— Тесно… — пожаловался Швец. — Ладно хоть спину гнуть не надо. Глубоко выдохнули, товарищи, иначе застрянем…

Михаил присел на корточки рядом с желобом. Кабель представлял собой сложную конструкцию. Общей оплетки не было. Линия коммуникации состояла из нескольких кабелей в резиновой основе. Центральный — самый толстый, сантиметров восемь в поперечнике. Пучки проводов были стянуты жгутами через равные промежутки. В двух местах кабели переплетались. Кольцов прикоснулся к проводам — вряд ли могло ударить током. Брезгливо отдернул руку — повсюду пыль.

«А мы действительно что-то нашли или это очередная фикция?» — возник в голове провокационный вопрос.

— Что ищем, товарищ майор? — прошептал Вишневский.

— Почему шепчешь, Григорий? — не понял Швец.

— Не знаю, Алексей, благоговейно тут как-то…

— Как в храме, — хмыкнул Кольцов. — Все в порядке, товарищи, это еще не ад. Мое предположение — к центральному кабелю подключается записывающее устройство. Проводится запись разговоров, текстовой информации. Если устройство подключается к факсу, то это могут быть графики, диаграммы, фотографии. Уровень прогресса такое позволяет. А если используется современная западная аппаратура, то возможно и большее. Скупиться шпионы не будут. Что представляет собой устройство — не знаю. Штука размером с кассетный магнитофон или вроде того. В аппаратуре мощные аккумуляторы, большое количество пленки — так что прибор не с кулачок. Такие устройства работают автономно, время работы — до трех суток. Возможно, установлено реле, отключающее прибор в нерабочее время — для экономии магнитной ленты и заряда батареи. В этом случае устройство может работать свыше трех суток. Потом его должны отсоединить, снять запись, перезарядить. Скорее всего, привозят дубликат, устанавливают, а предыдущий увозят, чтобы не прерывать процесс. Прибор — не на виду, его несложно закрепить под желобом. Обращаем внимание на пыль. В том месте, где осуществляется подключение, ее нет или мало. Расходимся в разные стороны.

— Далеко идти-то, товарищ майор? — прошептал Вишневский. — В один конец две версты, в другой — две…

— Не дури, Григорий, головой думай. Никто не хочет усложнять себе жизнь. Шпионы не исключение. Устройство — неподалеку. Осматриваем кабели, ищем надрезы. Прибора может не быть, но надрезы — обязательны. Причем аккуратные — пока рукой не проведешь, не догадаешься. Не забываем, что кабель регулярно проверяется ремонтниками.

— Позвольте догадаться, — бормотал в сумраке Швец, — будут ли эти мастеровые люди проверять на ощупь все кабельное хозяйство? Что-то нам подсказывает правильный ответ…

Работали долго — ушло минут сорок. Записывающее устройство не нашли, но кое-что интересное все же обнаружили. Метрах в двадцати от колодца — на юго-запад. Предположения Кольцова подтверждались. Кроме одного — второго устройства не было, пользовались одним. Очевидно, штука была дорогостоящей. Еще попробуй привезти ее в Советский Союз, где подобные изделия вряд ли производят…

Швец подозвал товарищей. Молча сели на корточки, разглядывая находку в колеблющемся свете. Это походило на место подключения ЗУ. Устройство крепилось снизу, чтобы не мозолило глаза. Оплетка центрального кабеля аккуратно прорезана, ее можно было отогнуть, а затем вернуть, как было. Нарушение целостности кабеля могли определить только чувствительные пальцы. С соседними коммуникациями была такая же история.

Распрямив спину, Михаил осмотрел участок. Пыль практически отсутствовала. На кабелях имелись вмятины — в этих местах шпионская аппаратура крепилась зажимами.

Он шумно выдохнул — добили-таки! Ларчик, как всегда, открывался просто. Что бы делали шпионы, кабы не всепогодная российская безалаберность…

Подобные истории уже происходили. В начале 50-х умельцы из американского Управления стратегических служб (предвестника ЦРУ) прокопали тоннель из Западного Берлина в советскую зону и подключились к секретным телефонным линиям штаба группы советских войск. Пока искали источник утечки да репрессировали ни в чем не повинных штабистов, ценная информация утекала вагонами… Уже в 70-е ЦРУ провело успешную операцию под названием «Цветы плюща». Небольшая подводная лодка пробралась в Охотское море — к кабелю связи Тихоокеанского флота, лежащему на морском дне. Водолазы подключили к кабелю специальное записывающее устройство. Переговоры командования, секретные приказы и тому подобное стало достоянием ушлых янки. Водолазы периодически забирали записи, приходилось проплывать под водой приличное расстояние. Но богатство получаемых сведений того стоило. Советскому командованию и в голову не приходило, что шпионы работают в закрытом советском море, как у себя дома.

— Может, ремонтники промышляют, товарищ майор? — предположил Вишневский. — А что? Кроме них, тут никого не бывает — делай что хочешь.

— Плохая идея, — возразил Михаил. — Ладно бы один ремонтник, но чтобы вся бригада… Это чересчур, согласись. О чем ты вообще? Ремонтники появляются раз в три месяца, а устройство надо менять гораздо чаще. Снять пленку на месте и установить чистую, видимо, нет технической возможности, поэтому прибор увозят. Затем возвращают. Дорожка протоптана. Район не закрыт, можно добраться окольными проселками, машину оставить в лесу, сюда добраться пешком. Отмычкой, понятно, не пользуются, имеют нормальный ключ.

— Куда увозят-то, товарищ майор? — встрепенулся Швец.

— А ты догадайся, — фыркнул Вишневский. — Для чего открывают в крупных городах консульства иностранных государств? Для налаживания дружеских связей с нашей страной? Как бы не так. Там такие дипломаты, в кого ни плюнь — шпион. А возьмешь с поличным — трогать не смей, дипломатическая неприкосновенность, подлая провокация кровавых палачей! Помяните мое слово, товарищ майор, записи везут в консульство, на улицу Дзержинского. Там их анализируют, обрабатывают, распечатывают и отправляют в Америку дипломатической почтой.

— Минуточку, — напрягся Швец, — если устройство снято, значит, скоро его доставят? Например, сейчас или в ближайшие полчаса.

— Ты прав, надо пошевеливаться, — согласился Кольцов. — Вылезаем. Только порядок оставляем, помним, что после нас сюда люди придут…

— Вы что там, руду добывали? — встретил их наверху удивленный Москвин. — Вид у вас, прошу прощения.

Особых перемен на поверхности не наблюдалось. Вадим отогнал машину в лес и вернулся. Арепьев переминался в стороне и, судя по мятущейся физиономии, еще не определился, хочет ли он знать последние новости. Посвящать «товарища» в курс событий, очевидно, не стоило.

— Юрий Константинович, все в порядке, ситуация неопределенная, — туманно выразился Кольцов. — Вовлекать вас в свою работу мы не собираемся. Поэтому идите в лес, садитесь в машину и ждите… Ну, что там, в лесу? — Он проводил глазами удаляющуюся фигуру и повернулся к Москвину.

— Лес регулярно посещается, товарищ майор. Не буду спрашивать, что там внизу, глаза у вас блестят, значит, есть находка. Коллектор тоже посещают, угадал? Они из леса выходят. Изучают обстановку — и, если все тихо, перебираются к колодцу. С какой стороны приходят на опушку — догадаться несложно. Лесом идут — значит, где-то там, — Вадим махнул рукой, — оставляют машину. В этих кущах хоть дивизию прячь. Лежбище нашел на опушке — еловые лапы на землю постелили, фантики валяются, окурки. Конфеты импортные, не по-нашему написано. А по куреву — есть американское «Мальборо», есть наши сигареты без фильтра — «Прима», «Ватра». Импортные сигареты до фильтра не тянут, как делали бы наши, — несколько затяжек и выбрасывают, расточительство какое-то…

Неприятно становилось на душе. Имело смысл ждать гостей? Да, придут, но когда? А если засекли «нездоровую» активность чекистов, знают, что те посетили тоннель, то и вовсе не придут. Надо спешить.

— Так, закрыть колодец, прибраться — чтобы не видели наши друзья, что здесь топталось стадо слонов. Вы двое — в лес, машину загоните поглубже — и молчок. Появится посторонний — брать без колебаний. Ежу понятно, что он придет не с пустыми руками, доказывать злой умысел не придется. Москвин, за мной.

Он двинулся к насыпи, перебрался через полотно, направился к холму, увенчанному шапкой кустарника. Это место было идеальным наблюдательным пунктом. Москвин не отставал, но уже почувствовал подвох, как-то скис.

Михаил забрался на вершину, осмотрелся. За кустарником пряталась каменистая площадка с валунами, небольшое углубление в земле. С холма открывался вид на окрестности, здесь можно было с удобством расположиться. Для наблюдателя же из леса позиция оставалась скрытой — если не устраивать на ней танцы. С холма просматривалось железнодорожное полотно, колодец на его обратной стороне, справа — «аппендикс» лесного массива с зарослями на опушке.

— Объяснения требуются, Вадим?

— Не, я так не играю, товарищ майор, — надулся подчиненный. — Хотите бросить товарища на произвол судьбы?

— Будем оспаривать приказы? Оружие есть?

— Так точно, товарищ майор, — Вадим сокрушенно вздохнул.

— Спрячься и сиди, веди наблюдение. По возможности не вставай — учти, прежде чем выйти из леса, эти люди осматриваются. Постараюсь найти тебе замену, но нужно время. Человек с записывающим устройством может появиться в любое время… или не появиться. В одиночку задерживать не пытайся. Спустится в тоннель — подбегай и закрывай крышку — просто накинь замок, и все, он не вылезет. Пусть бьется и умоляет. Другого пути у него нет. Прибудет подкрепление — будете брать. Без геройства, Вадим, ты мне еще нужен. Ну все, не скучай.