Акцент Корделии дал ему веское основание сделать такое предположение. Уж очень правильно она выговаривает некоторые слова, наверняка училась в университете.

– Да, не американка. И это мой первый приезд в вашу страну. Повторяю, я из королевства Брендсворд – маленькой страны, расположенной на острове у побережья Уэльса. Зовут меня, как вы уже знаете, леди Корделия Силлитоу.

Моя мать камер-дама ее величества королевы Брендсворда – Анны-Стефании. Я живу во дворце, окна моей спальни выходят на церковь святой Анны, там венчались их величества король Фергюссон и королева Анна-Стефания.

Ну и дела! Не будь Арчибальд Бертольди так поражен красотой этой пичужки, он рассмеялся бы, выслушав невероятную информацию. С ума сойти! Да она ему какой-то исторический фильм пересказывает, только и всего. Или заученную наизусть страницу из учебника истории.

Заметив на лице мужчины следы сомнения и снисходительную усмешку, девушка даже не удивилась. Голос ее был серьезен как никогда:

– Я так и предполагала, что в демократической Америке институт королевской власти может вызвать только смех. Вы мне не доверяете?

– Угадали! – сказал незнакомец. – Тем не менее я страшно заинтригован. Продолжайте, продолжайте… Но только ешьте! Повара здесь первоклассные, отель замечательный.

После некоторых сомнений Корделия возобновила свой рассказ, одновременно налегая на салат.

– Согласна, отель замечательный. Иначе я остановилась бы в другом. Как я уже сказала, – моя мать, камер-дама королевы, да и я сама, – мы готовы ради ее величества королевы Анны-Стефании буквально на все. В данный момент у нас в королевстве возникли большие проблемы. Мать обратилась ко мне за помощью, вот поэтому я здесь, в Филадельфии. Вообще-то ей самой хотелось выполнить важное поручение королевы, но она сейчас в Греции, в свадебном путешествии. У нее медовый месяц. Через десять лет после смерти папы она вновь вышла замуж. Джек Хатчинсон, ее муж, очень достойный человек. Он адмирал флота ее величества королевы, вот как.

Арчибальд внимательно следил за выражением лица своей собеседницы, и его поразило то, насколько она, произнося все это, была серьезна. Исключительно серьезна! То есть леди Силлитоу, не разыгрывала его.

Но как мог всему этому верить он, опытный, взрослый мужчина?! В чушь про какую-то там Анну-Стефанию?.. Не хватало только тени отца Гамлета! А лицо у девушки более чем просто симпатичное, она красавица. Красавица-аристократка! А может, просто больная женщина, у которой, как говорится, не все дома?

– Так что же это за важное поручение? – спросил Арчибальд спокойным голосом, удивляясь собственному терпению.

Ну это уж слишком! Как можно посвящать в такие вещи незнакомых людей? Мало ли чем это может обернуться для ее страны, для королевы? Эта тайна ей не принадлежит, и распространяться на подобную тему ее никто не уполномочивал…

– Королева прислала меня найти Арчибальда Бертольди – человека, которому принадлежит этот великолепный отель и сотни других предприятий…

О, ужас! Что я делаю, зачем рассказываю ему об этом? – подумала Корделия. Но было уже поздно сожалеть, и она продолжила:

– …я сообщу ему то, что в принципе изменит его жизнь. Он… В общем, он – наследный принц! Один из сыновей ее величества королевы Анны-Стефании. Что с вами, вам плохо?!

Арчибальд чуть было не подавился бифштексом, кусок мяса застрял у него в горле.

Сделав глоток минеральной воды, он вытер салфеткой выступившие слезы и переспросил:

– Принц, да еще наследный?! Вы шутите?! Ха-ха-ха! Повторите еще раз!

И как это он об этом раньше не знал?! Ходил бы по улицам с короной на голове, все обращались к нему «ваше величество»! Не жизнь, а сумасшедший дом…

Девушка посмотрела на мужчину весьма неодобрительно.

– Какие могут быть шутки! Ладно, раз уж начала – расскажу по порядку. Все достаточно сложно и связано с историей близнецов. Их в Брендсворде всегда хватало. Король Фергюссон Пятый – один из близнецов старшего поколения. Но он болен и уже долгое время находится в бессознательном состоянии, в коме. Его родной брат, Вильгельм, правит сейчас королевством, но только как регент. Он всегда ненавидел брата и делал ужасные вещи, чтобы навредить ему. Давным-давно Вильгельм пытался организовать заговор против короля Фергюссона Пятого и королевы Анны-Стефании и хитростью выслал их детей из страны. Самого короля он собирался отравить.

Короче, Вильгельм – просто мерзавец, я его ненавижу. Вполне вероятно, что именно он убил моего отца. Маленькие близнецы, наследники престола, были усыновлены бездетной семейной парой в штате Иллинойс. С тех пор прошло много времени. А совсем недавно нашей разведке удалось установить новое имя одного из наследников. Я приехала в Штаты с одной целью, а именно оповестить Арчибальда Бертольди, что он и его брат – особы королевской крови, и что их ждет трон!

– Вы были правы, предположив, что мы, американцы, многих вещей не понимаем, – произнес с серьезным видом Арчибальд. – Я лично ничего не понял из вашего рассказа, вы уж извините меня!

– Неудивительно. На самом деле все гораздо сложнее! – продолжала леди Корделия. – Королева узнала о коварных замыслах Вильгельма, и ей страшно подумать о том, что на престол взойдут не ее дети. Мне необходимо не только найти самого мистера Арчибальда Бертольди, но и с его помощью отыскать его брата-близнеца. Затем мне предстоит уговорить их вернуться в Брендсворд. Имеются приметы, позволяющие удостовериться в том, что они наследные принцы. И дорога на трон им открыта! Или Арчибальд, или его брат станет королем. Представляете, какая для них это будет радость?

Арчибальд, шокированный рассказом Корделии, – он походил на сюжет какой-нибудь «мыльной оперы» для бедных – молчал. Надо было подумать, а заодно доесть бифштекс и картошку. Еда давно остыла, но он этого не замечал. Интересно, за кого себя выдает эта дама? Кто она, международная авантюристка? Искательница богатых женихов? Его собственные миллионы – соблазнительная приманка для подобных особ, опасность действий которых зря недооценивается. Куда не посмотришь, всюду горящие взоры потенциальных невест.

Действительно ли эта леди выполняет поручение королевской семьи? Да и есть ли на свете настоящая Корделия Силлитоу? Или это чьи-то проделки, цель которых – выманить у него деньги, овладеть его связями?

А если все это правда? И это не чушь и не мистификация, а настоящая проблема? Королевство Брендсворд… Он о таком никогда и не слышал.

А еще никогда в жизни Арчибальд и думать не думал о королевском троне. Ему нравилась та жизнь, которой он жил. Зачем впутываться в какие-то там дворцовые интриги. Трон, горностаевая мантия, интриги, перевороты, яд…

Да, он и его брат Джордж Бертольди – действительно близнецы. Но никто и никогда их не усыновлял! У родителей была бездна всевозможных проблем, однако воспитание чужих детей не входило в их число. Жаль, картошка остыла. Заказать, что ли, еще салат для леди? Она мила и привлекательна.

Арчибальд внимательно рассматривал свою гостью. Надо сказать, он впервые после смерти Джессики Гвиччиарди обратил внимание на кого-то из прекрасной половины человечества.

Впервые за три года он обнаружил, что с женщиной интереснее иметь дело, чем с финансовыми сводками. Ему захотелось узнать о Корделии как можно больше, захотелось даже оказаться с ней в постели… Выглядит она очень сексуально… Но как этого добиться? Ведь если она узнает, что он и есть тот самый Арчибальд Бертольди…

Что тогда? Да его просто засмеют, компаньоны тут же усомнятся в его здравом уме и отвернутся от него. Ну какой он принц? А если в газетах из-за этой истории поднимется шумиха, все его сделки полетят к черту, это уж точно.

– Ну хорошо, – ему не оставалось ничего другого, как продолжать странный диалог, – кто же из двух братьев все-таки станет королем? Трон-то один?

– А близнецы договорятся между собой, это дело семейное, – ответила девушка. – Не думаю, что они будут враждовать друг с другом, как Вильгельм с его величеством королем Фергюссоном Пятым.

– Как долго вы намереваетесь пробыть в Соединенных Штатах? – спросил он как можно более равнодушным голосом.

– Пока я не встречу нужного мне человека!

Корделия закусила нижнюю губу и сказала сама себе: «Я не подведу королеву ни-ког-да. Тем более что меня просила о помощи и моя мама».

Подняв глаза, леди Корделия продолжила:

– Секретарь предупредил меня, что после одной из важных встреч мистер Бертольди покинет город. Мне не остается ничего другого, как караулить его везде. Я буду дежурить в вестибюле, сидеть в приемной, надеясь на то, что увижу наконец его и смогу переговорить с ним. Я буду искать и другие пути, чтобы встретиться с ним. Надеюсь, мне поможет начальник королевской внешней разведки.

Допив из бокала минеральную воду, леди Корделия отставила его и произнесла с легкой улыбкой:

– Спасибо, что поделились со мной своим обедом. А ведь я до сих пор не знаю вашего имени.

Мысли завертелись в голове Арчибальда с бешеной скоростью. Когда-то давно, еще в школе, он частенько пользовался именем своего отца, Александра Бертольди, потому что в классе был еще один мальчишка по имени Арчибальд.

– Зовите меня Александр, – сказал Арчибальд Бертольди и как фокусник выхватил прямо из воздуха еще и фамилию, – Александр Карпентер! Кстати, давай перейдем на «ты», так принято у нас в Филадельфии.

Корделия протянула свою тонкую красивую руку.

– Приятно было встретить тебя, Александр Карпентер! Добрые и отзывчивые люди так редко попадаются в жизни!

Арчибальд задержал в своей руке девичью ладонь. Как тонка и шелковиста была кожа запястья. Кровь в его жилах побежала стремительнее. Вместе с тем он почувствовал, что хрупкая и нежная Корделия обладает внутренней силой и уверенностью в своей правоте. Такое сочетание не так уж часто встречается у женщин. Арчибальд с трудом подавил в себе желание прижать нежную руку к своим губам. А какая у девушки линия груди, как стройны ее бедра! Интересно, а он сам ей понравился?

Прежде чем Арчибальд успел проанализировать то, с каким чувством девушка смотрела на него, в столовую вошел официант, неся на подносе великолепный яблочный торт, украшенный завитушками крема. Корделия, издали взглянув на это чудо кулинарного искусства, воскликнула:

– Как замечательно выглядит! Каков же он на вкус?

Арчибальд замер. Кремом на торте было четко выведено «Арчибальд». Слуга, слава Богу, оставил поднос с десертом на боковом столике. Иначе мистер Бертольди тут же был бы разоблачен, невольно выдав свое настоящее имя и положение.

Обыкновенно персонал гостиницы обращался к нему не иначе, как «сэр». Но, если у него были гости, слуги вообще никак его не называли. Однако всегда была опасность, что кто-нибудь обратится к нему по имени.

Серебряная лопатка в руках Арчибальда быстро разрушила украшение из крема, уничтожила все улики.

Мысль сделаться на некоторое время Александром Карпентером нравилась ему все больше и больше. Он нуждается в отдыхе, пора устроить себе каникулы. Да, он устал не от города, не от дел, а от самого себя. То есть от человека, которым он все время являлся, и от того, что он постоянно делал, выполняя ожидания лиц, называющих его Арчибальдом Бертольди. Настала пора расслабиться, поболтать с милой девушкой, развлечься.

Когда была съедена добрая половина торта, он спросил девушку:

– Ты видела что-нибудь интересное в Филадельфии? Была в наших музеях, в картинной галерее?

– Нет, ничего не видела, кроме аэропорта, – ответила Корделия, вздохнув. – А когда добиралась в такси до отеля, забилась в угол и только молила небеса, чтобы остаться в живых. У вас невероятное движение! Что же касается прогулок по городу, то здесь ведь кошмарная уличная преступность, почитайте-ка ваши газеты! После предостережений, сделанных ее величеством королевой Анной-Стефанией, я не осмеливаюсь выйти одна на улицы большого американского города.

– Филадельфия – прекрасный город, Корделия. Тебе следует его осмотреть.

– Да, но ведь у меня дела!

Леди Силлитоу старалась как можно аккуратнее есть свой кусок торта, но все равно на ее красиво очерченной верхней губе остался след крема. Арчибальд чувствовал ее дыхание, видел, как подрагивает жилка у нее на виске.

Он не выдержал и медленно наклонился к своей гостье. Их глаза встретились, зрачки девушки расширились. Арчибальд проговорил своим низким голосом:

– Ты испачкала рот кремом!

И тут же проворно слизнул своим языком крем с очаровательной губки.

– Вот теперь все в порядке!

Их взгляды вновь встретились. Казалось, сексуальное притяжение между мужчиной и женщиной материализовалось и повисло в воздухе невидимым гигантским цветком.

Да, я нравлюсь ей тоже, подумал Арчибальд.

Нежные щеки Корделии покрылись густым румянцем, длинные ресницы стыдливо опустились.

– Корделия? – позвал тихонько Арчибальд. Васильковые глаза взглянули на Арчибальда спокойно, с достоинством.

– Сколько тебе все-таки лет?

– Двадцать, разве я не сказала?

Ей двадцать, и она все еще невинна. Как когда-то была невинной Джессика Гвиччиарди. Боль, чувство вины, раскаяние вновь возникли в его душе. Три года он не смотрел на женщин, три года старался забыть то, что было.

Леди Корделия, конечно, вернется на свой остров. Вернется, побывав в самых интересных местах Филадельфии. После коротких каникул и он приступит к своим делам, к игре на бирже, к строительству нового отеля в Огайо.

Хорошо бы провести эти каникулы с такой девушкой. Нет, она просто прелесть! Какую историю ему поведала! Арчибальду снова стало смешно. Его ждет трон… Слава Богу, не электрический стул. Репортеры уличных газетенок узнают, разорвут его доброе имя финансиста на части. Опасная гостья пожаловала к нему. Ох, опасная!

Арчибальд наблюдал за тем, как Корделия пила кофе. И заметил, что девушка глубоко и сладко зевнула, чуть было не выронив из рук чашку. После чего она с испугом взглянула на Арчибальда:

– Извините! Я зеваю оттого, что никак не привыкну к местному времени.

Бедняжка, она хочет спать!

– Как ты себя чувствуешь? Хочешь, я закажу вина?

– Замечательно. А вино я вовсе не пью, у нас это не принято. Сколько я должна заплатить за обед? – рука Корделии потянулась к сумке за кошельком.

– Никому ничего ты не должна, мне доставило удовольствие угостить тебя. Кроме того, ты скрасила мое одиночество за столом…

– Ты всегда обедаешь один? – переспросила с удивлением девушка. – Хотя, извини, это не мое дело.

– Ничего, я могу тебе объяснить. У меня много дел, и так хочется иногда тишины и спокойствия. Да, я люблю одиночество, хорошую музыку…

– А чем ты занимаешься?

Арчибальду не хотелось лгать, но пришлось сказать, что занимается финансами. Финансами вообще, покрутил он в воздухе рукой, изображая нечто абстрактное.

Чтобы не дать девушке возможности и далее задавать подобные вопросы, он сложил аккуратно салфетку, встал из-за стола и вежливо поклонился.

– Благодарю за компанию, леди Корделия. Через полчаса у меня деловая встреча, но прежде я хочу убедиться, что вы добрались до своего номера и находитесь в полной безопасности.

– В этом нет никакой необходимости! – произнесла девушка с достоинством.

– Нет, есть. – Арчибальд действительно хотел убедиться в том, что она вернулась в свое временное жилище и никто не помешает ей отдохнуть.

В ответ Корделия подарила ему такую улыбку, после которой ее покровитель моментально вырос в собственных глазах, и с гордостью произнесла:

– Хорошо, я принимаю настойчивое предложение проводить меня. Почетный эскорт напомнит мне о доме.

– Разве у тебя есть телохранители?

– Не так много, как у королевы или короля, но есть. По вечерам меня сопровождает мой шофер, во время публичных церемоний за мной следуют королевские гвардейцы, облаченные в парадную форму.

– И как же ты себя чувствуешь, если за тобой вечно наблюдают чужие глаза?

– Привыкла, это часть протокола, придворный этикет, традиции. Ничего не поделаешь. Зато здесь я одна. Похоже, что в родном королевстве жить опаснее, чем за его пределами. Вот так, Александр Карпентер!

– Зови меня просто Александр. Но тебя я буду иногда называть леди Корделия, идет?

– Естественно, – с достоинством согласилась девушка.

Как только за ними бесшумно закрылась дверь столовой с красивыми штофными обоями, пальцы Арчибальда Бертольди крепко обхватили локоть Корделии.

– Что такое?! – возмущенно воскликнула девушка.

– Буду держать тебя, чтобы ты вновь не упала в обморок! – пошутил Арчибальд-Александр.

Она вновь почувствовала, как сильно и мускулисто его тело, какой жар исходит от его ладони. Ладно, пусть держит за локоть, это даже приятно.

Итак, леди Корделия Силлитоу возвращалась в сопровождении коварного Арчибальда в свой номер, чувствуя, что впредь совсем откажется от обедов, – такой сытой она сейчас ощущала себя. И еще – немного смущенной, ведь никогда раньше ей не доводилось обедать наедине с мужчиной.

Девушка вспомнила, как нежно Александр Карпентер слизал с ее губы крем. Пускай это и вольность, но ей был по-настоящему приятен этот интимный жест. Возможно, новый знакомый ласков и внимателен.

И хоть мистер Карпентер обыкновенный финансист, в нем чувствуется широта интересов. Что же касается внешности, то в его осанке угадывается благородство. Ростом Александр, пожалуй, будет с адмирала Джека Хатчинсона. Лицо у него открытое и мужественное, во взгляде сквозит едва сдерживаемая страсть. А его рот и губы… Как он смело прикоснулся к ней! – вновь вспомнила девушка только что закончившуюся совместную трапезу.

Тепло от подобных мыслей наполнило все ее тело. А какой у него голос! Если он когда-нибудь признается ей в любви? Она устоит перед этим?

Необыкновенные фантазии одна за другой возникали в ее голове, Корделия не могла им противостоять. Например, его губы не просто слизали крошку крема, они властно завладели ее ртом, а ладонь легла на ее высокую грудь…

Ах, если б это случилось на самом деле, она бы не стала противиться. Но могла бы она сама поцеловать Александра? Ни-ко-гда! В какой ужас придет ее мама, узнай она об этом!

Когда они вошли в пустую кабину лифта, интимность происходящего стала явственнее.

– Какой этаж? – спросил он низким и глубоким голосом, склонив голову. Его зеленые глаза сверкали как изумруды в королевской короне.

– Двенадцатый, – вылетело из ее пересохшего внезапно рта. Сердце ее стучало как бешеное. Господи, Филадельфия действительно опасный город! И вообще не следует молодой девушке оставаться в кабине лифта с малознакомым мужчиной, даже если он до этого отдал ей свой бифштекс.

Лифт плавно остановился на двенадцатом этаже, и они вышли в просторный холл. Звук шагов заглушал ковер темного винного оттенка, на котором красовались вазы с живыми цветами. Вдоль стен стояли стулья, выполненные в викторианском стиле. Вокруг не было ни души.

Корделия указала на дверь своего номера.

– Окажешь мне любезность, посмотришь, как я устроилась? – неожиданно для себя самой произнесла Корделия. Боже, она приглашает его к себе! Но ведь это простая формула вежливости, ничего больше.

Арчибальд Бертольди некоторое время сомневался. Зайти-то можно, но что из этого получится? Ведь ему надо торопиться на деловую встречу.

– Ну, разве что на секунду, – сказал он и помог девушке открыть тугой дверной замок.

В этот момент они вновь слишком приблизились друг к другу. Корделия почувствовала запах дорогого одеколона, смогла разглядеть густые брови, длинные ресницы своего спутника. Ее пугало то, что вот-вот она окажется в своей комнате наедине с этим странным человеком. Это же надо было додуматься и пригласить его! Зачем? Жест вежливости, но какой опрометчивый!