— Литон, Бетси Литон! А у вас славная лошадка! Горячий гнедой жеребец Короля, стоивший уйму денег, и впрямь был чудо как хорош. Ему не стоялось на месте, и седок придерживал его, слегка натянув поводья. Чмокая губами, девочка приблизилась к голове коня.

— Благодарю за комплимент, мисс Бетси. С вашего позволения, рискну предположить, что через несколько лет вы не уступите в красоте этой леди, — Король показал на старшую сестру девочки кончиком плети. — А она, скажу я вам, прелестнейшая из женщин, которых я когда-либо встречал.

— Просто вы не видели другой моей сестры, Энджел! Она куда красивее Генриетты, мы так и зовем ее: Красавица Энджел! — воскликнула Бетси со смехом и погладила гриву беспокоившегося жеребца. Животное вздрогнуло, но все же позволило девочке провести рукой и по длинной шее, однако огонек в его глазах выдавал недовольство таким фамильярным обращением.

Король поймал взгляд Генриетты и вполголоса повторил ее имя. Она вспыхнула и, повернувшись к девушке в очках, начала с ней шептаться.

— Мне не верится, Бетси, что кто-то может быть красивее Генриетты. Если бы вы уже не доказали мне свою прямоту и искренность, я бы подумал, что вы меня обманываете.

Отвлекшись от коня, девочка подняла глаза на Короля.

— Хотите ко мне подольститься, сэр?

— Именно, — признался Король, не сводя глаз с Генриетты. — Мне не терпится познакомиться еще с одной вашей сестрой, и я надеюсь, что вы представите нас друг другу. От ее красоты у меня просто захватывает дух!

— Чепуха! — хихикнула Бетси. — Никогда бы не подумала, что вы такой чувствительный! Вы просто отъявленный льстец!

Король тоже рассмеялся и постучал по верху шляпки Бетси рукояткой плети.

— Так что, маленькая проказница, вы представите меня вашей сестре?

Девочка бросила на него испытующий взгляд.

— А вы, часом, не мистер Брэндиш, племянник леди Рамсден?

Удивленный ее проницательностью, он, однако, с готовностью поклонился, подтверждая не слишком радостный факт своего родства со Старой Ворчуньей, которую всегда считал лицемерной и мелочной до жадности.

— Как вы догадались? Я редкий гость в Бродхорне. Бетси понимающе кивнула.

— Это потому, что вы не уважаете свою тетушку. И вообще, если верить моей сестре Арабелле, вы очень скверный человек, жестокосердый шалопай! Кто-кто, а Арабелла знает все про каждого в нашем приходе!

Король нагнулся к Бетси, которая доверчиво потянулась к нему.

— Значит, ваша сестра сплетница?

— Еще какая! Когда она, бывает, особо разойдется, я подкладываю ей в постель жабу или подстраиваю еще какую-нибудь каверзу, чтобы немножко сбить с нее спесь!

Король представил себе эту картину, и его разобрал такой смех, что он едва не уронил с головы бобровую шапку. Вовремя спохватившись, он нахлобучил ее на глаза.

— Нам пора, Бетси, — позвала девочку Генриетта, — пожалуйста, не задерживай джентльмена. Это неприлично, ведь мы не имели чести быть ему представленными!

— Он очень славный, Генри, и совсем не похож на свою тетю!

— Надеюсь, что так! — с улыбкой воскликнул Король. Не слишком вежливое, но верное наблюдение девочки его позабавило. — Большое спасибо, мисс Бетси, за лестный отзыв. Я от души желаю, чтобы вы сохранили свою искренность и отвращение к сплетням, когда в не столь уж далеком будущем начнете выезжать в свет!

— Вот уж чего я не собираюсь делать, так это появляться в свете, — сказала она, гордо выпрямив спину. — У меня другие планы! Как только закончу учебу, отправлюсь в кругосветное путешествие. И замуж я тоже не собираюсь, потому что хочу завести себе сотню собак, а муж может мне этого не разрешить. Кстати, о собаках. Мы с сестрами как раз ищем моего ретривера Винсента, вы его случайно не видели? Крупный такой, золотистого окраса, воображает себя великим охотником, но на самом деле для настоящей охоты слишком неуклюж, только распугивает дичь!

Брэндиш отрицательно покачал головой. Только сейчас он обратил внимание на перепачканную землей, запыленную одежду и обувь сестер.

— Похоже, вы искали собаку с самого утра?

— О нет, что вы! Мы бродим тут не больше трех часов! — воскликнула Бетси. — Но Винсента нигде не видно. Мы собираемся свернуть на запад и поискать на опушке леса вашего дядюшки. Боюсь, не угодил ли бедняжка Винсент в один из капканов, которые поставил управляющий имением.

— Надеюсь, что нет. Я охотно помогу вам и прелестной Генриетте — поеду сейчас прямо в Бродхорн и посмотрю, не забрел ли пес в поместье. Все равно, судя по укоризненному взгляду вашей сестры, сегодня наше знакомство не состоится.

— Приезжайте к нам в Раскидистые Дубы, мистер Брэндиш. Правда, мы пробудем там еще месяца три, не больше, а потом, как говорит Шарлотта, моя вторая сестра, — Бетси кивком показала на девушку возле Генриетты, — нам придется отправиться прямиком в богадельню.

— Бетси! — в один голос вскричали старшие сестры и решительно направились к маленькой болтунье.

Что бы это значило? Король хотел спросить, что Бетси имела в виду, но сестры уже обступили ее, лишив возможности продолжать разговор. На прощанье Генриетта коротко кивнула, и вся троица быстрым шагом устремилась дальше по дороге.

Провожая взглядом фигурки в развевавшихся на ветру пальто, Король почувствовал, что сестер связывает не только кровное родство, но и родство душ, которого он не ощущал в своей семье. У него была только одна сестра, на пять лет старше. Она уже давно жила отдельно, в одном из северных графств, с мужем и восемью славными ребятишками. Королю не часто доводилось видеться с ней и племянниками. Зависть шевельнулась в его душе, ведь его собственная жизнь была лишена многих простых земных радостей. Он вспомнил молодого кузнеца и Эленор с ее простодушной преданностью. Суждено ли ему, Королю, когда-нибудь испытать, что это такое? Вряд ли…

Сестры вскоре скрылись из виду, и Король поскакал в поместье. Миновав ворота, он направился не к дому — огромному, старинной постройки зданию с высокими стрельчатыми окнами, а к каменной псарне. Отлично зная нрав дядиного управляющего, Король ни минуты не сомневался, что этот человек либо пристрелил пса Бетси в лесу, либо запер его на псарне. Значит, искать надо там.

Так оно и оказалось. После непродолжительных поисков Король заметил грязную желтую собаку, которая лежала на полу, грустно положив голову на лапы.

— Винсент! — громко позвал Брэндиш. — Иди-ка сюда, голубчик!

Пес сразу навострил уши, вскочил и бросился к двери. Никаких сомнений, это любимец Бетси. После краткого, но достаточно жесткого разговора псарь согласился отпустить собаку, и счастливый Винсент вознаградил своего освободителя, лизнув в лицо. Почесывая пса за ухом, Король понял, что судьба ему улыбнулась: какую женщину, даже самую суровую, не тронет радость младшей сестренки, вновь обретшей своего любимца?

— Милый Винсент, — улыбнулся Король, заглядывая псу в глаза, — ты поможешь мне получить поцелуй, о котором я тщетно мечтал столько времени?

Обрадованный его ласковым тоном, пес, словно обещая постараться, принялся вылизывать спасителю лицо.

Молодой человек на шаг отступил и оглядел его.

— Думаешь, она согласится поцеловать меня в награду за возвращение такого бестолкового и грязного пса, как ты?

Пес заскулил и, упав на брюхо, подполз к Брэндишу. Тот укоризненно цокнул языком.

— Навряд ли, подхалим ты этакий!

3

Генриетта предложила разделиться, чтобы поискать еще в одном месте, куда могло занести глупого пса. На самом деле, кроме поисков Винсента, у нее была еще одна, тайная цель — она хотела побыть одна, чтобы прийти в себя после встречи с Королем Брэндишем.

Смелый взгляд его пронзительно-голубых глаз привел ее в полное замешательство. Ей хотелось отвернуться, но она не смогла, потому что от Короля исходила какая-то дерзкая, подавляющая ее волю сила, которая притягивала ее и одновременно пугала. Догадался ли об этом Король? Не дай бог, иначе он будет ее преследовать, пока целиком не завладеет ее душой!

Прижав руку к груди, молодая женщина направилась в противоположную от сестер сторону. От волнения она едва держалась на ногах. Все шесть лет, прошедшие со смерти мужа, она пыталась побороть свой ужасный порок, но тщетно! Словно еще при рождении ее прокляли, вложив в сердце непреодолимое влечение к темпераментным, страстным мужчинам.

Брэндиш был как раз таким.

Обитательницы Раскидистых Дубов знали, что известный в свете жуир Король Брэндиш и его отец лорд Эннерсли уже неделю гостят у родни в Бродхорн-холле. Но леди Рамсден давным-давно не поддерживала никаких отношений с миссис Литон, так что ни сама мать семейства, ни ее дочери не могли и надеяться на знакомство с именитыми гостями.

Поэтому встреча с Брэндишем застигла Генриетту врасплох. Если бы они встретились в гостиной за чаепитием или в переполненной бальной зале, Генриетта успела бы приготовиться, закрыться невидимой броней прежде, чем молодой человек заметил ее, но здесь, на дороге, она растерялась от неожиданности и на какое-то мгновение позволила приоткрыться потаенной стороне своей страстной натуры, которой очень стыдилась.

«Ну почему я такая?» — в который раз с тоской подумала Генриетта.

Она пересекла две тропинки и поле с полоской густого кустарника на краю. Несведущий прохожий решил бы, что за кустарником простирается еще одно поле, но это было не так: густая поросль скрывала небольшой овраг. Его мшистое дно заросло дикими гиацинтами и крокусами. В глубине оврага, окруженный березками и ивами, бежал ручей. Другая сторона оврага, более пологая, переходила в лужайку с мягкой зеленой травой. На сочной траве весело паслись овцы с ягнятами.

Спустившись вниз, Генриетта успокоилась. Поначалу вдалеке слышался голос звавшей собаку Бетси, потом крики мало-помалу стихли. Наверху шумел в ветвях деревьев ветер, но на дне оврага царил покой.

Генриетте вспомнилась первая любовь — Фредерик Харт. Как он за ней ухаживал! Чудесная пора, полная бесшабашного веселья, шуток и всяческих проказ, которые с неистощимой выдумкой изобретал Фредерик, чтобы посмешить невесту!

А она так его любила!

Любила ли? Или поддалась своей страсти, безумию, которое замутило ее сознание, лишив способности трезво мыслить? Теперь, по прошествии стольких лет, она уже ни в чем не была уверена. Любовь это или влечение, не все ли теперь равно?

Медовый месяц пролетел быстро, и Генриетта с безмерным огорчением обнаружила, что муж при всей свой пылкости и отваге совершенно не умеет считать деньги. Он с головой ушел в карточную игру, оставляя юную жену одну ночи напролет, и вскоре их крошечная квартирка на Маунт-стрит оказалась заваленной неоплаченными счетами. Но самым неприятным открытием для Генриетты стал тот факт, что у Фредерика до женитьбы было множество любовниц. Сколько раз, появляясь с ним в Гайд-парке, в Королевской итальянской опере или Музыкальном театре на Друри-лейн, она ловила на себе оценивающие взгляды довольно миловидных дам полусвета!

Как ей хотелось все это забыть, но нет, память снова и снова возвращала ее в то время. Присев на выступ большого камня, заросшего примулами и калужницами, Генриетта закрыла лицо руками, пытаясь отогнать эти воспоминания. Прошло шесть лет, а она все еще слышала гулкое эхо выстрела в старинном охотничьем домике в Сомерсете, принадлежавшем отцу Фредерика. Этот выстрел сделал ее вдовой.

Встреча с Брэндишем всколыхнула горькие воспоминания о покойном муже, потому что Король был одного с ним поля ягода, — с той же дурной репутацией в свете, с тем же скучающе-дерзким выражением лица, отличавшим мужчин такого сорта. Генриетта научилась с первого взгляда узнавать их в толпе, выезжая с сестрами и матерью на балы к соседям или в Бат. Изо всех сил она старалась их избегать. Высокомерие и вызов во взгляде, залихватски заломленные шляпы, а уж улыбки…

— Мы вам не помешаем?

Генриетта поспешно опустила руки и обернулась на голос. Ее сердце сжалось от страха. Боже, Король Брэндиш каким-то образом умудрился ее найти!

Он спускался по склону оврага, за ним бежал, повизгивая от счастья, учуявший ее золотистый ретривер.

— Винсент! — воскликнула молодая женщина, вскакивая на ноги. При появлении пса она не испытывала неловкости. Она наклонилась, чтобы почесать за ушком невезучее создание. — Какое счастье, что ты жив и здоров! То-то Бетси обрадуется! Где же ты пропадал, проказник? Мы тебя обыскались!

Ткнувшись носом в ее ладони, пес принялся неистово лаять, прыгать вокруг, словно пытался рассказать о своих злоключениях. Генриетта схватила его за голому и стала ласково выговаривать, как бессовестно с его стороны мучить маленькую хозяйку внезапными исчезновениями. Пес заворчал и чихнул, мотнув головой, как будто просил прощения.

Она легонько отпихнула его, он неуклюже отскочил и, внезапно учуяв кролика, начал рыскать в траве.

Подняв голову, Генриетта встретилась глазами с Брэндишем. Ее обожгло их голубое пламя, по коже побежали мурашки. Он улыбнулся и слегка наклонил голову, приглашая к разговору. Что у него на уме? Судя по всему, он пришел сюда с вполне определенной и не очень благородной целью — выражение его лица говоримо об этом яснее всяких слов.

Притворившись, что не понимает этого, она подчеркнуто вежливо спросила:

— Где вы нашли собаку, мистер Брэндиш?

Он сделал к ней еще один, совсем небольшой шаг — уловка, призванная создать доверительную атмосферу.

— К сожалению, управляющий моего дяди поймал Винсента и всю ночь продержал его на псарне в Бродхорне, где я и нашел его почти сразу после разговора с очаровательной Бетси. Естественно, я собирался без промедления отвести собаку в Раскидистые Дубы, но, завидев вас в поле на пути к этому прелестному уединенному местечку, решил отдать пса вам.

Демонстративно отступив назад, Генриетта слегка подняла подбородок и стала следить за Винсентом. Тот отбежал ярдов на двадцать и принялся яростно рыть мягкий склон оврага.

— Это очень любезно с вашей стороны, но вы должны были встретить по дороге Бетси. Во всяком случае, вы отлично знаете, где она, потому что она рассказала, куда пойдет. И было бы разумнее сразу отвести собаку к ней, а не ко мне.

Брэндиш подвинулся к ней еще на несколько дюймов.

— Вы совершенно правы, но все дело в том, что за свои хлопоты по освобождению злополучного пса я хочу получить поцелуй! С кого же мне взыскать награду? С Шарлотты? Обратись я к ней с такой просьбой, бедная девушка, должно быть, покраснеет до самых корней своих прекрасных волос, а я терпеть не могу вгонять в краску скромных девушек. Что же до Бетси, то она, пожалуй, рассердится и еще лягнет меня как следует.

— Если вы будете продолжать в том же духе, то это сделаю я! — воскликнула Генриетта. — Вы самый бессовестный шалопай из всех, которые мне встречались. Где же ваше благородство?

— Увы! Последние его остатки я растратил на служанку в «Колоколе и Ангеле» — хотел поцеловать ее, но она оказалась невестой кузнеца. Вас это, наверное, удивит, но я не стал портить девушке жизнь! — Брэндиш грустно вздохнул, хотя глаза его озорно блестели.

Генриетта намеревалась как следует отбрить бессовестного повесу, но почувствовала, что ее решимость тает, а в груди закипает смех. Ей бы повернуться и убежать, да ноги словно приросли к земле.

— Поразительное самообладание! — насмешливо ответила она. — Но разве вашим словам можно верить? У вас дурная репутация, которую не исправить даже возвращением Винсента.

Брэндиш обворожительно улыбнулся и сделал еще шажок.

— Генри, я повеса, дамский угодник, даже подлец, если угодно, но не лгун!

Завороженная его магнетическим взглядом, она оставила без внимания панибратское обращение. Ах, если бы не эти пронзительно-голубые глаза, она бы ему показала «Генри»! Но достоинства Брэндиша не ограничивались необыкновенными глазами. Высокий, атлетически сложенный — явно отдавал спорту немало времени — с буйными черными волосами, отпущенными чуть длиннее, чем требовала мода, этот человек был замечательно красив. Лосины и щегольской синий сюртук сидели на нем безукоризненно, обтягивая мускулистые моги, грудь и плечи. Поистине, светский лев, роковой соблазнитель…

У Генриетты екнуло сердце — теперь этот человек стоял уже в полуметре и, казалось, внимательно изучал ее лицо — сначала лоб, потом глаза, нос, подбородок и, наконец, губы. На них его взгляд задержался дольше всего. Генриетта увидела, как он слегка подался вперед и выражение его лица изменилось. Он пристально вглядывался в нее, словно силился что-то вспомнить.

— А раньше мы не встречались? — неожиданно спросил он. — Кажется, я вас где-то видел.

— Не помню, чтобы нас представляли друг другу, — вспыхнула Генриетта. — Возможно, мы встречались мельком несколько лет назад в Лондоне, правда, я пробыла там совсем недолго.

Слегка нахмурившись, он продолжал ее рассматривать.

У Генриетты замерло сердце. Неужели он вспомнил скандал с Фредериком, затронувший столь многих в свете? Этот повеса наверняка знал ее покойного мужа — они вращались в близких кругах, он не мог не слышать, что Фредди Харт женился на юной девушке и покончил с собой всего через два месяца после того, как произнес у алтаря брачный обет.

Брэндиш помрачнел, казалось, все эти мысли пронеслись у него в голове. Генриетта с напряжением сглотнула слюну. Сейчас он, наконец, назовет ее по имени! Ей хотелось его опередить, признаться, что она и есть та самая несчастная, опозоренная до конца своих дней миссис Фредерик Харт, но не решилась. Однако Брэндиш произнес совсем не то, что она ожидала.

— Вы действительно очень красивы. Возможно, там, на дороге, увидев вас впервые, я говорил несколько напыщенно, но я не лгал: ваша красота и впрямь божественно-благородна.

У Генриетты перехватило дыхание: даже Фредерик никогда не делал ей таких комплиментов.

— Мне пора, — пробормотала она. Бежать, бежать, пока он окончательно не подчинил ее себе! — Спасибо за Винсента!

Собравшись с силами, она повернулась, чтобы уйти, но Брэндиш крепко взял ее за руку.

— О, побудьте еще немного, Генри, ну пожалуйста! Она оглянулась на него, стараясь вырвать руку.

В ее душе было смятение: она понимала, что нужно скорее уходить, но какая-то необъяснимая сила заставляла ее остаться. Не выпуская руки Генриетты, Брэндиш притянул ее к себе.

— Я не позволю вам так уйти, — прошептал он, и она почувствовала на щеке его теплое дыхание. — Сначала я должен обнять вас и получить награду! И я ее получу!

Генриетта почувствовала прилив решимости. Его надо во что бы то ни стало остановить!

— Разве вы не понимаете, мистер Брэндиш, что накликаете на меня беду? Пожалуйста, уйдите, оставьте меня в покое!

Он загородил ей дорогу и взял за вторую руку.

— Что плохого в одном поцелуе? Разве прикосновение к этим прекрасным губкам может принести их обладательнице что-то иное, кроме наслаждения?

Она отвела взгляд, но он взял ее за подбородок, заставляя смотреть себе в лицо.

— Ответьте же, Генри!

Она твердо посмотрела ему прямо в глаза.

— Да, ужасные муки! — негромко, с чувством ответила Генриетта. — В состоянии ли вы в полной мере представить себе, каково это — тосковать по прошедшим дням и мечтать о будущих ночах, зная, что вряд ли они будут когда-нибудь? Каково это — вспоминать поцелуи давно прошедших дней, которые не дали ничего, кроме бесчестья?

Обняв Генриетту за талию, он склонился над ней, приблизив губы к ее губам.

— Всего только один поцелуй, и больше ничего. Живите, как я, одним днем! К чему беспокоиться о будущем? Оно будет таким, каким суждено быть, независимо от наших суетных попыток что-то изменить!