— Можете не прятаться за частоколом, я все равно вижу вас, дети Озерной Улитки, — типа поздоровалась ведьма. — Не бойтесь, я не сглажу, и в вашу сторону не полетят дротики и топоры наших воинов. Мы хотим говорить с вами.

— Мы Черные Осы, — перехватил эстафету парламентера вождь. — Я — Зар-Джак, Владыка Восьми Ножей, хочу говорить с повелителем племени Зеленых Улиток и клана Улиткоголовых.

Угу, владыка. Приставка «Джак» означает «малый властитель», лидер рода. Чтобы стать настоящим владыкой, нужно завоевать власть в племени, получив признание клановых предводителей.

Старый шаман осторожно приподнялся над частоколом. Он, пожалуй, главный в деревне до выборов нового вождя.

— Я — Анг-Джин, — представился он. — О чем ты хочешь поговорить со мной, отродье взбесившейся дикой пчелы?

Загнул старикан. За обращение, оскорбляющее и вождя, и духа-покровителя клана, синекожие привыкли разбивать дерзким типам головы первым попавшим под руку камнем, а за неимением булыжника душить наглеца голыми руками. Обратившись так к Зар-Джаку, Говорящий с Духами подписал себе смертный приговор. Вождь Черных Ос аж потемнел от возмущения. Сестричка его, наоборот, побледнела, стискивая нервно колдовской жезл.

— Ты зарос мхом в своем отшельничестве, старик, и не знаешь, на кого открыл пасть, — процедил главный во вражеском клане. — Спроси у своих троллей, кто такой Зар-Джак.

— Да мне… — Шаманюга отпустил длинное заковыристое ругательство, в переводе означающее полнейшее равнодушие к титулам, положению и славе собеседника. — Ты приполз к моей деревне болтать языком, точно бык-трехлетка… — очередное виртуозное ругательство, которым я даже заслушался. Умеет старик материться, ничего не скажешь. У вождя от наглости Анг-Джина, похоже, вот-вот пар из ушей пойдет, и он скомандует штурмовать частокол. — Или пришел дело говорить? Так говори, не трать время напрасно.

— Не пристало глупому колдуну называть вождя… — заговорила было ведьма, но шаман ее грубо перебил:

— Мне лучше знать, как именовать твоего братца. Придержи язык за зубами, женщина, когда беседуют мужчины, не то лишишься и языка, и зубов. Думаешь, я спокойно буду лясы точить с теми, кто вселил моровиков в моих троллей?

Твою же дивизию, шаман улиточников — тип с ярко выраженными суицидальными наклонностями. Оно, конечно, ясно, на деревню все равно нападут. Он понимает ситуацию и не отказывает себе в удовольствии костерить врагов на чем свет стоит. Шансы у нас в бою мизерны. Анг-Джин сам восстановился от комы, да систему защиты до ума довести не успел. Амулеты-накопители духовной энергии израсходованы в борьбе с сэккой, он использовал на раковину немало айгаты, пусть и частично заемной, от Озерной Улитки. Вражеские шаманы, напротив, свеженькие, лоа заготовлены ими заранее. Устроит Валлана армагеддец локального масштаба с призывом штормовых духов — и конец обороне. Ее напарничек завершит начатое ею, добив учеников верховного, сидящих в хижине шамана.

С другой стороны, на кой Осам с нами разговоры разговаривать? Напали бы без прелюдии. Эффект внезапности потерян, диверсионная группа уничтожена. Нет, побаиваются они старикана. Слава о нем гремела задолго до рождения Зар-Джака, благодаря ему племя улиточников до сих пор существует, и относиться к старику пренебрежительно не следует. Анг-Джин испытывает врагов, провоцирует их на необдуманные действия. Гнев в бою плохой советчик, и старик, понимая слабость Ос, пытается снизить эффективность их возможного нападения.

— Твой карманный мягкотелый пролил кровь моих соплеменников прежде, чем мы напали на селение, — зарычал вождь. — Мы вправе ответить!

— Хочешь сказать, не Огненное Жало напало на отряд Водяных Крыс, в котором был мой ученик?

Ну, не совсем твой. Правильнее сказать — вероятный ученик, на тот момент учившийся колдовству у верховного шамана Гал-Джина. Эх, Варк-Дан, где ты с ребятами и Алисией?

— Клянусь памятью предков, я вырву когда-нибудь твой поганый язык и засуну тебе в задницу, хорек вонючий! От старости разум у тебя помутился, и его забрали с собой злые духи, с которыми ты беседовал долгими зимними ночами. С учеником все в порядке, он с нами, цел и невредим. Пока невредим.

Улиточник с Осами? Проклятье, от догадок мозги закипают. Если отряд Зар-Джака таскает его повсюду с собой, то наиболее вероятны два варианта: он предатель, перешедший к врагам, либо заложник с перспективой стать угул-джас, жертвенным мясом, предназначенным духам предков. Нетрудно предположить, что мои ребята, выжившие у Лысого Холма, тоже у вождя Ос.

Для полноценного анализа критически не хватает информации. Возможно, Зар-Джак блефует, стремясь показать, насколько крут. Как его заставить показать Варк-Дана?

— Язык у вождя Черных Ос длинный, привык лгать под стенами чужого селения, — Анг-Джин назвал его вождем, прогресс налицо. До уважительного обращения рукой подать. — Чем ты докажешь сказанное?

Предводитель клана жестом подал знак телохранителям. Из зарослей вытащили избитого, окровавленного синекожего в изорванной одежде. На шее у него висело ожерелье ученика, по нему и клановым татуировкам на плечах я опознал парня, ходившего со мной на ведьму.

— Узнаешь, отрыжка слякотника? — Зар-Джак ухватил заложника за торчащий на макушке клок смоляных волос и приподнял ему голову, давая рассмотреть затекшее от побоев лицо в завитках улиточных тату, крови и сукровице. — Нет? Тогда я прирежу падаль. — У горла тролля блеснул обсидиановый ритуальный кинжал.

— Да, — вытолкнул из себя шаман слово. — Чего ты хочешь, вождь?

— Немного. — Тролль отпустил волосы парня, и ученика утащили прочь. — Клан Улиткоголовых богат, о том известно всем озерникам. Вынесите за ворота всю олифантову кость из закромов Бена-Джака, бобровые шкуры и половину запасов вяленого мяса, рыбы и грибов деревни. Сделаешь — и мы уйдем. Откажешься — и я заброшу через частокол голову твоего ученика перед тем, как ворота снесут мои шаманы и в селение ринутся воины с одержимыми. Они уже окружили вас и острят копья и топоры для битвы.

Конец ознакомительного фрагмента