Дом опечатали, опломбировали замок на калитке. Сотрудники потянулись к дороге, закуривали. Пассажиры проезжающих мимо авто с любопытством косились на чужаков. Разглядев номера на служебной «Волге», давали по газам.

У соседнего участка остановился светло-серый «Мерседес» — машина редкая. На подобной рассекал по Москве Владимир Высоцкий, но ему простительно. Из салона выглядывал тяжелый субъект с массивной челюстью — очевидно, народный и заслуженный. Ворошить болото не имело смысла, и без того потеряли время.

— Сочувствую, майор. — Рылеев щелчком отбросил окурок. — Но ошибки надо исправлять. Работай, проведи этот день с пользой. И еще. — Полковник сделал паузу, испытующе глянул на подчиненного. — Завтра в девять утра будь как штык в моем кабинете. Не забудь подготовить отчет о проделанной работе.

— Нечего готовить, товарищ полковник, — смутился Кольцов. — Достижения скромные. Сегодняшний день ситуацию не изменит — давайте смотреть правде в глаза.

— Приготовь все что есть, — отрезал полковник. — Освежи материал в голове. В девять утра, понял? — в глазах начальства мелькнуло что-то загадочное.

Он развернулся и зашагал к машине, оставив подчиненного теряться в догадках.

Глава вторая

За пределами населенного пункта Михаил приказал водителю остановиться. Тот сдал к обочине, выключил двигатель. Парень был не любопытный, знал свою работу, остальное его не касалось. Члены группы промолчали, только Москвин затянул под нос: «Луга налево, луга направо…» Мозговые клетки уже дымились от усердной работы.

Михаил очнулся, стал выбираться из машины:

— Перекур десять минут. Не разбредаться.

Никто не возражал, дополнительные перекуры только способствовали продуктивной работе. В машине остался один водитель, он откинул голову на спинку сиденья и задремал.

Бескрайние поля простирались до горизонта, зеленели перелески. В ясном небе метались зигзагами стрижи. Место было славным, хотя… и ничего особенного. Заурядный пейзаж средней полосы. Освежающий ветерок прочистил голову, выдул из нее все лишнее. Ботинки провалились в густую траву. Майор брел, погруженный в свои мысли, потом сменил направление, побрел обратно, закурил. Вернулся к машине через несколько минут, проводил глазами громыхающий самосвал. Подчиненные активно использовали свободное время: Швец дымил, привалившись к багажнику машины, остальные нежились в траве.

— Подъем, золотая рота. Лежать и ничего не делать будем на кладбище.

— Едем дальше, товарищ майор? — Москвин привстал, стряхнул с куртки прилипшие травинки.

— Хорошо здесь, — мечтательно вздохнул Вишневский. — Уеду когда-нибудь в деревню, заведу гусей, женюсь на доярке…

— Тут и сказке конец, — засмеялся Швец. — Ты, Григорий, городское дитя. Такие в сельской местности не требуются.

— Мозги отдохнули? — строго спросил Кольцов. — Способны совершать элементарные операции? Тогда слушайте и, если я ошибусь, поправляйте. Вас ничто не смущает? Вижу по лицам, что нет. Пусть начальник думает, у него голова квадратная. Кому выгодно, чтобы Лавровский замолчал? Тому, кого он мог сдать. И это могут быть не только иностранные дипломаты, но и советские граждане. Иностранцы как раз легко отделаются. Значит, были подельники, Борис Михайлович их знал, имел с ними дела. Интуиция подсказывает, что он мог рассказать такое…

— Разрешите перебить, товарищ майор? — сказал Швец. — Это понятно. Не ясно другое. Глупцом себя не считаю, но не могу взять в толк, почему Лавровская не кричала, когда ее стали душить. Не верю в стремительное развитие событий. Напасть на нее могли лишь в тот момент, когда она вышла из бассейна. До угла — приличное расстояние. До другого, кстати, тоже. Стремглав не подбежишь. Могла, конечно, отвернуться…

— Или знала того, кто к ней подошел, — добавил Вишневский, перехватил укоризненный взгляд майора и смутился, — это так, в качестве бредовой версии…

— Муж, например, — кивнул Михаил, — задушил жену, потом вернулся в спальню, выстрелил себе в сердце, после чего припрятал пистолет… Не огорчай меня, Григорий, а то в звании понижу.

— Куда уж ниже… — Вишневский сокрушенно вздохнул.

— С чего мы все взяли, что Лавровская не кричала? — Михаил обвел глазами подчиненных. Швец задумался, начал о чем-то догадываться, остальным момент прозрения еще предстоял.

— Кричала? — встрепенулся Москвин. — А глуховатый товарищ в «Жигулях» ее просто не слышал?

Кольцов промолчал, выдерживая паузу.

— Да ну, — с сомнением заметил Швец. — Версия, конечно, имеет право на существование, но уж больно завиральная… без обид, товарищ майор.

— Еще раз все разложим, — продолжал Михаил. — Итак, прибывает убийца, получивший заказ на устранение Лавровского. Действует обученный человек — в этом никто не сомневается. Прибывает пешком, оставив машину где-то неподалеку. Он не только обученный, но и осведомленный — знает о присутствии нашего сотрудника. Поэтому заходить с главного входа ему не с руки. Тем более калитка заперта. Но это не проблема, он заходит с тыла, перелезает через забор, используя подвернувшуюся корягу. Лучший способ — войти в дом с черного хода. Дверь перед глазами, замок — тьфу. Вошел, сделал дело и вышел — никаких свидетелей. То, что в бассейне купается Лариса Владимировна, он знать не может. Как он может это знать? Бассейн на другой стороне, стены не прозрачные, а подсмотреть с фронта он не мог — ввиду наличия Никитина. Тем не менее злоумышленник игнорирует здравый смысл, читай — черный ход, и тащится по дорожке вдоль дома на другую сторону.

— Зачем вообще убивать Лавровскую, если цель — муж? — спросил Вишневский. — Пусть он и знал, что Лариса в бассейне, мог войти через заднюю дверь, убить мужа и смыться. Зачем лишние трупы?

— Могли заказать обоих, — справедливо заметил Швец. — Что мы знаем о причастности Ларисы к делам мужа?

— Я продолжу, можно? — Михаил сдержал раздражение. — По моей версии, убийца знал, что Лариса в бассейне и может помешать выполнению задачи. Молниеносное нападение, удушение, сбрасывает тело в бассейн. Возможно, женщина кричала. Даже наверняка кричала. Обратили внимание, что мужа застрелили не в постели? Борис Михайлович смотрел телевизор, лежа в кровати, ждал жену. Услышал крик, не сразу сориентировался. Убийца не знал, где спальня, и какое-то время метался по дому. Борис Михайлович успел подняться, надел халат, затянул пояс, сделал несколько шагов. Ворвался убийца, произвел выстрел из пистолета с глушителем… Наличие последнего обязательно, не стал бы так рисковать. Почему не убил Ларису выстрелом из пистолета? Просто не хотел шуметь. Глушители несовершенны, хлопок чувствительный. Задушить — верное решение. Убив Лавровского, он покидает дом. Каким образом — не важно. Мог тем же путем, мог воспользоваться задней дверью. Дальше понятно — подтаскивает урну, перелезает забор, отбрасывает корягу — и в кусты…

Настало продолжительное молчание. Оперативники скептически кривились. Воображения и творческого мышления явно недоставало. Но основная работа того и не требовала.

— Подождите, Михаил Андреевич… — Григорий наморщил лоб. — Получается, что вы подозреваете… — он не стал заканчивать.

— Да ну, — повторил Швец. — Маловероятно. Чтобы работники нашей конторы…

— И все же, — перебил Кольцов. — Первый вопрос: почему убийца, не зная, что в бассейне кто-то есть, отправляется дальней дорогой — когда короткая… предпочтительнее? Напрашивается вывод: он знал, что в бассейне Лариса. Второй вопрос: зачем Лавровский покинул кровать? Мое мнение: он услышал крик жены, пошел выяснять. Возможно, тоже кричал, звал ее, чем облегчил убийце поиск спальни. Третий вопрос, вернее, констатация факта. Осмотрев тело Лавровской, мы вошли в дом, отправились на поиски ее мужа. Алексей и Вадим побежали на лестницу, и это логично. В таких домах спальни, как правило, наверху. У Лавровских по-другому, но кто об этом знал? И только Никитин сразу повернул за лестницу — будто был уверен, куда идти. Откуда? Дом большой. Значит, он бывал уже здесь. Когда? Когда убивал, несколько часов назад. Грубый просчет, но ошибки допускают все.

— М-да, последний пункт малообъясним, — признал Швец, — Может, догадался? Согласен, глупо звучит…

— Давайте просто предположим, что убийца — Никитин, наш коллега из 7-го управления. Звучит фантастично, но предположим. Он выполняет свое служебное задание — наблюдает за Лавровским. Как совпало, что в этот день он оказался на дежурстве, нужно выяснять. Сидит в машине, ждет момента. Лавровские в доме, ужинают. Поздний вечер. Выходят к бассейну, разговаривают. Оба уходят. Никитин покидает машину, чтобы с заднего крыльца пробраться в дом. В это время появляется Лавровская. Она решила искупаться перед сном. Никитин подглядывает в щель, злится. В округе никого, он может безнаказанно липнуть к забору. Лариса плещется в бассейне — куда ей спешить? Погода хорошая, вода подогревается. В отличие от супруга, она любит плавание. У Никитина кончается терпение, он идет в обход, подтаскивает корягу, перебирается на территорию. Понятно, почему он игнорирует заднюю дверь, — в бассейне Лариса. Эту неприятность нужно устранить, чтобы не мешала выполнять миссию. Пока он шел в обход, Лариса могла удалиться в дом, но он точно этого не знает. Идет по боковой дорожке, выглядывает за угол. Допустим, Лавровская поднимается из бассейна. Бежит, душит…