Нет, об этом я точно не должна думать. Много чести… Ещё травить себя подобными мыслями и гадать на кофейной гуще.

— Смотрю, тебе тоже пришлось несладко, — когда я сажусь на стул, за моей спиной вырастает Волков. — Держи, подсласти вторую половину рабочего дня, — кладет он рядом с моей рукой шоколадку. — Не печалься, Вероника Савельевна, прорвёмся. А макушка у тебя и правда ничего.

Костик, видимо, уже отошедший от встречи с новым коммерческим, в порыве чувств чмокает меня в макушку, и я даже подпрыгиваю на стуле.

— Дурак, что ли? — вопрос риторический, и никто на нас особо внимания не обращает.

Почти никто… Поднимаю взгляд и вижу наверху Андрея с телефоном у уха. Мы лишь на секунду цепляемся глазами, но мои щеки начинают гореть. Ну, Волков… Как будто специально момент подгадал и тут же сбежал. Умеет же человек появляться из ниоткуда и исчезать в никуда.

Отправляю в наш командный чат несколько сообщений. Проект я ему предоставлю завтра, так и быть. А остальные пусть сам смотрит, не маленький, разберётся.

— Ника, пойдем, — зовёт меня звукорежиссёр. — Послушаешь.

— Иду, — поднимаюсь я.

Уж лучше с ним, а потом и с монтажером, чем под взглядом Андрея, который, вместо того чтобы вникать в дела, как он сказал, наблюдает за работой отдела.

Остаток рабочего дня протекает как обычно. Соколовского я, слава богу, больше не вижу, даже ловлю себя на мысли, что на пару минут могу забыть о том, что он мой новый начальник.

— Как дела? — спрашиваю у монтажера, глядя на время.

Мне уже пора выезжать за Сашкой, а то останется моя крошка одна в группе.

— Скоро доделаю, — отвечаю Толик. — Сброшу тебе на почту, когда будет готово.

— Отлично, — хлопаю его по плечу. — Все, я побежала.

Опен спейс уже не так гудит, как днём. Несмотря на приход нового креативного и лютующих после встречи с ним арт-директоров, многие разошлись по домам. Да, не все здесь такие трудоголики, как Андрей. И из кабинета до сих пор не вышел, и завтра собирается здесь торчать весь день.

Неужели его никто дома не ждёт?

«Опять, Ника? Хватит уже», — мысленно одергиваю себя и иду к лифтам.

В детский сад приезжаю даже не в числе последних. Забираю Сашку, прощаюсь с воспитателем.

— Мам, — дочка поднимает на меня свои красивые серо-зеленые глазки, — мы же завтра поедем в парк?

— Малыш, — вздыхаю я, — поедем, но не сразу. У нас на работе небольшие перемены, поэтому надо быть там.

— А с тобой можно? — с надеждой интересуется.

У меня по позвоночнику скатывается ледяная волна, стоит только об этом подумать. Я брала дочку с собой пару раз, когда в выходной надо было заскочить в офис. Но нет… Только не сейчас. Как представлю, что они с Андреем могут встретиться. Как подумаю, что он может догадаться. Да у меня инфаркт готов случиться от одной мысли!

— Саш, а может, к тете Симе на блинчики? — пытаюсь отговорить дочь и захожу с козырей.

— Не знаю… — тянет дочь. — Я подумаю.

Деловая какая… Улыбаюсь, глядя на нее в зеркало заднего вида. Сашка хмурится, и та же межбровная складка пролегает на ее лице. Господи, дай мне сил…

Только вот дома понимаю, что их не осталось. Этот день высосал из меня все соки.

— Мамуль, ты устала? — дочка обнимает меня, а я понимаю, что сейчас расплачусь.

Просто от напряжения. От переизбытка эмоций. От потрясения при встрече с Андреем. Но я чётко запомнила мамины слова. И дочь пугать своими слезами я не должна.

Глава 7

«Ника, сбросил», — читаю сообщение от Толика и открываю ноутбук.

Надеваю наушники, чтобы не разбудить Сашку, и включаю присланный файл. Этим результатом заказчик должен быть доволен. Мы уже трижды переделывали — то цветовая гамма не та, то увеличить время надо.

Остаётся ещё один возможный недовольный — новый креативный директор. Надеюсь, дел у него хватает, долго меня не задержит.

Я уже договорилась с тетей Симой, что Сашка побудет утром у нее. Еле отговорила от поездки в офис. Пообещала, что заберу быстро и ничто нашим планам не помешает. И никто… Хотя попытка была.

Посмотрев рекламный ролик несколько раз, разобрав его на фрагменты и убедившись, что все в порядке, прикрываю глаза. Устала, чертовски устала. Я люблю свою работу, но сегодня она превратилась в каторгу.

— Прорвёмся, — убеждаю сама себя и иду спать.

Утро начинается с маленьких ладошек на моих щеках. Улыбаюсь сквозь сон.

— Мама, — тихо зовёт меня Сашка. — Просыпайся.

— Не хочу, — отвечаю я, сгребая ее в охапку и укладывая рядом с собой.

— Мама, — строго повторяет дочка, — ты сама говорила, что нельзя лениться. Тем более у нас много планов.

Что правда, то правда. Поэтому нехотя поднимаюсь и иду в ванную. Сборы у нас много времени не занимают. От завтрака Саша отказывается, вспомнив про блинчики тети Симы. Я выпиваю кофе почти на ходу, и мы бежим к машине. Квартиру я снимала специально недалеко от маминой сестры, чтобы она могла меня подстраховать с Сашкой, если что. Доезжаем быстро под тихую музыку. Дочка особо что-то сегодня не болтает, задумывается о чем-то.

— Не выспалась? — спрашиваю, подходя к подъезду.

— Мам, ты только не вздыхай, — просит Саша, останавливаясь. — А когда папа вернётся?

Я и сама будто ногами в асфальт врастаю. Она спрашивала о нем в сознательном возрасте, и я прекрасно понимала, что этих вопросов не избежать. Конечно, Сашка видела, как за другими детьми в сад приходят отцы, как гуляют с ними на улице. И я объяснила, что папа уехал далеко-далеко за океан. Я ведь и не лгала дочери.

Вопросов давно уже не было. Саша, кажется, с первого раза меня услышала и поняла. И вот сейчас… Именно сейчас? Почему? Она будто чувствует, что он рядом, что я думаю о нем.

— Малыш, — пытаюсь соскочить с этой темы, чтобы подумать над ответом, — давай поговорим позже, когда я вернусь. Мне сейчас очень срочно надо попасть на работу.

— Хорошо, — кивает дочка и набирает на панели домофона нужный номер квартиры.

У тети Симы я даже не снимаю обувь. Раньше поеду — раньше вернусь. Целую Сашу, которая уже засучила рукава, чтобы помогать тете, и иду к машине.

Не сразу трогаюсь с места. Смотрю перед собой, ничего не видя, и думаю. А если бы я тогда сказала Андрею о ребенке? Он бы остался или просто переводил мне деньги? А если бы остался, не сказал бы через год, что все так не вовремя и рухнула его мечта?

Мне нужно было, чтобы он остался только из чувства долга, как и не хотела рвать себе сердце, общаясь с ним по Скайпу или в мессенджерах только по поводу Сашки.

Все, выбор мы оба сделали. И нет сейчас смысла гадать, правильный он или нет. Хотя кто точно может сказать, где оно — это правильное?

В любом случае все уже случилось так, как случилось. Время назад не отмотать, а жизнь не переиграть.

А если сказать теперь?

Вот вам, Андрей Витальевич, готовый ребенок, не надо бодрствовать ночами, менять подгузники, приучать к горшку и следить, чтобы не тащила в рот все подряд. Только нужна ли ему Сашка? Судя по тому, что он выходной день собрался провести в офисе, его по-прежнему интересует только карьера.

А больше всего я боюсь, что дочь почувствует себя на моем месте. Ненужной…

Так, Ника, хватит снова себя жалеть! Завожу двигатель и трогаюсь с места. К офису подъезжаю к половине десятого и ни капли не удивляюсь, что дверь в кабинет Андрея открыта. И больше в опен спейсе никого. Видимо, прав был Пашка. Не так все страшно, как расписывал Волков.

Презентация уже на планшете, хотя не мешало бы посмотреть и на большом экране, но это Андрей может сделать уже и без меня.

Поднимаюсь, но в последний момент замираю и даже не дышу.

— Яна, я не могу срываться с работы, чтобы отвезти Тима на прививку, — повышает голос Соколовский, и я теперь отчётливо слышу каждое слово. — Ты ведь записывалась заранее… Нет, я не приеду ни через час, ни через два. Не знаю, смогу ли вообще сегодня. Все, Яна, созвонимся.

Стук телефона о столешницу, а я так и стою. Яна, Тим на прививку… Интересно, это сокращённо от Тимофея или Тимура?

Сердце немного болезненно сжимается после услышанного. Да и вообще… Все тот же трудоголик. Не завидую я его Яне, потому что по себе знаю, как одной тяжело справляться с ребенком.

Так, надо идти. Делаю несколько громких шагов и стучу в открытую дверь. Андрей стоит у окна, руки в карманах, но тут же оборачивается.

— А ты рано, — замечает с небольшим удивлением. — Проходи. И дверь закрой.

— Доброе утро, — говорю я. — Давайте быстро разберемся с презентацией, потому что у меня мало времени.

Надо четко очертить границы и дать понять, что не все готовы жертвовать семьёй ради работы. Все в разумных пределах.

— Ты так и собираешься мне выкать? — спрашивает Андрей. — Мы здесь одни.

— Лучше соблюдать субординацию, — отвечаю и включаю презентацию.

Кажется, происходящее на планшете мало интересует Соколовского. Он постоянно перематывает, останавливает видеодорожку. Я кое-что комментирую, уточняю пожелания заказчика.

Андрей кивает и наконец возвращает мне планшет.

— Хорошо, — выносит свой вердикт. — У тебя всегда получалось отлично воплощать концепцию, которая приходила мне в голову.