По голосу Бубнителя Зарифа поняла, что он действительно боится повелительницу Верхней Плесени, и поинтересовалась:

— Что ты предлагаешь?

— Давай я загипнотизирую Анфису?

В этот момент официант принёс лимонад и чай, беседа на некоторое время прервалась и продолжилась только после того, как девушка налила себе чашку ароматного напитка, а господин Кихир вставил соломинку куда-то в шарф и с шумом втянул в себя лимонад.

— Помнишь, как ты пытался загипнотизировать Непревзойдённую? — спросила Зарифа.

— Помню, что у меня получилось!

— Для этого тебе понадобилось несколько дней.

— С волшебниками и феями трудно работать, — не стал скрывать мафтан. — Но у меня получилось!

— Ты потратил несколько дней, чтобы загипнотизировать ученицу Непревзойдённых, но сейчас у нас нет столько времени. К тому же речь идёт об опытной волшебнице, которая должна провести сложнейший ритуал. Ты не справишься.

— Давай попробуем.

— Ты не справишься, — повторила Зарифа. — Просто поверь: Бабуля не сможет провести ритуал под гипнозом.

— А вдруг она откажется от нашего предложения? — завёл старую песню Кихир. — Что тогда?

— Я постараюсь её уговорить, — улыбнулась девушка.

Бубнитель хотел сказать что-то ещё, но Зарифа ткнула его в бок, прошипела: «Вот она!», встала и улыбнулась, приветствуя подошедшую волшебницу.

— Госпожа Кутерьма…

— Да, да, да, я — Кутерьма. — Женщина остановилась у столика, пару секунд смотрела на Зарифу, после чего отвернулась и принялась напряжённо оглядывать зал.

Анфиса оказалась невысокой, сухонькой старушкой с пышной копной коротких, густых, но пребывающх в полном беспорядке седых волос. Лицо у неё было маленькое, треугольное, со скошенным подбородком, и главным его украшением являлись огромные круглые очки с толстыми линзами, благодаря которым зелёные глаза старушки казались неестественно большими. Бабуля носила брючный костюм из мягкой замши, под курточкой — белоснежную блузку, на ногах — невысокие, расшитые бисером сапожки, а на плече — дамскую сумочку с бахромой, многочисленными подвесками и вышивкой.

Подтвердив собственное имя, Анфиса надолго умолкла, показалось даже, что она забыла об аримане и Бубнителе, и примерно через минуту господин Кихир не выдержал и поинтересовался:

— Вы кого-то ищете?

— Мне назначили встречу, — негромко ответила Кутерьма. — Но я не помню, кто.

— Э-э… — Бубнитель выразительно посмотрел на спутницу.

Зарифа улыбнулась и сообщила:

— Это были мы.

— Это и сейчас вы, — рассеянно отозвалась Бабуля.

— Это я назначила вам встречу, — уточнила аримана.

— Где?

— Здесь.

— Откуда ты знаешь, что у меня здесь встреча?

Вопрос поставил Зарифу в тупик, и теперь уже она бросила растерянный взгляд на Кихира.

— Можно я помогу ей вспомнить? — тут же осведомился тот.

— Ты доктор? — Кутерьма вопросительно подняла брови и распахнула глаза, отчего они стали такими большими, что у мафтана задрожал хвост. Тем не менее ответил Кихир весьма твёрдо:

— Я — Бубнитель.

— Я не доверяю докторам, — отмахнулась Анфиса, не услышав или же не обратив внимания на слова мафтана. — Один из них как-то сказал, что я не в себе, — это было очень грубо. Где я ещё могу быть, если не в себе? Кто ещё меня впустит? Да и не хочу я никуда, если честно, мне в себе нормально.

— Я с вами согласна, Бабуля, — поспешила вставить аримана.

— Я люблю тех, кто со мной соглашается, — благосклонно произнесла Кутерьма. — Это один из признаков ума.

— Спасибо…

— Как тебя зовут, дитя?

— Зарифа.

— А как зовут твоего доктора?

— Господин Кихир.

— Я не доктор, — громко заявил мафтан.

— Почему ты возишь с собой шумного доктора? — продолжила расспросы Анфиса. — Ты больна?

— Нет.

Бубнитель понял, что его совершенно выключили из разговора, и в знак протеста с хлюпаньем втянул через соломинку остатки лимонада. Получилось неприлично, но Бабуля вновь не услышала.

— И мне ты показалась здоровой, — заявила она Зарифе. После чего расстегнула сумочку, достала из неё плитку, похожую на шоколадную, только тёмно-зелёного цвета, и предложила: — Хочешь пожевать?

— Что это?

— Тянучка из листьев резинового дерева, шоколада, корицы, клубничного джема и жареного банана.

— Нет, спасибо.

— Напрасно. — Бабуля отломила четверть тёмно-зелёной плитки, вложила в рот и принялась жевать, невнятно продолжая разговор: — Твой доктор простудился? Почему он в шарфе? Мне много лет, дитя, и в моём возрасте каждая инфекция может стать последней. Я не хочу болеть, пусть он пересядет.

— Я не доктор, — меланхолично повторил господин Кихир.

— Мой друг не хочет показывать лицо, — объяснила Зарифа.

— Твой доктор урод?

— Он Бубнитель.

— Все доктора зануды и постоянно о чём-то бубнят. Он хочет пожевать?

— Не думаю.

— Пусть лучше жуёт, чем бубнит.

— Давайте перейдём к делам! — разозлился Кихир. — Или я правда её загипнотизирую!

А Бабуля уселась за столик и с сомнением огляделась:

— У меня такое чувство, будто я должна была с кем-то встретиться, но они не пришли. И пусть. Вы тоже очень милые, несмотря на то, что доктор — урод, бубнит и прячет лицо.

На этот раз Бубнитель с шумом втянул под шарф соломинку и принялся её жевать. Просто для того, чтобы не сказать лишнего.

— Но вы не против того, чтобы поговорить с нами? — поинтересовалась аримана у старушки.

— О чём?

— Я очень рада нашей неожиданной встрече, потому что как раз ищу гения для решения сложнейшей задачи.

— У тебя есть волшебная задача? — насторожилась Кутерьма.

— Именно!

— Сложная?

— Голову можно сломать!

— Поздно, — пробубнил Бубнитель. — Уже сломала.

К счастью, он не был услышан, зато получил тычок в бок от Зарифы и вернулся к пережёвыванию соломинки.

— Я люблю такие задачи, — не стала скрывать Анфиса. — В молодости я часто их решала.

— Оно и видно, — не удержался Кихир.

За что получил второй удар кулаком и предложение:

— Хочешь пожевать, доктор?

— У меня аллергия.

— Поэтому он весь такой замотанный? — осведомилась Кутерьма, вновь обратив внимание на Кихира. — Он болеет? Я говорила, что у меня аллергия на больных?

— Кх-хм-м!

Зарифа же в третий раз стукнула говорливого спутника и с напором поинтересовалась:

— Бабуля, так вы возьмётесь?

— За что возьмусь? — уточнила Кутерьма.

— Только вы можете мне помочь! — трагично заламывая руки, сообщила аримана. — Только вы!

— Чем помочь?

— Нужно вернуть в Прелесть фею.

— Как это? — не поняла Анфиса.

И Зарифа немедленно перешла на деловой тон:

— Вы помните Захариуса Удомо? Того самого, который отнимал у фей память.

— В каком столетии это случилось?

— Несколько недель назад.

— Что вы говорите? — Бабуля достала из коробочки пластинку и отломила следующую четверть. — А мне казалось, прошло года три, не меньше… Ты хочешь вернуть Захариуса? Если так, то очень напрасно, очень. Что умерло, то умерло, дитя, а чтобы поднять зомби, требуется сильнейшая тёмная магия — не мой профиль, ты уж извини. Да и тебе не советую. У тех, кто занимается тёмной магией, на лице появляются отвратительные бородавки. Две или три. Не порть своё красивое личико, не поднимай зомби.

— Официант, ещё один стакан воды с лимоном! — громко распорядился господин Кихир. И пробурчал: — Это будет долгая встреча.

— Мне не нужен Захариус, — очень медленно и стараясь не злиться, произнесла Зарифа.

— А твоему доктору?

— Тоже.

— Тогда зачем вы тратите моё время на всякие глупости? — неожиданно разозлилась Анфиса. — А я ради вас отказала во встрече тем замечательным людям…

Старушка собралась подняться со стула, но аримана ухватила её за руку и отчаянно затараторила:

— Бабуля, послушайте! Когда-то у меня была очень близкая подруга — фея из Двора Непревзойдённых. Так получилось, что мы подружились в тот самый день, когда Полика впервые попала в Прелесть, и часто встречались. Мы были очень близки и вместе оказались на том проклятом представлении, где Захариус зажёг Звезду Забвения. Моя подруга исчезла из Прелести на моих глазах. Мы даже не успели попрощаться!

Господин Кихир одобрительно кивнул: ему нравилось, как ловко лгала Зарифа, и он видел, что Анфиса поверила.

— Мы с Поликой дружили четыре года! Мы пережили массу приключений, делились самыми сокровенными секретами! Скучали друг без друга! И не успели попрощаться! Помогите мне!

— Бедная девочка. — Старушка достала из сумки платочек и вытерла слезу в левом глазу. — Хочешь пожевать?

— Нет, спасибо. — Зарифа всхлипнула. — Вы мне поможете?

— Как?

А вот теперь они подошли к самой важной части разговора.

— Когда Полика покинула Прелесть, она выронила свой Самоцветный Ключ, — рассказала, а точнее — солгала аримана. — И я подумала, что вы, такая умная, такая гениальная, сможете использовать его, чтобы вернуть фею в Прелесть.

— Приятно, что ты сразу подумала обо мне, — кивнула старушка. — Я бы тоже сразу подумала о себе.

— Вас называют самой сильной волшебницей Прелести, — поспешил польстить Бубнитель, но снова не был услышан.

— Но я ничего не знаю о Самоцветных Ключах, — продолжила щебетать Бабуля. — Ими пользуются только феи.