Василий Звездин

Тайны Лесной Страны

Посвящаю книгу моей семье и всем, кто с должной серьёзностью относится к сновидениям и лесным прогулкам…

К читателю

Лесная Страна — мир, который находится очень далеко, и в то же время заглянуть туда не так сложно. Её мелодии — глубоки и таинственны, а тропинки помнят нашу босоногую поступь.

У каждого это место, конечно же, своё, и иногда может даже казаться, что дорога туда безвозвратно забыта.

Наперекор серым будням я приглашаю вас совершить вместе небольшое, но очень увлекательное путешествие в тот самый Лес, о котором мы безотчётно тоскуем в современных каменных и железобетонных джунглях.

*

Низкий поклон Евгении Трефиловой, Дмитрию Бакуну, Антону Сафонову, Денису Попову, всем друзьям и близким, кто щедро делился творческими частичками и знаниями. Вы помогли книге зазвучать!

*

Отдельная благодарность достопочтенному Дмитрию Фёдоровичу Кулакову — за то, что помог материализовать книгу в этом мире.

Глава I

Встреча

Утро уже наступило. Эонве по привычке прятался под одеялом от солнечных зайчиков, а заодно и от папы, который с минуты на минуту должен был его разбудить. Очень не хотелось расставаться с теплом этого убежища. Эонве ждал, что сейчас прозвучит одна из отцовских коронных утренних фраз: «Вставай, воин, сегодня в твоих руках — судьбы многих стран!» После этого он каждый раз начинал перечислять страны, нуждавшиеся в спасении: «Судьба страны чистых полов, ровных заборов и вскопанных грядок! Без тебя им не справиться».

Эонве всё лежал и лежал, но так никто и не зашёл его разбудить. Даже появилось желание встать с кровати и проверить, куда все делись. Но твёрдая решимость поваляться как можно дольше взяла верх. «Может, мама приготовила вкусный завтрак, и папе сейчас не до младшего сына?» — промелькнуло в его в голове. Подтверждением этой мысли послужил приятный аромат свежих блинчиков, просочившийся с кухни в комнату.

— Эонве, сколько можно дрыхнуть, лежебока?! — послышался нежный заботливый голос мамы Шанти. Услышав её, Эонве показалось, что она его обнимает. «Как же я тебя люблю, мамуля!» — он широко улыбнулся и быстро вскочил на ноги. Второпях надев тунику и штаны, он выбежал из комнаты и босиком потопал вниз по причудливо изгибающейся лестнице. Двадцать шесть ступеней — и Эонве оказался в просторной гостиной.

На противоположной стороне комнаты такая же винтовая лестница как бы делила просторное помещение на две части. Слева располагался камин, у которого на пушистом ковре стояли мягкие кресла. Длинный ворс ковра почти полностью скрывал щиколотки Эонве. Справа за приоткрытыми дверями угадывались извилистые коридоры. Они уводили либо в подвалы, либо вверх, по пути заворачивая в разные укромные уголки.

Гостиная оживала в танце юрких пылинок, которые кружились в утренних лучах, проникающих через окно над входной дверью. Стены здесь, как, впрочем, и в остальных комнатах, были из дерева — не из брёвен и не обшиты досками, а из самого настоящего дерева, внутри которого и жила семья эльфа. Нужно отметить, что это дерево было живым и продолжало расти под чутким присмотром его обитателей. Эонве проскользнул в небольшую дверь, что была от него по правую руку, наскоро умылся и сел за стол. Теперь вся семья собралась на кухне.

Кухня… Это, пожалуй, самое противоречивое место во всём доме. Порой тут кипят немыслимые кулинарные баталии: на огромной скорости потрошится, размельчается, размешивается невероятное количество блюд. Здесь, пробираясь за порцией медового печенья, приходится уворачиваться от летающих кастрюль, разделочных досок и всевозможных предметов кухонной утвари. И всё-таки маме удаётся сохранять порядок и чистоту. Да, кухня — это воистину мамина вотчина. Даже если сюда залетит голодная стая разбушевавшихся драконов, у них не будет ни единого шанса попробовать и кусочка до того, как всё будет готово. Потому что умением выпроваживать непрошенных «дегустаторов» мама овладела в совершенстве.

А «дегустаторов» было трое. Сейчас они сидели за столом и предвкушали совершенство вкуса чудесных блинчиков. Каждый, конечно, по-своему. Папа, сидевший спиной к окну, улыбался и смотрел, как мама совершает невероятные и в то же время обычные для каждой хозяйки обряды по приготовлению завтрака.

— Аман, дорогой, сколько можно на меня так смотреть, как будто первый раз увидел эльфийскую женщину? — спросила мама с лукавым огоньком в глазах.

— Это я от голода, моя ненаглядная Шанти, — расхохотавшись, ответил папа. Его улыбка стала шире, а на небритых щеках появились ямочки.

Напротив папы Амана сидел старший из братьев — Игни. Русоволосый эльф, уже начавший отращивать косичку за правым ухом. У него были отцовские глаза — два зелёно-изумрудных омута. В них читались дерзость и азарт. До той холодной мощи, что скрывалась за спокойствием отцовского взгляда, ему, конечно, нужно будет ещё через многое пройти, но он уже сейчас был силён.

Хотя и дерзкий отцовский взгляд, которого боятся даже медведи, бывает по-настоящему заботливым. А если он смеётся или улыбается, его глаза начинают дарить свет и заботу, тогда забываешь о любом страхе и вообще о чём-либо плохом.

Игни сосредоточенно смотрел на небольшого красного светлячка — тот сверкал как искорка. Светляк весело прыгал с одного пальца на другой, не покидая ладонь Игни.

— Сын, ну хоть за стол не пускай этого огненного духа!

— Пап, понимаешь, если я хоть на миг упущу его из внимания, он непременно попробует чего-нибудь поджарить и съесть. Эти огненные духи такие прожорливые, когда растут, ты же сам знаешь, — ответил Игни, подсовывая кусочек хлеба огненному малышу. Тот радостно затрепетал и, ухватив подарок, стал выдувать на него тонкую струйку огня и кусать. Хлеб быстро превратился в гренку.

Аман взял большой кусок хлеба и показал его Искорке:

— Может, сделаешь мне тост?

Искорка спрятался Игни за плечо.

Всё мужское население дружно расхохоталось.

— Дорогой, хватит за столом глупостями заниматься. Лучше, мальчики, на завтрак налегайте.

Пока отец и сыновья хохотали, на столе появились ароматный чай, грибная икра, мясо с кусочками обжаренного сыра и, конечно же, блинчики и кадушка вкуснейшего клубничного варенья. Тут уже было не до разговоров. Теперь настала мамина очередь — любоваться процессом уплетания еды, которым каждый мужчина владеет в совершенстве. Под таким серьёзным натиском завтрак долго не продержался.

Плотно поев, папа и Игни отправились собирать всё необходимое для долгой прогулки по лесу. Для настоящего эльфа этот набор состоял из охотничьего ножа и фляжки. Хотя и так понятно, что особо готовиться им и не нужно. Просто сборы служили отличным предлогом, чтобы не убирать со стола и не мыть посуду. Эонве же был оставлен в роли Мастера домашних дел. Несмотря на то, что его физическая подготовка позволяла ему составить компанию старшим мужчинам, кто-то должен был защищать дом и маму. Вытирать стол и подметать пол на кухне тоже входило в обязанности Мастера.

Иногда Эонве рассуждал: «Наверно, подвиги совершаются мужчинами именно из-за нелюбви к домашней уборке. Лучше уж убить чудище в лесной глуши или отправиться на край света, чем подметать крошки с кухонного пола. Мне, конечно, не лень, но чем я хуже Игни? Он уже пятый год посвящает себя тренировкам, а не домашним делам!» Для себя Эонве эту несправедливость объяснял тем, что уборка тоже приравнивалась к подвигу, с которым, кстати, он справился легко. Для того чтобы не отставать от старшего брата, он надевал утяжелители с песком на руки и ноги. И когда он орудовал шваброй или метёлкой, то представлял, что в руках у него меч.

— Эонве, — послышался папин голос, — мы уходим с Игни на охоту, будем ближе к ночи. Слушайся маму и не хулигань. Список дел ждёт тебя там, где обычно.

Аман каждый день оставлял список с поручениями Эонве. Даже если был не дома — список прилетал с домашним грифоном. Размеры грифонов позволяли держать их дома (ростом в холке они не выше кошек). Способность легко находить своих хозяев сделала их незаменимыми почтальонами.

После доброго маминого напутствия, служившего оберегом для отправляющихся в странствие, оба эльфа вышли за порог и, не оборачиваясь, прошли через сад. Когда две фигуры пересекли луг и скрылись в лесу, Эонве уже приготовился добыть список. В этот раз папа спрятал список где-то на вершине их дома. Сейчас юному эльфу предстояло забраться на самую крону.

Эльф сделал глубокий вдох. Сегодняшний день предвещал что-то необыкновенное, ощущение этого висело в воздухе. Эонве был очень чуток к такого рода предчувствиям. Он не знал, откуда они приходят, но всегда относился к этому с должной серьёзностью. Предвкушение чуда.

Пред ним распростёрся сад, наполненный щебетанием птиц, благоуханием цветов и сочностью ягод, щедро росших на кустах. Ещё несколько лет назад для эльфа он являлся целым миром, что помещался между домом и лугом. Здесь было много тропок, укромных мест, тайников. И весь этот огромный и таинственный мир умещался на клочке земли, пересечь который можно было за триста шагов. Он вспомнил, как прятал за грядками с помидорами свой деревянный меч и, когда взрослые не видели, рубил им жгучих крапивных чудищ. На лице появилась лукавая улыбка.