Санди с Миралиной оказались не исключением, и пока они бродили вдоль стен, Леаттия успела продумать первый вопрос:

— Так что тебе не понравилось в моем поведении?

— Я сказала не так, — не обиделась магиня, теряя интерес к карте, прошла к столу и села напротив хранительницы. — Я сказала — как видится со стороны. Хотя бы мне.

— А… подробнее?

— Изволь. Две декады назад мы везли по озеру жутко запуганную, бледную и дрожащую девчонку, более всего походившую не на счастливую невесту герцога, а на забитую селянку. И чувства ты вызывала соответствующие — жалость, сострадание, желание защитить, прикрыть собой от врагов.

— Страшная смесь для сильного мужчины, — сочувственно кивнула ей присевшая к чайному столу Миралина, неспешно доставая из неведомо откуда взявшейся корзинки промасленные свертки со снедью.

— Вот именно, — уныло вздохнула Санди. — Я сразу поняла, чем это закончится. Но тут она неожиданно удивила меня в первый раз — открыла источник, потребовала учителя и толпу женихов. Ну а потом и вовсе начала командовать моим мужем и сильнейшими магистрами, как какими-то рыночными разносчиками… и вдруг оказалась герцогиней и самой завидной невестой всех стран нашего мира.

Леаттии очень хотелось спросить, что в этом плохого и при чем вообще ее титул. Но она сдержалась — наоборот, сильнее сжала побледневшие губы. Пусть выскажутся до конца, иначе она так ничего и не выяснит.

— Теперь женихи сами попрут отовсюду, — хмуро подвела итог целительница, жестом фокусника доставая из корзинки кувшинчик. — А стаканов я не взяла.

— Вон в том шкафчике внизу, — не желая отвлекаться от разговора, становившегося все более интересным, показала Леаттия и требовательно уставилась на наставницу. — Продолжай. Пока мне непонятно, к чему ты ведешь.

— Вот и я ничего не понимала, — помрачнела та. — Но об этом нужно рассказать особо. Это было года через три после того, как я поселилась в деревне. На вид мне было лет под сорок, и молодые парни в мою сторону не смотрели, зато повадился ходить булочник. Сами понимаете, человек он был небогатый, в деревне каждая хозяйка за полдня полный ларь булок напечет, но через деревушку вела дорога, и проезжих частенько привлекала вывеска с румяным кренделем. Ну и ребятня прибегала с медяшками, за сладкими рожками и обливными пряниками. А мне он булки носил в дар, ну и я в ответ травяные взвары заранее на меду настаивала. Не соображала, к чему могут привести такие дружеские чаепития. Но однажды, разломив булку и обнаружив внутри завернутое в пергамент обручальное колечко, все поняла. И сначала даже обещала подумать… а ночью, представив, как после свадьбы должна буду снимать перед ним платье и позволять к себе прикасаться, едва не ринулась бежать прочь из собственного домишки. Настолько все во мне противилось такой судьбе.

— Обиделся? — понимающе усмехнулась Миралина.

— Не без этого. Но я схитрила — сказала, будто у меня есть дар предвидения, хоть слабенький, но с помощью зелий можно заглянуть в свое будущее. И якобы пригрезилось мне, что вовсе не со мной ему суждено семью завести, светленькая женщина будет рядом. Слукавила я, конечно, была такая селяночка, из бедных, но он на нее никакого внимания не обращал. А после моего отказа прозрел, и через полгода гуляла я у них на свадьбе.

Санди усмехнулась и смолкла. Некоторое время они дружно пили чай, потом Леа решительно отодвинула надкусанный пирожок и заявила:

— Мне кажется, я не гожусь в правительницы. Вы обе уже что-то поняли, а я по-прежнему словно брожу в темноте по чужому замку, не понимая, где вход, где окно, куда можно ступить, куда нельзя.

— Можно я попробую? — вздохнув, мягко улыбнулась девушке Миралина. — Но сразу предупреждаю, ничего рассказывать подробно не буду. Просто не имею права нечаянно направить тебя по ложному пути. Как того булочника простая человеческая благодарность повернула к женщине, раз и навсегда выбравшей другого. Мне тоже известно немало случаев, когда девушки сами исковеркали свою судьбу, наслушавшись советов и наставлений родичей, подружек или гадалок. Ирсана правильно поступила, представив совместную жизнь с деревенским ухажером. Это вообще самый верный способ понять себя: попытаться вообразить будущее. Если не осознаешь отчетливо, кто из женихов дорог тебе по-настоящему, попробуй представить три случая: кому из них ты будешь искренне счастлива сказать «да», кому первому не задумываясь бросишь веревку, если несколько мужчин окажутся в проруби, и последний — чья измена вонзится в сердце острым ножом, если случайно узнаешь, что твои женихи тайком ночуют у смазливых придворных ветрениц.

Договорив, целительница в ожидании уставилась на задумчиво слушавшую ее герцогиню, но та вдруг выдвинула ящик стола, выхватила лист бумаги и стило и принялась что-то торопливо писать.

— Можно узнать, — осторожно осведомилась Санди, — что ты делаешь?

— На всякий случай записываю совет Миралины, чтобы не забыть. Хотя два пункта в моем случае вряд ли подскажут верный совет, но, думаю, можно придумать другие.

— Какие именно тебе не подойдут? — бросив Ирсане предупреждающий взгляд, незлобиво поинтересовалась целительница.

— Насчет измены. Я давно знаю, что все мужчины до свадьбы спят с фрейлинами и служанками. Иначе им нельзя, организм так устроен. Если долго воздерживаться, можно заболеть и даже остаться бесплодным.

— О-о!.. — Потрясенные магини дружно подавились невысказанным изумлением.

— Давно — это сколько же лет? — наконец сумела выдавить наставница.

— Мне объяснила это наставница по этикету примерно через полгода после помолвки, — спокойно ответила Леаттия. — А Кайор на приемах всегда сам следил, чтобы ко мне не приближались его любовницы, и сразу после ужина отправлял меня домой. Думаю, он просто боялся, что они попытаются меня «просветить» насчет его пристрастий, хотя я никогда бы им не поверила. Но во всех случаях ревности и душевных мук я счастливо избежала и не могу теперь этому не радоваться. Обидно было бы знать, что страдала из-за негодяя.

— Он еще бо́льшая сволочь, чем я думала раньше, — сердито буркнула Миралина, допила взвар и, успокоившись, спросила: — А второй случай?

— С веревкой. Меня таким вещам учил отец, поэтому я точно знаю, как нужно поступить. Бросить веревку самому сильному, он потом поможет вытянуть остальных. Но сначала привязать ее к какому-нибудь дереву, одной мне вообще никого не вытащить. И самое главное — прежде чем заниматься спасением, позвать на помощь. Ну а если никого поблизости нет и веревки тоже нет, можно активировать родовую защиту, прыгнуть в прорубь или речку и хватать за руку первого попавшего. Но перед этим обязательно крикнуть, чтобы держались за меня. Хранитель, защищенный амулетом Брафортов, не тонет и не горит. И даже может спокойно спрыгнуть с высоты.

— Вот как, — потрясенно поглядела на нее Санди и вдруг нахмурилась. — Тогда почему в лодке ты была такой запуганной?

— Так ведь Джар сразу отобрал у меня все амулеты, — оскорбленно вытаращила глаза хранительница. — Сказал, где-то на них маячок. А без амулетов я себя чувствую как без платья… хотя платье он с меня тоже снял. Но я ему верила, моя мать не могла ошибиться. Хотя сомнения накатывали, ну и страх тоже. Я ведь в первый раз ушла из дома… с чужим человеком, через забор…

— Леа, — магиня ринулась к кривившей губы от обиды девушке, обхватила ее за плечи, — извини. Ты настолько отличаешься от других девушек, никак не могу понять тебя до конца.

— Мне тоже с вами трудно, — всхлипнула ей в живот герцогиня, — но я же пытаюсь, ищу пути. Но без помощи это так непросто, а учитель, вместо того чтобы поддержать, все время убегает. И вы тоже… говорите какими-то загадками, больше запутываете, чем объясняете. Нет, молчи! Я все понимаю про законы гильдии и некоторые даже уважаю. Но мне нужно время привыкнуть, понять до конца, а приходится шарады решать. Еще и герцогство на голову так внезапно свалилось…

— С герцогством мы тебе поможем, — сочувственно вздохнула Миралина, — а вот с любовью придется разбираться самой. И другого пути нет. Могу дать полезный совет — не спеши! Времени у тебя теперь сколько угодно. Спокойно присматривайся к окружающим мужчинам, мысленно примеряй их к себе, к трону, к обязанностям хранителя. И позволь им проявить себя, показать, кто на что способен.

— Почти все, что ты сказала, — для меня древний язык узелков, — печально призналась Леаттия. — К тому же никаких мужчин я вокруг себя не вижу. Хотя помню, что скоро приедут послы и повалят принцы, но отлично знаю, что для них важнее всего мой трон. А чем я вас так рассмешила?

— Извини. Но рядом с тобой только две женщины, — согнав с губ улыбку, Ирсана заботливо поправила прическу подопечной и отерла платочком с ее щек следы слез, — и двое… нет, трое женатых мужчин. Все остальные холосты, молоды и вполне достойны внимания.

— Да? Как интересно, — задумалась правительница. — Ну, одного женатого я знаю, это Эгрис, второй — Джар, он сам мне сказал. Да они и немолоды. А кто третий?

— Вообще-то от Арвиса жена давно сама отказалась, — ошеломленно пробормотала Санди, — и он старше меня всего на год. Кайору столько было пять лет назад.

— Не может быть… — озадаченно нахмурилась герцогиня, что-то подсчитывая в уме. — Мне помнится, он сказал — были жена и сын. Я тогда даже подумала, что они погибли.

— Для него нет никакой разницы, — послав Ирсане огорченный взгляд, сумрачно вздохнула Миралина. — Это вообще печальная история, и раз он сам тебе сказал, я могу немного добавить для ясности картины. Тем более что ни для кого из магов это не секрет. Белые живут в замке дружной семьей, и так уж у них повелось, что чаще женщины выбирают себе мужчин. Когда его выбрала в свои мужчины женщина, она была почти на два десятка лет старше, а Джар едва достиг второго совершеннолетия. Разумеется, спорить он не мог, а потом привык. И даже радовался, когда родился сын. А потом его выгнали из гильдии, не дав даже попрощаться с семьей. Он ушел в соседний городок, год работал как сумасшедший, учился жить в одиночку и торговаться за свой труд. А по ночам строил дом, мечтая забрать семью. И когда все наконец было готово, вернулся и попросил одного из друзей передать жене письмо. Вот тогда и узнал, что она не ждала его ни дня, сразу нашла нового парнишку. И теперь его сын зовет того папой, а о родном отце и не вспоминает. Слишком маленький был.

— Но ведь… — потрясенно смотрела на нее хранительница, — это же… А кто позволил ей расторгнуть союз?

— Никто, — печально усмехнулась Санди. — Белые никаких союзов не заключают. Считают, что важнее всего любовь и желание жить вместе. А как только нежные чувства исчезли — нужно без сомнений расставаться и искать новую пару.

— Но любовь — действительно самое главное, — опешила Леаттия и смолкла, не находя слов.

— Ну что же ты растерялась? — мягко подбодрила ее Миралина. — Ведь вывод так прост. Значит, не было там уже любви, вот она и поспешила устроиться понадежнее.

Конец ознакомительного фрагмента