Валерия Чернованова
Жена из прошлого. Книга 3
Глава 1
— Ваш завтрак, господин.
Я бросаю взгляд на тарелку, с которой служанка только что сняла серебряную крышку. Снова тянусь к полупустой чашке кофе и опускаю взгляд на лежащую передо мной газету. В редакции «Хроник Кармара» подсуетились и успели за ночь не только написать статью на всю первую полосу, но и отправили сенсационный выпуск в типографию. Казалось, бумага всё ещё хранит тепло печатного станка, а стоит коснуться строчек, как чернила смажутся.
Хорошая статья.
В ней я, Вольмар Родингер, выступал в роли героя. Что же касается Делагарди…
А вот Делагарди в последнее время пресса не жаловала.
Я усмехаюсь своим мыслям, правда, эта усмешка — усмешка победителя — мгновенно сходит с лица, когда за спиной раздаются быстрые шаги. Стремительная, тяжёлая поступь, которая могла принадлежать одному-единственному дракону.
Гиллеану Родингеру.
— Разве ты не должен сегодня отплывать в Умеру?
По праву старшего Высокого дома Родингеров Гиллеан занимает место во главе стола, и я невольно морщусь. Это получается непроизвольно, всякий раз, когда отец оказывается рядом. В этом мы с Раннвей похожи: оба ненавидели своих родителей. Вот только девчонке повезло больше: её папаша не стал задерживаться в мире живых. Что же касается моего… Бросаю на отца мрачный взгляд и с тоской думаю о том, что этот ещё долго будет отравлять жизнь нам, своим сыновьям.
— Кеннет выразил горячее желание познакомиться с новыми партнёрами.
— Скорее, ты его заставил, — расправляя на коленях салфетку, мрачно цедит глава нашего славного дома. Служанка, не дожидаясь, когда её подзовут, тут же бросается к нему, чтобы наполнить чашку горячим кофе. — Как будто не знаешь, что такие важные сделки нельзя поручать идиотам вроде Кеннета!
— Ты вообще-то говоришь о своём младшем сыне, — цежу в ответ, не способный сдержать раздражения.
— То, что в нём течёт кровь нашего рода, увы, не делает его умнее, — невозмутимо отзывается Гиллеан. — И уж точно не добавляет ему нашей с тобой хватки.
Терпеть не могу, когда меня сравнивают с папашей. Особенно когда это делает он. И тем не менее приходилось признать: в бизнесе мы действуем одинаково. Жёстко, с напором, не обращая внимания на последствия, если, конечно, они не касаются непосредственно нас самих.
Внешне мы тоже похожи. Казалось, я — копия отца в молодости. Те же тёмные, мелко вьющиеся волосы, только висков эйрэ уже успела коснуться седина. Глубоко посаженные чёрные глаза и взгляд один в один: пронзительный и хищный. А вот Кеннету досталась внешность матери и её же, увы, характер. Бесхребетный, ведомый, слабый — таких сравнений брат удостаивался от отца довольно часто.
Такой же была и Раннвей. Когда-то… До ритуала.
Мысли о девчонке вызывают улыбку. Неужели её так магия изменила?
Новая Раннвей интриговала. Заставляла снова и снова возвращаться к ней мыслями. Думать о ней, вспоминать… Хотя нет, не вспоминать! Рисовать в сознании новые, откровенные картины, в которых эта огненная красавица снова будет в моей власти.
А то, что жена Делагарди…
Так запретный плод куда более сладок и желанен.
— Если удастся наладить поставку живого товара в Умеру, а потом и в Кармар…
— Мы ещё больше разбогатеем? — Беру в руки столовые приборы, желая поскорее покончить с завтраком и убраться от отца как можно дальше.
— Но Кеннет наверняка всё испортит.
— Тогда я всё улажу.
— Лишнее промедление! — с досадой рычит Гиллеан и, залпом опустошив чашку, нетерпеливо подзывает служанку, чтобы снова наполнила её кофе.
Девушка бросается к столу, тянется к кофейнику, но из-за поспешности и волнения кофе, вместо того чтобы вылиться в чашку, выплёскивается на скатерть. Несколько капель падают и на светлую рубашку дракона.
— Идиотка, — цедит Гиллеан.
От злости и раздражения его руки в одно мгновение покрываются ледяными наростами, и несколько оцарапывают девушке ладони прежде, чем та успевает отстраниться.
Капли крови добавляют ещё больше красок белоснежной скатерти, и папаша взрывается:
— Пошла прочь! Вон с моих глаз!
Испуганно прижав к груди перепачканные в крови руки, служанка бросается к дверям. Отец сдёргивает с коленей салфетку, чтобы вытереть кофейные пятна, но те становятся ещё больше. С трудом ууспокаивается, берёт себя в руки. Шипы исчезают, спрятавшись под кожей дракона. А вот его настроение, и без того плохое, становится ещё хуже.
— Ты сегодня не в духе, — замечаю я, продолжая спокойно завтракать. Как ни странно, злость отца успокаивает. И настроение сразу поднимается. — Думал, будешь на седьмом небе от счастья, ведь лорда Карриша так удачно убрали. Помнится, он был категорически против твоих новаторских идей в отношении рабовладельчества в Кармаре. Но теперь, когда его не стало, можно снова продвигать новые идеи в массы.
— Он не единственный, кто не желает… не желал… смотреть в будущее.
— Уверен, ты со всем разберёшься. — Промокнув губы салфеткой, я поднимаюсь из-за стола.
Иду к выходу, но вынужденно останавливаюсь, когда за спиной раздаётся голос отца:
— Почему ты остался?
— В Гратцвиге имеются незавершённые дела.
«Точнее, одно дело», — уходя, думаю про себя. Рыжеволосое и сероглазое, за которым будет так интересно охотиться. А победа — Раннвей Делагарди в моей постели — будет особенно сладкой.
Сладкой и желанной.
Женя Исаева
— Ваша светлость… Приехал мейст Браден, чтобы осмотреть вас и мисти Эдвину. Я бы ни за что вас не потревожила, но эйрэ велел…
Я с трудом приподнялась на руках. Казалось, какой-то шутник склеил веки суперклеем, оттого они никак не желают разлепляться. Ещё и голова раскалывается… Так плохо мне не было даже после нападения искажённого номер два. Скорее такие ощущения можно испытывать после весёлой ночки с большим количеством самого разного алкоголя. Вот только я вчера не пила, а вместо этого дважды рисковала жизнью. Один раз по глупости своей, второй — из-за фальшивой стервы Ливен.
— Ваша светлость, с вами всё в порядке? — Минна снова постучала.
Тихонько простонав, я села на кровати и обнаружила, что постель вся смята и почему-то… слегка пованивает.
— Ваша…
— Сейчас! — хрипло выкрикнула и с молниеносной скоростью, словно мне шилом угодило в одно место, подскочила с кровати.
А как тут не подскочить, когда в складках простыни темнеет цветок. Один из тех, что вчера так нагло презентовал мне Вольмар. Лепестки уже успели подвять, да и в целом неведомое растение выглядело весьма жалко. Что не мешало этой «красоте» тоже источать не самые приятные ароматы. И руки мои… быстро обнюхала пальцы… далеко не благоухали.
— Мейст Браден… — снова заикнулась горничная.
— Одну минуту!
Наклонившись к цветочному безобразию, заметила рядом сложенный вдвое лист бумаги. Развернула, пробежалась по строчке взглядом и едва не заскрежетала от злости зубами.
Ну, Бальдер! Вот зараза!
Это он меня так подставить пытается? Ещё больше опорочить перед мужем? Чтобы что?! Как будто не знает, что у драконов не бывает разводов!
Надеется, что Делагарди сошлёт меня в какой-нибудь монастырь для прелюбодеек-дракониц? А что, вполне возможно. Потому и подбросил вещдоки. В надежде, что Эндер решит с утра пораньше проведать своё рыжеволосое счастье и тут на тебе! Цветочек да записка от другого дракона, от которых он лично велел избавиться.
— Доброе утро, мейст Браден. Её светлость сейчас вас примет, — послышался за дверью любезный голос Минны.
Времени на рассуждения и мысленную ругань в адрес дворецкого больше не было. Цветок я попросту вышвырнула в окно. Писульку от Родингера, скомкав, отправила в камин. Быстро сбегала в ванную, чтобы смыть с рук неприятные запахи, а простыни спихнула на пол. На ночнушке тоже были какие-то пятна, но переодеваться времени уже не осталось. Набросила сверху длиннополый парчовый халат и пошла открывать.
— Ваша светлость! — явно обрадовалась Минна.
Наверное, уже всерьёз решила, что герцогиня успела почить с миром, а вместо неё отвечает призрак.
Кстати, о призраках. Что стало с Вильмой?!
Нужно как можно скорее выбраться из дома. А для этого по-быстрому показаться лекарю и пусть идёт на все четыре стороны.
— Леди Делагарди. — Мейст Браден почтительно поклонился.
— Проходите, проходите…
Я посторонилась, пропуская служанку и целителя. Последний просканировал меня по-профессиональному внимательным взглядом, после чего поинтересовался:
— Как ваше самочувствие?
— Намного лучше, чем вчера, — как можно бодрее отозвалась я.
— Позволите осмотреть вашу шею?
Кивнув, я опустилась в кресло возле туалетного столика, и Браден осторожно снял повязку, которую вчера лично накладывал. Улыбнулся удовлетворенно, осматривая результаты своих стараний.
— Ну вот, и следа не осталось. Будто и не было нападения!
Я мысленно хмыкнула. Ну да, не было… Жаль, что так же легко нельзя исцелиться от воспоминаний о событиях во дворце и в доме Фарморов.
Я повернулась к зеркалу и невольно вздрогнула. Отражение, если честно, не радовало: бледная, сероватая кожа, синие круги под глазами, на губах вообще не хватает красок. Волосы тусклые и всклоченные, и из-под халата выбивается измятое кружево сорочки. Не герцогиня, а чучело! Но хотя бы на шее не осталось и следа от «нежных» прикосновений кинжала.