— Вот. Арчибальд Невилл… и дальше: Эмили Стерн…

— Но позвольте! — вскричала Амалия. — Тут сказано, что ей восемнадцать лет и что она дочь какого-то графа… Это не я!

— Вот именно, не она! — поддержал ее жених. — Я же говорил!

— Теперь это уже не имеет значения, — ответил священник. — Согласно английским законам, вступившим в брак считается то лицо, которое стояло у алтаря, вне зависимости от того, какое имя было названо в разрешении.

— Что? — вырвалось у Амалии.

— Что? — болезненно вскрикнул жених.

Священник развел руками:

— Я понимаю ваше возмущение, но поскольку обряд уже свершен, все сомнения по поводу его правомерности может разрешить только суд. Тут я бессилен.

— Но ведь в разрешении… — начала Амалия.

— Документ, — перебил ее священник, — лишь дает основание для свершения обряда, тогда как венчание есть таинство, обсуждению не подлежащее. Простите, но я ничем не могу вам помочь.

Арчибальд, выведенный из себя спокойствием священника, сделал попытку вырвать у него злосчастное разрешение, явно чтобы разодрать бумагу в клочья. Священник проворно отскочил назад. Полковник удержал друга.

— Боюсь, — сказал священник, — что венчание вполне законно. Даже если в документе не ваше имя, а чужое. Разумеется, вы имеете право подать прошение о признании брака недействительным, если считаете, что с вами обошлись несправедливо, но должен вас предупредить… гм… такого рода дела весьма щекотливы и тянутся очень, очень долго.

— Послушайте, — обратился Арчибальд к Амалии. — Это какое-то ужасное, дикое недоразумение! Я ничего лично против вас не имею, но, черт возьми… Я не желаю, чтобы вы были моей женой!

— Арчи, Арчи… — забормотал полковник, тщетно пытаясь его успокоить.

— Вспомните, может, вы уже замужем? А?

— Мне очень жаль, — сказала Амалия искренне, — но я была замужем, а теперь…

— Уже была? О черт! — Рыжий вновь вцепился руками в волосы и, как подкошенный, рухнул на скамью. — О черт, черт, черт! — повторял он, раскачиваясь всем телом.

— Значит, все по закону, — удовлетворенно констатировал священник.

— Послушайте, — сказала Амалия, которая успела проникнуться искренней жалостью к своему так называемому мужу, — но ведь это же безумие! В разрешении стоит чужое имя, я не Эмили, а Амалия, я не говорила «да» у алтаря, и я совершенно не собиралась выходить замуж!

Священник только пожал плечами.

— Вот что получается, когда люди торопятся, — назидательно заметил он.

Арчибальд рыдал, уткнувшись лбом в спинку скамьи. Полковник пребывал в тихом оцепенении и лишь время от времени дергал себя за ус.

— Боже мой, — стонал жених, — что скажет моя тетушка, когда узнает об этом! А Эмили, моя дорогая Эмили! Я пропал, я погиб! Отойдите от меня! — крикнул он на Амалию, которая стояла возле него, не зная, что делать.

Священник открыл табакерку и взял понюшку табаку. Это был почтенный старый джентльмен, и все случившееся хоть и занимало его, но вместе с тем нисколько не выбивало из привычной колеи.

— Сын мой, я понимаю ваше отчаяние, — промолвил он серьезно, — но, прежде чем жениться на леди, надо хотя бы посмотреть ей в лицо.

— Справедливо замечено, — согласился полковник с облегчением, ибо это были первые разумные слова, которые он сегодня услышал.

— Да оставьте вы меня в покое! — крикнул в ярости рыжий верзила, срываясь с места. Он подошел к Амалии таким быстрым шагом, что она невольно попятилась, и оглядел презрительно. — Тоже мне жена! И что прикажете мне теперь делать?

— Сын мой, — сказал священник кротко, — на вас не угодишь. Добро бы я обвенчал вас с какой-нибудь кикиморой болотной, так ведь нет! Леди — настоящая красавица. Да любой мужчина был бы не прочь жениться на ней! — добавил он, беря вторую понюшку. — Чем вы недовольны?

— Всем! — рявкнул горе-жених. — Какая-то расфуфыренная кокетка… подержанная особа…

Поднялся хор возражений.

— Ну, Арчи, это уже невежливо! Твоя жена — просто красавица.

— Моя… кто? О боже! Нет, мне лучше умереть! Умереть и не слышать всего этого! — Злосчастный жених стонал. Его трясло от гнева и горя.

— Сэр, — сухо заметила Амалия, — когда вы закончите умирать, предупредите меня, пожалуйста. Не хочу показаться невежливой, но у меня на сегодня намечено еще много дел, помимо незапланированной свадьбы с вами.

— Можно подумать, я сам о ней мечтал! — фыркнул жених. — Послушайте, вы… как вас там…

— Эмили.

Арчибальд отшатнулся и побледнел.

— Не произносите при мне это имя! Эмили — моя невеста, чистейшее, воздушное создание, которая… которое…

— Знаете, сэр, — сказала Амалия (ей уже порядком надоело его отчаяние, которое она находила смехотворным), — мы женаты всего пять минут, а я уже мечтаю о разводе с вами. Когда вы придете в себя и будете способны здраво рассуждать, мы с вами поговорим. А пока, извините, мне недосуг.

И наша героиня двинулась между рядов скамей к выходу. Но едва она подошла к двери, как та распахнулась ей навстречу, и на пороге возник лопоухий с синяком на скуле и с рассеченной губой.

— Что, миледи, ищем убежища в церкви? Ах ты, дрянь! — процедил он и наотмашь ударил ее по лицу.

Глава 5,

смертельно опасная

Амалию никогда не били по лицу, и теперь она оказалась совершенно беззащитна. Щека заполыхала, во рту появился солоноватый привкус. Она отшатнулась и с ненавистью поглядела на лопоухого. Он схватил ее за руку и хотел вывести из церкви, но тут совершенно неожиданно вмешался рыжий.

— Эй вы, — завопил он, — не смейте трогать мою жену!

Пальцы, железной хваткой стиснувшие запястье Амалии, разжались, и она немедленно воспользовалась этим, чтобы отбежать к ближайшей колонне.

— Ваша светлость, — вкрадчиво произнес лопоухий, — что вы говорите, какая жена? Это моя сумасшедшая кузина, и я везу ее в лечебницу доктора Баттла.

— Какая я тебе кузина, дурак! — крикнула Амалия с безопасного расстояния. — Ты хоть в зеркало на себя посмотри!

— Что-то я и в самом деле не помню, чтобы у вас были такие родственницы, — усомнился Арчибальд.

Дэниэл Уивертон в ярости рванулся вперед и едва не схватил Амалию вновь.

— Я вам сказал, не прикасайтесь к моей жене, черт побери! — Рыжий крупными шагами шел к ним. — И вообще проваливайте отсюда! У меня и без вас хлопот полон рот.

— Послушайте, — возмутился Уивертон, — я на службе! Вы не имеете права обращаться со мной подобным образом!

— На какой вы службе, если едете в лечебницу по частному делу? — язвительно спросил Арчибальд. Нет слов, он нравился Амалии все больше и больше. — Убирайтесь!

— Ваша светлость, — заговорил Уивертон, волнуясь, — вы что-то путаете. Как она может быть вашей женой? Вы ведь даже с ней незнакомы! Она только что приехала в Англию, этим вот утром!

— И что, ей уже успели поставить диагноз? — Арчи и впрямь нельзя было отказать в умении логически мыслить. — А мои дела вообще вас не касаются! На ком хочу, на том и женюсь. Еще не хватало, чтобы Невиллы спрашивали разрешения у каких-то там Уивертонов!

— Вам это так не пройдет, — прошипел лопоухий, отступая к выходу. — Я пожалуюсь королеве!

— Моя тетушка что, заведует бедламами? — фыркнул рыжий. — Жалуйтесь сколько вам влезет, любезный!

— Его тетушка? — переспросила Амалия озадаченно, повернувшись к полковнику. Тот смущенно кашлянул в кулак.

— Ну да, Арчи — внучатый племянник ее величества королевы.

— А-а, — протянула Амалия, чувствуя прилив неожиданного интереса к происходящему. То дурацкое положение, в каком она оказалась, начало приобретать совершенно другой вид.

Рыжий верзила обернулся к ней.

— Что у вас с лицом? — спросил он внезапно.

— С лицом? — Амалия стерла кровь с губы. — Этот господин меня ударил.

Ее слова возымели самое неожиданное действие. Его светлость (два метра росту) кинулся на Уивертона, как разъяренный бык на матадора-доходягу. Затрещал оторванный воротник. Под сводами церкви раздались придушенные вопли. Амалия в ужасе шарахнулась. Священник, благодушно взирая на разворачивающееся перед его глазами форменное смертоубийство, чихнул и закрыл табакерку. Полковник с присущей военным отвагой бросился разнимать драчунов. Надо сказать, что разнять ему удалось только с третьего раза.

— Сэр, вы мерзавец! — заявил Невилл своему противнику, уши которого оттопыривались теперь пуще прежнего, а на лице прибавилось синяков. — Вы осмелились ударить мою жену, герцогиню, в моем присутствии!

Амалия села, потому что ее не держали ноги. «Я уже герцогиня?» — мелькнуло у нее в голове.

— Поэтому я имею честь вызвать вас на дуэль, — закончил герцог и рубанул воздух рукой.

Уивертон, на лице которого белые пятна чередовались с алыми и бирюзовыми, презрительно покривил ниточки губ.

— Где и когда вам будет угодно, — отозвался он. — А теперь я должен идти.

— Ни с места! — прогрохотал рыжий верзила. — Мы решим наши разногласия прямо сейчас, чтобы вы не имели возможности сбежать, как это сделал ваш трусливый предок в сражении при Азенкуре [Одно из крупнейших сражений Столетней войны (25 октября 1415 года), в котором англичане одержали убедительную победу над французами.]. Удовлетворение должно следовать сразу же за оскорблением, и я не собираюсь ждать. Джимми, одолжи мне саблю!