Лорд Эннерсли, сцепив за спиной руки, угрюмо покачивался на каблуках. Услышав слова сына, он бросил на него свирепый взгляд, и Брэндиш понял, что ему не миновать сцены, как только они окажутся вдвоем.

Хмыкнув, лорд Рамсден поднялся.

— Однако удобная же у тебя память, Король! Когда-то, до женитьбы на твоей тетке, у меня была такая же, но в семейной жизни от нее одни неприятности, — он рассмеялся собственной шутке и пригладил благородные седины, растрепавшиеся, пока он дремал, откинувшись на спинку кресла.

Добродушный пожилой толстяк, он никогда не упускал случая пройтись по адресу жены, и по окаменевшему лицу тетушки Маргарет было видно, что и на сей раз он достиг своей цели.

— Мне надо сказать тебе несколько слов, сын, — сдавленным голосом шепнул лорд Эннерсли.

Король, уже приготовившийся к отцовской нотации, кивнул. Он посмотрел на тетку — та что-то оживленно обсуждала с миссис Кемпшот.

— Не надо, умоляю вас! — проговорила слушавшая их разговор Фанни.

Через мгновение он понял, в чем дело. Выпучив глаза, миссис Кемпшот прижала руку ко лбу.

— Моя дорогая леди Рамсден! — трагическим голосом начала она. — У меня внезапно закружилась голова. Мне надо прилечь, иначе я упаду в обморок. Будьте добры, проводите меня в мою комнату.

— Что с вами, Джорджиана? — воскликнула леди Рамсден не менее фальшиво. — У вас, наверное, спазм! Хорэс, помогите мне отвести ее в спальню, бедняжке очень плохо, она так побледнела! Наверное, виноваты птифуры с омаром — когда их готовят, из кухни всегда идет такой ужасный запах! Ах, я должна была предупредить об этом бедную Джорджиану!

К чести Фанни, она не стала им подыгрывать, только взглянула на Брэндиша и пожала плечами, а потом вернулась к роялю и принялась спокойно перекладывать ноты.

— Хватит ломать комедию! — возмутился лорд Рамсден. — Почему бы вам не оставить молодых людей наедине и не дать им самим разобраться в своих чувствах!

Жена смерила его презрительным взглядом.

— Вы единственный, кто пытается ломать комедию! Сейчас же помогите мне отвести Джорджиану к ней в спальню! А вы, Чарльз, — обратилась она к лорду Эннерсли, — сходите, пожалуйста, на кухню и попросите приготовить посеет [Горячий напиток из молока, вина и пряностей.]!

Бессильно махнув рукой, лорд Рамсден тяжело вздохнул.

— Ничего не поделаешь, Король. Иногда им лучше уступить.

Попросив разрешения удалиться, лорд Эннерсли с самым суровым видом прошествовал к дверям. Возле Короля он приостановился, взял его руку и стиснул ее.

— Надеюсь, ты воспользуешься новой возможностью и не разочаруешь меня! — прошипел он и, гневно раздувая ноздри, вышел из гостиной вслед за лордом Рамсденом.

Брэндиша охватила злость. Он приехал в Бродхорн по настоятельному требованию отца, не видя ничего плохого в том, чтобы погостить недельку у родственников, с которыми редко виделся. Однако через день, когда в имении появилась Фанни и он сообразил, что его заманили в ловушку, в его душе начало расти раздражение. Сейчас оно было готово выплеснуться наружу, потому что после слов отца он с ошеломляющей ясностью понял: виконт хочет, чтобы он без промедления сделал Фанни предложение!

Стараясь не смотреть на вдову, чтобы не испугать ее яростным взглядом, Король стиснул кулаки и, круто повернувшись, отошел к высокому окну. За стеклом бушевал ветер, немилосердно гнувший и трепавший ветви росших вдоль аллеи лип. Пожалуй, это к дождю, но ни плохая погода, ни угрозы отца не заставят его остаться, решил Брэндиш.

— Мне нравится слушать, как ветер бьется в стекло, — послышался сзади спокойный голос Фанни.

Брэндиш обернулся. Похоже, поведение матери и леди Рамсден не вызвало у нее досады. Наверное, вдовушка тоже участвует в заговоре!

— Надеюсь, вы не рассчитываете, что я брошусь перед вами на колени с объяснениями в любви? Вам ведь не безразличны мои чувства, как моим родным? — зло сказал он и тут же пожалел об этом, потому что бедная женщина залилась краской.

Он хотел извиниться за свою несдержанность, но Фанни подняла затянутую в перчатку руку, прося его замолчать.

— Мистер Брэндиш, — сказала она со спокойным достоинством, — мне совсем не безразличны ваши чувства, и я не жду никаких объяснений, потому что вы явно остались равнодушны к моим чарам! — Она улыбнулась одними уголками рта и продолжала: — Забавно было наблюдать за ухищрениями ваших родственников, в то время как вы откровенно зевали в моем присутствии.

— Вовсе нет! — быстро возразил он, неприятно пораженный тем, что она его раскусила. Фанни укоризненно посмотрела на него, и он с сожалением сказал:

— Извините, если я вас обидел. Эти несправедливые слова вырвались у меня случайно!

— Вам не за что извиняться, — ответила она учтиво. — Вы всего лишь заподозрили меня в неспособности понять ваши чувства. Это так естественно в подобной ситуации! Когда мы с мамой сюда только приехали, я надеялась, что вы поймете, каких усилий стоило вашей тете, да и моей матери, убедить меня пойти на этот шаг! — Она вдруг хихикнула. — Если бы вы могли видеть выражение своего лица в тот момент, когда мы впервые встретились в гостиной! Вы стояли как громом пораженный! И я вас хорошо понимаю, поэтому прощаю вашу несдержанность. Надеюсь только, что когда-нибудь у нас еще будет шанс узнать друг друга получше. И еще: пока что я не хочу выходить замуж, даже за Короля Брэндиша!

— Разумеется, — ответил Брэндиш, обрадованный и удивленный. Не странно ли, что в один и тот же день уже вторая женщина отказывается выйти за него замуж?! К чему бы это?

— Но у меня есть к вам одна маленькая просьба. — Ее большие карие глаза кокетливо блеснули. — Надеюсь, она не будет вам в тягость.

— Можете на меня рассчитывать, если, конечно, я в силах ее выполнить, — с легким поклоном ответил Брэндиш. — Похоже, я у вас в долгу. Будь на вашем месте менее благородное создание, мне бы не избежать истерики, а я не выношу женских истерик! Да и отцовский гнев после ваших слов уже не так страшен.

— Для вас моя просьба сущий пустяк. Видите ли, я опрометчиво заключила одно глупое пари со своей подругой, мисс Тэвернер, если вы ее помните…

— Такая хорошенькая, круглолицая, в веснушках, любит похохотать и повеселиться?

— Иногда даже чересчур! — воскликнула Фанни. — Ах, мне неловко сознаваться, какую я совершила глупость! Но что делать! Так вот, хотя я и знала, что вы не собираетесь за мной ухаживать, тем не менее поспорила с мисс Тэвернер, что вы меня поцелуете! Она поставила свой новый жемчужный веер, а я — карманные деньги за три месяца. И теперь только вы в силах мне помочь!

С этими словами Фанни умоляюще протянула руки к Брэндишу.

Он был поражен. Карманные деньги за целых три месяца — не пустяк, да и Фанни, оказывается, не такой уж несокрушимый образец добродетели, каким казалась!

— Как, услышать такое от вас, миссис Маршфилд! Не верю своим ушам! Неужели я в вас ошибался?

— Вот именно, Брэндиш! Ведь я женщина, хотя вам было трудно осознать этот несомненный факт, потому что вам до меня не было дела. Так как насчет пари? Вы поможете мне его выиграть?

— Не в моих правилах отказывать в помощи женщине, попавшей в затруднительное положение! — пылко воскликнул Король.

Фанни спокойно, дружелюбно за ним наблюдала. Он порывисто обнял ее и поцеловал. Ее мягкие, бархатистые губы с готовностью ответили на поцелуй. Внезапно ощутив страстное желание, Брэндиш сжал в объятиях ее полную манящей неги плоть. Фанни, укоризненно покачав головой в золотисто-каштановых локонах, напомнила, что речь шла только об одном поцелуе. Она высвободилась из его объятий и направилась к двери.

— Да вы просто со мной заигрываете! — воскликнул с досадой Король.

— Может быть. — Она сделала книксен и вышла, бестрепетной рукой затворив за собою дверь.

Он улыбнулся — хотя Фанни не справилась с задачей, поставленной перед ней их уважаемыми родственниками, ей удалось пробудить в нем интерес к себе, а это гораздо важнее.

Король с минуту смотрел на закрывшуюся за ней дверь, размышляя, что свидания следует заканчивать именно так, как это сделала Фанни, легко и просто. Любопытно, удастся ли ему соблазнить ее и сделать своей любовницей и сколько времени на это понадобится? Хотя она и ответила на его поцелуй, но ее умение владеть собой говорило о недюжинной твердости характера.

Неожиданно он подумал о Генриетте. Он вспомнил, как они расстались возле конюшни, и у него сжалось сердце. Она откровенно дала понять, что готова отдаться ему, но в первый раз в жизни он не почувствовал скуки, обычной для него в подобных обстоятельствах. Напротив, он ощутил, что его влечет к Генриетте еще сильней. Это открытие его совершенно обескуражило.

«Пожалуй, решение покинуть утром Бродхорн разумно во всех отношениях», — думал Король. Надо поскорее уехать, чтобы больше не видеть эту странную миссис Генриетту Харт, иначе вся его жизнь полетит в тартарары. В Лондоне же можно приятно провести время — разыскать там Фанни и флиртовать с ней.

10

Когда на следующее утро хмурая Генриетта спускалась по лестнице в прихожую, она была поглощена мыслями о будущем. Что пользы ехать в Бат в апреле, когда весь бомонд еще в Лондоне? Разве они смогут позволить себе переехать в Мэйфер, где стоимость жилья непомерно высока? Конечно, можно снять подходящий дом и в другом месте, например, в Ханстауне, но тогда им нечего и рассчитывать занять подобающее место в светских кругах.

Генриетту охватило отчаяние. Накануне сестры, включая Бетси, и мать семейства разошлись спать далеко за полночь — они обсуждали, как быть дальше. Миссис Литон продолжала твердить, что им незачем беспокоиться, и в конце концов договорилась до того, что в письме добрый мистер Хантспил вовсе не требует от них покинуть Раскидистые Дубы через три недели.

— Но, мама, он совершенно ясно выразился на этот счет, — возразила Шарлотта, однако миссис Литон упорно отказывалась брать под сомнение его великодушие.

— Послушай же, как он сформулировал свое требование, мама! — воскликнула Генриетта. — «Уверен, что трех недель будет достаточно, чтобы устроиться на новом месте. Для этого вам вполне подойдет небольшой коттедж в районе Хай-стрит, где арендная плата не превышает разумных пределов».

Она уже в который раз цитировала письмо мистера Хантспила, всякий раз обретая союзницу в лице одной из сестер, и все вместе они принимались убеждать мать, что новый владелец Раскидистых Дубов вовсе не такой великодушный человек, каким она его себе представляла, а мерзкий скряга, готовый за грош удавиться.

Наконец это дошло даже до Энджел.

— Знаю я эти домики за «разумную арендную плату»! Там обычно не больше двух спален! Неужели он думает, что мы сможем в них уместиться? Наверное, ты права, Генри, мистер Хантспил не собирается нам помогать.

— Чушь! — закричала миссис Литон. — В среду, когда приедет мистер Хантспил, вы убедитесь, как жестко в нем ошибались!

Генриетта хотела бы этого больше всего в жизни, но сейчас, при свете дня, ее терзали тяжкие мысли. Нет, надежда на мистера Хантспила плоха. Они на грани нищеты, и, перейди они эту грань, пути назад уже не будет.

Бесприданница благородного происхождения все равно что бабочка с оборванными крыльями.

И еще одно беспокоило Генриетту — как Арабелла могла узнать о содержании письма прежде, чем миссис Литон его вскрыла? Вчера, в гостиной, оно повергло старшую из сестер в такое отчаяние, что она совсем забыла о странной истории, которую ей рассказала Арабелла. Теперь же Генриетта решила во всем разобраться. Заглянув в гостиную, она увидела там Энджел и Шарлотту, которые, склонившись над письменным столом, трудились над составлением какого-то списка. Судя по их сосредоточенным лицам, обе девушки придавали ему огромное значение. Кроме них, в гостиной была только Арабелла — сидя у окна, она не покладая рук чинила белье.

Генриетта направилась к ней, попутно посмотрев в окно. Оно выходило на подъездную аллею, с западной стороны окаймленную живой изгородью. У посыпанной гравием дороги для экипажей устремил к небу узловатые, причудливо изогнутые ветви могучий древний дуб. Вокруг него зеленела ухоженная лужайка — кое-где из травы выглядывали изогнутые корни древнего великана. Генриетта, когда была девочкой, лазала на него сотни раз.

Поздоровавшись с Арабеллой, она понизила голос и, не отводя печального взгляда от дерева за окном, спросила, откуда ей известно о содержании письма мистера Хантспила.

— Мы с ним обменялись несколькими письмами, — не поднимая глаз, ответила та. — Так поступать не подобает, но я считала, что сумею на него повлиять и он нам поможет. Его отказ меня очень расстроил и разочаровал.

— Значит, мамины надежды на его великодушие все-таки напрасны?

— Да! — слегка нахмурившись, подтвердила Арабелла и снова уткнулась в работу.

Генриетте припомнился их разговор накануне. Неужели Арабелла и впрямь невеста нового владельца усадьбы Раскидистые Дубы? От этой мысли у Генриетты холодок пополз по коже. Нет, быть того не может! Ни одна женщина, будь она хоть семи пядей во лбу, не найдет в Хантспиле ничего привлекательного. Генриетта посмотрела на прилежно шившую сестру. Как аккуратно уложены косы у нее на затылке, с какой филигранной точностью кладет она стежки! Так же методично, планомерно она строит свою жизнь. С другой стороны, что может быть более разумным и логичным, чем брак с новым владельцем дома, в котором ты живешь? Но неужели так оно и есть?

Генриетта уже собралась прямо спросить об этом Арабеллу, как в гостиную влетела их добрая старая кухарка. Ее полное лицо покраснело от волнения.

— Наконец-то я вас нашла, миссис Харт! — воскликнула она. — Они обе исчезли! Ох, не к добру это, чует мое сердце!

— Что исчезло, что не к добру? Говорите толком, милая!

— Не знаю, что и сказать, да только катапульта мисс Бетси пропала! Помните, я вам давеча говорила, что спрятала эту штуковину в большую солонку? Так вот, сегодня она вдруг пропала, а вслед за ней и мисс Бетси! И еще: у девочки все утро был шальной вид, совсем как в тот день, когда она пришибла камнем бедную курочку!

— А я знаю, куда пошла Бетси! — внезапно подала голос Энджел. — Не беспокойтесь, она не собирается убивать кур, ведь они не ходят на дорогу, а она пошла именно туда, чтобы попрощаться со своим другом, мистером Брэндишем! — Энджел на минуту задумалась, потом продолжила: — А вдруг она будет швырять камни в него? Наверное, нет, ведь только сегодня ночью она мне сказала, что он ей нравится. Я бы очень удивилась, узнав, что она хочет его убить!

Даже кухарка не нашлась, что ответить, Арабелла только хмыкнула и, укоризненно покачав головой, снова уткнулась в работу, а Шарлотта, шикнув на Красавицу, велела ей лучше заниматься списком. Энджел не стала обижаться на общее невнимание к ее мнению. Пожав плечами, она принялась обсуждать с Шарлоттой, следует ли включать в список аметистовое ожерелье миссис Литон. Прислушавшись к их разговору, старшая сестра поняла, что девушки составляют список драгоценностей, принадлежащих семейству. Шарлотта хотела поточнее выяснить, какими средствами они будут располагать, на случай, если как было задумано, возьмутся устраивать судьбу Энджел.

Генриетта нахмурилась. Слова взволнованной кухарки и странная фантазия Энджел ее встревожили. Она вспомнила, как прошедшей ночью Бетси, отправившись вместе с нею наверх, обняла ее и с озорным огоньком в больших голубых глазах спросила:

— Генри, почему бы тебе не выйти замуж за мистера Брэндиша? Он ведь очень богат, правда? Если ты выйдешь за него, нам не придется больше беспокоиться о своем будущем. Знаешь, затея с замужеством Энджел скорее всего провалится, потому что она не такая влюбчивая, как ты. Ты ведь любишь мистера Брэндиша, да?

— Не знаю, о чем ты, Бетси. Я только вчера его в первый раз увидела.

— Конечно, но, несмотря на это, ты охотно целовалась с ним возле конюшни!

— Не смей так говорить! — прикрикнула на сестру Генриетта. — Неужели ты за нами подглядывала?

— Совсем немножечко, — улыбнулась девочка. — Пустячное дело! Мистер Брэндиш так тобой увлекся, что не замечал ничего вокруг. Мне даже показалось, что уехал он с большой неохотой. Он ведь тоже тебя любит, да?

Генриетта задумалась, заново переживая встречу с Королем.

— Не знаю, — наконец ответила она. — Похоже, нас необъяснимо влечет друг к другу, но это вряд ли можно назвать любовью.

— А по-моему, это как раз и есть любовь! — пылко воскликнула Бетси. — Вы влюбились друг в друга с первого взгляда, но не хотите себе в этом признаться!

— Что ты понимаешь в любви, дитя!

— Вообще-то немного, но даже мне ясно, что Энджел не годится для удачного замужества и что отъезд мистера Брэндиша делает тебя несчастной!

У Генриетты сжалось сердце: это была правда, в которой она не хотела себе признаваться.

— Наверное, ты права, — наконец согласилась она. — Но я не выйду за мистера Брэндиша, так что тебе лучше выкинуть из головы эту идею. Завтра он уедет из Гемпшира, и все будет кончено.

— Если только я не возьмусь за дело, — с таинственным видом пробормотала Бетси. — Знаешь, ваша затея с замужеством Энджел обречена на провал, потому что Красавица не только глупа, но и капризна. Сегодня она с вами соглашается, дает слово, а завтра скажет, что ничего не обещала. Надо это учесть и на всякий случай подготовить запасной вариант!

Но Генриетта с ходу отвергла такую возможность. К чему прислушиваться к домыслам двенадцатилетней девчонки? Отчаянно стремясь помочь старшим, внести свою лепту в счастливое разрешение проблем семьи, она со своим детским еще умом не способна мыслить и действовать разумно.

Но Бетси намекнула, что может помешать отъезду Брэндиша… Что у нее на уме?

Генриетта вновь посмотрела на встревоженную кухарку, застывшую на пороге гостиной. Ах да, Бетси исчезла, прихватив пращу… Предчувствие беды охватило Генриетту.

— Я отправляюсь на поиски Бетси! — через минуту объявила она.