Вера Чиркова

Ведунья против короля

Десятое светозарна

Королевский форт «Скальный»

Дилли

Узкий проход между надежно скрывавшими свою тайну довольно высокими скалами привел судно в крохотную бухточку, глубоко вдававшуюся в каменистый островок.

После кипящих вокруг пенных бурунов и грозно нависающих над бригом изрезанных ветром столбов и арок бухта выглядела неправдоподобно мирной и на удивление безопасной.

В прозрачной воде играли стайки серебристых и красных рыбок; чистенький деревянный причал, выкрашенный белой и синей краской, казался слегка провинциальным и оттого очень уютным, а кусты диких роз, оплетавшие ведущую вверх, к узкой дверце рукотворной крепости, лестницу, придавали этому местечку ощущение давно позабытого покоя.

Однако семеро гостей, ступавших по сходням за невозмутимым Леаром, почему-то чувствовали себя овцами, безропотно бредущими на бойню. Хотя никто из них и не признался бы в этом вслух — у каждого хватало гордости и уверенности в собственных силах. Но все непроизвольно поджимали губы и незаметно стискивали кулаки.

Кроме, пожалуй, двух девушек, одетых в одинаковые темные дорожные платья и прикрывающих лица плотными темно-серыми вуалями. Пользуясь этим простеньким щитом, ведуньи торопливо и бдительно изучали все, чего не сумели рассмотреть с палубы брига, пока он швартовался.

— Прошу, — указывая на лестницу, оглянулся на спутников секретарь и снова пошел впереди.

— А встречать важных гостей, похоже, тут не положено, — еле слышно фыркнула Лита, немедленно заработав предупреждающий взор регента:

— Тсс!

Девушка покорно кивнула зятю, не имея ни желания, ни возможности объяснять, что ведуньи, попав в западню, предпочитают не оборону, а нападение. Хотя это весьма спорное и зачастую абсолютно неверное определение их способа действий.

Сразу за калиткой прибывших ждали.

Выстроились по обе стороны дорожки хмурые воины, предупреждающе державшиеся за рукояти спрятанных пока в ножны клинков, а прямо перед гостями застыл непробиваемо бесстрастный форандский генерал. У его ног красноречиво разинул пасть большой сундук.

— Вам надлежит сдать мне все оружие, в том числе и магическое, — сухо и властно объявил он, едва за вошедшими захлопнулась тяжелая, окованная железом дверца.

— Мы ехали сюда с дружеским визитом по приглашению короля, а не сдаваться в плен, — ледяным тоном отчеканил Тровенг. — И если вы незамедлительно не снимете это требование и не извинитесь, отправимся домой.

— У нас есть подозрения, что вы явились сюда по сговору с лордом Шрагеном, — неуступчиво вздернул нос служака.

— Неточные у вас сведения, — процедил Гардант. — Лорд Шраген всего лишь доставил мне письмо короля с просьбой навестить его величество. А позже это приглашение подтвердил лорд Леарон Батенд.

— Леарон сам подозревается в измене, — презрительно скривил губы генерал, — и его ждут камера и допрос.

— За что? — тихо спросил секретарь.

— Слишком рьяно защищал самозванца! — В голосе офицера ясно слышалось злорадство.

— Тогда мы уходим, — повернулся к нему спиной Тровенг. — Мне не о чем договариваться с безумцами, и помочь им тоже нечем.

— Вы так уверены, что вам это удастся? — ударила ему в спину желчная ухмылка.

— Мы убеждены в одном: ты ни грана не уважаешь его величество Эршеля и не считаешь достойным королем, — с неожиданной дерзостью объявил вояке Звен. — Иначе не стал бы устраивать это глупое представление. А еще мы знаем, что всех вот этих воинов, так преданно глядящих сейчас тебе в рот, на самом деле ты презираешь и ни грана не ценишь. И уже заранее беспощадно приговорил к самому страшному, не пожалев ни их самих, ни жен, ни детей, ни матерей. Это простые воины могут не понимать, что ни у кого из них нет ни малейшего шанса остаться в живых, если попытаются выполнить твой приказ, а ты все просчитал. И надеешься на кучу мощных амулетов, спрятанных за пазухой, да на крепость двери, за которой я ощущаю магическое существо.

Воины побледнели, но не шелохнулись, лишь крепче сжали рукояти оружия, наивно веря в его защиту.

— Вы не осмелитесь! Или мои шхуны затопят ваш бриг! — высокомерно процедил цербер в эполетах.

— Пусть попробуют, — ехидно предложил магистр и вдруг резко и холодно прикрикнул: — А теперь прекращай свою комедию и отойди с дороги!

— Иначе? — едко заухмылялся генерал, незаметно отступая на полшага.

— Иначе пеняй на себя.

Больше ничего говорить Звену не пришлось. Ланс вдруг предупреждающе свистнул, и над гостями моментально сомкнулся охранный щит, закрывая их от воинов короля тусклым маревом. Ведуньи все же успели заметить, как злосчастный сундук птицей взвился в небо и улетел в неизвестном направлении. В тот же момент воины, мгновенно уснувшие во главе с вздорным генералом, рухнули как подкошенные на камни маленького дворика.

Словно не замечая валяющихся вокруг тел, регент уверенно повел свою разношерстную команду к входным дверям в помещения форта, вырубленные в теле скалы. Попутно он зорко поглядывал на крупную черную жемчужину, вставленную в каст надетого на средний палец кольца. После усиления способностей Тровенг с помощью артефакта мог распознавать ложь намного отчетливее и потому точно знал, что генерал в чем-то солгал. Хотя и не во всем.

Тровенгу осталось до двери всего пару шагов, когда она распахнулись как от удара, и в проеме застыл очень импозантный старик. Высокий, статный и совершенно седой. По плечам морозной пряжей рассыпались снежно-белые волосы, лохматые брови нависали клочьями инея, пряча светло-голубые глаза. А бледный рот кривила неожиданно язвительная ухмылка.

— Как умело и безжалостно вы расправились с его войском, сначала обвинив генерала в жестокости!

Гости замерли на несколько тягуче-долгих секунд, изучая его с головы до ног и постепенно приходя к выводу, что перед ними его величество Эршель Форандский собственной персоной. И все же душу каждого сверлило смутное подозрение, что это чья-то очередная шутка или проверка, а то и вовсе ловушка.

Тровенг, пару лет назад видевший короля на праздничном приеме, помнил его соломенным блондином, подтянутым и высокомерным. Магистры никак не могли объяснить себе появление в жизненной ауре Эршеля магического ореола. Ведуньи же с сомнением изучали простое одеяние незнакомца, помня, что король-сердцеед всегда славился изысканным вкусом и был завзятым франтом.

Только Леарон взирал на ехидного старца устало и хмуро, и губы секретаря кривились в немом укоре, как у гувернера, поймавшего воспитанника на воровстве конфет из буфета.

Вот этот-то взгляд и решил сомнения тайком посматривающей на курьера Дилли, в пользу кажущейся каверзным обманом истины. Мгновенно сложились все кусочки головоломки, стали понятны все несуразности и недомолвки, каждое слово и каждый взгляд встали на место так точно, что ведунью взяла легкая досада на саму себя. Вот куда она вчера смотрела, почему не поверила смутным догадкам, не сделала ни одного шага ему навстречу? Но еще ничего не потеряно. Да и невозможно потерять то, что свято хранишь в сердце. Хотя намеков хватило, и довольно прозрачных, осталось лишь подать последний знак.

— И тебе добрый день, — откинув вуаль, голосом матери произнесла она с той же укоризной, какая горела во взоре Леара. — А люди твои живы, просто спят.

— Не помню, когда я давал кому-либо из вас право обращаться ко мне на «ты», — вмиг ощетинился ледяными колючками Эршель.

— С памятью у вашего величества давно плоховато, — резко подняла свою вуаль Лита, — но право это мы все же имеем. Вот только не каждый из нас готов им воспользоваться.

— Так и будешь держать нас на пороге? — с насмешкой спросила Дилли. — Или желаешь пойти с нами на бриг?

— Ты — не она, — заявил Эршель, и в светлых глазах вскипела жаркая ярость. — И этого обмана я вам не прощу.

— А это ни грана и не обман, — гордо задрала нос графиня Тровенг. — Верно сказала моя сестра: с сообразительностью у тебя к старости стало плоховато. Иначе уже понял бы, что это условный знак, намек на некоторые тонкости, о которых тебе желательно было догадаться без излишних пояснений.

— За такую наглость… — король несколько секунд красноречиво молчал, давая беспардонной гостье сполна прочувствовать суровость грозящей ей кары, — тебя ждет наказание. И не надейся, что статус ведуньи дает право на снисхождение.

— Да кто же на это надеется? — презрительно фыркнула Дилли. — Мне уже двадцать семь лет известно, что ты никого и никогда не пожалел.

— Непонятно только одно, — с горьковатым ехидством добавила Лита. — А с какой тогда стати ваше величество надеялось на жалость нашей матери и на ее помощь? Если сам прожил всю жизнь образцом беспощадности и бесчувственности?

— Леарон! — грозно рявкнул король и смешно притопнул ногой в мягкой, разношенной домашней туфле. — Ты кого мне привез?

— Кого лорд Шраген пригласил, того и привез, — устало и совершенно без страха огрызнулся секретарь. — Но могу подтвердить, что он не ошибся. Это ведуньи Андилиана и Данлита. С лордом Тровенгом, регентом Онзирской княжны, ваше величество знакомо давно. Их сопровождают старшие магистры ковена магов.