Вернор Виндж

Глубина в небе

Глубина в небе

Посвящается Полу Андерсону

Когда я учился писать научную фантастику, передо мной было множество отличных пособий, но работы Пола Андерсона значили для меня больше, чем чьи-либо еще. Кроме того, Пол снабдил мир — и меня в нем — колоссальным сокровищем своих чудесных и захватывающих историй; и он продолжает над ними работать.

От себя я добавлю, что буду вечно благодарен Полу и Карен Андерсон за радушие, с каким принимали они молодого талантливого автора НФ однажды в 1960‑х.

...

В. В.

Благодарности

Я признателен за участие и помощь следующим людям: Роберту Кадеми, Джону Кэрроллу, Говарду Л. Дэвидсону, Бобу Флемингу, Леонарду Фоунеру, Майклу Гэннису, Джею Р. Хиллу, Эрику Хьюзу, Шэрон Джарвис, Йодзи Кондо, Черри Кашнер, Тиму Мэю, Кейт Майерс, Мэри К. Смит и Джоан Д. Виндж.

Я также очень благодарен Джеймсу Френкелю за отличную редакторскую работу над этой книгой и своевременные подсказки по проблемам с ранними черновиками.

Замечание автора

Действие романа происходит через тысячи лет от нашего времени. Преемственность с современными нам языками и системами письменности едва уловима. Но стоит отметить, что начальный звук словосочетания «Чжэн Хэ» произносится примерно так же, как первый звук английского слова checker (Триксия Бонсол меня бы поняла!).

Пролог

Охота на Человека растянулась более чем на сто световых лет и восемь веков. Поиск неизменно велся в такой тайне, что даже не все искатели отдавали себе отчет в его цели. Поначалу — просто шифрованные запросы, скрытые в широкополосных радиопередачах. Шли десятилетия, века. Появлялись ключи: интервью с попутчиками Человека, указатели в полдюжины несовместных друг с другом направлений; Человек сейчас куда-то путешествует в одиночестве; нет, Человек скончался еще до начала поиска; нет, Человек собрал военный флот и возвращается с ним.

С течением времени наиболее правдоподобные истории стали понемногу согласовываться между собой. Доказательства стали настолько убедительны, что несколько кораблей изменили курс, сожгли десятилетия реального времени в горниле новых поисков. На задержки и на обходные маршруты тратились целые состояния, но потери эти списывались со счетов нескольких крупнейших торговых Семейств, так что их никто не замечал. Семьи были так богаты, а поиск — настолько важен, что эти потери вообще не считались за ущерб. Постепенно поле поиска сузилось. Человек странствовал один, оставляя за собой размытый след множества поддельных личностей, цепочку одноразовых контрактов для маленьких торговых судов, но продолжал углубляться в этот уголок Людского Космоса. Область охоты сужалась до ста световых лет, пятидесяти, двадцати — и полудюжины звездных систем.

И вот охота на Человека привела охотников на планету в дальнем закутке Людского Космоса, в направлении ядра Галактики. Сэмми мог теперь отрядить флотилию специально для этой цели: для завершения охоты. Экипаж и даже большинство владельцев не подозревали об истинной цели миссии, но у Сэмми оставался неплохой шанс наконец завершить поиски.

Сэмми лично высадился на Трехземье. В кои-то веки Капитану Флота имело смысл заняться всеми мелочами: Сэмми единственный на всем Флоте лично встречался с Человеком. Учитывая, насколько возросла здесь популярность Флота, он без труда бы продрался сквозь бюрократические тернии. Повод был хороший… но Сэмми в любом случае спустился бы на планету. «Я так долго ждал, и очень скоро мы его догоним».

— Да с какой стати мне вам помогать! Я что, ваша матушка?! — Коротышка пятился вглубь своего кабинетика. За его спиной приоткрылась дверь — сантиметров на пять, и Сэмми заметил там испуганного ребенка. Коротышка тут же притворил дверь. Покосился на констеблей Лесничества, сопровождавших Сэмми внутри здания. — Я вам еще раз говорю: мое дело — сетевой бизнес! Если не нашли, чего искали, от меня вы этой информации не получите.

— Простите. — Сэмми похлопал по плечу ближнего констебля. — Простите.

Он пробрался сквозь ряды своих защитников.

Владелец кабинета увидел, что к нему устремился кто-то высокий, и спешно зашарил по столу. «О боги. Если он сейчас сотрет все, что есть в распределенных по сети базах, из него ничего не вытрясешь!»

Но тут же застыл. Шокированный, уставился Сэмми в лицо.

— Адмирал?

— Гм. Капитан Флота, к вашим услугам.

— О да, о да! Мы вас сейчас ежедневно в новостях видим. Пожалуйста, садитесь! Это вы отправили запрос?

Манеры коротышки сказочно переменились, словно цветок раскрылся навстречу солнцу. Вероятно, Чжэн Хэ у местных пользовалась большей популярностью, чем Лесничество. Через считаные секунды хозяин кабинета — «частный детектив», как он отрекомендовался, — выудил записи и запустил поисковые программы.

— Гм. У вас ни имени, ни качественного описания внешности, лишь приблизительная дата прибытия. Хорошо… Лесничество утверждает, что ваш парень — это некто по имени Бидвел Дукань. — Взгляд коротышки скользнул по молчаливым констеблям. Он улыбнулся. — Они мастера делать бессмысленные выводы из недостаточных данных. В этом же случае… — Он поиграл с поисковыми программами. — Бидвел Дукань. Да, теперь, когда мне известно, кого искать, я его припоминаю. Шестьдесят или сто лет назад он тут сделал себе имя. — Возник из ниоткуда с небольшой суммой денег, но потрясающим талантом самопиара. За тридцать лет он обзавелся связями в нескольких крупных корпорациях и даже заслужил благосклонность Лесничества. — Дукань утверждал, что он человек городской, не какой-нибудь партизан. Он стремился вложиться в какую-то безумную долгосрочную схему. А в какую?.. Он хотел… — Детектив на миг поднял глаза от текста на Сэмми. — Он хотел профинансировать экспедицию к В(ы)ключенной звезде!

Сэмми лишь кивнул.

— Черт! Если бы ему удалось, экспедиция Трехземья была бы уже на полпути туда. — Сыщик мгновение молчал, словно сожалея об утраченной возможности. Потом вернулся к записям. — И, знаете ли, он почти преуспел. Мир вроде нашего обанкротился бы на межзвездной экспедиции. Но шестьдесят лет назад на Трехземье залетел одинокий звездолет Чжэн Хэ. Конечно, они бы не стали ради нас менять курс, но некоторые соратники Дуканя рассчитывали на их помощь. Правда, Дукань от этой идеи решительно отмежевался, он с Чжэн Хэ даже говорить не захотел. После этого популярность Бидвела Дуканя значительно упала… и он пропал из виду.

Все это было и в записях Лесничества Трехземья.

— Да, — сказал Сэмми, — мы интересуемся, где он сейчас.

В систему Трехземья ни один корабль уже шестьдесят лет не залетал. Он тут!

— Ага, вы интересуетесь, нет ли у нас дополнительной информации, которая могла бы оказаться вам полезной даже с учетом событий последних трех лет?

Сэмми подавил желание прибегнуть к насилию. Терпение, терпение — что значит еще немножко потерпеть после столетий ожидания?

— Да, — отвечал он с доброжелательной рассудительностью, — было бы уместно рассмотреть все возможности, вы не согласны?

— Именно. И вы прибыли как раз в нужное место. Я в городе такое знаю, чем Лесники даже не утруждают себя. Я действительно хочу помочь вам. — Он просматривал что-то вроде выдачи сканирующего анализатора, засим нельзя сказать, что попросту убивал время. — Эти вот инопланетные радиопередачи наверняка изменят наш мир, и я хотел бы, чтоб мои дети… — Детектив нахмурился. — О! Вы совсем чуть-чуть разминулись с этим типчиком Бидвелем, Капитан Флота. Видите ли, он уже десять лет как мертв.

Сэмми промолчал, но, должно быть, переменой мягкого настроения выдал свои истинные чувства, потому что коротышка аж дернулся, взглянув на него.

— П-простите, сэр. Возможно, он оставил какие-то распоряжения, завещание или что.

«Да не может быть. Не теперь, когда я так близок». Но Сэмми всегда помнил о такой возможности. Во вселенной, где жизнь коротка, а путешествия осуществляются на межзвездных расстояниях, это дело обычное.

— Я полагаю, нам могли бы оказаться интересны любые данные, какие этот человек о себе оставил.

Глупая отговорка, конечно. По крайней мере, теперь дело закрыто — такова будет последняя строка в докладе какого-то услужливого аналитика разведки.

Детектив застучал по клавишам, что-то пробормотал своим устройствам. Лесничество неохотно констатировало, что среди городских этот специалист едва ли не лучший и так ловко устроился, что его так просто за жабры не возьмешь и оборудование просто так не конфискуешь. Он искренне пытался помочь.

— Возможно, завещание осталось, Капитан Флота, но в сети Грандвилля его нет.

— Тогда в каком-то другом городе? — Лесничество размежевало городские сети. Этот факт сулил Трехземью крайне мрачное будущее.

— Не совсем. Видите ли, Дукань скончался в одном из мортуариев Святого Сюпера Попрошайки, если точнее, то в Лоусиндере. Похоже, что монахи взяли на себя труд распорядиться его имуществом. Уверен, что в обмен на достойное пожертвование они вам отдадут эти вещи.

Взгляд ищейки снова перескочил на констеблей, и лицо его омрачилось. Вероятно, он узнал старшего группы, городского комиссара безопасников. Уж конечно, этим никакое пожертвование не требуется, чтоб монастырь перетрясти.

Сэмми встал и поблагодарил сыщика, чувствуя себя дубиной стоеросовой. Пошел к двери, увлекая эскорт за собой; сыщик, однако, быстро поднялся из-за стола и потрусил за ними. Сэмми с внезапным смущением сообразил, что парню не заплатили. Обернулся, проникнувшись внезапной симпатией к детективу. Осмелился потребовать того, что ему причиталось, даже в присутствии недружелюбных копов, — таких Сэмми уважал.

— Э-э, — начал было Сэмми, — если я чем-то могу…

Но сыщик протестующе воздел руки:

— Нет, в этом не будет необходимости. Но одну услугу вы все же могли бы мне оказать. Видите ли, у меня большая семья, а дети такие умные, каких поискать. Эта вот совместная экспедиция вылетает с Трехземья через пять-десять лет, да? Не составит ли вам труда позаботиться, чтобы мои детишки, ну хотя бы кто-то из них…

Сэмми вздернул подбородок. Одолжения, связанные с успехом миссии, могут обойтись очень дорого.

— Простите, сэр, — сказал он по возможности мягко, — ваши дети обязаны будут соревноваться на общих условиях. Проследите, чтоб хорошо учились в колледже. Пускай выберут для себя нужные специальности. Это увеличит их шансы.

— О да, Капитан Флота! Именно об этом я и намерен вас попросить. Вы не могли бы проследить… — он сглотнул слюну и пробуравил Сэмми взглядом, игнорируя остальных, — чтобы им разрешили поступить в колледж на нужные специальности?

— Разумеется. — Небольшое нарушение академических правил поступления Сэмми как раз не беспокоило. Потом до него вдруг дошло, о чем это толкует собеседник. — Разумеется, я прослежу за этим, сэр.

— Спасибо вам, спасибо! — Он сунул Сэмми свою визитку. — Вот мои имя и данные. Я прослежу за их своевременным обновлением. Пожалуйста, не забудьте обо мне.

— Да, э-э… мистер Бонсол, я не забуду.

Ну что, сделка вполне в стиле Чжэн Хэ. Классика.

Город под флайером Лесничества уменьшался в размерах. Население Грандвилля составляло лишь полмиллиона человек, но ютились они в беспорядочно нагроможденных трущобах, а воздух над городом рябил от летнего жара. Леса первопоселенцев тянулись на тысячи километров кругом — девственная терраформированная глушь.

Они взмыли высоко в чистое, цвета индиго небо и устремились на юг. Сэмми не обращал внимания на сидящего справа шефа городской безопасности Трехземья: ни потребности, ни желания вести себя дипломатично он сейчас не испытывал. Он включил канал связи с заместителем по Флоту, и автоматически сгенерированный отчет от Киры Лизолет стал прокручиваться в поле его зрения. Сум Дотран согласился изменить курс: весь Флот направится к В(ы)ключенной.

— Сэмми! — Голос Киры перекрыл автоотчет. — Как ты там?

Кира Лизолет единственная во всем Флоте, кроме него самого, знала об истинной цели миссии, об охоте на Человека.

— Я…

Мы его потеряли, Кира. Но Сэмми не мог этого сказать.

— Сама посмотри, Кира. Последние две тысячи секунд, с моей точки зрения. Я возвращаюсь в Лоусиндер… проверить последнюю ниточку.

Пауза. Лизолет быстро просматривала аннотированный скан. Спустя мгновение он услышал ее тихое проклятие.

— Да. Но стоит ее отмотать до конца, Сэмми. Мы и раньше уже, бывало, думали, что потеряли его.

— Ни разу так, как сейчас, Кира.

— Говорю тебе: ты должен быть абсолютно уверен, — в голосе женщины зазвенела сталь. Ее люди владели значительной частью Флота. Один корабль принадлежал ей лично. Фактически Кира единственная из всех владельцев сама отправилась в миссию. Большую часть времени проблем это не представляло: Кира Пен Лизолет почти всегда умела выслушивать чужое мнение и учитывать его. Этот же случай составлял исключение.

— Так и будет, Кира, и ты это знаешь. — Сэмми вдруг осознал присутствие босса трехземельской безопасности рядом и вспомнил свое совсем свежее случайное открытие. — Как там наверху?

Голос ее смягчился, словно в знак примирения.

— Превосходно. Я получила с верфей отказы от претензий. Сделки с астероидными заводами и копями — комар носа не подточит. Мы продолжаем детализированное планирование. Я все еще полагаю, что удастся погрузить всю аппаратуру и набрать специалистов примерно за триста мегасекунд [Около десяти земных лет.]. Ты же в курсе, как яростно трехземельники стремятся оттяпать себе кусок этой миссии. — Он услышал за ее словами улыбку. Линия зашифрована, но Кира понимала, что на его стороне шифратор намеренно не задействуется. Трехземье — потребитель, в скором времени — партнер по миссии, но пускай знают свое место.

— Очень хорошо. Добавь кое-что в список, если там такого пункта еще нет: «Учитывая наше желание получить для миссии наилучших специалистов, мы требуем от Лесничества допустить к программам университетского обучения всех, кто пройдет наши тесты, а не только потомков первопоселенцев».

— Конечно… — Прошла секунда: как раз на перепроверку. — Господи, да как мы могли такое пропустить?

Мы это упустили, потому что некоторые идиоты всегда находят чем блеснуть.

Спустя тысячу секунд им навстречу устремился Лоусиндер. Почти тридцать градусов южной широты. Морозная пустошь, расходящаяся от него, чем-то напоминала картины экваториального Трехземья до Высадки, пятьсот лет назад, когда первопоселенцы только начинали перестраивать атмосферу добавлением парниковых газов и сооружать сложную структуру терраформированной экологической системы.

Сам Лоусиндер торчал в центре черного пятна экстравагантной формы. Пятно было результатом многовекового воздействия «не создающих ядерного загрязнения» видов ракетного топлива. Здесь находился крупнейший наземный космопорт Трехземья, но недавно возникшие кварталы города были так же мрачны и сходны с трущобами, как и во всех остальных поселениях планеты.

Флайер переключился на винтовую тягу, покружил над городом и стал медленно снижаться. Солнце опустилось очень низко, улицы уже погрузились в сумерки и с каждым километром словно сужались. Дома, построенные по оригинальным проектам, уступали место коробкам, которые, не исключено, были некогда грузовыми контейнерами. Сэмми мрачно разглядывал местность. Первопоселенцы веками трудились, создавая прекрасный мир, а теперь тут земля уходит из-под ног. Обычная проблема терраформированных планет: существовало не менее пяти проверенных методов безболезненной доводки процесса терраформирования, но если первопоселенцы и их Лесничество не желают прибегать ни к одному из них… гм, в таком случае к возвращению Флота цивилизации здесь может уже и не остаться. Скоро надо будет вправить мозги представителям высшего класса планеты в разговорах накоротке.

Мысли его вернулись к текущим проблемам, когда флайер нырнул к земле меж угловатых построек. Сэмми и сопровождавшие его амбалы-лесники побрели по едва схваченной морозом грязи. На ступеньках, ведущих к нужному им дому, беспорядочно свалены стопки одежды — пожертвования? Амбалы их сторонились. Взобравшись по ступенькам, они прошли внутрь.

Смотритель мортуария называл себя братом Суном и был на вид старше самой смерти.

— Бидвел Дукань? — Глаза его нервно забегали, уходя от Сэмми. Брат Сун не узнал Сэмми в лицо, но лесники были ему знакомы. — Бидвел Дукань умер десять лет назад.

Он лжет. Лжет.

Сэмми набрал в грудь побольше воздуху и оглядел заваленную хламом комнатушку. Внезапно он почувствовал себя очень опасным человеком, каким должен был быть по флотским легендам. Господи, прости меня. Надо выбить из этого чудика правду. Любой ценой. Он снова посмотрел на брата Суна, изобразив вежливую усмешку. Вероятно, получилось не очень правдоподобно, потому что старикашка отступил на шаг.

— Мортуарий — место, куда люди приходят, чтобы умереть, не так ли, брат Сун?

— Место, где все живущие могут избыть до конца дарованное им время бренного существования. Мы используем на благо общины все принесенные ими деньги и помогаем всем, кто к нам приходит. — В извращенном трехземельском обществе примитивный подход брата Суна был не лишен смысла. Он помогал самым больным из самых старых как только мог.

Сэмми поднял руку:

— Я пожертвую каждому из мортуариев вашего ордена сумму, равную их столетнему бюджету, если вы отведете меня к Бидвелю Дуканю.

— Я… — Брат Сун отступил еще на шаг и грузно осел. Ясно было, что он откуда-то знает: Сэмми не пустозвон и обещание может исполнить. Как знать… но тут старик снова поднял глаза на Сэмми, и взор его сделался непреклонен. — Нет. Бидвел Дукань умер десять лет назад.

Сэмми пересек комнату, взялся за подлокотники кресла, в которое рухнул старик, и приблизил свое лицо к лицу Суна.

— Ты знаешь, кого я с собой привел. Неужели ты сомневаешься, что они разнесут твой мортуарий на кирпичи по первому же моему слову? Неужели ты сомневаешься, что, не найди мы тут того, кто нам нужен, мы повторим эту процедуру со всеми мортуариями твоего ордена по всему миру?

Ясно было, что брат Сун в этом не сомневается. Он знал, кто такие Лесники. Но на миг Сэмми испугался, что брата Суна и этим не проймешь. Что ж, тогда я поступлю, как должен.

Старик вдруг обмяк и беззвучно расплакался.

Сэмми разогнулся и отошел от его кресла. Прошло несколько секунд. Старик перестал плакать и с трудом поднялся. На Сэмми он не смотрел и жестов в его сторону не делал, но просто зашаркал прочь из комнаты.

Сэмми и амбалы пошли за ним, растянувшись цепочкой по длинному коридору. Тут было жутко. Не только потому, что коридор был плохо освещен, а кое-где света не было вообще, и не потому, что на потолке темнели пятна влаги, и не от грязного пола. Проходя по коридору, они видели людей на диванчиках или в инвалидных креслах. Те сидели и смотрели… в никуда. Сперва Сэмми решил, что у пациентов дисплеи-наголовники и мыслями те далеко отсюда, быть может в каком-то консенсуальном окружении. В конце концов, некоторые из них говорили вслух, а иные постоянно проделывали сложные жесты. Но потом он заметил, что указатели на стенах нанесены краской. На обычных потрескавшихся стенах, и смотреть там было ровным счетом не на что. А глаза у дряхлых пациентов были пустые, безжизненные.