Вероника Коссантели
Изумительная Страна Снергов
Сандеру, с благодарностью за его заразительный смех на прогулках и за все наши совместные прогулки
Приношу извинения всем, кто знал и любил эту книгу такой, какой она была. Я сделала всё возможное, чтобы сохранить дух оригинала, но истории — живые существа, а эта история оказалась куда более непоседливой, чем прочие. Будучи выпущена из-под обложки, она повела себя совсем как щенок Тигр и без всякого предупреждения принялась с грохотом носиться в самых неожиданных направлениях. Мне не оставалось ничего другого, кроме как следовать за ней. Простите меня.
Часть 1
В которой нарушаются правила, что вызывает недовольство мисс Ваткинс; репетиция оркестра Капитана Вандердекена прервана, в приюте «Солнечная бухта» появляется незнакомка; двое детей, а с ними и щенок, проходят сквозь калитку и оказываются Непонятно Где.
Глава 1
— Дети нуждаются в правилах, — объявила мисс Ваткинс. — А правилам следует подчиняться.
Эта дама была сделана из углов и прямых линий, вся такая аккуратная и чёткая, от шпилек в волосах до кромки её длинных чёрных юбок. Мисс Ваткинс верила в хорошие манеры, честную игру и полезность свежего воздуха для подрастающих детей, а ещё она верила в правила.
С прямой спиной, она, словно каменная, сидела за большим столом, на котором никогда ничему не позволялось быть не на своём месте. Даже золотая рыбка в хрустальной вазе-аквариуме плавала строго по часовой стрелке. За спиной мисс Ваткинс открытое окно впускало в комнату солнечный свет, пропахший солёным морем, крики и возгласы ликующих детей, выпущенных поиграть на воздухе, и мяуканье чаек. А перед ней расположились три нарушителя правил: девочка, мальчик и маленький человечек, который не был ребёнком и которому следовало бы понимать, что можно, а что нельзя.
Флора — её лицо почти скрывалось под копной светлых волос — сидела молча и неподвижно. Этой девочке всегда была присуща некая отрешённость, она выглядела как человек, который держит свои мысли и чувства при себе. Рядом с ней на скамье ёрзал худенький мальчик с исцарапанными коленками, он болтал ногами и внимательно поглядывал на мисс Ваткинс тёмными блестящими глазами. Пип давно приучился к бдительности: при первых признаках угрозы он был готов вжать голову в плечи и пуститься наутёк.
В Доме для ненужных и нечаянно безродных детей, именуемом «Солнечной бухтой», скамья, на которой сидели Пип и Флора, имела своё название. Она была известна как Скамья нагоняев, её деревянную поверхность отполировало множество виноватых задниц. Флора и Пип очень хорошо знали эту скамью, но сейчас нагоняю подвергался кое-кто другой.
— Дети в «Солнечной бухте» не голодают, господин Горбо, — проинформировала мисс Ваткинс стоявшего перед ней низенького тучного человечка. Не такая уж большая часть этого человечка виднелась над столешницей, хотя был он вполне взрослым, взрослее не бывает. — У них тщательно сбалансированная диета, они получают много чернослива, а по воскресеньям им отводится дополнительная порция заварного крема. Хорошо отрегулированный желудок — залог хорошо отрегулированного ума. А теперь объясните мне, почему я нахожу этих двоих, — мисс Ваткинс взглянула на Пипа и Флору, — в том месте, где им не положено быть, и в то время, когда им там быть не положено, да ещё усыпанных крошками и перемазанных вареньем?
Горбо порывисто вздохнул.
— Всего лишь несколько пирожков с вареньем, в этом ведь нет вреда, правда? Такой маленький полуночный обедик. Как говорила моя мама, «съешь пирог, хоть полкусочка, — вот и пролетела ночка».
— Были нарушены правила. Это всегда во вред, — твёрдо сказала мисс Ваткинс. — Детей застали в бельевом шкафу, куда им не позволено залезать. Есть между установленными приёмами пищи не позволено. Принимать еду от чужаков не позволено…
— Горбо не чужак, — возразил Пип. — Он наш друг.
— …а находиться вне постели после Отбоя, — продолжила мисс Ваткинс, не обращая внимания на то, что её перебили, — строго запрещено. Я не могу допустить, чтобы дети бродили в темноте. С ними может произойти множество неприятных вещей, от заноз до безвременной смерти.
Горбо стыдливо повесил голову.
— Возможно, господин Горбо не прочитал наши правила, — предположила мисс Крипнинг, экономка «Солнечной бухты». Это была пухленькая дама, уютная как диванная подушка, с озорным огоньком в глазах. Когда-то она сама была сиротой в «Солнечной бухте» и с тех пор так и осталась здесь. Мисс Крипнинг помнила всё, что происходило в Доме для ненужных детей, вплоть до тёмных времён, которые царили здесь, прежде чем управляющей стала мисс Ваткинс. — Вы умеете читать, господин Горбо?
— Если быть точным, я не умею не читать. — Сморщив нос, Горбо посмотрел на длинный список правил и инструкций, висевший на стене в комнате мисс Ваткинс. — Но всё зависит от того, каким почерком написано, и какие именно слова, и ведут ли себя буквы так, как им положено. Некоторые буквы очень уж корёжатся, просто диву даёшься. Лучше читается, если я делаю вот так. — Горбо согнулся, сунул голову между ногами и уставился на правила снизу, изучая перевёрнутый текст. — Вот, теперь всё умство прилило к моей думалке…
Пип захихикал. Мисс Ваткинс испепеляюще взглянула на него.
— Пожалуйста, никаких насмешек. Бессердечию не место в «Солнечной бухте».
— Я не бессердечен. — Пип, вовсе не испепелённый, ответил ей таким же взглядом. — Подумаешь, Горбо не умеет читать, ну и что?
Дело в том, что Пип тоже не умел читать. Его жизнь началась в цирке, где он был самым маленьким членом Сказочного Семейства Самолетающих Семифреди. Всё, что от него требовалось, — это знать, как раскачиваться на трапеции. Никто не позаботился о том, чтобы научить его чему-то ещё. Когда судьба забросила Пипа в «Солнечную бухту», ему предоставили парту в классной комнате, где он стал сидеть с другими детьми, но все знания, казалось, скатывались с него, как с гуся вода.
Мисс Ваткинс снова переключила внимание на стоявшего перед ней человечка.
— Повариха очень расстроена, — сообщила она Горбо. — Эти пирожки с вареньем предназначались для чаепития в честь дня рождения мисс Крипнинг.
— Я очень люблю клубничное варенье, — призналась мисс Крипнинг.
— Я не знал. — Горбо разогнулся с самым виноватым видом. — Счастья вам в ваш какойнадцать-какойнадцать-какойдцатый день рождения, мисс Скрипнинг, и многая лета тысячу раз!
— Не надо так много «какоев», если не возражаете, — резко ответила мисс Крипнинг. — Мне всего сорок три.
— Совсем ребёнок! А мне-то было двести и одиножды-два последний раз, когда кому-то понадобилось сосчитать мои годы. Неужели я никогда не вырасту и не научусь вести себя благоразумно? — Горбо ударил себя по лбу ладонью и упал на колени. — О Горбо, ты не Горбо, ты мучительно мелкий мерзопакостник, вот ты кто!
— Поменьше драматизма, пожалуйста, — сказала мисс Ваткинс ледяным тоном. — Встаньте, господин Горбо. Нам нужно поговорить. Вот уже несколько недель, как вы появились в «Солнечной бухте» в поисках работы. «Любой случайной работы», как вы сказали. По вашим словам, вы могли бы приложить свои руки к чему угодно. С тех пор я веду учёт ваших достижений.
— Неужели? — обеспокоенно спросил Горбо.
Надев очки, мисс Ваткинс сверилась со списком, лежавшим на столе.
— На чердаке в крыше была обнаружена течь…
— Я заделал отверстие, — уверил Горбо мисс Ваткинс. — Тщательно заделал. Ни капельки дождя не просочилось… пока не выглянуло солнце и ириска не растаяла.
— Вы сказали мне, что можете починить мои часы, — продолжила мисс Ваткинс.
Все посмотрели на часы из красного дерева, стоявшие на каминной полке. Они весело тикали, но все три стрелки двигались в обратном направлении.
— Время идёт вперёд, господин Горбо, — констатировала мисс Ваткинс. — Так уж устроен мир. — Она снова сверилась со списком. — Я не собираюсь распространяться о полках, которые вы соорудили в спальне мальчиков, однако жаль, что маленький Хамфри оказался под ними, когда полки обрушились. Этому уже не поможешь. Хамфри плакал час или даже два, а потом перестал; я полагаю, что повреждение нельзя считать необратимым.
— Кровотечение остановилось, — подтвердила мисс Крипнинг, — а шишка уже уменьшилась.
Горбо совсем поник.
— Я подстриг вашу живую изгородь, мадам, — сказал он тихим голосом.
— Да, — мрачно согласилась мисс Ваткинс. — Подстриг.
Она встала из-за стола, подошла к окну и выглянула наружу. За стенами приюта скала обрывалась к бухте, где вода играла на солнце и волны лизали светлый песок, похожий на крошки печенья. Отсюда открывался прекрасный вид на остров Ту́пиков, но взгляд мисс Ваткинс был устремлён к саду. По обеим сторонам высоких железных ворот росли рябины. Между шпалерами розмарина и лаванды играли дети. Кое-где кустарник был подрезан так, что получились довольно странные фигуры.
— Вы просто художник, господин Горбо.
Конечно, мисс Ваткинс так не думала, но Горбо просветлел. Он подпрыгнул на месте, подошёл к мисс Ваткинс и встал рядом с ней.
