— Кеша говорил, что могут случаться спонтанные пробои… может быть, между нашим и этим реалами проскочили десятки реалов.

— Рассуждаешь как настоящий теоретик. Давайте решать, что делать.

— А что тут решать? — пожал плечами Ларин. — Рвём когти отсюда, пока не заявились службы похоронщиков, возвращаемся домой. Надеюсь, теперь не промахнёшься?

— Постараюсь, — хмуро пообещал Тарас.

Издалека прилетел тихий рокот.

Ларин встрепенулся:

— «Вертушка»!

Снежана поморщилась.

— Устала? — пожалел её Тарас.

— До чёртиков! — призналась она. — Так хочется расслабиться!

— На море! — подхватил Ларин. — Да в приятной компании, да в хорошей гостинице, да с пивком!

— Размечтался, — улыбнулась девушка.

— Вернёмся домой, устроим отдых, — пообещал Тарас, не слишком уверенный в исполнении обещания.

К Снежане вернулся командирский тон.

— Поехали! Будем надеяться, что в нашем реале Олег жив и нас не встретят как врагов.

К рокоту винтов вертолёта прибавился приближающийся гул автомобильных моторов: к полю боя съезжались грузовики похоронной команды.

Снежану обняли мужчины, и Тарас вывел на экран памяти рисунок кюар-кода.

Россия‑41, окраина Луганска

12 июля, 16 часов

Он так и не понял, что помешало сосредоточиться: не то посторонний звук, не то собственная мысль. Но сознание «дрогнуло», отзываясь на помеху, и после короткой темноты в памяти остался неуютный след дежавю.

Очнулись в саду рядом с домом, в котором не уцелело ни одного окна. Глаза резануло ярким светом: солнце показалось горнилом ковша с расплавленным металлом, в нос шибануло смесью запахов горелой травы, прели, павших яблок, ржавого железа и сухих досок. Было жарко, не меньше тридцати градусов, кругом стояла тишина, нарушаемая далёким бурчанием фронта.

— Кажется, мы на месте, — проговорил Солоухин, отстраняясь от обнявшихся Итана и Лавинии.

Девушка вздрогнула.

— Не бойся, — сказал Итан, прижав её посильней. — Ты не одна.

Она подняла лицо, глянув на него снизу вверх с виноватой улыбкой:

— У меня от кюар-переходов сохнут губы.

— Привыкай.

— Мы дома?

Он отстранил девушку, прислушиваясь к звукам окраин города, минуту молчал, потом покачал головой:

— Если честно, не уверен.

— Почему?

— Посмотри на дом.

Лавиния послушно окинула строение оценивающим взглядом:

— Дом как дом…

— Он круглый! Я ни разу не видел в Луганске жилые постройки круглой формы. Да и рядом, — он показал на соседний дом, проглядывающий сквозь ветки яблонь, — тоже круглый.

Солоухин прошёлся по саду, стараясь не топтать упавшие яблоки, с любопытством вглядываясь в домики селения.

— Может быть, это не Луганск?

— Я уже объяснял, что кюар-трекинг соединяет связанные трёхмерной геометрией области пространства не хуже верёвки. Это Луганск. Но мобила моя молчит.

— Кому ты хочешь дозвониться?

— Антиболю.

— Кому?!

— Капитану Болиголову, у которого была кличка Антиболь. Он посылал меня работать оператором дронов под командованием капитана Прыгуна. Если мы вышли в нашем реале, Антиболь должен ответить. Но он пока молчит.

— Я могу позвонить Даше, — предложила Лавиния.

— Нет, после нашего с тобой бегства все твои подруги и знакомые будут под колпаком «старухи». Не стоит рисковать.

— Давайте пройдёмся по пригороду, — сказал Солоухин. — Похоже на частный сектор. Лавиния, узнаёшь район?

— Нет.

— Интересный компот, — покачал головой Солоухин.

— Если мы пойдём, нас заметят.

— Ну и что?

— Но ведь мы в розыске?

— Вряд ли здесь по всем улицам будут бродить разыскники военной полиции.

— Не будут, — согласился Итан. — Эти функции у нас давно выполняют беспилотники.

— Ах ты, чёрт! Вот где пригодился бы антидроновый пугач.

— Но идти придётся, не будем же мы сидеть тут в кустах до их появления. План такой: доберёмся до поста, либо военного, либо полицейского, узнаем год и местные новости, после чего решим, что предпринять.

— Классный план! — кивнул сержант с невозмутимым видом. — А если нас остановят?

— Удостоверение капитана у меня не отобрали.

— Ага, прекрасно. Пойдём открыто?

— Не торопясь и не прячась. Правда, наши дроны легко просекают нюансы поведения людей по лицам, поэтому, пока не найдём транспорт, будем на виду.

Выбрались на улицу, практически пустую в это время дня.

Сектор с частными застройками тянулся на километр в обе стороны, домов в нём насчитывалось не более сотни, преимущественно с круглыми фасадами, реже с четырёхугольными, хотя встречались и целые дворцы. За ними к северу виднелись многоэтажки, определяющие направление на центр города.

Ощущение чужеродности окрепло. Итан доверял интуиции и вскоре пришёл к выводу, что он промахнулся-таки с переходом. Они попали не в свой реал. А чтобы узнать точно, надо было искать такой источник информации, чтобы никто не заподозрил в них бывших беглецов. Сердито подумал, что промахнулся он уже второй раз, и это не радовало.

Мимо проехал джип «Ехоо» с муаровыми разводами камуфляжа.

Потянулись дома с заколоченными ставнями, окружённые садами.

Прохожих было мало, и никто из них не обращал внимания на неспешно бредущих по разбитому гусеницами асфальту двух военных в боевых комбинезонах и девушку. Солоухин повесил автомат ремнём через плечо, и он висел на спине дулом вниз, чтобы не сильно бросаться в глаза.

У домов кое-где стояли машины, в основном российские «Лады», хотя встречались и японцы, и китайцы. Один раз проехал бронетранспортёр с двумя бойцами на броне, но в пригороде машин было мало.

Вышли на более или менее оживлённую улицу, на которой виднелись магазины. Судя по входящим в них людям, они работали.

— Такое впечатление, — сказал сержант, — что война откатилась совсем далеко.

— Она и в вашем реале была далеко, километрах в пятидесяти, — напомнил Итан.

— Может, мы никуда не перемещались?

— Нет, прыгнули точно, да и дома здесь не такой формы, как в нашей сорок первой ветке.

Солоухин глянул на задумавшуюся спутницу.

— Неужели не помнишь эти места?

Лавиния виновато покачала головой:

— Наверно, это западный участок пригорода, а я жила на южном. И у меня тоже такое впечатление, что тут всё чужое.

Итан, у которого это впечатление появилось раньше, промолчал, ища что-нибудь вроде военного учреждения, возле которого можно было попытаться найти транспорт. Он собирался подъехать к центру Луганска, где располагался комплекс зданий мэрии и военных учреждений, и понаблюдать за входом в здание Центра информационных технологий, где он и работал до своей одиссеи на фронт.

Но ситуация сложилась иначе.

Сначала они увидели две зенитно-ракетные установки «Панцирь-М40», стоящие на небольшой площади слева и справа от двухэтажного строения с башней, обвешанной антеннами, и недалеко от них фургон 3D-репликатора. Площадь имела вывеску с названием «Площадь Казакова», и в памяти всплыла подсказка: как-то он проезжал по ней (ну, или по той, что осталась в родном сорок первом реале) и видел узел связи. Что узел окружало, он не запомнил, но здание с антеннами, скорее всего, и было тем самым узлом.

Подошли ближе, миновав ещё с десяток машин разного назначения, от мирного вида джипов до БМП и танка Т‑90М. Количество прохожих увеличилось, но ненамного, и большинство из них носило военную форму.

У Итана родилась идея:

— Подождите меня здесь, схожу туда и разузнаю, что почём.

— Я с тобой! — вырвалось у Лавинии.

— Нет! Мы не догадались взять ни одного документа.

— Я могла бы хакнуть сервер и узнать всё, что нас интересует, без расспросов.

Предложение показалось интересным, и, поразмышляв пару секунд, Итан согласился.

— Идём. Ты мой специальный помощник хорунжий Васильева. На все вопросы молчи, буду отвечать я.

— Она же не в форме, — засомневался Солоухин.

Действительно, уходя из дома, Лавиния переоделась из домашнего в брючный гражданский уник зелёного цвета, без каких-либо нашивок и звёзд, который годился разве что для ношения в деловых кругах. В военное время такие костюмы носили редко.

— Ничего, — сказал Итан, — спецпорученец не обязан носить боевые комбезы. Займи пост где-нибудь под защитой машин и жди. Возьми мой нож, чтобы не зазвенел на контроле.

Солоухин взял красивый мономолик чисадмина с чёрной пупырчатой рукояткой.

— Другого оружия нет?

— Я сам оружие, — усмехнулся Итан.

Оставив озадаченного сержанта на тротуаре, пара двинулась к входу в здание, из которого выходили и в которое входили служивые люди, поодиночке либо целыми делегациями. У железной двери охраны не было, её открывала автоматика, имевшая видеокамеру, но гостям повезло: им навстречу выкатился толстяк в муаре с единственной майорской звездой на погоне, козырнул в ответ на приветствие Итана и проскочил мимо, а чисадмин успел остановить закрывающуюся дверь носком ботинка.

Вошли.

Небольшой холл был перегорожен стойкой и рамкой магнитоискателя, за которой переминались с ноги на ногу охранники: двое рослых парней в боевых «скорпионах», но с откинутыми за спину шлемами, и два киборга, судя по шлемам, наглухо закрывающим головы, с чёрной стеклянной полосой.