Василий Головачёв

Атлантарктида

США, штат Вирджиния, округ Арлингтон, министерство обороны (Пентагон).

6 декабря года Дракона, утро

Кто не видел пятиугольный штандарт министерства обороны Соединённых Штатов Америки — Пентагон с высоты птичьего полёта, тот не в состоянии оценить масштаб этого гигантского здания площадью более шестисот тысяч квадратных метров. Длина каждой стороны пятиугольника составляет ровно двести восемьдесят один метр, а длина всех надземных коридоров (комплекс имеет и два подземных уровня) превышает двадцать восемь километров. При этом добраться до любой точки строения на любой этаж можно всего за семь минут.

Работает в этом здании, едва ли не самом большом в мире, около тридцати тысяч человек.

Защищён комплекс тремя поясами зенитно-ракетных позиций и постоянно дежурящими над ним самолётами, что, однако, не помешало террористам 11 сентября 2001 года нанести по нему удар: пассажирский «Боинг» был направлен в северное крыло здания, занимаемое управлением Военно-морских сил США, погибли все пассажиры, экипаж и более ста человек персонала министерства. Через год в этом крыле был создан мемориал в память о погибших.

В начале третьего десятилетия двадцать первого века сменились и президент США, и министр обороны, назначаемый новым президентом с одобрения Сената. Впервые в истории Пентагона его руководителем и шестым лицом в государстве стал молодой человек в возрасте тридцати лет, гражданский, бывший аналитик департамента развития военных технологий, зарекомендовавший себя разработкой стратегии оборонных инициатив. Спокойный, с виду уравновешенный и невероятно амбициозный представитель янки в современном мире, густо насыщенном конфликтами и насилием, он представлял собой новую генерацию креативно мыслящих молодых людей, не отделявших себя от компьютеров и новомодных гаджетов точно так же, как человек не отделяет себя от собственных рук, ног и других частей тела.

Звали его Джеймс Уилсон, к традициям военной элиты США он относился с прохладцей, хотя и не подчёркивал своей нелюбви к «старперам», но первым делом, появившись в кабинете министра как хозяин, велел сдать в музей обломок «Боинга» — того самого, что протаранил Пентагон, хранимый в качестве сувенира всеми предыдущими министрами.

Шестого декабря Уилсон устроил в своём роскошном кабинете на третьем этаже внутреннего корпуса, с видом на пятигранный внутренний парк, весьма серьёзное совещание, на которое был приглашён весь цвет министерства и значимые функционеры Сената и военных институтов, от заместителя министра обороны по вопросам разведки до сенатора по безопасности и директора DARPA — Агентства МО США по перспективным оборонным проектам. Темой совещания должен был стать доклад начальника отдела стратегической географии о работе систем спутникового мониторинга Антарктиды.

Возраст всех присутствующих на совещании не менее чем на пятнадцать лет превышал возраст министра, и он не раз ловил на себе снисходительно-завистливые взгляды коллег, которым было как минимум за сорок пять, но их переживания главу Пентагона не смущали и не волновали. Его способности оценили и президент, и Сенат, и конгресс, и этого хватало, чтобы чувствовать себя выше всех.

— Прошу садиться, господа, — сказал Уилсон, входя в кабинет последним; приглашённые ждали его стоя; оглядел гладко бритые лица, излучающие непробиваемую уверенность в своей значимости. — Чувствуйте себя как дома.

Командующий управлением разведки (РУМО) адмирал Уильям Перетта, старше министра на шестнадцать лет, улыбнулся: он хорошо понимал Уилсона и стал ему почти необходим.

— Прошу без раскачки, — сказал Уилсон, демонстративно глянув на старинные часы в углу кабинета, созданные по легенде самим Леонардо да Винчи. — Сжато, по делу. У меня встреча с президентом через два часа. Прошу вас, Чак.

Вставать из-за стола совещаний не было нужды, в этом традиции общения в министерстве соблюдались неукоснительно, и шестидесятилетний Чак Картер, с гривой седых волос, мягкотелый, похожий на клерка при смерти, заговорил гнусавым голосом, воплощая в себе все пороки госслужащих, дослужившихся до приказа об увольнении.

Его доклад длился четверть часа, после чего на минуту в кабинете установилась полная тишина: присутствующие переваривали услышанное.

Командующий РУМО кашлянул.

Головы повернулись к нему.

— Ваше резюме, Чак? — сказал он.

— Резюме простое. — Картер вытер вспотевший лоб платком. — Кто первым доберётся до подлёдных сокровищ Антарктиды, тот и выиграет. Судя по всему, мы отстаём от русских, готовых запустить в озеро Восток мини-субмарину.

— Насколько мы отстаём?

Главный разведчик министерства перевёл взгляд на директора DARPA.

— Месяца на два, я полагаю?

Красавец брюнет Томас Лэйбр пожал плечами.

— Мы собираемся запустить свою мини-подлодку в озеро Белла через месяц.

— Это катастрофа! — бросил сенатор Бруно Хейгел, возглавляющий в Сенате комиссию по нацбезопасности. — Мы прекрасно представляем, что прячется подо льдами и в озёрах Антарктиды, доклад мистера Картера только подтверждает наши предположения. Следы цивилизации читаются со спутников хорошо. И если русские первыми подберутся к артефактам, они получат колоссальное преимущество!

— Вы правы, господин сенатор, — кивнул начальник отдела изучения аномальных явлений Агентства национальной безопасности Лес Уйанбергер, — в руки русских полярников могут попасть артефакты, глобально меняющие военные технологии. Мы уже знаем, что во времена последнего противостояния Арктиды и Атлантиды, на самом деле не существовавшей в том виде, в каком её представляют СМИ и специалисты по древним цивилизациям, гипербореи воевали не с атлантами, а с антарктами, остров же, затонувший в Атлантике, являлся лишь периферийной частью Антарктической империи, так вот, во времена последнего сражения арктов и атлантов-антарктов было применено какое-то мощное оружие…

— Климатическое, — перебил речь Уайнбергера директор центра развития оборонных технологий Роберт Браун, единственный чернокожий во всей компании.

Службист АНБ посмотрел на него.

— Извините, — сморщился Браун, круглая голова которого напоминала большой седой одуванчик.

— Термин «климатическое» не отражает физической сути боеприпаса, — сухо заметил сухопарый адмирал Фикс дер, замминистра обороны; из всех высших руководителей министерства он один был уязвлён больше всех тем, что министром назначали не его, отдавшего военному ведомству тридцать пять лет службы, а «желторотого айтишника» Уилсона.

— Согласен, — кивнул лысой складчатой головой сенатор Хейгел. — Что мы можем сделать, чтобы помешать русским?

— Начать войну с ними в Антарктике, — пошутил Перетта.

— Ваши шутки неуместны, Уильям, — ещё суше проговорил Фикс дер. — С их потенциалом русские надерут нам задницу, тем более что у них вблизи Антарктиды пасутся новейшие подлодки. Кстати, а наши субмарины есть в этом районе?

— «Висконсин» вошла в море Росса, — перестал улыбаться Перетта. — Задача — слежение за русскими кораблями и станциями на всём континенте с помощью дронов.

— Одной лодки мало, нужна поддержка надводная.

— Можно послать туда эсминец «Трамп», он сейчас гостит в Австралии.

— Прекрасно, дайте задание капитану. Ещё предложения?

— Надо уничтожить шахту русских, после чего они потеряют связь с аппаратом, — сказал замминистра.

— Это легче сказать, чем сделать, — скривил губы Перетта. — Высадить десант мы не можем, это равносильно объявлению войны. Ракету русские заметят и устроят скандал, если только не осмелятся нанести ответный удар.

— Не устроят, — поморщился Томас Лэйбр. — Вы видели русского министра обороны? Отстой! Он испугается.

— Можно устроить провокацию, — сказал директор центра военных технологий.

— Конкретно? — оживился сенатор Хейгел.

— Отправим с борта одного из наших кораблей на материк «вертушку» якобы для срочной доставки груза, вертолёт потерпит крушение и упадёт на русскую станцию.

Сенатор в сомнении поиграл седыми бровями.

— Операция должна быть разработана до мелочей. Конфликты с русскими нам не нужны. С другой стороны, упустить добычу, если она столь серьёзна, как утверждает господин Картер, мы не имеем права, допустимы любые приёмы.

— Координаты древних объектов определены совершенно точно, — сказал географ. — В озере Восток — ближе к морю Росса, в озере Белла — в районе шведской станции.

— Шведы нам не помешают?

— Вряд ли они знают о наших планах, — тонко улыбнулся руководитель РУМО.

— А русским наши планы не станут известны?

— Не станут, — успокоил географа Перетта. — О них не знает даже наш президент.

— Мало того, — добавил Чак Картер, — спутники подтвердили, что почти все крупные подлёдные озёра соединяются тоннелями. Во всяком случае надёжно прослеживаются два тоннеля — из внешнего моря Росса к озеру Восток и между озёрами Восток и Белла.

— Тоннели проложены во льду? — спросил директор DARPA.

— Нет, в материковых породах, на глубинах до ста метров от поверхности. По-видимому, их прорыли антаркты ещё до появления льдов.