Все трое были высокими, стройными, невероятно красивыми и естественными, без малейшего привкуса гламурности. Однако если характер Снежаны, дослужившейся до звания майора разведки, можно было назвать стальным, при всей её кажущейся доступности, что совпадало и с характером Тараса, то Лавиния была намного мягче Снежаны и при этом упряма, как сам Итан, а поручик-майор Стефания Иванчай отличалась от обеих разве что самолюбием, что вполне устраивало Иннокентия.

Внешне же их отличия не бросались в глаза вовсе, хотя у Снежаны глаза были голубые (почти как у самого Тараса), у Лавинии зелёные, а у Стефании лучисто-серые с голубым отливом. Зато причёски все три дамы носили разные. Снежана — «аляску», то есть шар завитых золотистых волос, Лавиния — «крюшон», водопад более тёмных волос, заканчивающийся косичками, Стефания — «крыло беркута»: её волосы, ещё более тёмные и пышные, были уложены красивой волной до шеи.

Лавиния отставила чашку, посмотрела на Итана, сдвинув брови.

— Что ты на меня уставился?

Он очнулся, виновато отвёл глаза от груди девушки.

— Скажи ещё — как баран на новые ворота.

Она не поддержала шутку.

— В чём дело?

— Думаю.

— О чём?

— Нам нельзя соваться к тебе домой.

— Я не предлагаю соваться, но мне нужны… кое-какие вещи. Можно попросить Кристину, она съездит ко мне и привезёт всё, что я скажу.

— Дом наверняка под контролем, Кристину поведут, она приедет домой и привезёт хвост. Придётся снова бежать.

— Но не будем же мы сидеть здесь всю жизнь? — рассердилась Лавиния.

— Не будем.

— Предлагай вариант.

— Есть один.

— Да? — удивилась она. — Чего же ты молчал до сих пор?

— Для реализации этого варианта нужна помощь.

— Объясни.

— Во-первых, тебе надо войти в Сеть и узнать последние новости в Надзоре и контрразведке.

— Меня сразу засекут оборонщики! — фыркнула Лавиния. — Мои коллеги.

— Придётся не ломиться напрямую, а идти через чёрный трафик и под чужим логином.

— Под твоим, что ли?

— Посоветуйся с Крис, она даст какой-нибудь рабочий функционал или старый пароль.

— Кристина и так всё нам рассказывает.

— Не всё, только то, что на слуху и в открытом доступе. Нам нужна информация о деятельности Старухи, что она затевает и о том, как к ней подобраться. От идеи сдать Крым укропам она отказалась, но я уверен, что продолжает играть по своим правилам, о которых в нашем Главштабе даже не догадываются. Раз уж мы собрались перепрограммировать её, надо иметь полный пакет данных.

— В таком случае надо связаться с людьми из РОКа. Если кто и сможет помочь, то только они.

— Ты не учитываешь моих братьев.

— Учитываю, но они здесь гости, а не хозяева.

— Я скоро свяжусь с деятелями РОКа, как только мне позвонит товарищ из моей конторы.

— Кто?

— Серого помнишь?

— Кого? А-а… вы зовёте его…

— Почтилама, он калмык по имени Санж-Ара, отсюда Серый, фамилия Юлдашев. Эксперт по выявлению дипфеечных производств и много кого знает. Кроме того, я жду весточки от моего отца.

— Откуда он знает, что ты здесь?

— Что я у Кристины, он не знает. Я позвонил его другу с мобилы Крис, попросил, чтобы отец перезвонил мне, но не со своего телефона. Вот жду.

— А мне ни слова! — укоризненно сморщилась Лавиния.

— Каюсь, без злого умысла.

— Без злого?

— Мамой клянусь! — выговорил он с «грузинским» акцентом. — Зла и так слишком много в мире.

Лавиния погрустнела.

— Не думала, что так много. Почему? Почему кругом одни злые люди?

— Потому что мы такие как есть, — сделал попытку отшутиться Итан. — Не бери в голову, мы ничего злого не сделали, и мы вместе.

Лавиния улыбнулась, светлея.

Итан воспринял это как знак поощрения, дотянулся и поцеловал девушку в губы. Она ответила…

— Работаем, — сказал он спустя стопицот ударов сердца, с трудом удерживаясь от ласк. Они ещё ни разу не спали вместе, потому что Лавиния не проявляла инициативы, а он боялся нарушить табу, надеясь на будущее. И всё же в голову снова пришла мысль: не зря ли он ждёт? Платоническая любовь хороша, слов нет, но жизнь ведь пошире и поинтересней?

— Хорошо, — отодвинулась Лавиния, выдержав паузу. — Что мне делать?

Итан обозвал себя идиотом, осознав, что снова упустил шанс стать ближе, но было уже поздно, и он проговорил с нарочитой бодростью:

— Кристина дала нам свой старый альпин, начну звонить и выяснять необходимое. Ты включай комп и выходи на чёрный трафик, объяснять тебе ничего не надо.

Лавиния убежала в светлицу, где в уголке располагался комп-комбайн: вполне приличный профессиональный «Эльбрус», удобное кресло, столик, тумбочка с флешками, — а Итан, убрав посуду на кухоньке (он добровольно взял на себя эти обязанности), уселся в спаленке с руфоном Кристины.

Отец почему-то не ответил, пришлось набирать номер Серого.

Юлдашев отозвался на удивление быстро.

Старый мобильник Кристины не имел видеовыхода на очки, и был слышен только его голос с характерным для всех степных народов акцентом.

— А я тебе названиваю, да мобила молчит.

— Разрядился, — соврал Итан, давно не пользующийся своим альпином во избежание прослушки. — Что надыбал?

— В принципе ничего существенного не происходит. Ты и сам мог бы собрать материал по сусекам Сети.

— Я был занят, да и просил у тебя не общие сведения. О чём говорят в конторе?

— А где ты сейчас?

— В Якутии, на Ямале.

— В Якутии? — удивился Юлдашев. — Какого чёрта тебя туда занесло?

— Потом расскажу.

— Ну-у… о чём говорят? Фронт подвинулся на двенадцать километров к западу. Харьков наш, Николаев скоро будет наш, за ним Одесса, хотя пошли разговоры, что её брать не будут из-за напряга на украинско-белорусской границе. Туда уже поляки сунулись, причём не как страна альянса, а как самостоятельная сила, собравшаяся отобрать у «дружественной» Украины свои земли и часть белорусских.

— Такие борзые?

— Ага, давняя мечта польских панов. Войск они подогнали немало, хвастаются, что у них скоро будет полумиллионная армия, тысяча самолётов и пять тысяч танков, причём половина южнокорейских.

— Неужели рискнут напасть?

— Вполне, тем более что их президент, премьер и политики конченые отморозки, легко начнут любую провокацию. Хорошо, наше Минобороны создало там пять бригад и ощетинилось «Искандерами», закрыв не только Польшу, но и финнов с норвегами. Два залпа — и пиши панегирик о существовании кретинов.

— Не ругайся, пять тысяч танков — это немалая армада, придётся воевать на два фронта.

— На три, если влезут Румыния с Молдавией.

— Не допустим. Что ещё?

— Три дня назад по евро-ТиВи выступил министр обороны ФРГ Кальтенбруннер и пригрозил России ударить по Калининграду атомной бомбой, если мы не отступим от границы с Прибалтикой.

— Несерьёзно.

— Ты прав, оказалось — дипфейк, прибалты сами испугались, чего наплёл этот цифровой двойник министра. А шутку придумали укропы.

— Ничего себе шуточки!

— Вот ты бы и занялся этой фанерой, дипфейки — твоя епархия.

— Вернусь, займусь.

— Да, тут тебя искал один тип…

Итан насторожился.

— Что за тип?

— Он разговаривал с Саней, так что я видел его только мельком. Но по манерам — контрик.

Итан покачал головой. Саней они называли начальника отдела надзора за разработками в области цифровых технологий, а контриками — контрразведчиков.

— Чего ему было надо?

— Интересовался, чем ты занимаешься, какие дела ведёшь и давно ли не выходил на работу.

По сердцу прошлись кошачьи коготки. Контрразведчики могли выяснить все нюансы его работы, не прибегая к прямым контактам с начальством, и появление контрика вживую говорило о смене Старухой методов поиска подозреваемого. Однако всё равно было непонятно, зачем в розыск подключён живой контингент, когда у Старухи под рукой масса других возможностей. Дать по этой руке…

— Это всё?

— Так, кое-что по мелочи, слухи о твоей подруге.

— Что за слухи?

— Минобороны объявило её в профессиональный розыск как предателя государства, причём отдельно от ФСБ, и предлагает за сведения о местонахождении Лавинии десять миллионов рублей.

Игнат присвистнул.

— Сколько?!

— Десять лямов.

— Круто! А за поимку меня сколько?

— Не слышал.

— Обидно!

Юлдашев засмеялся.

— Мне тоже обидно, что ты ничего не стоишь. Поэтому я тебя и не сдал.

— Спасибо, дружище, — рассмеялся в ответ надзорик. — Ты уж не делись ни с кем, что беседовал со мной.

— Даже с Саней?

— Он хороший человек, но лучше перестраховаться.

— Понял. Звони, если понадоблюсь.

Итан выключил руфон, встретил взгляд Лавинии.

— Дела…

— Что он сказал?

— За твою голову Минобороны готовы платить десять миллионов рублей.

Глаза девушки раскрылись.

— Да ладно! Шутишь?

— Ничуть, Серый сказал.

— За такую сумму я сама себя сдам! Что ещё ты узнал?

— Ничего существенного; главное, что Старуха нас ищет, и чем скорее мы найдём способ от неё избавиться, тем быстрей начнём нормальную жизнь. А у тебя что?

— Прошлась по машинам спецслужб. Федералы отрядили на поиски трёх инспекторов, военная контрразведка фронта — восьмерых, полиция — одного следака, но больше всего отрядил твой Надзор — целое подразделение с подключением всех информационных сетей. Это и уличный, и офисный фейс-контроль, и мобильные системы, и патрульная служба.