4

Сильвия открыла глаза, сладко потянулась и зевнула. Очертания полутемной комнаты были незнакомы. Ах да, она же в Лос-Анджелесе, в прекрасном городе на побережье Тихого океана. А это, стало быть, гостиница.

Ничего себе, гостиница, подумала Сильвия, осматриваясь. Компания явно не скупилась на благоустройство своих сотрудников. Номер был огромный, невероятно шикарный. И, судя по всему, ужасно дорогой.

Свет почти не проникал из-за тяжелых парчовых штор, поэтому можно было подумать, что еще не совсем рассвело. И вдруг воспоминание поразило ее, словно удар тока. Нет, этого не может быть, решила она, я, наверное, еще не проснулась.

Девушка повернулась на бок и с удовольствием закрыла глаза: она как-то не чувствовала себя окончательно выспавшейся.

Внезапно она услышала, как открылась дверь и кто-то вошел в комнату. Девушка от удивления на несколько секунд перестала дышать.

Этого не может быть! — сказала себе Сильвия. Какой странный нескончаемый сон!

Она осторожно открыла один глаз и увидела, что в кресле справа от кровати сидит Джеффри Альварес, одетый в одни только джинсы. Торс оставался совершенно обнаженным, и на смуглой гладкой коже была видна густая черная поросль. Его прическа пребывала в изрядном беспорядке, а на красивом лице застыла мрачная гримаса, Увидев это выражение, Сильвия вся сжалась под одеялом и затаила дыхание. Сбывались ее самые худшие вчерашние подозрения.

— Доброе утро, — произнес он.

В его голосе ясно слышались утомление и озабоченность.

Девушка ничего не ответила. Она еще никогда не просыпалась в обществе незнакомых или почти незнакомых мужчин и не знала, как нужно вести себя в таких случаях. Тем более что теплоты в его тоне было столько же, сколько в густом осеннем тумане.

— Можешь не притворяться, — сказал Джеффри. — Я уже заметил, что ты не спишь.

Сильвия нехотя открыла глаза и приподнялась.

— Доброе утро, — ответила она, не глядя на него.

— Как я понимаю, глупо спрашивать, хорошо ли ты спала, — все тем же утомленным тоном продолжил собеседник.

— Ну, — начала девушка, пытаясь вытрясти из головы остатки сна, но при этом вести себя прилично, — я не знаю… Но, вообще-то, по-моему, я спала неплохо. По крайней мере, м-м-м… кровать очень удобная.

— В таком случае, тебе повезло больше, чем мне. Я так и не смог заснуть. Кстати, я звонил в аэропорт.

Сильвия уже достаточно проснулась, чтобы вспомнить некоторые события вчерашнего дня, а особенно ночи, и окончательно осознать, что ее присутствие здесь нежелательно. Сначала этот холодно-озабоченный тон, потом разговор про аэропорт. Он явно пытался дать ей понять, что пора собираться.

— Я сейчас… — сбивчиво начала девушка, нервно облизывая пересохшие губы и стараясь сохранять внешнее спокойствие. — Я только умоюсь и оденусь. Это займет не больше десяти минут. — Она бестолково теребила одеяло, пытаясь натянуть его до самого подбородка. — Тебя… вас не затруднит вызвать мне такси?

— А позавтракать ты не хочешь? — спросил Джеффри как-то рассеянно.

— Думаю, будет удобнее, если я позавтракаю где-нибудь в кафе. Извините… а вы не узнали, когда вылетает мой самолет? Кстати, сколько сейчас времени?

— Мне на какой вопрос сначала отвечать? — с усмешкой отозвался Альварес.

— Наверно, сначала — про время, — неуверенно произнесла девушка.

— Разумно. Сейчас половина девятого. Так что спешить совершенно некуда.

— А когда ближайший рейс на Лос-Анджелес?

— Боюсь, мисс Уоррен, никак не раньше завтрашнего дня, да и то поздно вечером.

— Что? — воскликнула Сильвия, от изумления первый раз за утро прямо посмотрев ему в лицо.

— Только то, что я сказал. Неожиданный приход циклона вызвал столкновение атмосферных фронтов, на границе между которыми в данный момент находится город Нью-Йорк. Погода неустойчивая, в течение ближайших суток вероятно ее ухудшение. Сильный туман, возможны ливневые дожди с грозами, а также порывы шквалистого ветра до тридцати метров в секунду.

Девушка выслушала эту сводку погоды, открыв рот и изумленно моргая глазами. Потом потрясла головой и пробормотала:

— Ничего не понимаю, просто мистика какая-то.

— Да, похоже на то, — отозвался Джеффри тем же озабоченным голосом.

— Но что же делать? — воскликнула Сильвия, осознав наконец ситуацию.

— Ждать у моря погоды, — произнес мистер Альварес, пожимая голыми плечами.

— Но я не могу ждать, я должна быть в Калифорнии сегодня днем, — прошептала девушка, прекрасно понимая, что он ей помочь не в состоянии.

— Вы думаете, мисс Уоррен, я могу ждать? — язвительно вопросил Альварес.

Устыдившись своего эгоизма, Сильвия спросила:

— А куда вы должны были вчера лететь?

— В Европу, — неопределенно ответил молодой человек.

— Это по вопросам бизнеса?

— Именно так. — Он упорно отказывался сообщать о себе хоть какие-нибудь подробности.

— А могу я узнать, где вы работаете? — не удержалась Сильвия.

В данный момент любопытство пересилило в ней неловкость.

— Я президент одной компании, — нехотя промычал Джеффри, которому совершенно не хотелось распространяться на эту тему. — Мне нужно уладить некоторые важные дела во Франции.

— Но ведь вы можете туда позвонить!

— К сожалению, не все проблемы решаются по телефону, — вздохнув, сказал Альварес.

Воцарилось тяжелое молчание.

— Извините, — пробормотала Сильвия, — вы, кажется, предлагали позавтракать.

Ей было ужасно неудобно лежать совсем обнаженной в его присутствии, хотя она и укрылась одеялом до горла. Она рассчитывала одеться, когда он выйдет.

— Да, конечно. — Джеффри встал и направился к двери. — Пойду натяну на себя что-нибудь попристойнее, чтобы не смущать слабонервных дам, и распоряжусь насчет завтрака.

Когда он вышел, Сильвия еще некоторое время прислушивалась к его шагам, а потом вскочила и лихорадочно огляделась. Она не помнила, где ее одежда. Внезапно девушка поняла, что жакет должен был остаться на полу в столовой, а туфли, наверное, все еще валяются где-то на лестнице. Она покраснела как рак.

Господи, надо же было попасть в такую ужасную ситуацию! Сейчас она пойдет искать свои туфли и столкнется с экономкой, которая их уже нашла и сделала из этого некоторые выводы. А мистер Альварес будет издеваться над ней, называя ее слабонервной дамой.

Сильвия сжала зубы, стараясь не заплакать. У нее страшно разболелась голова, и ее душили обида и унижение. Она даже не могла вспомнить, где ее нижнее белье. Но тут она бросила взгляд на второе кресло и увидела, что ее вещи аккуратно там сложены. Жакет висел на спинке. Она обежала кровать и успела натянуть на себя трусики и лифчик, когда дверь открылась. Девушка обернулась и сжалась, пытаясь прикрыться комбинацией. На пороге стоял Джеффри, уже аккуратно причесанный и одетый в джинсы и бледно-голубую футболку. Увидев Сильвию, он замер, а потом медленно оглядел ее с головы до ног. У девушки оглушительно застучало в висках от стыда и досады. Она опустила голову и, кусая губы, выдавила из себя:

— Будьте любезны, позвольте мне одеться.

Джеффри тихо прикрыл дверь, подошел к креслу, в котором сидел, когда она проснулась, и опустился в него.

— Ты твердо решила вести себя со мной, как с посторонним человеком? — спросил он, деликатно отвернувшись.

— А как я еще могу себя вести, если мы только вчера познакомились, да и то совершенно случайно? — ответила Сильвия, едва сдерживаясь, чтобы не нагрубить ему или, не дай Бог, не расплакаться.

— Мне кажется, что между вчера и сегодня что-то произошло, — вполголоса отозвался Джеффри. — А еще мне кажется, что это «что-то» было весьма значительным. По крайней мере, для меня. А для тебя?

Сильвия, к тому времени успевшая натянуть на себя мятую юбку и еще более мятую блузку, застыла с поднятой рукой — она безуспешно пыталась привести в порядок волосы.

— Для меня? — Она не знала, что ответить.

Если бы он знал, чем это было для нее! Она даже и не мечтала никогда ни о чем подобном, потому что просто не представляла себе, что такое бывает. Ее опыт с Эдвардом не мог идти ни в какое сравнение. Хотя бы потому, что она была к нему, в общем-то, равнодушна, несмотря на всю его привлекательность. И еще Сильвию приводила в ужас манера Эдварда шутить в постели. Шутки бывали иногда просто глупые, а иногда уже совершенно непристойные. И Сильвия подозревала, что он набрался всего этого отнюдь не в хорошем обществе. Она никогда не могла понять, просто ли он развлекается, занимаясь с ней сексом, или действительно что-то к ней чувствует. Склонялась она, впрочем, к первому. Ей даже казалось временами, что он и девственности ее лишил только для развлечения.

Девушка никогда не испытывала страсти сама, такой страсти, от которой перестаешь воспринимать что-либо вокруг, и никогда не чувствовала ее в отношении себя. Вероятно, поэтому секс ее особо не интересовал. Вчера ночью ей наконец довелось узнать, о чем пишут в романах, и кое в чем разобраться. Но как ему это объяснить, да и захочет ли он слушать эти детские глупости?

— Я уже понял, можешь не говорить, — услышала Сильвия его голос у себя над ухом. Она не успела даже вздрогнуть, как он уже осторожно обнимал ее за плечи. — У тебя на лице все написано. Если я еще не разучился читать по лицам, то предыдущий опыт у тебя был не важный, но эта ночь оказалась особенной. Я прав?

Скрывать не было смысла, и Сильвия кивнула, не глядя ему в глаза.

Джеффри поправил ее волосы, погладил по щеке и прибавил:

— А ты бы не могла продолжать называть меня по имени, как ты это делала сегодня ночью? Если, конечно, тебе не трудно. Я не претендую на звание принца, но слышать, как ты произносишь мое имя, мне было бы очень приятно. А теперь, если ты не против, пойдем завтракать. Нам надо поговорить.

Девушка так и не поняла, чем была вызвана такая перемена в отношении к ней, но она означала хотя бы то, что ей позволено еще на какое-то время остаться и можно немного расслабиться. Поэтому Сильвия произнесла:

— Я сейчас приду. Только приведу себя в порядок. Ой, кстати, а где моя сумка? И туфли.

— Туфли под кроватью, — наклонившись к ее уху, ласково прошептал Джеффри, — а сумка стоит рядом с креслом. Пожалуйста, давай быстрее, я ужасно голоден.

Он вышел, а Сильвия, с облегчением вздохнув, достала зубную щетку, косметичку и отправилась в ванную. Стоя под прохладным душем, она размышляла, когда ей удобнее будет уйти. Было уже ясно, что мистер Альварес выгонять ее пока не собирается, но слишком злоупотреблять его терпением тоже не хотелось. Ладно, решила она, соображу за завтраком. А о чем, интересно, он хотел со мной поговорить?

Завтракали они в полной тишине, не считая нескольких комплементов, которые Альварес сделал Сильвии, когда она вошла в столовую. Он снова молча сидел напротив нее, правда, на этот раз с аппетитом налегая на завтрак. Девушка же, наоборот, едва притронулась к еде, в основном поглощая апельсиновый сок. Ее мучили страшная жажда и беспокойство от его молчания. Наконец Джеффри пригласил ее пройти в гостиную, куда уже подали кофе. Усадив Сильвию на диван, он пододвинул сервировочный столик поближе и устроился рядом с ней. Но и кофе был выпит в совершенном молчании. Джеффри иногда только искоса посматривал на нее, отчего у девушки начинали дрожать руки и кофе всякий раз грозил пролиться на драгоценный ковер под ногами. Но когда Сильвия уже устала ждать, что он что-нибудь скажет, и попыталась подняться с дивана, Альварес вдруг сам резко встал и отошел к окну.

Все это время он напряженно размышлял над тем, что происходит. Вчерашнее безумие, когда он не в состоянии был мыслить трезво, уже прошло. Бог его знает, чем оно было вызвано, не полнолунием же, в конце концов. Джеффри никогда не замечал, чтобы луна так на него действовала. И разве это не смешно — продолжать в таком — возрасте верить в детские сны?

После того, как Сильвия уснула в его объятиях, он долго лежал и смотрел на нее. Она казалась совершенно спокойной, доверчивой и открытой, как младенец, но Джеффри понимал, что, скорее всего, он видит только то, что хочет увидеть. Он уже однажды чуть было не поймался на такой невинный вид.

Ту девушку он приметил в одном галантерейном магазинчике. Она была хорошенькой, и всякий раз, когда он заходил и обращался к ней, смотрела на него с нескрываемым восхищением. Она выглядела необыкновенно искренней и простодушной даже для своих девятнадцати лет. Впрочем, возможно, именно такой она и была, потому что, когда он пригласил ее в ресторан и она немного выпила, то радостно сообщила ему, что всю жизнь мечтала выйти замуж за воспитанного состоятельного джентльмена, что он — просто ее идеал. Джеффри подвез её до дома, пожелал всяческого счастья и забыл о ней.

Еще в юности он понял, что больше всего на свете девушки любят денежки. Когда он был маленьким невзрачным подростком, привыкшим жить в бедности и не знавшим, что у него есть отец, девчонки смотрели на него с жалостью или презрением, в зависимости от их характера. Потом, уже в университете, когда папа решил заняться его образованием и денег на его содержание выдавал столько, что у молодого человека появились автомобиль с шофером, личный слуга, превосходный гардероб от лучших портных и карманные деньги в любом количестве, девушки сразу стали уделять ему внимание. Вернее было сказать, что они теперь гроздьями висли у него на шее, хотя он оставался все таким же маленьким, невзрачным и замкнутым и не любил шумных вечеринок. Постепенно Джеффри к этому привык и стал относиться к женщинам, как к доступному развлечению.

Когда отец сказал ему, что пора жениться, молодой человек пожал плечами и ответил, что ему все равно. А выбранная отцом невеста ему даже понравилась, хотя бы потому, что они знали друг о друге достаточно, чтобы не нужно было врать и что-то изображать из себя. К этому браку Джеффри относился как к одной из своих обязанностей перед отцом. До этого ему ни разу в жизни не приходило в голову жениться, а тем более — искать себе жену. Обычно женщины находили его сами, но, быстро поняв, что его к себе не привяжешь, теряли к нему интерес.

Сильвия казалась сделанной совсем из другого материала. Во-первых, Альварес никак не мог понять, что ей было от него нужно. Во-вторых, этой ночью он испытал такие ощущения, о каких ему не приходилось даже слышать. Глядя в ее широко открытые бездонные глаза, он не просто замирал от счастья. Нет, он терял всякую связь с реальностью, улетая в те далекие, миры, откуда, как ему казалось, она была родом. Страстность удивительным образом сочеталась в этой девушке с совершенно детским простодушием и непосредственностью. Когда она смотрела на него, распахнув свои неземные глаза, Джеффри чувствовал, что смог бы, наверное, поверить любому ее слову, даже если бы она призналась, что прибыла с Сириуса. Ему гораздо сложнее было поверить, что она родилась в простой американской семье и так же, как и он, ходила в школу.

Теперь он твердо решил выяснить, зачем она вчера поехала с ним в эту квартиру. Во время завтрака он наблюдал за ней, нарочно сохраняя молчание и ожидая, не выдаст ли она чем-нибудь своих намерений. Но она тоже молчала, хотя и заметно нервничала. Что все это значило? Расчетливую игру или… Или то самое, что случается раз в жизни, да и то далеко не с каждым. Чудо, иными словами.

Сильвии окончательно надоело ждать, пока Джеффри, стоящий у окна, нарушит обет молчания. Она встала, негромко кашлянула и произнесла:

— Простите, но я, кажется, злоупотребляю вашим гостеприимством. Думаю, мне пора идти. Вы не могли бы вызвать мне такси? Да, большое спасибо вам за завтрак, поблагодарите от меня свою экономку.

— А могу я узнать, куда вы направляетесь? — спросил Альварес, чуть помедлив. — У вас есть какие-нибудь родственники или близкие знакомые в Нью-Йорке?

— Нет, близких родственников у меня здесь нет, мама живет в Пенсильвании. Знакомых, у которых я могу переночевать, пожалуй, тоже, но ведь это не проблема — сниму номер в гостинице.

Джеффри опять замолчал, судорожно пытаясь прийти к какому-нибудь решению. Но озарения не наступало, а Сильвия уже нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, явно собираясь уходить. Продолжать игру смысла не было.

— А если я не хочу вызывать вам такси? — неожиданно сам для себя проговорил молодой человек.

Брови Сильвии удивленно взлетели, она слегка покраснела и сжала губы, но потом пожала плечами и произнесла:

— Что ж, я поймаю его на улице. Спасибо вам за то, что приютили меня. Вы не скажете мне, где мой багаж?

И она решительно повернулась к двери. Но выйти не успела, потому что Джеффри догнал ее и, взяв за плечи, повернул к себе.

— Подождите, Сильвия, вы не можете просто так уйти. Сядьте, пожалуйста. Нам действительно нужно поговорить.

— Ну хорошо, — ответила девушка, немного опешив. — Но вы уже целый час молчите, и я подумала, что вы просто не знаете, как сказать мне, чтобы я ушла. Я решила вам помочь.

Она снова села на диван и вопросительно посмотрела на собеседника.

5

— Послушайте, Сильвия, извините меня, что я так себя веду… — начал Джеффри. Он никак не мог найти нужных слов. — Понимаете, когда я сказал, что этой ночью происходило нечто особенное, я не лгал. Я совершенно не представляю, что мы с вами вот так просто можем расстаться. Я еще никогда не встречал таких женщин, как вы.

— Я тоже не встречала таких, как вы, — просто заметила она.

— Но, понимаете, существуют некоторые обстоятельства, которые вынуждают меня как можно скорее уехать. Уехать далеко. Не из Нью-Йорка, а из Штатов. И, вероятнее всего, я больше никогда сюда не вернусь.

— Вы совершили что-то противозаконное? — с удивлением спросила Сильвия. — Вас высылают из страны?

— Да нет, — нервно рассмеялся Альварес. — Я вынужден уехать совсем по другому поводу. Так хочет мой отец.

— А кто ваш отец? — немедленно спросила она.

— Это не относится к делу, — тут же отрезал Джеффри, верный своей клятве никогда никому об этом не говорить, а особенно женщине.

— Но разве это такая страшная тайна?

— Нет, это просто не относится к делу, — пробурчал молодой человек. Все это было слишком сложно и долго объяснять, а его сейчас интересовало совсем другое. — Я вот о чем хочу с вами поговорить. Я постараюсь быть предельно откровенным. Поскольку аэропорт закрыт, по всей видимости, до послезавтра, и мы с вами вынуждены будем еще двое суток сидеть на чемоданах, почему бы нам с вами не провести это время каким-нибудь наиболее приятным образом?

— Например? — Сильвия затаила дыхание.

— Например, почему бы вам не остаться здесь еще на два дня.

— Вы позволяете мне остаться? — удивленно пробормотала она.

— Господи, да я прошу вас остаться, я с удовольствием стану перед вами на колени, если вы из-за этого останетесь. Но… К сожалению, все, что я могу предложить вам, это двое суток в моем обществе.

— А потом? — спросила Сильвия, все еще не до конца его понимая.

— А потом вы летите в свой вожделенный Лос-Анджелес, а я — по своим делам.

— И мы больше никогда не встречаемся?

— Боюсь, что так.

— Да, это предельно откровенно, — прошептала девушка, рассматривая причудливый узор ковра.

— Предпочитаю всегда говорить правду, — отозвался Джеффри.

— И я, — еле заметно кивнула Сильвия. — И слышать я тоже предпочитаю правду, какой бы она ни была.

— Рад, что мы с вами солидарны в этом вопросе. Так каково будет ваше решение, мисс Уоррен?