Давайте проведем жирную черту между нами и остальными обезьянами. Во-первых, человек не возвращает орудие труда в природу. Во-вторых, социальный статус человека зависит от его умения пользоваться теми или иными орудиями труда. В-третьих, только человек может не только говорить на каком-то языке, но и сделать сам язык предметом обсуждения. В-четвертых, человек может управлять другими с помощью хитрых языковых приемов: ораторского искусства, манипуляций, двойных связок, метакоммуникации… Не находите, что третий и четвертый пункты похожи на первый и второй? Вот-вот. Отсюда напрашивается пятый пункт. В-пятых, человек использует язык (шире — коммуникацию) в качестве особого орудия труда.
...Коммуникация — это инструмент развития и влияния.
У приматов особенности коммуникации внутри стаи являются следствием реального соотношения сил. Не будем спорить, приматологи приведут множество примеров обезьяньих политических интриг, когда общение используется ради иерархических высот. Однако и вы не будете спорить, что у обезьян коммуникативные штучки находятся в зачаточном состоянии. У людей же коммуникация давно вышла на первый план, а потом и отошла на план второй, пропустив вперед уникальное явление — метакоммуникацию. Метакоммуникация — это возможность участников сообщества сесть и поговорить о правилах общения внутри сообщества. Забегая вперед, скажем: психопаты не способны к метакоммуникации, а вы способны, в этом ваша сила.
Неполиткорректная поправка. Мы не можем утверждать, что написанное выше верно для всех людей. Если вы хотите переехать в какую-нибудь банановую республику: Конго, Зимбабве, толерантную Германию, — то не берите с собой эту книгу. Возьмите лучше старый добрый автомат.
Итак, Я хранит всю полезную информацию: от умения орудовать орудиями до расклада сил в обществе. Большего нам и надо. Для психики реальность сводится к набору потребностей и набору орудий труда. Приспособиться к реальности — значит найти для каждой потребности достойное орудие.
А теперь учтем, что мамонта проще валить всем коллективом, поля вспахивать — тоже. Значит, надо каким-то образом координировать свои действия. Так использование орудий труда умножается на совместную деятельность [Автор обладает нулевыми знаниями по антропологии, поэтому не может сказать, когда люди освоили совместную охоту или насколько сильно человек умелый отличается от разумного. Автор полагает, что и читателей такие детали не сильно волнуют. Интересующимся автор рекомендует портал antropogenez.ru, где настоящие ученые публикуют настоящие научные исследования.]. Опять же, к сложным охотничьим схемам прибегали и человекообразные предки, и высшие приматы. То есть для координированных действий достаточно Я и Оно.
Опять не клеится!
Куда ни сунься, во всех сферах мы обходимся без Сверх-Я. Я с успехом позволяет выживать, анализировать реальность, изготавливать орудия труда, общаться с соплеменниками, участвовать в коллективной охоте.
Чтобы не утомлять вас нудными рассуждениями, сразу выдвинем два тезиса.
Первый. Я отталкивается от реального положения дел, Сверх-Я оперирует идеальными категориями.
Второй. Формирование и развитие Я сопряжено с усложнением и тренировкой высших психических функций. Сверх-Я формируется и развивается как средство сдерживания собственной психики. Фактически, главная функция Сверх-Я — это ограничивать функции Я.
Эти два тезиса многое объясняют. Можно ли их строго доказать? Наверное. Хотя о какой строгости может идти речь в рамках весьма абстрактной и упрощенной модели? Однако кое-что из обезьяньей жизни подсказывает нам, что мы на правильном пути.
В современной приматологии гуляет презабавный анекдот. В неком зоопарке жила шимпанзе, которую в стае не очень любили: шпыняли, кусали, отбирали еду. Чтобы обезьянка не умерла с голоду, служащий зоопарка кормил ее отдельно ото всех, отзывая в дальний угол вольера. Видимо, особь была с рождения какая-то хилая, поэтому никогда не съедала даже половины пищевой нормы. Как правило, остатки тут же убирались из вольера. Но иногда обезьянке позволяли прятать недоеденное в небольшом тайнике.
Сотрудники заметили интересную особенность. Когда у тайнике было пусто, шимпанзе вела себя, как обычно. Но когда ей позволяли спрятать немного еды, то обезьяна ходила по вольеру, закрывая лицо лапой. Зачем? Шимпанзе общаются с помощью мимики, поэтому сородичи могли заподозрить неладное и устроить слишком довольной коллеге допрос с пристрастием.
Итак, вот мы подобрались к первой ключевой идее этой главы.
Высший примат должен прикладывать видимые усилия, чтобы затормозить свои коммуникативные навыки, чтобы прервать естественный процесс информационного обмена. Человек же достиг значительных высот в искусстве скрывать информацию. Анонимность стала главной темой нашего века. Игрок, способный сохранять pokerface в любых ситуациях, вызывает непроизвольное восхищение и уважение. Интернет-тролли ликуют, если их оппонент увяз в заведомо бессмысленном споре и строчит уже пятую страницу текста. Крупнейшие соцсети окончательно помешались на защите пользователей от всего нежелательного, оскорбительного, дискриминационного, шокирующего, эротичного, провокативного…
Теперь применим эту идею к анализу психопатов.
Когда вас кто-то раздражает, вы можете усилием воли не реагировать на раздражитель. Возможно, вы проиграете и проявите агрессию. Возможно, вам удастся сохранить спокойствие, получив в качестве победного приза легкий невроз. Но у вас есть хотя бы возможность побороться с собой. Такой возможности нет и не может быть у главных героев этой книги.
...У каждого психопата найдется хотя бы одна болевая точка (триггер). Если триггер сработал, то психопат уже не может выйти из коммуникации. Он будет бурно и неадекватно реагировать, пока не исчезнет триггерный стимул.
Болевая точка и неадекватная реакция вместе составляют сладкую парочку, визитную карточку психопата. Здесь нас ждет следующая задача. Как выделить основные классы психопатий? Возможна ли классификация в принципе? Сколько людей, столько и триггеров.
Можно пойти по проторенной дорожке: провести множество мутных тестов, выделить дюжину промежуточных факторов, потанцевать с бубном, в десятый раз открыть велосипед и изобрести Америку. Делать этого мы, конечно, не будем.
В нашем распоряжении — опасный и могущественный арсенал психоаналитических идей. Так что продолжим движение в глубины Оно, по лабиринтам Сверх-Я и придем к прозрачной и логичной модели психопатий. Предупреждаем. С точки зрения клинической психологии наша концепция никуда не годится, но мы на это и не претендовали. Главное, чтобы было потом удобно пользоваться.
Итак, вот перед нами Сверх-Я, которое мешает свободному выражению своих эмоций, желаний и влечений. Но погодите. Куда делись нити? Какие-то кружочки черные и белые. Что это? А это вид сверху, вернее извне, из реальности. Так наша психика выглядит с позиции незнакомого наблюдателя. Поясним.
Как мы составляем первое впечатление о ком-то?
Во-первых, биологический компонент, от которого никуда не денешься. Мы бессознательно оцениваем сексуальность и агрессивность любого собеседника. Сейчас на западе модно всячески ругать и критиковать “стереотипное мышление” и “лукизм”. Мол, нельзя судить о человеке по внешнему виду, ай-яй-яй, вы все фашисты — и все в таком духе. Это полнейшая ерунда. Эволюция подарила нам мощную биохимическую интуицию, и глупо выбрасывать филогенетические подарки.
Если вам не нравится вид, запах, голос, манеры потенциального делового или полового партнера, то насторожитесь. У некоторых психиатров (настоящих, матерых, с русско-еврейскими корнями и европейским образованием) с юности есть особая чуйка на психически больных, так называемое gefühl. Пациент еще слова не сказал и вообще это не ваш пациент, а сосед в очереди к стоматологу, но “паучье чутье” сигнализирует об опасности. Профессиональная деформация и предрассудки? Как знать. Может, однажды вы из вежливости ввяжетесь в разговор с неприятной бабкой и согласитесь донести сумки до ее вонючего логова. На кого вы будете обижаться, когда эта старуха отоварит вас кирпичом по темечку и скормит своим кошкам?..
Себя любимых тоже не забывайте обнюхивать, осматривать и обыскивать. Как правило, здоровый организм позитивно реагирует на следы своего присутствия. Хотели бесплатной медицины? Пожалуйста. Если внезапно вас начинает мутить от собственного пота, если не нравится цвет языка, если после похода в туалет хочется распылить десять флаконов освежителя воздуха, то организм ненавязчиво намекает вам на внутренний дисбаланс. Позаботьтесь о себе, как советовал Сократ Алкивиаду.
Во-вторых, социально-экономический компонент. Чем занимается собеседник, сколько у него подчиненных, насколько он финансово независим, какие сильные и слабые стороны? Захочет ли соплеменник пойти с вами на совместную охоту? Будет ли от него какая-то польза? Обладает ли он уникальными орудиями труда? Не шатается ли под ним иерархический трон? И все в таком духе.
Как правило, на основе полученных наблюдений мы делаем вывод о той или иной социальной роли незнакомца. Наблюдая за ним дольше, мы можем выделить еще несколько социальных ролей (масок) и удивиться, как бывает человек не похож на самого себя.
Между устойчивыми и хорошо отрепетированными ролями лежит биологическая пустыня — это все психические и психосоматические процессы, которые субъект еще даже не пытался отрефлексировать. По этой оголенной поверхности Оно бьют рекламщики, продавая быдлу сексуально-агрессивную картинку. На этой поляне устроили пикник современные нейропсихологи и другие экспериментаторы. Все это кипящее болото постепенно зарастает крепкой пленкой Я, если субъект занимается саморазвитием и самоанализом.
