— И что это было? — прошептала девушка, сбрасывая оцепенение.

— Так надо, — отозвался Максим. Даже он, вполне взрослый, отслуживший в войсках, был далек от мысли о чем-то незаконном. Все это оставалось уделом кинематографа и развлекательной литературы.

— Кому надо? — не поняла Ольга.

— Ну, не знаю. — Максим смутился. — Но раз такое происходит, значит, кому-то это надо?

— Ты просто мастер объяснять, — похвалила девушка. — Слушай, нам, наверное, пора. Давай пойдем, а? А то как-то не по себе становится…

Трусом Максим не был, но по его коже поползли мурашки. Он понял, что там было, ну и что? Наша лодка, советская, чья же еще? Миллион причин, почему она всплывала. Но стало тревожно. И люди, сошедшие на берег, вряд ли остались внизу. Рядом тропа, он знал. Максим колебался, не хотелось выглядеть перед девушкой малодушным. А мог бы догадаться, что подвергает опасности не только себя! Время бездарно упустили, а люди поднялись быстро. Максим начал вставать — и вдруг застыл, положил руку Ольге на плечо. Предательский холодок закрался под кожу. Поскрипывала глина под ногами, люди тяжело дышали. Различались глухие голоса — говорили по-русски. Потом беседа оборвалась, но компания продолжала шествие. Дернулась Ольга — Максим усилил нажим на плечо, опустился обратно на камень. С охватившим его страхом невозможно было справиться. Хорошенькое же дельце… Ольга хотела что-то сказать — он зажал ей рот. Девушка сделала большие глаза, застыла.

— Пусть пройдут, сиди тихо, — прошептал он.

Ольга судорожно кивнула. Максим, поколебавшись, отнял руку от ее рта. Они сидели затаив дыхание. Ей-богу, смешно. Слева покачивались силуэты. Незнакомцы одолели подъем, отдуваясь, пошли дальше. От тропы студентов отделял куцый кустарник. Не бог весть какая защита, но все же… По сторонам эти трое не смотрели. Они проходили мимо, одетые во что-то бесформенное, длиннополое, на головах капюшоны, за плечами рюкзаки. Видимо, туристы. Просто средство доставки к месту отдыха выбрали необычное… Они почти прошли — вдруг стала подниматься Ольга. Зачем? Девушка дрожала, ей передавался страх парня. Решила, что уже можно. Максим не уследил — она подскочила, подалась вбок — там был склон с камнями, за ним — густые заросли. Максим схватил Ольгу за плечо, но девушка вырвалась. И вдруг ойкнула, подвернув ногу на ровном месте! Жар ударил в голову, да что уж теперь… Он подхватил свою любимую под локоть, резко повернулся.

Незнакомцы встали. Их силуэты колебались во мраке, вместо лиц — черные дыры. Но какие-то лица там, очевидно, были, парень чувствовал, как их ощупывают глаза.

— Доброй ночи… — неуверенно произнес Максим.

Ольга молчала, сидя на корточках и растирая подвернутую голень. Ответного приветствия не дождались, двое из трех начали движение, ускорились, а третий остался на месте и вертел головой.

— Эй, вы чего? — Максим попятился. Ахнула спутница. — Беги! — Он толкнул ее.

Ольгу отнесло, словно ветром. Парень встал в стойку. В армии обучали основам рукопашного боя. Заработали кулаки. Двое сменили направление, стали заходить с боков. Их лица прятались под капюшонами. Тот, что справа, махнул кулаком. Максим отбил удар, перешел в атаку, врезал противнику под дых. Мужчина отпрянул, глухо выругался. Второй был где-то слева. Максим отбился ногой — и тот попятился, не стал нападать. Активизировался первый, ударил в скулу, но вроде вскользь, Максим провел ответный удар. Противник заработал обеими руками — юноша их перехватил, сжал в запястьях. Оба тужились, соперник пытался вырваться, Максим не отпускал. Пот хлестал градом, в глазах потемнело, а в душу забралась пещерная тоска. Второй неторопливо подошел сзади, блеснула сталь в руке. Лезвие вошло под ребро, как нож в масло. Максим закричал от боли. Руки разжались, соперник отступил. Нож вышел из тела, вонзился снова, потом еще, резал, вспарывая плоть. После каждого удара Максим вздрагивал, сознание его меркло. Последняя связная мысль: «Хоть бы Ольга убежала!» — но и та оборвалась, подкосились ноги…

Убийца нагнулся, вытер нож о полу студенческой штормовки. Стал смотреть в глаза умирающему. Глаза парня стекленели, тело конвульсивно вздрагивало.

Ольга бежала, не замечая боли в подвернутой ноге. Гнал животный ужас. За спиной рычал Максим, дрался, как лев, за свою девушку. Ольга не выдержала, обернулась и заметила, как третья личность, не принимавшая участия в драке, кинулась за ней. Девушка споткнулась, покатилась на дно балки, ударяясь о камни, визжа от страха и боли. Обувь сегодня явно была не спортивная. Ее догоняли, незнакомец летел, как реактивный. Ольга поднялась, бросилась дальше, снова неизвестно зачем обернулась. Теперь, упав, она покатилась, как полено, захлебываясь собственными криками, темный мир завертелся перед глазами. Она докатилась до дна оврага, ударилась виском о вросший в грунт камень. Боли уже не чувствовала. Осталась лежать, разбросав руки и с вывернутой головой.

Подбежал человек, присел на корточки, включил фонарь. Лицо пострадавшей было залито кровью, искажено страхом. Из раскроенного черепа вытекала кровавая масса, которая пузырилась. Струйка крови стекала по губам. Представшая картина вполне незнакомца удовлетворила. Он выключил фонарь и рысью припустил обратно. Трое встретились наверху, обменялись лаконичными фразами. Беседа не затянулась — двинулись дальше, пересекли низину и вошли в заросли…

— Вот и договорились, Михаил Андреевич. — Грузный и практически безволосый полковник Науменко протянул руку. — Как говорится, добро пожаловать в Крым. Пропуск в режимную зону у вас есть, кабинет займете справа в конце коридора, сотрудников пришлю, транспорт выделим, все необходимое содействие окажем… Вы уверены, что хотите жить в гостинице? Можем выделить отдельное жилище в ведомственном доме на улице Красина. Там, конечно, не роскошные апартаменты, но…

— Спасибо, Василий Петрович, меня устроит гостиница. — Кольцов пожал протянутую руку. Пошутил напоследок: — Поближе к народу, так сказать.

Он покинул кабинет начальника районного отделения КГБ, прошел в конец коридора, задержался у открытого окна. Достал сигареты, глянул по сторонам. Вроде курили везде, уборщицы офицеров госбезопасности не гоняли. Что и подтвердила баночка с окурками на подоконнике. Над полуостровом распростерся обширный антициклон, солнце жарило, как в печке. Температура днем доходила до плюс 35, дождей не было целую вечность. Для сухих субтропиков ничего удивительного. И местные жители не удивлялись. Для человека же из средней полосы — сущий ад. Особенно если приехал не отдыхать, а работать.

В этой парной не стоило делать лишних движений — сразу намокала спина. Пиджак давно перекочевал на предплечье. За окном размеренно жила и работала Балаклава — в принципе, город, хотя и административно, — один из районов Севастополя. То, что населенные пункты разделяли километры пустого пространства, никого не смущало. Крыши невысоких строений спускались по уступам к правому берегу знаменитой Балаклавской бухты. Город был небольшой, максимум тридцать тысяч населения. В нем не отдыхали, несмотря на красоту природы, — в нем работали. Экскурсионные группы иногда приезжали, гиды быстро проводили туристов по достопримечательностям, которые разрешено посещать, сажали в автобусы и увозили. Севастополь, включая Балаклаву, был режимным городом, действовала пропускная система, и рядовым гражданам въезд был заказан. В Севастополе располагалась база Черноморского флота, в Балаклаве — база по ремонту и обслуживанию подводных лодок. Отливала бирюзой морская вода в бухте — из окна она частично просматривалась. Местная бухта была уникальным природным явлением. Окруженная высокими берегами шириной в триста метров, она круто извивалась, вгрызаясь в сушу. Какой бы шторм ни свирепствовал на море — в бухте даже ряби не было. И с моря никто не видел, что происходит в бухте. Глубокая — до 17 метров, она во все века привлекала флотоводцев. Здесь стояли генуэзцы, построившие крепость; стояли корабли российского императорского флота, военные суда Советского Союза — в основном небольшие, вследствие малой ширины бухты. Из окна управления виднелась величественная гора на дальнем берегу бухты. Это была не просто гора. В 50-е годы внутри ее велось активное строительство, работала тяжелая техника, вывозились тысячи тонн горной породы. И сейчас внутри горы размещалась база ВМФ. Сквозные каналы с выходом в открытое море, сухие ремонтные доки, мастерские, склады, арсеналы, подземные (а фактически, подгорные) пристани. Во время атомной атаки в горе мог укрыться практически весь подводный флот региона. Гора выдерживала любое попадание. Шлюзы, противоатомные двери надежно защищали то, что находилось внутри горы. Действовал режим секретности. Именно по этой причине в далекие 50-е город сделали закрытым, а для удобства управления объединили с Севастополем…

Вид на Балаклаву открывался живописный. На левом берегу бухты построек было немного, там властвовала ГОРА. Городские строения теснились на правом берегу, тянулись по склону, заполняли пустоты между возвышенностями. Не сказать что город кишел людьми — чужаки практически отсутствовали. Работали режимные предприятия, коммунальные службы. По зеркальной глади бухты плыли лодочки.