Валерия Вербинина

Снежная роза

Часть первая

Комиссар ведет следствие

Глава 1

Семья

— Господин граф, вас хочет видеть комиссар Буало.

Граф Робер де Круассе поднял голову от газеты, которую читал. Слуга, вошедший в гостиную, выглядел смущенным. Судя по всему, ему нечасто приходилось докладывать о приходе подобных посетителей.

— Хочет видеть? — с легкой усмешкой промолвил граф, складывая газету и бросая ее на стол. Слуга покраснел, осознав свой промах. — Ну что ж, пригласите его сюда, Виктор.

Слуга скрылся за дверью, и через несколько мгновений порог гостиной переступил невысокий и немолодой уже господин, куда больше смахивающий на почтенного буржуа, чем на полицейского. Костюм, запонки, часы на цепочке, идеально начищенные ботинки — еще немного, и вы бы окончательно утвердились в мысли, что перед вами какой-нибудь обеспеченный рантье, не имеющий в жизни особых хлопот, если бы не глаза. Вот они-то больше всего выдавали настоящую профессию посетителя. Ему оказалось достаточно одного беглого взгляда, чтобы охватить гостиную с ее великолепной старинной мебелью, изысканными коврами и портретом молодой женщины на стене. Если бы понадобилось, Буало легко мог бы впоследствии назвать, сколько ваз насчитывалось в комнате и какого оттенка были шторы на окнах, хотя, по правде говоря, куда больше его занимал хозяин дома. Граф был худым высоким блондином с острым лицом, серыми глазами и тонкими губами. С виду он куда больше походил на британца, чем на француза, и в самом деле, мать его являлась англичанкой. Также Буало знал, что графу сорок шесть лет, что он женат вторым браком и что его взрослую дочь зовут Раймонда.

— Прошу вас, присаживайтесь, господин… — граф сделал вид, что забыл фамилию посетителя. Также Буало не преминул отметить про себя, что, хотя хозяин дома и поднялся навстречу гостю, руку граф ему не подал.

— Комиссар Буало из уголовной полиции. Я пришел по поводу вашего зятя.

— Вы нашли Мориса?

— Пока еще нет. Я хотел бы просто задать несколько вопросов… без протокола, если вы не возражаете.

— Ну что ж, если это необходимо… Вы ведь с набережной Орфевр, не так ли? — Хозяин дома вернулся на свое место за столом, в то время как Буало удобно устроился в одном из мягких кресел со светлой обивкой. — Мне казалось, что делом занимается комиссар Гренье.

— Он заболел, — лаконично ответил гость. — Так что дело передали мне.

Граф нахмурился. Интересно бы знать, чем он недоволен, помыслил Буало. Не хочет вновь открывать постороннему лицу все семейные обстоятельства или есть что-то еще, что ему не нравится?

— Откровенно говоря, я не вижу, чем могу помочь вам, комиссар… Все, что знал, я уже рассказал вашему предшественнику. Мои показания должны быть в деле…

— Вы хорошо знали исчезнувшего Мориса де Фермона?

— Полагаю, что да, раз уж он был моим зятем, — ответил граф с легкой иронией, которую, впрочем, даже не считал нужным скрывать.

— Вы не возражали против его брака с вашей дочерью?

— С какой стати? Морис из прекрасной семьи, Раймонде он очень нравился.

— Их брак был безоблачным?

Серые глаза сузились — граф тотчас же учуял ловушку.

— Я полагаю, — проговорил он, более тщательно, чем обычно, подбирая слова, — лучше спросить об этом мою дочь. Со стороны…

Он не стал оканчивать фразу и лишь развел руками.

— Но ведь у вас наверняка было свое мнение? — настаивал Буало.

— Оно к делу не относится.

— Может быть, вы предоставите мне судить об этом?

Граф откинулся на спинку стула.

— Что, собственно, вы желаете услышать, господин комиссар? Раймонда сделала свой выбор и… и несла за него ответственность. Да, у Мориса были некоторые недостатки, которые… скажем так, осложняют семейную жизнь.

— Насколько осложняют?

Больше всего комиссару сейчас хотелось заставить своего собеседника отказаться от обтекаемых, полных намеков и в то же время пустых фраз; в глубине души Буало, может быть, даже рассчитывал на то, что граф взорвется. Когда допрашиваемый в гневе, становится видно его истинное лицо — точнее, одно из лиц, потому что комиссар по опыту знал, что каждый человек, в сущности, многолик, многогранен, непоследователен, нелогичен и при всем при том — верен себе.

— Бросьте, комиссар, — промолвил граф, усмехаясь. — Пари держу, что вам уже все известно.

А он вовсе не глуп, одобрительно подумал Буало. Тем лучше — было бы слишком утомительно иметь дело со спесивым аристократическим индюком, который больше всего печется о том, как бы чего не вышло.

— Он играл, — продолжал хозяин дома. — Крупье всех казино от Бадена до Биаррица знали его в лицо. Кроме того, Морис не пропускал ни одних скачек и делал крупные ставки. Наверное, в одном Лоншане [Ипподром возле Парижа, пользовавшийся широкой популярностью. // Кажинский Бернард Бернардович (1890–1962) — инженер-электрик, первый советский исследователь массированной телепатии (биологической радиосвязи). // Дуров Владимир Леонтьевич (1863–1934) — знаменитый дрессировщик, автор уникальных методик. // Бехтерев Владимир Михайлович (1857–1927) — психиатр, невропатолог, физиолог, психолог, основоположник рефлексологии и патопсихологического направления в России; академик. Загадка его смерти до сих пор не раскрыта.] он просадил целое состояние… Ну и, наконец, женщины.

— Полагаю, у них есть имена? — осведомился Буало учтивейшим тоном.

Тонкие губы его собеседника сжались.

— Наверняка. Но я — последний человек, с которым Морис стал бы обсуждать свои похождения.

— И до вас не доходили, например, слухи…

Граф пожал плечами.

— Кажется, его пассии были далеки от светского общества. Статистки, неудачливые балерины, даже продавщицы.

— И ваша дочь вам никогда на него не жаловалась? Не называла никаких имен?

— Нет. Раймонда… Она предпочитала жаловаться матери, пока та была жива.

— Но не вам?

— Не мне. Она знала, что я не одобрял ее брак.

— Однако вы только что сказали, — не преминул подловить собеседника Буало, — что не были против.

— Какое это имеет значение! — с досадой промолвил граф. — Как будто мое мнение могло что-то изменить… Современные девушки никого не слушаются. Раймонда вбила себе в голову, что ей нужен именно Морис… Он сверкал, как фальшивый бриллиант, и совершенно сбил ее с толку. Я пытался убедить ее, говорил Элен, что из брака с де Фермоном не может выйти ничего хорошего. Его отец взял за женой чуть ли не миллион приданого и все пустил на ветер… Проиграл в карты и истратил на любовниц.

— Элен — это ваша первая жена, мать Раймонды?

— Да.

Интересно, что скрывается за этим минимальным ответом — нежелание обсуждать свою личную жизнь или нежелание вообще вспоминать о том, что было в прошлом, до того как в жизни графа появилась другая женщина?

— А что ваша вторая жена думает о Морисе? — рискнул Буало.

— Наташа? — изумился граф. — Она-то тут при чем?

— Ну, она же была с ним знакома, разве не так? Насколько я помню, именно он привел ее в ваш дом.

И, напустив на себя самый что ни на есть простодушный вид, комиссар стал с любопытством ждать ответа.

— К счастью, — парировал граф, — у моей жены и моего зятя нет ничего общего. Да и привел ее не он, а кто-то другой.

— Арман Ланглуа?

— Может быть. Не помню.

По правде говоря, Буало слышал немного другую версию того, как вторая жена графа впервые появилась в его жизни, но предпочел сейчас не заострять на этом внимание.

— Скажите, господин граф, когда вы в последний раз видели вашего зятя живым?

— В пятницу, он заезжал ко мне с Раймондой и детьми. Я уже говорил комиссару Гренье… Когда же это было? Кажется, одиннадцатого числа…

— А через два дня мсье де Фермон уехал на машине и не вернулся домой. Что вы подумали, когда узнали, что он исчез?

— Боюсь, я не воспринял это всерьез, — буркнул граф, насупившись. — Я решил, что он у кого-то из своих любовниц.

— А теперь? Что вы думаете теперь, когда от него нет вестей уже больше недели?

Граф недобро взглянул на своего собеседника.

— Он не мог оставить мою дочь, — отчеканил он, дернув ртом. — Значит, с ним что-то случилось.

— Почему вы считаете, что он не мог…

— Бросьте, комиссар. Кто бы еще стал его терпеть и оплачивать все его прихоти?

Не в бровь, а в глаз, и без всяких недомолвок. Но хотя де Круассе временами и говорил с посетителем как с человеком, который может его понять, Буало не покидало чувство, что его собеседник многого недоговаривает.

— Получается, ваша дочь настолько богата?

— Ну, поскольку Морису до сих пор не удалось ее разорить… — граф усмехнулся и заговорил более серьезно: — Она получила хорошее приданое, кроме того, после смерти матери ей досталась значительная сумма.

— А ваша дочь не собиралась развестись?

— Раймонда? — поразился граф.

— Могло ли быть так, что они, к примеру, поссорились, ваша дочь поняла, что ее терпение истощилось, и объявила, что подает на развод?

— Я не слышал ни о чем подобном, — медленно проговорил собеседник комиссара. — Постойте, вы что же, думаете, что…

— Ну, предположим, ваш зять почувствовал, что жена намерена с ним расстаться, решил ее припугнуть и организовал свое исчезновение.

— Мне это даже в голову не приходило, — пробормотал хозяин дома. — Полагаете, он мог?..

— Бывали в нашей практике и такие случаи, — усмехнулся Буало. — Если смотреть на вещи с этой точки зрения, где ваш зять мог бы спрятаться?

— Пока моя дочь сходит с ума, пытаясь его найти? Конечно, у какой-нибудь своей любовницы.