Ванесса Келли
Влюбленный граф
Глава 1
Ноябрь 1816 года
Лондон
— Я не хотела его убивать. Нет, не хотела, и все-таки… — Виктория Найт замялась, но честность вынудила ее сделать страшное признание: — Все-таки, наверное, был момент, когда я желала ему смерти.
Заметив, как переглянулись сэр Доминик Хантер и Аден Сент-Джордж, она поежилась и добавила:
— Я понимаю, это ужасно. У вас есть все основания отправить меня в Ньюгейтскую тюрьму и забыть о моем существовании.
Хлоя, леди Хантер, ласково похлопала Викторию по руке.
— Глупости. Любому разумному человеку ясно, что Флетчер был отъявленным негодяем, а ты всего лишь защищалась. Никому не придет в голову тебя осуждать.
Виктория и Хлоя сидели на шелковой оттоманке в малой гостиной лондонского особняка Хантеров. Послеполуденное солнце, чуть приглушенное окнами с частыми переплетами, заливало мягким светом бело-розовый ковер и золотило изысканные нежно-желтые обои. На низком столе перед оттоманкой благородно поблескивал серебряный чайный сервиз тончайшей работы. Однако разложенные на блюдах сандвичи и кексы в сахарной глазури оставались нетронутыми.
Видимо, аппетит отсутствовал не только у Виктории.
— Я себя осуждаю, — мрачно произнесла она. — Если бы я хоть немного подумала, наверняка нашелся бы какой-нибудь более достойный выход из положения, чем сталкивать мистера Флетчера с лестницы.
— Но у вас не было времени подумать, вот в чем дело, — сказала леди Вивьен Сент-Джордж. Расположившись на краю изящного шеридановского стула, Вивьен смотрела на Викторию с искренним сочувствием. — Не расстраивайтесь, ваш случай в семье далеко не единственный. Одному богу ведомо, сколько людей убил Аден за последние годы.
Виктория в полном замешательстве перевела взгляд с Вивьен на Адена. Надо полагать, имелись в виду те годы, когда он служил под началом Веллингтона. Понятно, что на войне убивают, но, по всей видимости, лорд Сент-Джордж особенно преуспел на этом поприще.
Что ж, глядя на него, в такое легко можно было поверить. Высокий, мощный, с суровым лицом и властными, решительными манерами, он производил впечатление человека, у которого лучше не становиться на пути.
— Ради бога, Вивьен! — Сидевший в кресле с высокой спинкой Аден повернулся к жене. — Твое замечание звучит весьма сомнительно и не имеет отношения к делу.
Вивьен невозмутимо пожала плечами.
— Дорогой, я всего лишь говорю правду. Кстати, раз на то пошло, твои кузены тоже большие мастера сеять вокруг себя трупы.
— Силы небесные, — пробормотала Виктория.
«Мастера», о которых шла речь, были внебрачными детьми герцогов королевской крови и приходились кузенами не только Адену, но и ей. Виктория с ними никогда не встречалась — и слава богу, если они такие неугомонные.
— Они истребляли врагов, и тебе это прекрасно известно, — уточнил Аден. — Мерзавцы получили по заслугам.
— Как и тот, кто напал на Викторию, — ответила его жена и, спохватившись, поспешила добавить: — Простите, я хотела сказать на мисс Найт.
— Вам не за что просить прощения, — с улыбкой возразила Виктория. — В конце концов, мы…
— Родственницы, — закончила леди Вивьен.
— Наверное, так, — согласилась Виктория, испытывая некоторое смущение, поскольку ее представили леди Вивьен не далее, как сегодня утром.
Аден и Виктория, внебрачные дети принца-регента, познакомились год назад и с тех пор виделись всего один раз. В их жилах текла общая кровь, но только наполовину. Аден родился у богатой графини, чей ныне покойный супруг признал ребенка своим сыном. Матерью Виктории была незамужняя дочь хозяина постоялого двора. Дед знал свое дело, постоялый двор процветал и пользовался успехом у знатных гостей. Дочь хозяина тоже пользовалась успехом — в качестве объекта для мимолетного увлечения, но, разумеется, не для женитьбы.
Аден унаследовал титул, занял прочное положение при дворе и женился на дочери графа. Виктория стала гувернанткой — теперь, увы, безработной. Она никогда не посмела бы претендовать на родство с лордом и леди Сент-Джордж, если бы они сами того не пожелали.
— Конечно, мы родственницы, — с теплой улыбкой повторила Вивьен и склонила голову набок: — А внешне и вовсе похожи, словно сестры. Мне всегда хотелось иметь сестру.
— Вы очень добры, но принять нас за сестер может только слепой. Вы такая изысканная… — Виктория осеклась и поморщилась.
Ее слова прозвучали слишком прямолинейно, однако в них не было лести. В самом деле, разве можно сравнить ослепительную светскую красавицу и самую обыкновенную, хотя и вполне миловидную, девушку?
— Вы обе очаровательны, и ты, Виктория, такой же член семьи, как Вивьен, — вмешался Доминик. — Я говорил тебе об этом много раз.
— Да. И вот как я отплатила вам за доброту, — произнесла она со вздохом. — Втянула вас в такую страшную историю.
— Мне приходилось иметь дело с куда более страшными историями. И Адену тоже. Нам не привыкать. Не бойся, мы тебя вытащим.
— Леди Уэлгейт обещала добиться, чтобы меня повесили за убийство.
Вспомнив, как бесновалась ее бывшая хозяйка, Виктория прижала руку к груди.
Хлоя крепко обняла ее за плечи.
— Наверное, она не помнила себя от горя. Но ты уж, пожалуйста, не забывай, каково истинное положение вещей. Ты подверглась чудовищному нападению и была вынуждена защищаться.
— Хотелось бы мне, чтобы родные мистера Флетчера разделяли вашу точку зрения.
— Не волнуйся, я очень доходчиво объясню родным мистера Флетчера, какой именно точки зрения следует придерживаться в данном случае, — заверил Доминик, протягивая Виктории бокал бренди.
Она сделала небольшой глоток. Крепкий напиток поначалу обжег горло, но затем разлился приятным теплом по телу, снимая напряжение и успокаивая издерганные нервы.
— Дорогая, мы понимаем, ты приехала только вчера вечером и еще не успела прийти в себя, — сказала Хлоя. — Нам хотелось бы обойтись без расспросов. Однако чем больше мы будем знать, тем действеннее будет наша помощь.
Виктория почти с умилением вспомнила вчерашний вечер. Хлоя и Доминик обращались с ней необыкновенно бережно и ни словом не обмолвились о причине ее внезапного приезда в Лондон. Они поужинали в уютной семейной обстановке, потом все вместе поиграли с маленьким сыном Хлои и Доминика. Виктория была безмерно благодарна им за эту короткую передышку после нескольких дней сущего кошмара.
— Мы с Аденом можем пойти в библиотеку, — предложил Доминик, — чтобы ты откровенно поговорила обо всем с дамами.
Виктория познакомилась с Домиником, когда была совсем маленькой девочкой. Он всегда относился к ней по-доброму и всячески поддерживал. Особенно после того, как с разницей всего в несколько лет она потеряла сначала мать, а потом деда.
— У меня нет от вас секретов, — сказала она. — Если надо, я готова подробно рассказать о том, что произошло. Обещаю не заливаться слезами и не падать в обморок.
— Молодец, так держать! — воскликнул Аден, и столь горячее одобрение удивило и необычайно обрадовало ее.
Виктория улыбнулась ему в ответ и задумалась, рассеянно перебирая пальцами рукав скромного саржевого платья.
— Признаться, я не знаю, с чего начать.
— Расскажи нам о мистере Флетчере, — предложила Хлоя, — в конце концов, именно он истинный виновник этого несчастного случая.
Едва ли определение «несчастный случай» вполне соответствовало действительности, но Виктория предпочла не придираться к словам.
— Хорошо. Томас Флетчер — родной брат леди Уэлгейт. Я познакомилась с ним вскоре после того, как стала гувернанткой ее дочерей. Он часто гостил в доме сестры.
— А я училась в школе с одной из сестер лорда Уэлгейта, — вспомнила Вивьен. — По-моему, он очень приятный человек, чего никак не скажешь о леди Уэлгейт. Удивительно, почему он выбрал в жены такую грубую и вздорную особу.
— Ему не приходилось особенно выбирать, — сообщил Доминик. — Отец Уэлгейта был страстным игроком и не оставил после себя ничего, кроме долгов. Отец Сирены Флетчер, напротив, сколотил изрядное состояние на торговле табаком и морских перевозках. Ее приданое спасло благородное семейство от разорения.
— Давайте не будем осуждать леди Уэлгейт за то, что она недостаточно родовита, — сказала Хлоя. — У большинства из присутствующих отнюдь не безупречное происхождение.
— Верно, — согласился Доминик. — Тем не менее Вивьен совершенно права. При всем уважении к лорду Уэлгейту, у него на редкость неприятная супруга.
Слушая Доминика, Виктория испытывала горькие сожаления. Он предупреждал ее и советовал не поступать на работу к Уэлгейтам. Но она соблазнилась хорошим жалованьем и возможностью получить рекомендацию такой солидной семьи — и не прислушалась к мудрому совету.
— Ее светлость не из тех, кому легко угодить, — признала она. — Но я довольно успешно с этим справлялась.
Конечно, леди Уэлгейт была та еще мегера. Однако Виктория выросла на постоялом дворе и привыкла иметь дело с грубыми, бесцеремонными женщинами. А посему взяла за правило четко исполнять требования хозяйки и никогда ей не возражать.
К счастью, большую часть времени она проводила со своими подопечными, на удивление милыми и благовоспитанными девочками шести и восьми лет, которые быстро привязались к ней.