Валерия Чернованова

Невеста Стального принца

Охотники и чудовища

ГЛАВА 1

Сегодня я проснулась особенно рано. Можно сказать, с первыми петухами. Один такой петух — это герцог, который в последнее время охранял свой курятник, ну, то есть нас с девочками, с особым рвением и окружал какой-то маниакальной заботой. Из дома ни шагу, даже в сад выпускал под надзором. Обвешал защитными амулетами, поставил еще по одной охранной метке.

К счастью, новый знак хальдага — что-то едва уловимое, почти прозрачное — красовался у меня на плече, а не на заднице. Кожа в том месте, где меня «заклеймили», первое время немного саднила, потом зудела, но спустя несколько часов неприятные ощущения полностью прошли. Остался лишь серебристый узор — какая-то непонятная загогулина, рассмотреть которую можно было только в лучах солнца.

Выглядело вполне симпатично, и мне бы благодарить Истинного за внимание, вот только последние три дня я на него страшно злилась. Этот Стальной злыдень не пускал меня к моему любимцу! Всякий раз, когда я заикалась о том, что хотела бы проведать вейра, Мэдок отвечал одно и то же: еще не время.

Такое ощущение, будто его заклинило на этой фразе. Или это что-то вроде вложенной в него программы… В роботе и то больше понимания, а вот в этой железяке…

В общем, его всемогущество меня снова разочаровывал и расстраивал.

В последнее время я и так вся на нервах. Объявленное испытание пока не началось, а ожидание было подобно пытке. Изощренной, почти садистской.

С одной стороны, конечно, хорошо, что организаторы Охоты взяли тайм-аут. За три дня передышки я окончательно восстановилась. С другой — мало хорошего в том, что пребываешь в постоянном напряжении. В иные моменты я чуть ли не на стенку от нетерпения лезла, спала в обнимку с кинжалом и всегда держала наготове комплект теплой одежды на случай, если придется быстро собираться.

Главное, чтобы не устроили подлянку и не перенесли нас на место проведения испытания прямо из кроватей. Или того хуже — из ванной.

Короткий, странный разговор с неизвестным недоброжелателем герцога, состоявшийся в Каменном дворце, тоже не давал покоя. Такое ощущение, что я находилась под каким-то гипнозом. Не только не сумела рассмотреть лицо заговорщика, но даже не поняла, кто передо мной — мужчина или женщина. Точно не жеребчик, тот бы сразу понял, что я не Филиппа.

Он ведь предупреждал, что кого-то ко мне отправит. Вот и отправил. Мерзавец…

Обладатель (или обладательница) глухого голоса, в котором отчетливо проскальзывали неприятные шипящие нотки, сообщил, что вскоре мне передадут оружие против де Горта вместе с инструкцией, как и когда им воспользоваться. Велел быть наготове и стараться держаться поближе к его всемогуществу, чтобы было проще, когда придет время, его уничтожить.

Вывалив на меня, явно дезориентированную каким-то заклятием, эти далеко не самые радужные сведения, заговорщик растаял в воздухе. В себя я пришла уже во дворцовой галерее, да и то лишь потому, что меня окликнула Винсенсия.

Вот и как после такого не напрягаться и не волноваться? Еще и к Морсу не пускает, зараза стальная…

Промаявшись в постели часов до восьми, я позвала Илсе, быстро собралась и сказала, что до завтрака немного погуляю. Разумеется, погуляю по дому, потому что по заснеженному саду гулять в одиночку нам строго запрещалось.

— Как будет угодно моей леди. — Служанка опустилась в коротком реверансе и приступила к наведению порядка в спальне.

А я недолго думая решила попытать счастья и поднялась на третий этаж, чтобы погулять в том крыле, в котором располагались покои Мэдока Бессердечного. Вдруг повезет, и его всемогущество уже проснулся и отправился по каким-нибудь срочным делам, дверь каким-то чудом окажется незапертой, и Морсик будет ждать меня.

Знаю, мечтать не вредно, но и попытка, как говорится, не пытка.

Наверное, в тот день удача изволила вспомнить о существовании невезучей попаданки Лизы и повернулась ко мне не тем, чем поворачивалась по выходным и в будни, а своим лучезарным ликом. Дверь в спальню действительно оказалась незапертой, и в ней действительно не было хальдага. Служанок тоже не наблюдалось!

Обрадованная и окрыленная, я проскользнула в полутемную комнату и негромко позвала:

— Морс… Морсик…

Шторы были плотно задернуты, поэтому я не сразу различила в дальнем углу огромную черную тушу вейра, растянувшуюся на подушках. На доге не оказалось привычных доспехов, глаза не горели лазерными прицелами, и его поза выражала абсолютное ко всему безразличие. Настолько очевидное, что у меня аж сердце защемило.

Он не вскинулся при моем появлении, не оторвал голову от скрещенных лап. Даже ухом не повел, когда я позвала его во второй раз:

— Морок…

«Ну чего тебе, цыпа?» — прозвучало у меня в голове спустя несколько невыносимо долгих мгновений, и я, придав себе ускорения, поспешила к вейру.

— Ты как? — Опустилась перед ним на колени.

«Живу потихоньку».

— Выглядишь неважно. — Я осторожно провела рукой по гладкой холке, но тут же ее отдернула, ощутив широкий рубец под ладонью.

«И чувствую себя примерно так же».

— Но ведь тебя же лечат? — спросила я с надеждой.

А в ответ получила слабое и бесцветное:

«Пытаются помаленьку».

— А герцог заверял, что быстро поправишься, мол, ты ведь не обычная собака, — проворчала я, в который раз за последние дни мысленно упрекнув хальдага.

«Я и поправляюсь, — вздохнул вейр у меня в голове. — Просто не так быстро, как хотелось бы. Все из-за яда в слюне блохастого. Это он замедляет процесс регенерации».

Я беззвучно выругалась. Не зря слюна того монстра, Когтя, впитывалась в снег с подозрительным, совершенно нехорошим шипением. Точно ядовитый, как и его хозяин.

Зла на таких «рыцарей» не хватает!

— И что, нет никакого способа ускорить процесс выздоровления?

«Ну, как тебе сказать…» — с сомнением начал вейр.

— Скажи как есть.

Дог снова вздохнул и с неохотой проговорил:

«Выздоровлению могла бы помочь кровь непорочной наины, но мой мальчик явно против такого способа лечения, иначе уже давно поставил бы меня на лапы».

— Ты это серьезно? — Я чуть не поперхнулась воздухом и поспешила уточнить: — Это я про кровь непорочной наины.

«Филиппа, цыпа, по-твоему, я в данный момент похож на юмориста?» — мрачно отозвался вейр.

— Не очень. — Я закусила губу. — А почему нужна именно кровь наины?

«Как тебе, должно быть, известно (уж насчет этого вас обязаны были просветить в вашей бесполезной и бестолковой обители), у дочерей хальдагов особая, Чистая кровь. Сильная, отцовская, животворная. Вот такая мне сейчас бы и пригодилась. — Вейр ненадолго умолк, а потом продолжил, гипнотизируя меня тусклым взглядом: — Что скажешь, сиротка? Может, пожертвуешь своей драгоценной кровушкой для старины Морока?»

Девственница, еще и дочь хальдага… Ну, тут я точно пролетаю, по всем параметрам. Вот только как объяснить это вейру, рисковавшему ради меня жизнью, и при этом себя не выдать?

Шерты.

«О чем задумалась, цыпа?» — нарушил тишину в моем сознании Морок.

Я встрепенулась, поджала губы и принялась лихорадочно соображать, что бы такое ему сказать. Нет, мне совсем не жалко крови для друга, пусть пьет себе на здоровье (или как ее там надо использовать, чтобы вылечить вейра). А если Морсику, наоборот, после нее еще больше поплохеет? Вдруг я и правда нэймесса? Ну, или возможная кандидатка в нэймессы.

Не хватало еще отравить Морса кровью потенциального чудовища. К тому же от меня в роли донора в любом случае не будет толку. Я не дочь хальдага и с девственностью уже давно распрощалась.

— Мне становится плохо от вида крови, — выдала я первое, что пришло в голову.

«Все с вами ясно», — буркнул вейр и демонстративно прикрыл глаза, явно намекая, чтобы шла туда, откуда пришла.

— Нет, честно! Я как поцарапаюсь, так потом несколько дней хожу как пьяная, а ведь вот-вот должно начаться новое испытание. В таком состоянии я точно проиграю!

«Расслабься, сиротка, я не в обиде. Как-нибудь выкарабкаюсь. Мысль о том, что спасал наин своего господина, свет очей Мэдока, ради них рисковал здоровьем и жизнью, придает мне силы. Справлюсь, куда денусь. Не пропаду, цыпа. Ты, главное, вспоминай меня в своих молитвах к нашей богине. Хотя бы изредка. Надеюсь, от молитв тебе не становится плохо?»

Если целью тирады было заставить меня почувствовать себя еще хуже, чем чувствовала до этого, то, должна признать, вейр неплохо в этом преуспел.

— Морс… — начала было я, но вздрогнула и осеклась, услышав требовательный вопрос:

— Филиппа? Что вы здесь делаете?

Ну вот, опять он. И снова в самый неподходящий момент.

Его всемогущество окинул меня мрачным взглядом, всем своим видом показывая, что меня здесь не ждали.

— А вы как думаете? — Я поднялась с колен. — Переживаю за своего друга.

«Переживает она», — скептически фыркнул вейр.

Обиделся. И ведь не расскажешь правду, иначе я тогда капитально вляпаюсь. Еще более капитально, чем уже вляпалась.

— Я ведь сказал вам, что еще не время его проведывать. Увидитесь с ним, когда Мороку станет лучше.