В дверь снова позвонили, актриса взглянула на часы, стрелки показывали без четверти двенадцать. Полянская встала, поправила волосы и зашагала к входной двери.

* * *

Старший лейтенант Александр Деев сидел в кабинете Москворецкого отдела милиции, жевал сухой бутерброд с подсохшей котлетой и размышлял о жизни. Вчера ему исполнилось двадцать восемь лет, и в связи с этим на опера убойного отдела накатила хандра. «Что-то ты в этой жизни делаешь не так, друг Сашка, что-то упускаешь. Важное упускаешь! Понятно, что начал не с того, что слишком долго искал свой путь. И все же обидно, что твой друг детства, закадычный товарищ по детским шалостям и забавам, который старше тебя на год лишь номинально, так как рожден тридцать первого декабря, уже тринадцать месяцев носит капитанские погоны, а ты лишь неделю назад «удостоился» звезд старлея, и обогнать его тебе уже не удастся. Четыре года форы, которые получил твой друг, пока ты, по совету матери, пытавшейся сделать из тебя великого музыканта, просиживал штаны в музыкальном училище, даром не прошли. Теперь тебе всю жизнь ходить у него в подчиненных».

— Здорово, Саня. Вижу, ты снова погружен в философские размышления о смысле жизни? — предмет печальных мыслей старшего лейтенанта Деева капитан Владислав Урядов вошел в кабинет, прервав размышления друга. — Чего хандрим, старлей?

— Вечно ты не вовремя, — проворчал Деев. — Сидел человек, обедал, и тут ты со своими вопросами.

— Выбрасывай никчемный сиротский обед, ворчун, я сегодня угощаю. — Капитан сбросил ноги старлея с края стола и водрузил на их место холщовую сумку.

— Ого, увесистая. — Деев, любитель поесть, моментально забыл о хандре и сунул нос в сумку. — Что тут у нас?

— Выкладывай на стол, есть жуть как хочется. В семь утра чай пустой выпил, а сейчас уже почти три. — Капитан Урядов придвинул стул к столу напарника.

Уговаривать Деева не пришлось, и через пару минут на столе образовалась приличная гора снеди: малосольные огурчики в алюминиевой миске с прилипшими веточками укропа и пластинками чеснока, румяные пирожки, завернутые в трехслойную газету «Московский комсомолец», куриные яйца, сваренные вкрутую, томаты, на вид только с грядки. И, конечно, король стола — отварной картофель в эмалированной кастрюльке болотного цвета, еще дымящийся, так как рука заботливой хозяйки обернула ее двумя слоями вафельных полотенец.

— Ты где все это взял? — Деев удивленно разглядывал «дары». — Какую-то старушку в электричке ограбил?

— Почему в электричке? — Довольный произведенным эффектом, Урядов благодушно улыбался.

— А где еще? В гастроном старушки с такой поклажей не ходят, — резонно заявил Деев. — Ясно же, собралась старушка за город, по своим садово-огородным заботам. Может, и не одна собралась, судя по количеству в продуктовой корзинке, может и всем многочисленным семейством. Набрала продуктов, чтобы и на обед, и на ужин хватило, а ты у нее из-под носа ее торбу и увел. Сидит теперь старушка в пустом вагоне электрички, слезы уголком головного платка утирает и с тоской вспоминает о потерянных деликатесах.

— Фантазия у тебя, Саня, как у сказочника Андерсена. Не было никакой электрички, а продуктами меня соседка снабдила. В благодарность за внимание и заботу.

— И какое же ты ей внимание уделил, товарищ Урядов? — Деев весело подмигнул другу. — Не знал я, что ты дамский угодник.

— Никакой я не угодник, а соседке семьдесят два года, и продовольственный паек мне выдан за отремонтированный кран на кухне.

— Семьдесят два? Так я тебе и поверил, — продолжал подшучивать Деев. — Значит, у старушки внучка лет двадцати пяти, рыжеволосая красавица с фигурой…

— Ну все, мне твои насмешки надоели, — прервал друга Урядов. — Не хочешь есть — сиди голодный. А мне на твои глупости время тратить неохота.

— Ладно, не злись, — Деев примирительно похлопал друга по плечу. — От еды только дураки отказываются, а я глупостью никогда не страдал. С чего начнем, повелитель мисок и половника?

Ответить капитан Урядов не успел. На его рабочем столе заработал селектор внутренней связи. Вздохнув, Урядов подошел к столу и поднял трубку.

— Капитан Урядов слушает, — произнес он. Выслушав ответ, Урядов вздохнул еще тяжелее и положил трубку. — Наелись, Саня. Полковник к себе вызывает.

— Полковник? Начальник отдела? — глаза Деева от удивления полезли на лоб. — Почему нас, а не Горыныча?

Георгий Мартынович Котенко служил в отделе начальником отдела по расследованию убийств, на разговорном сленге — убойного отдела. Затейливое отчество майора мало кто выговаривал целиком, сокращая до «Мартыныча». Подчиненные рангом ниже в шутку сократили имя-отчество майора до «Горыныча», и это прозвище накрепко прилипло к начальнику убойного отдела.

— Горыныч на планерке в главке, — напомнил Урядов.

— Так почему бы не подождать его возвращения?

— Вот сейчас придем к полковнику, ты у него и спросишь, — невесело пошутил Урядов, которого мысль общаться с начальником РОВД без привычного «буфера» в лице майора Котенко тоже не слишком радовала.

— Вот блин! Что же со всем этим добром делать? — Деев указал рукой на «добро», принесенное Урядовым.

— Не нужно было на глупую болтовню время тратить, — пожурил товарища Урядов. — Убирай все в стол. Будем надеяться, что надолго нас не задержат.

— Ага, если начотдел не в дурном настроении. Сам знаешь, какие у него загибы случаются.

Урядов промолчал. Наскоро убрав еду в стол, оба вышли из кабинета, прошли по коридору до лестницы, ведущей на второй этаж, преодолели два пролета, снова прошли по коридору и остановились у двери с вывеской, гласящей: «Начальник РОВД Москворецкого района полковник Платонов Виталий Семенович».

— Давай ты первым, — понизив голос, предложил старший лейтенант Деев, как всегда пасуя перед высоким начальством.

— Полковник вызвал нас двоих, — напомнил капитан Урядов. — Вместе и пойдем.

— Конечно, вместе, — заверил Деев, и поспешно добавил: — Только ты первый.

Урядов покачал головой, осуждая неуместную застенчивость напарника, положил руку на дверную ручку и открыл дверь. Войдя в кабинет, он быстро произнес:

— Здравия желаю, товарищ полковник! Капитан Урядов и старший лейтенант Деев по вашему приказанию…

— Я понял, Урядов. Вы явились, — оборвал капитана полковник. — Садитесь… Вот, проблема у нас.

Полковник обвел рукой пустой кабинет. Капитан Урядов проследил за движением руки и осторожно переглянулся с Деевым. О странностях начальника РОВД по отделу ходили разные слухи. Кто-то в них верил, кто-то нет, а кому-то, как сейчас Урядову и Дееву, приходилось не просто наблюдать их воочию, но и пытаться реагировать адекватно. На счастье Урядова, полковник косого взгляда не заметил. Его остекленевший взгляд остановился на доске объявлений, которая висела с правой стороны от входной двери и была под завязку увешана объявлениями, записочками и прочими «важными» бумагами. Урядов перевел взгляд на доску, надеясь отыскать подсказку среди множества бумаг. Увы, подсказки он не нашел, а полковник все продолжал молча смотреть в одну точку.

— Товарищ полковник, разрешите уточнить, какого рода проблема? — поняв, что молчание может затянуться надолго, задал вопрос капитан Урядов.

— Что?.. А, вы еще здесь?.. Почему медлим? — полковник всем своим видом выражал недовольство. — Разве вам нечем заняться? Или расследование убийства больше не является мероприятием номер один для отдела по расследованию убийств?

— Убийства? В нашем районе совершено убийство? — рискуя нарваться на грубость, задал следующий вопрос Урядов.

Полковник оторвал взгляд от доски и воззрился на Урядова, словно не понимая, как тот оказался в его кабинете.

— Капитан? Вы пришли по вызову? — вдруг спросил полковник.

— Так точно, товарищ полковник, — отчеканил Урядов, стараясь скрыть недоумение.

— Хорошо, садитесь. Отъезд Котенко выбил меня из колеи, — с уст начальника РОВД сорвалось внезапное признание. — Так зачем я вас вызвал?

— Не имею чести знать, товарищ полковник, — отчеканил Урядов. На этот раз он не осмелился даже краем глаза взглянуть на напарника, так как полковник смотрел на него в упор.

— Как же вы пришли к начальнику неподготовленным? — Платонов с укором покачал головой.

— В начале разговора вы упомянули о какой-то проблеме, — осмелился напомнить старший лейтенант Деев.

— Проблемы? Ах да, проблемы. — Полковник порылся в бумагах, грудой наваленных на столе, и выудил листок, исписанный убористым почерком. — Разнарядка из главка пришла. Вот, полюбуйтесь.

Полковник протянул листок бумаги капитану Урядову. Тот подошел ближе, забрал бумагу и пробежал по ней глазами.

— Смотр художественной самодеятельности? — брови Урядова удивленно поползли вверх.

— Именно так, капитан. Смотр художественной самодеятельности, — подтвердил Платонов. — Как вы знаете, у начальника главка генерал-майора Стремихина в августе юбилей. В связи с этим принято решение провести празднование знаменательного события с особым размахом. Поэтому от каждого отдела требуется три номера художественной самодеятельности для выбора номеров в концертную программу в честь юбиляра. Срок исполнения — неделя. Какие есть соображения по этому поводу?