встретиться с Ксенией.

— Насколько я понял, именно встречи у них не планировалось, — протянул Вербин. — Шарова должна была просто отдать ноутбук… Она что, живёт где-то рядом?

— В Нагатино. Когда едет с работы — проезжает мимо. Они договорились, что Виктория выйдет на проспект Андропова, к автобусной остановке и заберёт ноутбук. Шарова стала ей звонить — не смогла дозвониться.

— Но мимо не проехала, — обронил Феликс.

— Виктория умоляла отремонтировать ноут как можно скорее, она без него как без рук, — повторил Крылов. — Утром Шарова забрала компьютер, чтобы знакомый на работе привёл его в чувство, и вечером пообещала вернуть Рыковой. А увидев, что Виктория не подходит к телефону, решила заехать. Подумала, что подруга в ванне.

— А ведь она действительно могла быть в ванне, — неожиданно произнёс Феликс. И пояснил: — Перед встречей с Шевчуком, например.

Иван хлопнул ресницами.

— Иначе зачем ей выгонять Наиля? Забрать компьютер — дело двадцати минут максимум, после чего можно спокойно продолжить вечер.

Иван помолчал и тихонько выругался.

— Возможно, у Виктории была назначена встреча с Шевчуком, — спокойно продолжил Вербин. — Я это выясню.

— Понятно, — вздохнул Крылов.

— Рассказ Наиля подтверждён?

— Я пробил перемещения его телефона и посмотрел записи установленных в подъездах видеокамер — всё совпало. Наиль вышел отсюда в шестнадцать сорок три, сел в такси — машина остановилась у подъезда и попала на видео, и был дома через правильное время.

— Камеры только в подъезде?

— И в лифтах.

— Где Наиль находился во время убийст… — Феликс замолчал. Он не любил забегать вперёд. — Где Наиль находился во время смерти Виктории?

— Если верить его словам и телефону — у себя дома. К тому же он звонил Рыковой, и во время разговора телефон находился в его доме.

Доказательство, конечно, не самое твёрдое, но пока можно принять его во внимание.

— Время смерти установлено точно?

— Криминалисты уверены, что не ошиблись. К тому же им помог ещё один свидетель: между звонком Наиля и приездом Ксении Виктория разговаривала с Верой Погодиной, ещё одной подругой, на этот раз — с работы.

— Точно после ухода Наиля?

— Так Вере сказала Рыкова.

— Жаль, что заодно не сказала, чем планирует заниматься вечером, — пошутил Вербин.

— Согласен.

— Всем было бы легче…

Во время разговора мужчины дошли до машины, Феликсу пришлось оставить её у выезда на улицу, и большую часть времени провели в тепле, сидя в соседних креслах. Теперь же Вербину приспичило покурить, а поскольку в салоне он себе этого не позволял, полицейские вновь оказались на морозе.

— Что скажете? — поинтересовался Крылов, решив, что у Феликса иссякли вопросы.

— Скажу Анзорову, что вижу перспективы. А дальше он сам решит: продлевать доследственную или открывать дело.

— Спасибо! — с чувством произнёс Иван. — Спасибо, что не поверили в суицид.

— Я увидел достаточно оснований не верить в суицид, — ответил Феликс. — А вот «спасибо» здесь лишнее: докапываться до правды — это наша работа. Если есть сомнения — начинаем искать подозреваемых.

И понял, что постоянно сбивается на «ты», поскольку не может говорить «вы» коллеге, с которым, кажется, придётся проводить расследование. Не мог и всё. Но как объяснить оперу, что ему некомфортно слышать «вы»?

— С чего начнём? — поинтересовался заметно повеселевший Крылов.

— А как ты думаешь?

— В нашей паре мне тоже разрешено думать?

— Обязательно, — улыбнулся в ответ Феликс, показывая, что принял шутку. — Но сначала скажи, пожалуйста, Ксения Шарова видела, в каком положении обнаружили Викторию?

— Да.

— Жаль.

— Это плохо?

— Странные обстоятельства всегда лучше придержать, чтобы о них знали только мы и преступник. Но в данном случае, как я понимаю, это было невозможно.

— Шарова вошла в квартиру вместе с участковым, — согласился Крылов. — Но я уверен, что обстоятельства не упоминались в разговорах с Наилем и Верой.

— Хорошо, — пробормотал Вербин. — Это хорошо.

— А Шарова будет молчать.

— С чего ты взял?

— Я об этом попросил, — улыбнулся Иван. — И, судя по тому, что только что услышал, поступил правильно.

Он был собой доволен.

— Очень правильно, — одобрил Феликс. — Считай, что ты только что заработал первую сотню баллов в копилку.

— Это много?

— Нужно набрать сто тысяч.

— Эх… — Крылов понял, что Вербин шутит, поэтому изобразил притворное разочарование.

— Следующий вопрос: кто-нибудь из тех, с кем ты говорил или присутствовал при разговоре, упоминал о владеющих Викторией страхах?

— Нет.

— Даже намёками?

— Что вы имеете в виду?

— Никто не пытался намекнуть дознавателю, что Виктория, во всяком случае, в последнее время, была слегка не в себе? — Вербин коснулся пальцами виска, показывая, что имеет в виду. — Припомни. Это должно было произойти ближе к концу разговора, когда собеседнику становилось понятно, что дознаватель не собирается упоминать о психологических проблемах Рыковой. В этот момент он или она должны были вскользь упомянуть, что Виктория стала казаться им странной, и привести пример её неадекватного поведения.

На этот раз Крылов размышлял чуть дольше, после чего вновь покачал головой:

— Нет.

— О дневнике кто-нибудь упоминал? — быстро спросил Феликс.

— Нет.

— А дневник во время разговоров вообще упоминался?

— В разговоре с Наилем.

— Как это было?

Крылов нахмурился, припоминая, после чего рассказал:

— Я спросил, насколько откровенной Виктория была в социальных сетях, Наиль ответил, что в меру. Я спросил, могла ли она делиться мыслями где-нибудь ещё, сказал, что в наше время это обычный вопрос, на что Наиль ответил, что не знает. Тогда я спросил, могла ли Виктория вести дневник, а Наиль засмеялся и сказал, что дневник предназначен только для его владельца и он понятия не имеет, вела ли его Вика.

— И ни о чём тебя не спросил?

— Нет.

— Интересно…

— Почему?

— Потому что ты чётко дал понять, что у Виктории был дневник — иначе зачем спрашивать? И в этом дневнике наверняка упоминаются их отношения. А Наиль отнёсся к твоему сообщению весьма хладнокровно, даже не уточнил, почему ты спрашиваешь.

— Возможно, он не поверил, что в наше время кто-то может вести дневник? — предположил Крылов. — В конце концов, Наиль был знаком с Рыковой почти два года, достаточно хорошо её знал и, получается, ни разу не видел дневник.

— Возможно, — согласился Феликс, но пометку в записной книжке сделал.

— Ещё я говорил с Нáрцисс. Простите, забыл упомянуть.

— С Нарциссом? — машинально переспросил Вербин.

— Нет, именно с Нарцисс, ударение на «а». Изольда Нарцисс. — Крылов помолчал, а затем выдохнул: — Она говорит, что экстрасенс.

— Так. — Вербин обдумал неожиданное заявление и сделал единственно возможный вывод: — Виктория обращалась к ней за помощью?

— Да.

— Как Нарцисс узнала, что Виктория умерла?

— Говорит, почувствовала.

— А в действительности?

— Я проверил календарь Виктории: на четырнадцатое и пятнадцатое у них не было назначено встреч. А позвонила Нарцисс пятнадцатого.

— Ну, в том, что она позвонила, нет ничего необычного. — Феликс помолчал. — И как она тебе?

— Очень странная женщина. Но, как мне кажется, искренне переживает за Викторию.

Вербин поднял брови.

— Демонстрирует искреннее переживание, — поправился Крылов. — Но я свою точку зрения не навязываю.

— Я с ней поговорю, — вздохнул Вербин, делая очередную пометку. — С кем ты собирался встречаться в ближайшее время?

— С Шевчуком и Карской.

— Кто такая Карская?