— Надуй щеки посильнее, и тогда точно сойдёшь за фугу. Неужто обижаешься, что не успел задать свой вопрос?

— Значит, как паж, так сразу Мика, а как суженый — только принца подавай!

Патруль промчался мимо, и паж, не оборачиваясь, двинулся к замку.

— С чего ты взял, что это будет именно принц? Ну, Мика, ты ведь мой друг! К тому же у тебя нет золотого сияния, темной метки, а аллергия на клубнику, а не на фисташки.

— Лучше просто скажи: всё потому, что я твой паж и на два года младше.

— Не говори ерунды! И что такого в том, чтобы быть принцем? Да сейчас любой может им стать, было бы желание!

— И я?!

— И ты.

— А как?

Тут я задумалась:

— Ну, к примеру, тебя может проклясть ведьма. Скажет: чтоб те принцем стать!

Мы остановились у подножия башни.

— Гм, да, это возможно… — Мика потёр подбородок, улыбнулся и подсадил меня. Я принялась карабкаться наверх.

— Ты ведь понимаешь, что это значит? — спросила я через плечо.

— Я паж, а не дурак, — пробурчал он, пыхтя сзади. — Тебе придётся бежать из замка, чтобы отыскать этого своего суженого.

— Мика, мне и самой не хотелось бы этого делать, но только так я смогу раз и навсегда избавиться от притязаний Якула Кроверуса, оставшись при этом честной принцессой.

Мы ввалились в комнату, при этом разбудив и перепугав Магнуса. Он забегал по клетке.

— И как ты собираешься это сделать? — спросил Мика, отряхивая колени. — На свете тьма-тьмущая королевств, с какого начать?

— Это поможет. — Я раскрыла ладонь и показала ему огарок. — Булочка сказала, что достаточно подумать о назначенном судьбой, зажечь свечу, и я окажусь рядом с ним… вернее, близко от него, хм, или недалеко…

Тут пришлось на время умолкнуть, потому что в коридоре послышался смех и нестройное пение. Стража возвращалась с турнира.

Когда всё стихло, я повернулась к Мике:

— Я пока сбегаю на кухню, захвачу чего-нибудь перекусить в дорогу, а ты подготовь мой дорожный сундучок и Магнуса.

С кухни я прихватила головку сыра, овсяных лепешек и, подумав, связку баранок. В узелок они уже не уместились, пришлось повесить на шею.

Когда я вернулась, мой багаж был уже собран, а Мика сидел на кровати с Магнусом в руках. Услышав шаги, паж поднял голову:

— Я его покормил, — сказал он и снова опустил голову.

Я присела рядышком и тронула его за плечо:

— Мика, я ведь не навсегда, я вернусь.

— Угу.

— Может, ещё до пробуждения папы, уже с суженым… Ну, хочешь, я никуда не поеду? Останусь тут…

— Нет уж! — Он вскочил на ноги, шмыгнул носом и, порывшись в кармане, достал массивный рубин на цепочке. — Держи, это тебе на удачу.

— Откуда ты его взял? Ой, а это случайно не «Рубин фортуны» из папиной короны?

— Вообще-то он, — признался Мика. — Я предполагал, что нечто подобное тебе скоро понадобится, вот и подготовился. Подумал, поскольку вы одна семья, это не кража. Я ведь правильно рассудил? — Он беспокойно заглянул мне в глаза.

— Конечно, спасибо! — я крепко обняла его. — И дырочка для цепочки совсем крошечная, думаю, папа даже ничего не заметит.

Камень был чуть теплым на ощупь и даже как будто слегка пульсировал.

Мика отстранился и оглядел меня:

— Свободных рук и даже шеи у тебя нет, так что предлагаю отдать его на хранение Магнусу.

— Как ты собираешься это сделать? Рубин слишком тяжелый для него.

— А вот так. — Мика пристроил Магнуса на ладони и поводил над ним рукой. Из его пальцев вырвались какие-то серебристо-зеленые струи и протянулись к пауку, окутав его плотной мерцающей дымкой.

— Что это?!

— Спокойно, я знаю, что делаю. Это заклинание распухания, мы всего лишь слегка его увеличим.

— Где ты такому научился?

— Пришлось. Меня в детстве каждое лето к бабушке отправляли, так она вечно ругалась, что такой тощий. Вот и пришлось освоить, чтоб меньше волновалась.

— Я как-то не замечала в тебе изменений…

— А я, по возвращении, пользовался обратным заклинанием, утончения, — пояснил паж.

Тут раздался хлопок, завеса резко рассеялась, и мы увидели, что на его ладони сидит паук размером с котенка. На спинке у него красовалось сердечко.

Сначала завопил Мика, потом я, а последним закричал Магнус. Из всех нас паук оказался самым выдержанным:

— Хватит уже, — заявил он шелестящим голосом и потер всеми лапками голову, — если заметили, пострадавшая сторона здесь я.

От неожиданности я перестала визжать.

— Ты что, умеешь говорить?

— Ну, разумеется. Все пауки умеют. Просто люди слишком большие, чтобы нас слышать.

— То есть… всё это время ты прекрасно меня понимал?..

И тут мне вспомнились часы задушевных бесед с пауком, когда я думала, что просто рассуждаю вслух:

Про преимущества лифов с подкладками.

Про совсем не королевские веснушки.

Про бицепсы нового папиного стражника.

Про…

— Магнус, как ты мог! — выдохнула я.

— Как я мог?! — оскорбился паук. — А представляешь, каково было мне? Мне досталась самая болтливая принцесса на свете. При этом я был заперт в клетке, и никто не слышал моих криков о помощи, когда ты перечисляла сто и один способ сведения веснушек и описывала вплоть до последнего кружавчика наряды всех семи дочерей первого советника и… — Тут он осёкся, заметив в отражении несолидную отметину на спинке.

— Что это?

Мика виновато молчал.

— Что это, я вас спрашиваю?!

— Ну, я раньше никогда не испытывал заклинание распухания на пауках…

— Требую немедленно снять это позорное клеймо!

— Я… не могу, — признался паж. — Это единственное заклинание, которое я знаю. Но ты всегда сможешь сказать, что это не сердечко, а боевая пика, для устрашения врагов!

Магнус издал вопль отчаяния и, по всей видимости, собирался наглядно втолковать Мике, что такое устрашение, но в этот момент за окном пропел королевский петух. Небо начало окрашиваться в мягко-лиловый цвет.

— Магнус, — взмолилась я, — у нас нет на это времени! Ты ведь всё слышал и знаешь о моей проблеме. Скажи, ты согласен отправиться со мной на поиски?

Паук молчал, поджав волоски, а я вдруг поняла, что не представляю себе это путешествие без него. Магнус был со мной с самого детства.

— Куда я денусь, — наконец проворчал он. — Я ведь в курсе, что случается с пауками, которые слишком много знали…

— Спасибо, Магнус, ты чудо!

— Всё, пора, — заторопился Мика и надел на продолжавшего бурчать паука цепочку с рубином, как ошейник, обернув её несколько раз. Он хотел вернуть его в клетку, но та теперь была слишком тесной для Магнуса, поэтому я посадила его на запястье, а узелок с едой и сундучок зажала под мышкой. В правую руку взяла огарок.

— Всё, я готова, — объявила я.

Мика кивнул, вздохнул и чиркнул огнивом. Я зажмурилась.

Странно, я-то думала, что хоть что-то почувствую, ну там земля уйдёт из-под ног или раздастся гул, меня подхватит торнадо. Ничего такого не произошло. Зато чирканье не прекратилось. Я разлепила веки и увидела, что Мика по-прежнему стоит напротив, усердно пытаясь высечь искру.

— Дай-ка сюда.

Я забрала у него огниво и тоже попыталась. Ничего не вышло.

— Может, кремень отсырел? — с сомнением протянул Мика.

— Пряха, дай мне сил! — раздраженно закатил все восемь глаз Магнус, а потом выхватил у меня огниво и звонко высек искру — она вспыхнула ослепительной звездочкой. На этот раз зажмуриться я не успела, поэтому прекрасно разглядела сверкающий вихрь с лазурными всполохами, оторвавший меня от пола. Магнус браслетом вцепился в запястье. Лицо Мики ещё какое-то время вертелось у меня перед глазами, я видела, как шевелятся его губы, но слов не слышала.

А потом всё резко закончилось, и меня швырнуло на землю, вернее, на мостовую. Рядом приземлились узелок и сундучок. Последний от удара раскрылся.

Со всех сторон понеслись охи и ахи:

— Вы только поглядите!

— Как неприлично…

— А с виду ведь порядочная девушка.

— Все они с виду такие.

Я подняла голову и обнаружила, что лежу посреди проезжей части, и, судя по положению солнца, сейчас самый разгар дня. Улица была мне незнакома, а на зданиях развевались флаги другого королевства с изображением спирали бесконечности. Все вокруг суетились и куда-то спешили. По правую руку виднелась какая-то площадь, а по левую выстроились солидного вида особняки, какие бывают на центральных улицах: с портиками, колоннами и высокими ступенями. Между ними тут и там втиснулись многочисленные конторы и трактиры. Прямо за этими зданиями начинались жилые кварталы. Море крыш уходило к самому горизонту: островерхие, покатые, плоские, деревянные, черепичные, с башенками, шпилями, резными флюгерами. Они буквально налезали друг на друга и соревновались в затейливости.

— Магнус, где мы?

— Мне бы пару-тройку мушек, а там, глядишь, и соображу…

Его глаза всё ещё осоловело вертелись.

В следующую секунду меня чуть не сбила телега с гномами, которые везли самоцветы из шахты. Я едва успела увернуться. Сундучок так и остался лежать на дороге. Я сделала шаг к нему и снова отскочила, потому что перед носом пронеслась почтовая карета. Возница зыркнул на меня и погрозил кнутом. Я предприняла ещё несколько попыток забрать свои вещи. Все неудачные.