— У тебя есть телефон? — спрашивает он.
— Да, конечно, — говорю я и смотрю на него. — Продиктовать номер?
Он улыбается краешком губ.
— Мне негде записать номер, медсестричка. Я бы хотел им воспользоваться, — делает паузу, а потом добавляет. — Телефоном.
Чувствую себя глупой овцой, вот честно.
Ругая себя за несообразительность, подхожу к мужчине и протягиваю телефон. На мгновение наши пальцы соприкасаются, и такое чувство, что меня шарахнуло током. Я быстро отдергиваю руку, выхожу за порог и закрываю за собой дверь.
Я раз за разом прокручиваю в голове эту ситуацию, и мне просто хочется удариться головой о стену. Я такая дуреха. Тяжело вздохнула и заставила себя выкинуть все эти мысли из головы. Принялась готовить обед. Естественно, я ничего заранее не достала из морозилки. Поэтому будет суп с пельменями. А потом вспомнила слова Мирана о том, что он не ест еду, когда ее трогают незнакомцы… Наверное, он не будет кушать пельмени приготовленные непонятно кем.
М-да.
И что мне делать?
Я немного поразмыслила и стала чистить картошку. Жареная картошка нравится всем. Правда же?
Процесс готовки шел полным ходом, когда открылась входная дверь.
— Дань, ты? — крикнула я, ответа не последовало.
Я вышла в коридор, наблюдая за тем, как мой брат прямо в грязных кроссовках идет по свежевымытому коридору.
— Даня, стой! — злюсь я, он останавливается посреди коридора и поворачивается ко мне.
— Чего тебе? — огрызается брат. — Я не хочу с тобой разговаривать! Этот еще тут? Какая же ты… — брат проглатывает ругательства. — Алик обещал двадцать штук тому, кто сдаст его. Давай сдадим!
— Мы не будем этого делать! Если Алик узнает, что все это время он был здесь…
— Вот именно! Из-за тебя нас убьют! И хорошо, если сразу.
— Не говори так, все будет хорошо…
— Не будет!
— Какая ты дура! Просто конченая идиотка, — бьет наотмашь словами.
— Я… — мне даже сказать нечего, хочется плакать.
— Кира, кажется, у тебя там что-то горит, — слышу голос Мирана и резко оборачиваюсь.
Он стоит в дверях на меня не смотрит, только на Даню. Мне становится страшно. Я делаю шаг к брату, желая его защитить. Потому что мне совсем не нравится блеск в глазах Мирана.
— На кухню иди, — давит голосом. — Мы пока с твоим братом поболтаем, как мужчина с мужчиной.
— Но… — лепечу я.
— Иди.
И я… Подчиняюсь.
Захожу на кухню и закрываю дверь.
Я оставила брата с незнакомым мужчиной.
Что я за сестра такая?
Глава 7
Я места себе не нахожу, расхаживаю из угла в угол. Мне нельзя было оставлять брата наедине с незнакомцем. Я не знаю Мирана, не знаю, о чем он там собрался с ним «поболтать». Но в глубине души я рада этому. Даньке очень не хватает твердой мужской руки.
Черт, правильно я поступаю? Может, мне нужно вмешаться?
Конечно нужно!
Открываю дверь, выхожу. Мирана и Даньки в коридоре нет, в моей комнате тоже. Подхожу к двери брата и мнусь на пороге. Пытаюсь подслушать, но ничего не слышу. Господи, да что же там происходит?
Несмело стучусь и злюсь сама на себя. Это моя квартира! И я могу делать все, что хочу.
— Вы обедать будете? — спрашиваю я.
— Накрывай на стол, Кира, — слышу командный голос Мирана.
И клянусь, я едва не бросилась на кухню выполнять приказ. Какого черта?
Я еще немного постояла под дверью, пытаясь расслышать хоть что-то, но ничего не услышала. Мне пришлось вернуться на кухню. Я накрыла на стол, заварила чай и стала ждать мужчин.
Они пришли минут через десять. Миран подошел к мойке и снова начал тщательно мыть руки. Данька сел за стол. Его лицо покраснело, а взгляд какой-то отстраненный.
— Все нормально? — тихо спросила у брата.
Он просто кивнул.
Я хотела наброситься на него с вопросами, но Миран сел за стол.
— Приятного аппетита, — произнес он и принялся за еду.
Стол был скудный. Лишь жареная картошка, соленья, что крутила бабушка, и чай. Едим мы молча.
Я нервничаю, бросаю взгляд на брата, на Мирана и обратно.
— О чем вы говорили? — не выдерживаю я.
— Кира! — восклицает Даня, Миран молчит.
— Что? Я хочу знать!
— Ты можешь просто не лезть не в свое дело? — психует брат.
— Что значит не мое? Ты мой младший брат и я имею полное право знать, о чем вы говорили.
— Как же ты меня достала, — Даня встает из-за стола и уходит.
— Ты куда собрался? Вернись!
Я тоже встаю и иду за Данилом в комнату. Он уже собирает рюкзак.
— И куда ты собрался? — спрашиваю как можно спокойней.
А у самой внутри все переворачивается. Я хочу вырвать этот рюкзак из рук засранца и заставить его поговорить со мной. Но тогда мы поругаемся еще больше.
— Я переночую у Димы. Его мама готовит вечером запеканку.
У меня сжимается сердце от этих слов. Я не хотела в этом признаваться, но Данька ходит к другу, чтобы почувствовать себя частью семьи. Мама Димы замечательная женщина. Я встречалась с ней несколько раз и она заверила меня, что всегда рада Дане и для него всегда будет свободная комната в их доме. Есть такие женщины, которые мамы по своей природе. И брату нравится там находиться. Конечно, там полная счастливая семья. А у нас… Только мы.
— Завтра в школу, ты не можешь пропускать два дня подряд.
— Я не буду пропускать, Кира. Я собираю рюкзак, если ты не заметила.
— Хорошо. Я тебе вечером закину деньги на карту, чтобы покушал в столовке.
— У меня есть деньги.
— А о чем… О чем вы говорили с Мираном?
— Не твое дело.
— Почему ты мне не рассказываешь? Он тебе угрожал? Поэтому ты уходишь к Диме? Ты не чувствуешь себя в безопасности?
Вопросы сыпались из меня как из рога изобилия.
— Я не хочу это обсуждать. А ухожу я, потому что тетя Маша готовит запеканку. Она у нее высший класс, — хмыкает брат.
И я не выдерживаю. Подхожу к нему и обнимаю.
За лето Данька вымахал в росте, стал на голову выше меня. Я крепко-крепко прижимаю брата к себе.
— Ты же знаешь, что я тебя люблю? Очень сильно, Даня. Ты самый важный для меня человек, слышишь? Прости, если обижаю тебя. Но это моя обязанность старшей сестры.
— Господи, ты меня задушишь, — смеется брат, но я чувствую, что он обнимает меня в ответ. — Я тоже тебя люблю… Временами.
Я щипаю его за бок.
— Ай, хватит.
— Будешь знать, — грожу пальцем. — Между нами все нормально?
— Нормально. Все, я пошел.
— Можно мне лечь в твоей комнате? — спрашиваю у брата, когда он у входной двери.
— Ложись.
На душе стало немного легче.
Когда уже закончится этот переходный возраст.
Я возвращаюсь на кухню, Миран все так же сидит за столом и пьет чай. Я собираю грязную посуду и сразу начинаю мыть.
— Спасибо за обед, — говорит мужчина.
— На здоровье, — отвечаю, не поворачиваясь.
Домываю посуду, вытираю руки о полотенце, а потом резко поворачиваюсь. Складываю руки на груди и смотрю на мужчину.
— О чем вы говорили с Данилом? — спрашиваю я.
Миран несколько мгновений просто смотрит на меня. Его взгляд блуждает по моему телу, рассматривает от макушки и до кончиков пальцев, которые мне почему-то хочется поджать.
— Ни о чем таком, о чем тебе следовало бы знать, — отвечает через время.
Я раздражаюсь еще больше.
— Это мне решать, следовало или нет. Он еще совсем маленький мальчишка и сам не понимает…
— Тебе следует пересмотреть видение брата. Он не маленький мальчишка, ему не пять лет, он вырос. Он взрослый, самостоятельный парень, а ты относишься к нему, как к несмышленому ребенку. Прими наконец, что он вырос, прислушайся.
Я совсем теряюсь от его слов.
Какое право он имеет лезть в мои отношения с братом? Он вообще ничего не понимает! Ему всего четырнадцать, и по закону я несу ответственность за брата…
Но внутренний голос шепчет, что он прав. Я до сих пор вижу в Даньке маленького пятилетнего мальчишку.
Я ничего не отвечаю, просто ухожу. Боюсь, что могу лишнего наговорить.
Вечером я готовлю на ужин яйца и делаю Мирану укол антибиотика. Закрываюсь в комнате брата и пытаюсь заснуть. Но сон так и не идет, я просто ворочаюсь с бока на бок. В голове столько мыслей. Я постоянно прислушиваюсь к звукам в квартире. Мне кажется, что Миран может уйти в любой момент, но все тихо.
Я проворочалась несколько часов подряд, но так и не уснула. Мне захотелось пить. Я встала с кровати и застыла. На мне лишь длинная растянутая футболка, может, стоит надеть что-то сверху? Но я отбросила эту мысль, подумала, что быстро схожу на кухню и обратно. Тем более, все тихо.
Я вышла из комнаты и на носочках пробралась на кухню. Налила себе огромный стакан воды из фильтра и жадно осушила половину. Я едва не закричала, когда стакан исчез из моих рук. Резко повернулась и увидела, что Миран допил воду. Его губы соприкасаются со стаканом в том месте, где секунду назад были мои. Это зрелище меня так заворожило, что я не могла оторвать взгляд. Внутри все начало странно щекотать и покалывать.
Мы смотрим друг другу глаза в глаза. Такое чувство, что воздух вокруг начинает потрескивать.
— А, вдруг я заразная? — ляпаю чушь.
Миран улыбается и слизывает капельки воды с губ. Он близко. Слишком близко. Я прижата к столешнице, а руки мужчины сейчас по обе стороны от меня. В легкие забивается его запах. Я чувствую жар его тела. Мурашки вязью разбегаются по телу, а собственное дыхание становится порывистым.