Когда паническая атака прошла, он обернулся к своим парням и увидел схожую картину. Долгое пребывание за пределами атмосферы Земли сказывается на привычках и восприятии окружающего мира, а в их мире дышать за пределами зданий без скафандров невозможно. Вот и стоит сейчас четверка опытных бойцов и хватает воздух, открывая рот как рыбы.

— Командир, что это? — Отойдя от первого шока, Родригес указал за спину Ивану.

Иван обернулся и приложил руку ко лбу — в небе висел гигантский диск. Его размеры действительно были огромными, так как он находился за пределами атмосферы, но все равно визуально по размеру был сопоставим с Луной. Это и была причина понижения температуры на Земле.

— Это зеркало, Балабол. С помощью него закрывают Землю от части солнечного излучения и перенаправляют его на Луну. — Иван опустил руку и спросил: — Ну что, все пришли в норму?

Его вразнобой заверили, что все в порядке.

— Тогда пошли прокатимся на дирижабле. — Иван указал на терминал, где парковались эти гиганты.

В условиях разрушенной инфраструктуры и экономии ресурсов дирижабли заняли основную нишу перевозок на дальние расстояния, и сейчас самые большие из них могут взять на борт до пятисот тонн груза или эквивалент пассажиров. Другие виды воздушного транспорта также имелись, но в значительно меньших количествах, да и сказывалась потеря производственных мощностей и специалистов в области авиационных двигателей.

Через трое суток вся компания, наконец, добралась до Екатеринбурга, который тоже претерпел изменения. Город больше не выглядел как попытка остатков человечества выжить в пустыне. Общее понижение температуры позволило строить жилые здания уже на поверхности, а вместо пепла и обугленных деревьев вокруг зеленели молодые поросли некогда обширных лесов.

Конечно, Иван не узнавал здесь почти ничего — только отдельные подземные строения, верхушки которых торчали над поверхностью, видимо не утратившие свою функциональность в новых условиях. На улицах родного города были люди, очень много людей и, главное, так же много детей. Иван особо обращал внимания на лица прохожих, и их выражение говорило, что люди здесь больше не выживают, а живут. Складывалось впечатление, что их не интересует происходящее там, на Луне, Плутоне и за сотни световых лет. Город дышал жизнью, и это нравилось Ивану и его спутникам.

Путешествие компании закончилось в парке, возле мемориала, который стоял именно там, где Иван принял свой первый бой и свой последний — сержант Прилепин.

— «Здесь покоятся защитники Земли. Вечная слава героям», — прочитал Белов надпись на обелиске.

А Иван смотрел немигающим взглядом на бесконечные столбцы имен и фамилий, не в силах подобрать слова, хотя пару часов назад точно знал, что скажет. Затем он обернулся и снова взглянул на возвышающийся город, позади которого солнце клонилось к закату.

— Знаете, парни, мне все равно, что о нас думают. Я делал все, чтобы вот это все существовало, и не собираюсь ни за что оправдываться. И буду продолжать это дело, используя любые возможности, даже если мне будут плевать в спину, потому что ничего другого не умею. — Иван замолчал на несколько секунд и после добавил: — Вы со мной?

Через две недели вся компания уже находилась на борту транспортника, идущего в одну из дальних колоний.

Глава 3

Межзвездное пространство. Борт фрегата «Немезида».

Сознание, как обычно, включилось словно по щелчку пальца, и ожидаемо снова виртуальное пространство и неизвестность. Но я не торопился возвращаться в реальный мир, кто его знает, что там? Вдруг в момент подключения к своему телу я окажусь растворяющимся заживо в котле с кислотой, не хотелось бы получить всю гамму ощущений от этого процесса.

Для начала активировал слуховые сигналы и понял, что котел обошел меня стороной. Похоже, я находился в помещении и, судя по знакомым звукам, в медотсеке корабля. Постепенно подключил остальные чувства, и мои предположения подтвердились, так как ощутил себя лежащим на медицинской койке и, на удивление, непристегнутым.

Когда понял, что мне ничего не угрожает, то медленно открыл глаза и повернул голову. Рядом обнаружился уже знакомый мне майор Климов, сидящий на какой-то табуретке и держащий кулак у лба, как известный памятник. Интересно, я знаю этого следящего уже очень давно, но он почему-то до сих пор ходит в майорах.

Видимо, аппаратура подала сигнал, что я проснулся, так как Климов встрепенулся и красными, невыспавшимися глазами уставился на меня.

— Доброе утро, Михаил Валерьевич. — На лице Климова медленно проступила улыбка.

— А оно доброе? — ответил вопросом на вопрос и стал осматриваться вокруг.

Майор хмыкнул и с иронией произнес:

— Ну, это мы сейчас выясним.

Климов поднялся и, захватив со столика стакан, направился к пищевому блоку, и через секунду я услышал, как в стакан полилась вода. Я почему-то представил, что эта вода прохладная и очень вкусная, и машинально сделал глоток, ощутив пересохшее горло. А Майор тем временем наполнил стакан и, вернувшись обратно, протянул его мне.

— Вы меня удивили, Михаил Валерьевич, — вкрадчиво начал Климов, пока я небольшими глотками вливал в себя воду. — Я знал о ваших возможностях, но не о тех, что вы продемонстрировали. Заранее прошу прощения, что моим ребятам пришлось применить шокер. Командир подразделения, которое должно было вас освободить, не ожидал такой прыти от человека и сразу вас не признал. Представляю, что бы вы смогли натворить, удайся вам этот прорыв, — ухмыльнулся майор.

У меня внутри начала зарождаться злоба, а рука, сжимающая стакан, побелела от напряжения, но поспешных выводов делать не стал и как можно спокойнее спросил:

— Так это ваших рук дело?

Климов, видимо, заметил мою реакцию и, подняв руку, поспешил оправдаться:

— Не беспокойтесь, никто не пострадал. Экипаж и пассажиры «Горизонта» живы и здоровы. И сразу отвечу на невысказанный вами вопрос, ваша жена и сын тоже в полном порядке, даже испугаться не успели. Я сообщил, что вы пришли в себя, и сейчас они ждут за дверью. Но прежде, чем вы увидитесь с вашей семьей, я хотел бы поговорить с вами, вы не против?

— Почему бы и не поговорить, — пожал я плечами, — только приму сидячее положение, а то как-то неудобно лежа разговаривать.

Как я и ожидал, мой прорыв через отряд штурмовиков не обошелся без последствий, и сейчас все мышцы нестерпимо болели. Пришлось даже приглушить чувствительность, и из-за этого стал двигаться как деревянный. Но, по крайней мере, без болезненных гримас на лице.

— Я весь внимание. — С этими словами я занял одно из стоящих в медотсеке кресел.

— Михаил Валерьевич, — начал Климов, — начну с главного. Вы и все, кто находился на транспортнике «Горизонт», теперь числятся погибшими.

Майор замолчал, всматриваясь в мое лицо, видимо ожидая от меня реакции, но у меня не дрогнул ни один мускул.

— Мы это сделали, чтобы вывести вас из-под внимания общественности и нового Совета Федерации.

— Ну, мне не нужно объяснять эти прописные истины, — перебил я его, — давайте ближе к делу.

— Ну что ж, ближе так ближе. Вы, Михаил Валерьевич, нужны человечеству, нужна ваша хватка, ваши навыки и интуиция. Мы хотели, чтобы вы возглавили анклав человечества вне юрисдикции Земли.

— Где-то я это уже слышал. — В моем голосе прозвучал неприкрытый скепсис. — И кто такие мы?

— Помните, мы с вами вели разговор об этом перед вашим отлетом?

Я кивнул.

— Мы — это люди, которые желают человечеству процветания, в этот круг входит и Нечаев. — И снова майор хотел увидеть реакцию на моем лице, но, так и не дождавшись ее, продолжил: — Месяц назад Федерацию покинули все чужие цивилизации, кроме харгов. Верхушка Федерации полностью сменилась, «Стальные Волки» расформированы, а общество лихорадит, и со дня на день последует социальный взрыв, который неизвестно, к чему приведет. И хочу заметить, что это отчасти ваша вина.

И он был прав, именно я решил спасти экипаж «Коперника», тем самым поспособствовал раскрытию информации об Арахна. Понимая сейчас, к чему это может привести, я уже не уверен, что сделаю подобное в следующий раз. И, похоже, мне теперь придется всю жизнь расплачиваться за эту ошибку — существовать не существуя. Да и хрен с ним, семья со мной, а пользу человечеству можно приносить и так. Но вот какую пользу, это мы сейчас узнаем.

— И в чем же будет заключаться моя работа?

— Одна из ваших задач будет аккумулирование технологий и достижений нашей цивилизации, а также обеспечение их сохранности при любом развитии ситуации. Развитие новых технологий, если это будет возможно.

— Оазис спокойствия в хаосе, в который может превратиться Федерация? И, когда все уляжется, этот оазис поможет быстро восстановиться? — прервал я монолог майора.

— Именно, — кивнул тот. — Разумно иметь резервную копию. Да и вообще, на всякий случай.

— Господин майор, вы упомянули, что это одна из задач, будут еще?

— Верно. То, что я озвучил, — это второстепенная задача, а основная — это подготовка к битве с Эомером.

Тут я уже не смог удержаться, и мои глаза расширились от удивления. Климов жестом остановил мои непроизнесенные вопросы.