4

Послышалось легкое шипение, подъемная кабина слегка покачнулась и двинулась вверх. Софи, повинуясь власти сильных рук Джорджа, прильнула к нему и уткнулась лицом ему в грудь. Ее новый знакомый неразборчиво пробормотал что-то, — она ничего не расслышала. Не иначе как слова заглушило громкое биение их сердец.

Софи не раз за этот вечер пыталась представить себе, что почувствовала бы, если б Джордж вновь обнял ее. Не по необходимости, как тогда, когда споткнулась. А повинуясь желанию… Как выяснилось, все, что она воображала, было жалким подобием действительности. Его руки дарили такие потрясающие ощущения, что у нее все плавилось внутри.

Жар тела Джорджа обволакивал Софи дурманящей пеленой. Аромат одеколона, смешанный с пьянящим запахом его тела, казалось, проникал внутрь, заполнял ее легкие, просачивался в кровь. Она уже не слышала шума движущегося наверх лифта. Все, что воспринимал ее слух, так это его учащенное дыхание и ласковый шепот, приятно щекочущий кожу:

— София… София…

Опять ее имя звучало в устах этого швейцарца как-то по-особому. Так называть ее мог только он, Джордж Росс.

После того как Софи приняла окончательное решение, Джордж мгновенно нашел официантку и заказал кофе.

— Конечно, мистер Росс, — дружелюбно улыбаясь, ответила молодая женщина лет двадцати пяти. Вероятно, она прекрасно знала, с кем имеет дело. — Принести кофе в ваш номер?

— Нет. — Он резко качнул головой, подчеркивая категоричность своего ответа, и вопросительно взглянул на Софи.

— В шестьсот восемьдесят пятую комнату, — ответила Софи, поворачиваясь к официантке.

Шестой этаж, отметил про себя Джордж. Это ровно шесть мгновений. Но даже их хватит ему, чтобы объятиями и поцелуями довести ее почти до исступления. Поцелуями в лоб, в виски, в шею, в грудь… Только не в губы.

— Джордж… — шептала Софи, отвечая на страстные ласки своего спутника.

Эмоции бушевали в ней. Не помня себя от возбуждения, чувствуя, что не в состоянии дождаться момента, когда они уединятся в ее номере, Софи вцепилась в тонкую ткань рубашки Джорджа, там, где она была заправлена в брюки, и порывистым движением высвободила ее.

Все происходило так, как будто во сне. Необычном, умопомрачительном сне! Руки Софи дрожали, когда она дотронулась до крепкого мускулистого тела Джорджа, когда начала гладить его грудь, покрытую жесткими волосами, его могучую спину. Он тоже содрогнулся, почувствовав прикосновение ее мягких ладоней, негромко выругался и ловким движением передвинул ее на то место, где только что стоял сам. Теперь она находилась у противоположной двери стены и была прижата к прохладной металлической панели.

Движения Джорджа становились все более требовательными, все более неуемными. Он стремительно покрывал поцелуями лицо, шею Софи, ее грудь — насколько это позволял широкий вырез полупрозрачной блузки. Обжигал горячими ласками ее талию, живот, плечи…

Но почему-то даже не пытался поцеловать в губы. И от этого Софи ощущала некоторое замешательство. Почему он не хотел подарить ей этот знак близости — один из самых интимных?

— Джордж… Поцелуй меня… — попросила она.

Но это ничего не изменило. Губы Джорджа упорно обходили ее рот. Несмотря на то, что он сам был уже на грани, неистово гладя ее грудь и доставляя ей огромное удовольствие. Удовольствие, граничащее с болью.

— Черт возьми! Джордж! Пожалуйста… — слетело с губ Софи.

Действуя почти инстинктивно, она обхватила ладонями затылок мужчины и притянула его голову к своему лицу. Поначалу он сильно сопротивлялся, и ей показалось, что на победу в этой схватке у нее не хватит сил.

Но тут Джордж все же сдался и прикоснулся к губам Софи. Пол под ногами, стены лифта — все, что окружало их, растворилось и утратило значимость. В мире остались только она и этот невероятный мужчина.

То, что случилось в следующую секунду, резко и жестоко вернуло Софи в реальную действительность.

Во-первых, она с ужасом заметила, как разительно изменилось поведение Джорджа. Он замер и затих, его губы, едва коснувшись ее рта, странным образом напряглись. Во-вторых, в это же самое мгновение лифт остановился на шестом этаже и двери с шумом растворились.

На то, чтобы сообразить, где они и что происходит, Софи потребовалось несколько мгновений.

— По-моему, мы приехали, — пробормотала она, переведя дух.

Джордж же выглядел вообще обезумевшим. Он не двигался с места, его взгляд был устремлен в пустоту, глаза словно остекленели.

— Джордж, — осторожно повторила Софи, не понимая в чем дело. — Это мой этаж.

Ее слова дошли до него медленно, с трудом прорвавшись сквозь густой туман и приглушенный гул, заполнившие его голову.

— Ja, — пробормотал он, тяжело дыша. — Да, да, конечно…

Они вышли из лифта, повернули налево и направились в конец коридора, туда, где располагался номер Софи.

Буря эмоций, которую Софи пережила за прошедшую минуту, давала о себе знать: ее руки и ноги дрожали, голова шла кругом. Приблизившись к комнате, она достала из сумочки ключ и попыталась вставить его в замочную скважину. У нее ничего не вышло. Вторая попытка привела к тому же результату. Вдруг ключ выпал из ослабевших пальцев Софи и со звоном ударился о выложенный мраморной плиткой пол.

— Черт! — раздраженно воскликнула она.

— Позвольте мне, — сказал Джордж, поднял ключ, глубоко вздохнул и, немного помучившись, все же открыл дверь.

Размеры комнаты потрясли его. Наверное, таких крошечных помещений, предназначенных для обитания людей, он не видел никогда в жизни.

— Это ваш номер? — вырвалось у него. Вообще-то его радовал любой повод сменить тему и отвлечься от того, что происходило в лифте.

— Да, я обитаю именно здесь! — сказала Софи и рассмеялась. — Вижу, вы удивлены?! Наверное, вам и в голову не приходило, что другая половина человечества — та, к которой вы не относитесь, живет гораздо скромнее.

— За подобную каморку кто-то еще осмеливается брать деньги? — недоуменно покачивая головой, спросил Джордж.

— Не так уж здесь и плохо. Есть даже ванная.

Она щелкнула выключателем, чтобы лучше продемонстрировать все положительные стороны своего временного жилища, и в этот момент увидела отражение их обоих в большом настенном зеркале. Из ее груди тут же вырвался возглас — не то ужаса, не то веселья.

— Джордж! Вы только взгляните! Какое счастье, что в коридоре нам никто не попался навстречу! Что бы о нас подумали?

— Что мы участвовали в массовой потасовке. Или в оргии, — ответил он, вглядываясь в свое отражение. Он молился, чтобы Софи восприняла хрипловатость его голоса как следствие только что испытанной страсти. В действительности же дело обстояло несколько иначе.

А в сущности, Джордж сам не мог понять своего состояния. Эмоции рвали его душу на части.

И все из-за какого-то поцелуя!

Нет! Поцелуй этот был вовсе не каким-то. Впервые в жизни Джордж почувствовал неописуемый восторг, целуя не Маргарет.

С первым поцелуем, предназначавшимся Маргарет, в то время еще невесте, в его жизнь вошли уют, тепло и спокойствие. Он почувствовал тогда, будто обрел настоящий дом, настоящее счастье. Тот поцелуй навеки запечатлелся в его памяти. Перед ним словно раскрылись двери в сердце женщины. Женщины, которую с того самого момента он страстно полюбил.

Этот поцелуй был другим. Он не нес в себе радостного света беззаботной юности, как тот, что они знавали когда-то с Маргарет. Он говорил лишь о всепоглощающей, неудержимой страсти. Хотя длился считанные секунды.

Джордж прекрасно понимал, что Софи очень хочет этого поцелуя. И сопротивлялся, сколько мог. Когда же их губы соприкоснулись, он испытал настоящий шок, был просто ошеломлен, не понимая, что делать. Если бы лифт не остановился, если бы Софи не напомнила ему, что пора выходить, не исключено, что он и до сих пор так и стоял бы, потрясенный, в кабине.

— Кофе! — воскликнула Софи.

— Что? — непонимающе спросил Джордж, находясь в плену ностальгических мыслей. С ним творилось нечто небывалое!

Тряхнув головой, он постарался прийти в себя. Отражение в зеркале любезно показывало, что его внешний вид вполне соответствует тому, что творится у него внутри. Полы мятой рубашки свешивались поверх брюк. Галстук съехал набок. Взъерошенные волосы походили на воронье гнездо. Глаза блестели как-то неестественно ярко. А на губах… Его губы все еще ощущали тепло мягкого пухлого рта Софи.

Джордж поднял руку, поднес ее к губам и замер в таком положении, размышляя, что делать: то ли стереть волнующий, головокружительный след Софи, то ли, наоборот, сохранить и приумножить его?

Неожиданно охватившее душу желание насторожило Джорджа. Да, ему ужасно хотелось повторить этот поцелуй…

— Вы сказали кофе? — он покачал головой, тщетно пытаясь вернуть способность трезво мыслить. — Черт возьми, какой еще кофе?

— Мы же заказали в номер, — напомнила Софи. — С минуты на минуту его принесут. Думаю, нам следует встретить официантку в более достойном виде.

Она подошла ближе к зеркалу, расправила блузку, взяла с тумбочки расческу и стала приводить в порядок взлохмаченные волосы.

Джордж почувствовал сильный внутренний протест. В данный момент ему нужно было совсем другое — взрыв эмоций, потеря контроля над собственными действиями, разгул чувств и желаний…

— Прекрати! — повелительно воскликнул он.

— Что?..

Софи замерла с расческой в руке и озадаченно, даже несколько испуганно, уставилась на отражение своего гостя в зеркале.

На протяжении нескольких мгновений Джордж пожирал ее взглядом. Потом порывисто привлек к себе и с жадностью прильнул к ее губам.

В считанные секунды головокружительный поток эмоций, овладевший ею в лифте, с новой силой обрушился на Софи. Одна за другой из ее головы улетучились все рациональные мысли, все тревоги. Теперь в эту комнату могла заявиться хоть целая армия официантов с литрами кофе. Софи не обратила бы на них ни малейшего внимания.

Весь ее мир мгновенно сконцентрировался на них двоих, на тех сказочных ощущениях, что дарило каждое движение, каждое прикосновение к ней этого божественного мужчины. Она содрогалась от мощного прилива страсти, низ ее живота горел от безумного желания. Эту жажду мог утолить лишь он, потрясающий Джордж Росс.

На этот раз Джордж действовал совсем по-другому. Он целовал ее продолжительно и пылко. Его губы то напрягались и становились требовательными и властными, то смягчались и дарили только нежность. Он искусно ласкал Софи языком, разжигая в ней настоящий пожар, гладил по голове, безнадежно портя то, что оставалось от утренней укладки.

Софи крепко держалась за мощные плечи Джорджа, понимая, что земля уходит у нее из-под ног. Теперь она больше не принадлежала самой себе: ею владел бурлящий океан невиданных ощущений. И ей не оставалось ничего другого, как покорно подчиниться его власти и плыть туда, куда несли ее сильные волны…

Стук в дверь раздался неожиданно. В этот момент Софи уже напрочь забыла об их заказе. Сначала она подумала, что это ей лишь кажется, но стук повторился. Вместе с ним из забытья ее вернул в действительность пронзительный звон телефона.

Джордж нехотя разжал руки, пробормотал что-то резкое на немецком языке и, оставив Софи посреди комнаты, устремился к двери.

Почувствовав себя брошенной, Софи беспомощно огляделась по сторонам, окинула рассеянным взглядом не прекращающий дребезжать телефон, махнула в его сторону рукой и, добредя до кровати, рухнула на нее без сил.

Джордж повелительным жестом указал официантке на столик, куда она должна была поставить поднос с чашками, быстро сунул ей в руку чаевые, по-видимому, весьма щедрые: глаза официантки радостно заблестели. И выпроводил ее за дверь. Потом подскочил к телефону.

— Ja… Georg Ross…

Как ни странно, звонили ему. Видимо, ни один шаг столь важной персоны, как мистер Росс, не мог укрыться от бдительной администрации гостиницы. Софи не могла слышать, кто это был, но сразу поняла, что Джорджу очень приятно общаться с этим человеком. Удивительно, но чем больше он разговаривал, тем разительнее менялось его лицо. Скоро на смену напряженности и серьезности пришла мягкая плавность линий. В его серых глазах, обрамленных темными густыми ресницами, появился радостный свет, а на губах — довольная улыбка.

Софи почувствовала, что ее душу охватывают какие-то неприятные ощущения.

Джордж беседовал по-немецки, причем говорил довольно быстро, поэтому ей было непонятно, о чем речь. Единственное, что уловил ее слух, так это слово «Schatz», беспрестанно произносимое им. Оно звучало из его уст до того нежно и любовно, что Софи замерла от боли и обиды.

— Ja, ja, mein Schatz, — повторил Джордж, и Софи показалось, ей залепили звонкую, унизительную пощечину на виду у многотысячной толпы. Ее сердце сжалось, превращаясь в маленький колючий кусочек льда. Постепенно от страсти и блаженства, от радости сближения со столь необычным, столь красивым и соблазнительным мужчиной не осталось и следа. Все это превратилось в кровоточащую, жуткую рану.

— Ты женат? — не дожидаясь, пока он положит трубку, спросила Софи.

— Женат? — эхом отозвался Джордж. И замер у телефона.

Было что-то странное в его реакции. Что-то тревожное, непонятное. Сердце Софи испуганно затрепетало.

— Я ведь слышала твой разговор. Ты называл… Ты постоянно произносил слово Schatz! Я почти не знаю немецкого, но что такое Schatz мне прекрасно известно! Это переводится как «сокровище», «золотце»! — Софи говорила эмоционально, обиженно.

Джордж неторопливо подошел к кровати и сел на край. По выражению его лица было невозможно угадать, о чем он думает.

— Кого ты называл «золотцем»?

— А разве тебя это… — Джордж резко замолчал, но вскоре почему-то все же решил ответить Софи. — Я разговаривал с сестрой. — Его голос прозвучал холодно и жестко, и в комнате, так быстро остывшей и омрачившейся, стало еще неуютнее. — С сестрой, фрау Юлией Тесмер. Не веришь?

Он достал из внутреннего кармана пиджака маленькую записную книжку в кожаном переплете, открыл ее на странице, где был записан телефон Юлии Тесмер, и протянул Софи.

— Иди и перезвони по этому номеру.

— И не подумаю! — выпалила Софи, совершенно сбитая с толку. Почему он вдруг так сильно захотел убедить ее в справедливости собственных слов? — Я… Я тебе верю!

Джордж сердито пыхтел, в его глазах горели злобные огоньки.

— Джордж… Я верю тебе, — повторила Софи. — Пожалуйста, прости меня!

На протяжении нескольких мгновений, показавшихся Софи нескончаемыми, мужчина гневно смотрел ей в глаза. Потом, немного смягчившись, протянул руку и, к великому облегчению Софи, провел ладонью по ее волосам.

— Ладно, — пробормотал он уже менее жестко.

И что теперь? — с тоской подумала она. Тема закрыта, и мы благополучно вернемся к тому, чем занимались несколько минут назад? Наверное, у меня это теперь не получится…

Странный телефонный разговор, Софи вдруг ясно поняла это, сыграл для нее весьма важную роль. И кое-чему научил. Она с легкостью согласилась вступить в близость с человеком, с которым познакомилась только сегодня вечером. А ведь ей ничего о нем не известно. Ровным счетом ничего.

— Она на восьмом месяце беременности, — сказал Джордж, и Софи вздрогнула, отвлекаясь от невеселых размышлений.

— Ты о ком? — растерялась Софи.

— О Юлии, Скоро у нее родится первенец. Позвонила, чтобы пожаловаться на страшную жару, — пояснил Джордж спокойным голосом.

— Жара! — мечтательно повторила Софи и устремила взгляд на серые окна. По подоконнику барабанил дождь.

— В Берне совсем не такой климат, как в Нью-Йорке, — уловив ход ее мыслей, пояснил Джордж.

— Да, я понимаю, — рассеянно кивнула она.

Он задумчиво глядел в пустоту. Теперь в его глазах опять сиял свет, и Софи, заметив это, почему-то жутко обрадовалась. Кровь ожила и быстрее побежала по ее венам. А в комнате стало теплее и уютнее.

Странно, но за какие-то несколько часов знакомства с Джорджем Россом жизнь Софи значительно изменилась. События развивались сегодня с небывалой скоростью, и с каждой минутой в ней лишь разрасталось странное чувство. Чувство, зародившееся в тот момент, когда она впервые увидела его в баре.

— Кстати, принесли то, что ты хотела, — пробормотал Джордж и указал рукой на блестящий поднос на столике. На нем стояли две маленькие симпатичные чашечки, — Как насчет кофе, София?

Но Софи хотела совсем другого. Она вдруг подумала, что с радостью вообще бы не расставалась с этим человеком. И о том, что ее желанию никогда не сбыться.

— Нет, кофе я не хочу, — прошептала она.

Джордж повернул голову и внимательно посмотрел ей в глаза, Его дыхание постепенно участилось, а зрачки расширились.

— Тогда иди ко мне, — пробормотал он, беря ее за руку и требовательно привлекая к себе. — Давай закончим то, что начали…

«Давай закончим то, что начали»… — Его слова эхом отозвались в висках Софи.

Она вырвалась из его объятий, спрыгнула с кровати и, отойдя на пару шагов, в нерешительности остановилась.

5

Джордж задумался. Что он предложил ей закончить? И, главное, как? Каким образом? Стремительным совокуплением в порыве страсти? Софи ясно давала понять, что тоже хочет этого… А вообще, почему он ломает над этим голову?

Завтра распрощаемся, и все пойдет своим чередом. Пожелаю ей всего хорошего и тут же забуду, размышлял Джордж. Хотя… Легко ли это будет сделать?

Единственное, что он знал твердо, так это то, что в данный момент покинуть эту женщину был не в состоянии. Уйти, не испробовав всех ее прелестей, того, что обещали горячие поцелуи и ласки, не утолив иссушающей жажды, вызванной в нем именно ею, представлялось ему невозможным.

На протяжении нескольких страшных лет он держал свои сексуальные желания под замком, до изнеможения изнурял себя работой, терзался воспоминаниями. Наверное, настал предел. Сегодня страсть разыгралась в нем с неимоверной силой, сметая преграды, требуя удовлетворения, заставляя забыть о контроле и ограничениях. И он должен был дать волю скопившемуся напряжению.

— София?

Софи растерянно повернула голову. С ней происходило нечто странное: душу терзали сомнения, противоречивые мысли сводили с ума. Ноги отказывались слушаться, и она продолжала стоять на небольшом коврике с замысловатым орнаментом.

Джордж так и сидел на кровати, пристально глядя на нее. Софи посмотрела ему в глаза и неожиданно почувствовала прилив сил. В этих серых бездонных глазах было все, что ей сейчас требовалось…

Ее тревожил страх, но его взгляд внушал уверенность, помогал обо всем забыть.

Надо закрыть глаза и шагнуть вперед. Навстречу осуществлению самых смелых желаний, сказала себе Софи. Надо довериться ему. Он поможет. Даже если я упаду, то боли не почувствую. Он действительно поможет мне…

Джордж с радостью принял ее в объятия, обогрел своим теплом. Софи подняла голову, и он тут же прильнул к ее губам. Последовавший поцелуй захлестнул их обоих, — ошеломляющей, горячей, ненасытной волной, унес в другое измерение, растворил друг в друге.

Софи с готовностью и восторгом отвечала на каждое движение Джорджа. Замешательство, раздумья и страхи бесследно исчезли из ее сердца. Для них там больше не осталось места. Все было заполнено пламенными, ни с чем не сравнимыми эмоциями. Ей казалось, она никогда не насытится этим мужчиной, поэтому жадно принимала все, что он давал.