Или подходит?

Закрыв глаза, чтобы было проще, я посмотрел на мир духовным зрением. Оримальные жабы к нам не спешили: всех, кто был в округе, мы переловили, остальные продолжали жить своей жизнью, кучкуясь рядом со своими предводителями-владыками. Складывалось впечатление, что у жаб, как у людей, имелись свои кланы и дома. Здесь, рядом с хозяином полигона, находилась главная земноводная тварь, покорившая округу. Но другие владыки ей не подчинялись. Они не пришли на зов главаря и не отправили к ней своё войско. Всё как у людей. Или у людей всё как у жаб. Второе, как по мне, полностью отражает истинную ситуацию. Да и сами люди в большинстве своём те ещё жабы…

Хозяин полигона всё ещё был жив. Мне не удалось выкачать из него весь доступный дух — всё же у зародыша бога его оказалось слишком много. Однако кража силы не прошла для него бесследно: все големы рассыпались, вернув хозяину полигона свою силу. Сам крот свернулся клубочком и больше не думал о том, что нужно подавлять всех могучей аурой. Он экономил каждую кроху энергии, не желая расставаться ни с чем. Подумав о том, чтобы протестировать свои новые способности и забрать остатки силы из хозяина полигона, ибо я стал абсолютом духа с максимальным потенциалом, я ощутил, как меня чуть спазм всего тела не скрутил. Разум только предложил, а тело тут же ответило максимально информативно. Оно к новым свершениям не готово. И вряд ли будет готово в обозримом будущем.

С трудом поднявшись, я посмотрел на свои ладони. Кожи на них не обнаружилось — лишь покрытое толстой некрасивой коркой мясо. Только сейчас до моего сознания дошло, что я ежесекундно использую на себе лечение, чтобы снять боль. Ибо, если я прекращу лечить себя хоть на мгновение, задохнусь от шока, и не факт, что смогу выжить. На негнущихся ногах я подошёл к лечебным капсулам. Два зелёных огонька показывали, что лечение Бенлада и Рансид Бао закончилось: наши спутники полностью восстановились. Пальцы не работали, так что я кулаком нажал на экран, завершая процесс лечения.

Первым глаза открыл Бенлад Бао. Его цепкий взгляд прошёлся по моему телу, и на мгновение глаза нынешнего главы дома Бао расширились. Он не понимал, каким образом тело в одежде искателей ещё живо. Резким движением выпрыгнув из капсулы, даос хотел помочь мне забраться внутрь, но я лишь что-то промычал и повернулся в сторону валяющейся неподалёку Вилеи. Ни Бенлад, ни Рансид не знали, каким образом запускать лечебные капсулы, так что мне придётся ещё немного пострадать. Мужчина понял всё правильно, и вскоре всё ещё пускающая слюни Вилея очутилась внутри капсулы. Крышка захлопнулась, и я затаил дыхание, ожидая зелёного света. Всё зависело от того, сколько лечебной энергии ушло на восстановление золотого мастера.

Повезло. Нам просто повезло. Вначале появился жёлтый свет, но вскоре он сменился на зелёный. Мало того, на то, чтобы моя жена пришла в сознание и полностью восстановилась, требовалось три часа. Всего три часа! Рансид давно выбралась из своей капсулы и с тревогой смотрела на меня. Лишённое кожи лицо не самое приятное зрелище. Бенлад Бао молча указал на вторую капсулу, предлагая мне в неё забраться, но я опять промычал что-то нечленораздельное. Объяснять, каким образом открывать лечебные капсулы, после того как они восстановили пациентов, в текущем состоянии я не мог. Так что всё, что мне оставалось, — просто ждать, уперевшись кулаками о капсулу с Вилеей. На большее, к сожалению, моего сожжённого тела не хватало. Единственное, что меня радовало: моей энергии точно хватит на то, чтобы безостановочно лечить себя все три часа.

Бенлад и Рансид что-то говорили, но смысл их слов от меня ускользал. В самом начале я три раза ударил по крышке, показывая спутникам, что на лечение Вилеи уйдёт три часа, а затем, уже через час, повторил удары, только два раза. Ещё через час удар был лишь один, и, как мне кажется, меня всё же поняли. Ибо разговоры прекратились, и семья Бао отошла в сторону, позволяя мне побыть с моей Вилеей. Наконец, зелёный огонёк на лечебной капсуле мигнул, и устройство древних радостно сообщило, что его пациент здоров.

Кулаком нажав в нужном месте на экран, я запустил процесс открытия крышки и вскоре смотрел в ясные, полные ужаса глаза Вилеи. Она тоже что-то говорила. Зачем-то. Наверно, пыталась связаться со мной в пространственной аномалии, но та часть сознания пока отдыхала. Набравшись сил, я вновь промычал что-то непонятное, после чего развернулся в сторону капсулы, где лечилась Рансид. Вилея, умничка такая, поняла всё правильно. Неожиданно мир завертелся, и я осознал, что меня подхватили на руки, продолжая что-то говорить. Наконец, меня положили в капсулу, и крышка начала закрываться, чтобы погрузить меня в сладкий мир лечения.

Надеюсь, за три часа устройство древних успело восстановиться достаточно, чтобы не показывать Вилее жёлтых огоньков. Ибо моя жена может растеряться и со злости переломать все капсулы, что не желают лечить её мужа. Абсолюта разума и духа с максимальным потенциалом обоих направлений, на секундочку! Кажется, я нашёл способ, как ломать барьеры, включая барьер пояса, вот только даже представить страшно, что со мной произойдёт во время удара об амбарный замок. Есть мнение, что меня просто прибьёт на месте. Нужно думать, ибо…

На этой мысли крышка окончательно встала на своё место, и тьма приняла меня в свои объятья.

Глава 3

— Вот, значит, как. — Проекция Герлона перевела взгляд на гору оримальных жаб. Видимо, мысли о том, сколько почёта, уважения и связей они могли нам принести, грели Герлону душу и позволяли ясно думать над возникшими проблемами. — Что ж, это объясняет принцип действия сектантов. Это на самом деле вообще многое объясняет в части возвышения.

— В том-то и дело, что объясняет и заставляет задуматься, как это всё использовать, — подтвердил я. Лечебной капсуле потребовалось всего трое суток, чтобы отрастить мне новую кожу. Хорошо, что устройства древних работали даже через одежду. В том виде, в котором я поступил в капсулу, снимать одежду было невозможно.

— Было бы замечательно, если бы наши великие наставники хоть что-то объяснили. — Альтая на правах любительницы знаний не удержалась. Остальные ученики, да и Вилея, спокойно ожидали, когда мы хоть что-то поясним, но дочь князя не умела ждать. Когда дело касалось новых знаний, она готова была зубами в глотку вгрызаться, чтобы вырвать эти знания из другого даоса или демона. Ей хотелось всего и сразу. Хотелось сказать: «Альтая, мысли», но я чётко понимал, что никаких мыслей там быть не может. В нашей группе пока есть только два абсолюта разума и духа. Я и Герлон. Мы, собственно, прекрасно понимали происходящее без лишних подсказок. Посмотрев на учеников, я решил не уподобляться своему бывшему наставнику. Это он ничего никому не объяснял, заставляя до всего доходить своими мозгами. Моя группа пока к такому геройству не готова.

— Принцип взлома барьеров поясов и блоков возвышения я объяснил. Раньше мы с Вилеей били по плотинам кулаками, причиняя себе незначительную боль. Это сработало только против тех барьеров, что уже готовы были рухнуть. Ибо мы и в реальном мире привыкли к боли в кулаках, поэтому особо не страдали. Когда же я выступил в качестве дубинки, боль, а вместе с ней и мои страдания, многократно возросли. Из-за этого мой барьер духа, а также несколько цепей из плотины разума Вилеи, сломались. Вывод — для возвышения важно, чтобы кто-то страдал и целенаправленно отдавал часть этих страданий барьерам возвышения. Причём неважно, кто будет страдать: либо сам даос, преодолевая преграды через силу и нечеловеческие тренировки, либо тот, кто ему помогает. В данном случае — открывашка. Сектанты осознали этот факт и создали алтари — места концентрации чужих страданий. Причём без разницы, в каком виде эти страдания попадают внутрь тела. В виде кровавых сгустков или грязно-жёлтой жижи древних. Суть в обоих случаях одна и та же: субстанция заряжается страданиями живых существ, из-за чего у неё появляется возможность передать эти страдания плотинам возвышения. Больше страданий — больше возвышения. Собственно, на всём протяжении нашей жизни мы с этим и сталкивались: невозможно возвыситься, попивая чай и заедая его плюшками, посматривая на всех со стороны. Требуются жуткие тренировки, причиняющие нам страдания. Странно, конечно, но таковы факты. Вопрос только в том, почему так? Кому это выгодно?

— Так Небо отделяет достойных от бесполезных, — многозначительно заметил Герлон. — Возвышается лишь тот, кто способен своей работой доказать необходимость такого возвышения. Всем остальным Небо ставит блоки.

— Которые спокойно разбиваются сектантами. Получается, что для разрушений барьеров пояса необходима сила зародыша бога? На поток это не поставить? — как всегда, с ехидцей уточнил Кармин.

— Нужно проверять, но у меня есть ощущение, что всё не так плохо, как ты думаешь. Сектантам требуется двадцать-тридцать жертв для возвышения с воина на мастера, но уже порядка тысячи, чтобы стать владыкой. Полагаю, здесь принцип тот же: чем меньший барьер нужно ломать, тем это будет проще и тем меньше силы нужно будет приложить. Мы с Вилеей уже владыки, так что нам требовалась энергия зародыша бога. То есть следующего этапа возвышения. Мастерам должно хватить силы владыки. Воинам — силы мастера. Всё это нужно тестировать и проверять, но для начала нужно понять, каким образом можно подключаться к другому человеку без сопряжения? Превращать всех в безвольных рабов, мечтающих о сопряжении со мной, как-то не хочется. Нужно думать.