Василий Аккерман
По любви. Грязный стиль
Мир будет крутиться вокруг кого-то другого, пока ты не влюбишься в себя.
В. Аккерман
— Видишь вон того парня? — На летней вечеринке в центре Москвы моя знакомая, фэшн-директор одного популярного журнала, делает движение головой.
— Того, что ни с кем не разговаривает? — отвечаю я на вопрос вопросом. — Вроде бы какой-то блогер.
— Точно, это же Вася Аккерман! — почти взвизгивает она и бежит знакомиться.
Мы тоже перекинемся с блогером парой фраз, похожих на твиты, а наши лица будут выражать самые распространённые эмодзи. Потом он уже и не вспомнит, что впервые мы виделись на людном мероприятии.
Аккерман — один из «своих», умеет сливаться с толпой, мимикрировать, впитывать опыт.
Другой мой знакомый, главный редактор одного популярного журнала, спросит меня однажды:
— А ты знаешь Аккермана? (Он всегда задает вопросы с такого входного «А»).
— Достаточно хорошо, — совру я, но если учитывать, как часто он маячит в моей ленте инстаграма, можно притвориться, что он мой троюродный брат. — Бонвиван, выскочка — брошу я вдогонку.
— Написал мне сейчас.
— Кажется, он пишет всем.
Всем и везде: на рубашке игральной карты в закрытом покерном клубе, на оборотной стороне маленького чека, где чаевые вынесены отдельно, на акцизной наклейке не поддельной бутылки бурбона. И текст везде умещается целиком. Его немного, и он как будто поверхностный (потому что небольшую поверхность занимает полностью), но какой-то максимально насыщенный, эмоциональный, открытый. Примерами таких текстов обычно делятся со своим психотерапевтом в чате. Легко представить, что такие же тексты писала пресловутая Кэндис Бушнелл в своих небольших колонках для The New York Observer, выросших, как у Василия, в отдельную книгу (Sex and the City) и отдельного персонажа (Кэрри Брэдшоу). Один только важный нюанс решает всё. А точнее, орган. И в случае с книгой (тоже выросшей — только из онлайн-заметок), которую мы держим в руках, наличие полового члена решает всё. Вася пишет о сексе и отношениях от лица современного мужчины. «Белого цисгендерного», — пошутили бы нынешние активистки (и перед ними сразу стоило бы извиниться за употребление феминитива). Но Вася не держит фиги в кармане (как и кулака) и заявляет о нарочитом гетеросексуальном опыте (неужели? что это за пережиток такой?) довольно открыто, без всяких прикрас и сносок на вежливость. Он пишет о половом акте, как если бы вел урок сексуального воспитания в старших классах, снабжая теорию собственными примерами. Только еще и похихикивал бы иногда вместе с учениками. А они его, может быть, уважали за это. Но если бы Вася услышал, что в раздевалке перед физкультурой эти же мальчики позволяют себе подобные вещи, он раздал бы им подзатыльников. В его текстах много уважения к женщине, желания понять её. И — что самое, кажется, парадоксальное — через неё зафиксировать, наконец, собственные комплексы, прошлые ошибки и бесконечно повторяющиеся паттерны. У лирического героя Аккермана нет своего — другого — имени, его нельзя было бы считать полноценным альтер-эго автора или даже назвать, скажем, Джерри Брэдшоу. Это все обычный Василий, бонвиван, выскочка, приехавший в Москву из какого-нибудь Лондона, где учился там киномастерству, креативщик, по касательной прошедший нулевые, занимавшийся рекламой (как бегбедеровский Оскар Паранго), окунувшийся в медиа, остановившийся на тексте. Очень ранимый, оттого и немного поэт. А может быть, даже больше, чем прозаик. Дерзкий и дерзающий, а потому местами как будто недооформленный. Зато он моложе, чем все его предшественники вроде Брета Истона Эллиса и Кристиана Крахта. И говори они по-русски, заявили бы непременно, что Vasya — их свеженькое повторение. Но очевидно, что для Васи это вольное или невольное повторение — мать мучения. Его короткие эссе на полях, вошедшие в дебютную книгу «По любви. Грязный стиль» (а вернее стоило бы написать — «короткие эссе на полях как бы самой его книги» — и этим одновременно оправдать это второе название-подзаголовок), видятся как первая и она же переломная ступень на пути к пониманию самого себя, такого же, как и мы все, человека, в чьём сознании секс и смерть идут где-то рядом, а любовь к другому возможна, только если она, естественная и настоящая, крутится где-то внутри, как старая пластинка, которую почему-то раньше никак не мог расслушать.
...Сергей Яковлев, Esquire
Про мужчин. Для мужчин
Я буду много говорить о том, что ты, девочка, должна и не должна делать и как стать лучше, поэтому считаю необходимым в первую очередь определить, за какого мужика боремся, на какого смотрим, а какого шлём на хуй!
Парни, эта глава не только про вас, но и для вас. Так что читайте, не халтурьте!
Мальчик или мужчина?
Сколько мужчин вы знаете? Я сейчас не про мальчиков-сопляков или всех тех, у кого между ног есть член. Я не про возраст или нажитый капитал. Я про конкретный сорт. Про тот, о котором вам рассказывала мама перед сном. Влюблённость ослепляет и делает из нас дураков, но если ты хочешь знать, кто он — мальчик или мужчина, — то вот тебе список различий.
Мальчики всегда ищут дорогу покороче да способ попроще. Это неплохая философия. Для слабаков и тех, кто заботится только о себе. Мужчина же поступает не как проще, а как правильнее. Иногда даже против себя. Мужские решения частенько бывают непопулярны и становятся понятны только годы спустя. Мальчики всегда ищут виновного в других. Они зависят от чужих обстоятельств и тех, кто их подвёл. Мол, если б не дебилы вокруг, богатство и счастье накрыли бы с головой.
Что касается мужчины — он ищет варианты решения проблемы и способен признать свои ошибки. Он знает, что всё в этом мире зависит только от него. Мальчики ищут причины, почему они не могут. Ноют и акцентируют своё внимание на всевозможных обстоятельствах, которые им мешают. Мужчины ищут возможность. Для них нет «не готов — не могу — слишком поздно — слишком рано». Мужчина знает, что, чтобы чего-то достичь, нужно встать и сделать. Других вариантов нет.
Мальчикам постоянно нужно больше времени. Они всегда не готовы. Им вечно не хватает бабла, информации и желательно революции в стране. Короче, любого предлога, лишь бы не делать. Мужчине же нужен только вызов — война пожёстче и противостояние поглобальнее. Он ведь уже на поле боя и готов рвать. Мальчики ищут разрешения. Им важно, что скажут друзья, начальство и женщина. Они хотят одобрения от папы с мамой. Мужчины же сами дают разрешения. Всем и особенно себе. Они не ждут зелёный свет, потому что умеют нести ответственность за свои поступки.
Мальчики чувствуют уверенность и подъём, только когда нагибают других. Мальчики измеряют свой успех в количестве людей, которых они лучше. Мужчина же чувствует удовлетворение, когда смог сделать лучше другого. Только по-настоящему сильный человек может позволить себе такое намерение. Да срать я хотел и по лобовому стеклу размазывал, что ты там себе не согласен. Если ты сейчас пытаешься найти доводы и оправдания всему, что прочитал выше, знай, ты — мальчик.
Если ты читал этот список и пытался понять свой статус, ты — точно мальчик. Потому что мужчина делает только то, что хочет, когда хочет и читает подобные статьи исключительно ради фана. Не беги от проблем. Сожми кулак и наступай бронебойным танком навстречу страху. Во всём виноват только ты. Всегда. Не пытайся копировать. Не пытайся быть кем-то другим. Возьми на себя ответственность за всё, что с тобой происходит. Нет никаких «если» и «но». Вернее, есть, но только у мальчиков.
