Луганск‑23

12 июля, 8 часов утра

Худоба полковника Утолина давно стала притчей во языцех для сотрудников силовых ведомств, но это не мешало ему выполнять свои обязанности и мотаться вдоль фронта чуть ли не каждый день, часто без отдыха и сна.

Вызванный директором луганского филиала ФСБ в восемь часов утра, он не обрадовался, однако сумел привести себя в порядок и заявился в здание конторы на площади Ленина через двадцать минут, не выдавая своих чувств.

Самойлов был не один, и можно было не сомневаться, что директор вообще ночь провёл на рабочем месте. С ним сидел за чашкой кофе полковник Семенихин, начальник разведки ФСБ в районе боевых действий.

— Присоединяйся, Борис, хлебни кофейку.

— Спасибо, некогда. — Тем не менее Утолин сел, и полковник налил ему из кофейника горячего кофе. — Мне в девять надо быть в другом месте.

— Успеешь. Я уже рассказал Роману Викторовичу, зачем нас вызывал президент.

Утолин промолчал, потому что он тоже доложил Самойлову о визите в Крым.

Кофе был горяч и горек, но подействовал как прекрасный тоник.

— Ты хорошо знаешь Шелеста? — спросил хозяин кабинета, допив свой кофе. — Ему грозят немалые неприятности.

— Он мой давний приятель.

— Его, скорее всего, возьмут в оборот и посадят.

— «Бесогон»?

— «Бесогон».

— Не знаю, как ему помочь.

— Подумай.

— Не стоит переживать, товарищ генерал, за полковником стоит немалая сила.

— Что за сила? — сузил глаза Самойлов.

— РОК, — улыбнулся Утолин.

— РОК не имеет рычагов для защиты…

— Ошибаетесь, Роман Викторович, у Корпуса свои люди во всех военных структурах, и люди это серьёзные.

— И всё-таки надо предупредить Шелеста, потому что мне только что доставили приказ установить все связи полковника и найти компромат.

— Чей приказ?

— Кремлёвский, — поднял глаза к потолку директор филиала ФСБ.

— Понятно.

— Для этого я тебя и вызвал. Когда ты сможешь увидеться с полковником?

Утолин помедлил, зная ответ, но сказал другое:

— Постараюсь пораньше.

— Хорошо, жду сообщений.

Утолин одним глотком допил кофе и покинул кабинет Самойлова, размышляя о линиях судьбы, связывающих людей. Директор не слишком хорошо относился к сотрудникам ГРУ, однако не мог не предупредить хорошего оперативника об опасности, так как сам служил Отчизне и желал ей только победы.

* * *

Ночь выдалась беспокойная, одна из разведгрупп, посланная в Днепропетровск, переназванный киевскими властями в Днепр, не вернулась, и Шелест напрасно прождал её возвращения или хотя бы донесения через спутник. Спал он не больше двух часов и встал по вызову директора управления разведки генерала Чащина с гудящей головой.

Потратив полчаса на утренние процедуры и слегка взбодрившись, Олег глотнул горячего кофе, сваренного дежурным по связи Никитой Васнецовым, и поспешил из своего кабинета, где и расположился на ночь, в кабинет Чащина, встретив по пути полковника Утолина из военной контрразведки ФСБ.

— А ты здесь по какому поводу? — удивился Шелест, имея в виду, что филиал ГРУ и филиал ФСБ находились в разных районах города.

— По тому же, что и ты, — усмехнулся Утолин, на тощем теле которого муаровое комби сидело как на пугале.

— Я ещё не знаю, чего хочет шеф.

— Зато я знаю.

— Поделишься?

— Готовься к обороне, Олег Иванович, на тебя, скорее всего, повесят инцидент с самоходкой.

— Я вроде бы всё сказал.

— Сверху требуют жертв, а твои мстители исчезли, да и сестра неведомо где. Не знаешь ведь, куда она девалась?

— Не знаю, — честно ответил Шелест.

Остановились в коридоре перед дверью кабинета Чащина.

— Нас с Валерием Егоровичем, — Утолин, хмуря белёсые брови, бросил взгляд на дверь, — вызывал в Сочи президент. Он тоже требует наказать авантюристов, запустивших самоходку, что могло стать причиной международного конфликта.

— Значит, друзья достали-таки его, — понимающе усмехнулся Шелест.

Утолин кивнул. Оба знали, кто числится в друзьях президента.

— Ладно, учту, — пообещал Олег.

В кабинете генерала кроме хозяина сидели двое: советник президента Валерий Егорович Борисов, седоватый, гладкобритый, с седыми висками, и заместитель Чащина по кибербезопасности полковник Смирницкий. Оба встали, чтобы пожать руки вошедшим. Чащин остался сидеть, только кивнул:

— Присаживайтесь.

Шелест сел, чувствуя себя неуютно.

— У нас очень мало времени, — продолжил Чащин, глянув на часы; он носил «командирские», практически не претерпевшие изменений внешнего вида с момента их создания в середине прошлого века, но дополненные многими функциями нынешнего поколения часовой техники. — Мне приказано арестовать тебя, полковник, и доставить в СИЗО луганского военного ФСИН.

От неожиданности Шелест с трудом сдержал эмоции, лишь медленно выдохнул застрявший в лёгких воздух.

— Э-э… давно готов, товарищ генерал.

Чащин усмехнулся:

— Давно? Это интересно. И даже не хочешь спросить за что?

— Наверное, за «Бесогон».

— На тебя состряпали телегу, — буркнул Смирницкий, широкий как бельевой шкаф, без талии, но не пузатый. — Обвиняют во всех грехах, в том числе и за срыв последней разведоперации.

— Ребята просто застряли…

— Это понятно, мы все хотим, чтобы разведчики вернулись в целости и сохранности. Но факт остаётся фактом.

Шелест посмотрел на Борисова, славящегося своим уравновешенным характером. Но тот молчал.

— Кто накатал телегу?

— Неизвестно, — сказал Чащин. — Но, судя по фактажу, человек осведомлённый о состоянии дел в твоём подразделении. Враги у тебя есть?

Шелест подумал:

— Прямых нет, если не считать противника. Болданов во всеуслышание обещал сделать из моей крови напиток «Шелестящий» с добавлением черешни.

Борисов улыбнулся, темнолицый, словно житель северных окраин России, и голубоглазый.

— Ну, это известный каннибал, как и все нацисты. Они ещё в две тысячи четырнадцатом году проводили в Николаеве ярмарку и продавали творожную запеканку «Мозги Жириновского», «Сырники с москалём» и компот «Кровь российских младенцев».

— Зверьё! — буркнул Утолин.

— Наши либералы вряд ли уступают им по ненависти к русским, разве что сдерживаются, чтобы не загреметь на нары.

— Те, кто уехал, не сдерживаются.

— Значит, прямых нет, — сказал Чащин. — А Варягин?

Олег шевельнул уголком губ.

Речь шла о полковнике Варягине из генерального штаба Министерства обороны, вечно спорящем о тактике проведения спецопераций в тылу ВСУ. Одно время он даже писал рапорт министру, обвиняя Шелеста в некомпетентности, особенно после того как Олег разработал операцию по захвату Запорожья. Тогда все российские олигархи взвыли волками: не трогайте город! И было понятно почему: на территории Запорожья располагалось восемь крупных заводов, принадлежащих олигархам, которым страшно не хотелось терять «нажитое своим трудом».

— Варягин ко мне неравнодушен.

— В принципе это не имеет значения. Приказ подписан министром, и его надо выполнять. Валерий Алексеевич, каково мнение твоего начальства?

Утолин подвигал бровями как Карабас-Барабас из фильма «Приключения Буратино».

— Самойлов считает, что у следствия нет прямых доказательств вины Олега Ивановича. Он не верит в предательство на таком уровне.

— Ну, предать может любой человек, даже обладающий большой властью, — не согласился Смирницкий. — Другое дело, почему телега появилась сейчас, накануне наступления?

— Потому что Олег Иванович один из разработчиков плана наступления, автор многих успешных операций, и его хотят нейтрализовать. Я уверен, что за Варягиным стоят крупные фигуры в Минобороны и в правительстве, которым невыгодно окончание войны.

— Почему же президент стоит на их позициях?

Утолин поморщился:

— Ему докладывают далеко не всё, что происходит на фронте и в тылу ВСУ. А без этого трудно разобраться в обстановке и принять правильное решение. К тому же президенту всё время нашёптывают разные мерзости олигархи, которым война что мать родна.

Смирницкий вдруг посмотрел на Шелеста с детским любопытством:

— Олег, но ведь ты должен знать, где сейчас твоя сестра Снежана.

Шелест не отвёл взгляда:

— Хотите верьте, хотите нет, однако не знаю! Для меня это не меньшая загадка, чем для вас.

— Боюсь, этот ответ не убедит следаков.

— Не моя проблема.

— Есть вариант, — сказал Утолин. — Разрешите, товарищ генерал?

— Без церемоний.

— В штабе фронта знают, где сейчас находится полковник Шелест?

Чащин вскинул брови:

— Едва ли. К чему ты клонишь?

— Надо немедленно отправить Олега Ивановича в командировку.

— Куда? — вытаращился Смирницкий. — Военное положение же… ему негде скрыться…

— За линию фронта!

В кабинете стало тихо.

Хмыкнул Борисов, ощупывая лицо Утолина глазами ясновидца.

— Объясни, — сказал Чащин.

— Доложим, что полковник Шелест ещё ночью убыл с ДРГ в тыл противника для поиска и спасения разведгруппы лейтенанта Баглая, выяснявшего координаты места создания «грязной» бомбы.

Присутствующие перевели взгляды на Чащина.

Генерал озабоченно погладил пальцем щёку:

— Дайте подумать… если и в самом деле послать… а ведь может сработать! Кто-нибудь из твоих людей знает о том, что ты сейчас в штабе?