Так вот о случайности. Как-то в театре «Ленком» мы пересеклись с Давидом Смелянским, известным продюсером. В то время он плотно сотрудничал с Ростроповичем, занимался организацией его концертов в России. Отчетливо помню эту мимолетную встречу. Шел спектакль «Сорри» по пьесе Александра Галина, и фрагменты этого спектакля я снимал для «Субботнего вечера», посвященного Инне Чуриковой. Она играла там в потрясающем дуэте с Николаем Караченцовым. В антракте мы столкнулись со Смелянским, поговорили буквально на ходу, в пыльной закулисной полутьме, рядом со сценой.
— Как дела? — спросил Давид Яковлевич.
Я быстро и увлеченно рассказал о своем телевизионном проекте. Фильм про Инну Чурикову был лишь вторым в этом цикле — эмоции свежи, много впечатлений и дальнейших планов.
Вадим Верник и Инна Чурикова на съемках проекта «Субботний вечер со звездой». 1996 год.
— А что, если тебе сделать такой «Вечер» с Ростроповичем и Вишневской? — вдруг предложил Смелянский.
— С радостью! — тут же ответил я и мгновенно загорелся этой идеей. — Вы же с ними все время на связи, они вам доверяют. Может, действительно согласятся?
— Попробую, Вадим. Но стопроцентно обещать не могу, — Смелянский вдруг замялся и, возможно, уже пожалел о своем эмоциональном порыве. — У Ростроповича очень много концертов, он весь в творчестве, в бесконечных перелетах. Надо улучить правильный момент, чтобы поговорить с ним об этом. С Галиной Павловной тоже общаться совсем не просто, ты же понимаешь.
— Понимаю.
— Ну, посмотрим.
Прозвучал третий звонок, и мы поторопились занять свои места в зрительном зале.
Вскоре я забыл об этом разговоре, в общем-то, ни к чему не обязывающем. Тем более что снимал я свой проект без пауз, одна документальная история сменяла другую. И вдруг спустя недели три звонит Давид Смелянский.
— Поздравляю, Вишневская и Ростропович согласны. Теперь давай решать, где и когда ты сделаешь съемку.
Представляете мое состояние! Это был настоящий «сюрпризный момент», как любил говорить в подобных случаях папа. Впрочем, эйфория быстро улетучилась, и я перехожу к конкретным вещам:
— Было бы здорово снять в их парижской квартире.
И аргументирую свое пожелание:
— Все-таки когда они приезжают в Россию, то больше воспринимаются как общественные деятели, поскольку сильно ориентированы на политику. И здесь они всегда на пьедестале.
Мстислав Ростропович и Галина Вишневская.
Позже Смелянский невольно подтвердил справедливость моих суждений. Для будущего фильма мы записали с ним интервью. На мой вопрос, насколько высок спрос на выступления Ростроповича в России, он ответил:
— Я бы это назвал не спросом, а бесконечным ожиданием: «Может быть, маэстро согласится приехать в тот или иной город?» В этих городах его воспринимают как великого музыканта, но в первую очередь ждут великого гражданина.
А мне хотелось сделать фильм не про «великого гражданина», а показать Ростроповича и Вишневскую в другом ключе — более личном, домашнем. И я считал, что съемка в Париже будет идеальным вариантом.
Но когда я предложил это Смелянскому, повисла пауза.
— Не уверен насчет Парижа, — засомневался Давид Яковлевич. — Насколько я знаю, ни одна съемочная группа из России к ним домой не приезжала.
— Ну так мы будем первыми! Почему нет?
Еще в юности я заметил одну свою особенность. Будучи скромным и застенчивым в обычной жизни, я вдруг становился решительным и напористым, когда речь шла о профессиональных вещах. Так и сейчас. Идея эксклюзивной съемки в парижской квартире четы сильно увлекла меня, я хотел сделать все возможное, чтобы так и получилось, и интуитивно верил в успех.
Проходит еще дней десять. И я получаю от Смелянского одобрительный ответ!
Документальный фильм о Вишневской и Ростроповиче я назвал «Концерт для голоса и виолончели». Фильм мы снимали весной 1996 года. Он соткан из моих разговоров с главными героями, а также общения с близкими и друзьями Галины Павловны и Мстислава Леопольдовича. И все это великие имена: Андрей Вознесенский, Борис Покровский, Маквала Касрашвили, Юрий Башмет, Владимир Васильев…
Могу сразу сказать, что мои наблюдения, связанные с Вишневской и Ростроповичем, несколько отличаются от привычных представлений об этой паре. Ведь я увидел их в том числе в ситуациях, скрытых от посторонних глаз. Своими впечатлениями мне захотелось поделиться в этой книге. Мой рассказ — вспышки воспоминаний о двух великих личностях и о таком дорогом и важном периоде моей жизни.
«Из Большого — во МХАТ. Красиво!»
«За зеркалом». Матушка. МХАТ им. А.П. Чехова. 1994 год. Фото Игоря Александрова.
Начну с первой нашей встречи с Галиной Павловной. Еще и потому, что я хочу восстановить справедливость.
Удивительное дело. О дебюте Галины Вишневской на драматической сцене, единственной постановке с ее участием, не сохранилось почти никакой информации. А это Московский Художественный театр и фактически бенефис! Роль под стать Вишневской: в спектакле «За зеркалом» она сыграла императрицу Екатерину Вторую.
В основе пьесы Елены Греминой реальный исторический факт — роман 50-летней Екатерины Второй с 20-летним поручиком Ланским. Императрица поселила юного поручика за зеркалом, в соседней комнате со своей опочивальней, и никуда за пределы этого пространства его не выпускала. Сцена поделена на две части. Одна часть — это спальня Екатерины, место ее встреч с юным любовником, а вторая — секретная комната за зеркалом, где Александр Ланской проводил все остальное время…
«За зеркалом». Матушка. МХАТ им. А.П. Чехова. 1994 год. Фото Игоря Александрова.
В середине 1990-х я снимал на телевидении программу «Полнолуние». Это тележурнал, где я рассказывал о самых интересных, на мой взгляд, театральных событиях, о музыке, кино и светской жизни, которая тогда только зарождалась. Программа «Полнолуние» в какой-то мере стала предвестником глянцевых журналов. В общем, я понимал, что Галина Вишневская для меня — идеальная героиня.
Во МХАТе мы сняли репетицию спектакля «За зеркалом», а потом — интервью с Галиной Павловной.
Репетиция проходила на сцене, в декорациях. Через несколько дней — премьера. В спектакле заняты всего трое актеров, и у каждого свое соло. Вишневская в непривычном для себя драматическом амплуа не пыталась «давать примадонну», была деликатна, тактична, внимательна к замечаниям режиссера. Более того, я почувствовал, что ей нравилось ощущать себя ученицей. Ведь сам факт выхода на мхатовскую сцену — головокружительное приключение и такая заманчивая авантюра.
Насколько все это чувствовала сама Вишневская?
Когда репетиция закончилась, Галина Павловна ушла в гримерку переодеваться. А я ждал ее в зрительном зале, чтобы начать разговор.
— Мне кажется, вы сильная женщина, с волевым характером. Не этим ли вас привлек образ Екатерины?
— Не такая уж я сильная и волевая — это преувеличение. А образ Екатерины — наша история. Женщина, невероятно привлекательная во всех проявлениях. Самое главное, что этот спектакль — продолжение моей карьеры. Чувствовать себя снова дебютанткой не только волнующе (что само собой разумеется), но и чрезвычайно приятно.
— Для вас это любопытный эксперимент или вы ищете себя в новом качестве?
— Конечно, это поиск нового качества. Для меня это великое счастье. Оперную сцену я оставила совсем. Я максималистка. Не привыкла петь так, знаете, «немножко». Бросила. Все, хватит. 45 лет, между прочим, на профессиональной сцене. И вот появилась возможность сыграть драматическую роль. Из Большого театра перенеслась прямо во МХАТ. Красиво! На репетициях я очень стараюсь.
— То есть вы прилежная ученица?
— Не ученица, нет, нет. Я профессионал.
— Я хорошо представляю вас на троне…
— Да? А почему бы и нет?
— …Какая осанка, какой взгляд!
— А ведь было замечательное время в России, когда началось «бабье» царство. Эти женщины — и прежде всего Екатерина Вторая — дали новое дыхание нашему государству. Их уважали и недаром называли «матушками». Вообще женщины должны больше участвовать в жизни государства. Обязательно.
— Может, вас тянет в Государственную думу?
— Нет. Я артистка, хватит с меня. Еще хочу поиграть.
— Я желаю вам, чтобы на драматическом «троне» вы властвовали с тем же триумфом, как и на оперном.
Конец ознакомительного фрагмента
