Я опустила голову, пытаясь спрятать лицо, по которому текли слезы. Не хочу показывать ей свою слабость. Но леди Мэрэа права, до сих пор не могу поверить, что отец так поступил со мной, оставив на полный произвол судьбы. Предательство колючим эхом отзывалось в душе, отравляя кровь.

— Угодишь советнику — получишь свободу, — вкрадчиво проговорила бессердечная мачеха. — Согласна?

* * *

Створки старинных дубовых дверей распахнулись, впуская вместе со снежным вихрем повелителя элуров и его немногочисленную свиту, состоящую в основном из воинов. Кордан уже успел пожалеть, что отправился в путь. Просто хотел немного развеяться и лично убедиться, что его доверенное лицо и новый наместник будет почтительно принят обитателями крепости. Но внезапно разыгравшаяся буря заставила его остаться на ночлег, хотя после церемонии молодой король хотел покинуть крепость и вернуться во дворец.

— Кордан, расслабься. — Советник и лучший друг Хантер был, напротив, весел и с удовольствием потягивал из кубка вино, к которому его господин даже не притронулся. — Можно хоть иногда не думать о делах?

— Ты прекрасно знаешь, отчего у меня такое настроение, — раздраженно отозвался Кордан.

— Я тут присмотрел одну роскошную розу, — понизив голос, сообщил Хантер. — Юная и изящная, словно трепетная лань, да еще с золотыми волосами. Если хочешь, уступлю ее тебе или возьму ее после, если ты позволишь.

— Можешь забирать свой цветочек, — с усмешкой ответил повелитель элуров. — Я не привык забавляться с дворовыми девками.

— Ну, как хочешь, — пожал плечами его советник. — Мне больше достанется.

— Я лучше пойду в покои и отдохну. — Кордан встал из-за стола, и его личная охрана тут же последовала примеру хозяина. — А ты не расходуй много сил. Как только проснется солнце, мы отправимся в путь.

— Вот этого не обещаю. — Хантер оторвал зубами большой кусок запеченной птицы и жадно облизнулся. — Медовая красавица, не терпится испробовать ее сладость на вкус.

— Мне уже ее жалко, — хмыкнул король.

— Да, девочке придется потрудиться, — согласно кивнул Хантер, пережевывая мясо. — У меня давно не было женщины.

Ночь была беспокойной, Кордана одолевали кошмары, а под утро стало физически плохо, в груди жгло, а живот сводило спазмами.

Элур встал с роскошной кровати и, подойдя к тазу с холодной водой, оставшейся там с вечера, резко вылил ее на себя. В голову проникла непрошеная мысль: уж не отравили ли его вчера за ужином, так паршиво он себя никогда не чувствовал.

За окном уже начинало расцветать зарево рассвета, озаряя яркими розовыми лучами холмы, покрытые снегом. Проклятие, сколько долгих зим им еще предстоит прожить под его каменным гнетом? А всему виной отец и его непомерная жадность.

Кордан быстро оделся и, выйдя в коридор, распахнул соседнюю дверь, запоздало вспомнив, что его друг сейчас, вероятно, сладко спит в объятиях своей красотки, которую накануне так красочно расхваливал. Ну что ж, можно и взглянуть на этот редкий цветок, так ли она хороша.

Король шагнул вперед и замер как вкопанный, будто на мгновение оглох и ослеп, резкая вспышка ослепила взор, а в груди нестерпимо зажгло. На кровати лежала прекрасная обнаженная девушка, едва прикрытая тяжелым покрывалом. Ее длинные золотые волосы разметались по спине и подушкам. Она будто почувствовала его присутствие: огромные голубые глаза распахнулись. Незнакомка резко села, натягивая покрывало до самого подбородка, и испуганно посмотрела на него.

Глава 2

Я прижала ладони к губам, заглушая собственный крик, рвущийся из горла. Дыхание стало огненным, опаляя кожу пальцев, а по спине пробежали ледяные мурашки страха. С ужасом я смотрела на незнакомого мужчину, нависшего над моей постелью. Высокий, сильный, движения мягкие и плавные. Без сомнения, один из элуров, черный ягуар, представитель высшей знати королевства.

Длинные черные волосы связаны кожаным шнурком. Колючие зеленые глаза смотрели на меня будто из самого ада. Они манили и ласкали одновременно, затягивая в кипучий водоворот, заставляя забыть о страхе и подчиниться тугому узлу первобытного желания, закручивающемуся в моем животе.

Я потянулась вперед, забыв про покрывало. Тяжело расшитое цветным шелком полотно опустилось на пол, обнажая тело. Взгляд незнакомца потемнел, тьма в мгновение ока прогнала зелень молодой листвы, уступая место черным горящим углям. Незнакомец оскалился, обнажая звериные зубы, и резко шагнул вперед. Его рука скользнула по моим волосам, пальцы запутались в растрепанных прядях, а он продолжал свое движение, добираясь до затылка, чтобы притянуть мою голову к своему лицу.

Два острых клыка прочертили линию по моей шее, причиняя боль, а язык, скользящий следом, приглушал ее, даря острое удовольствие.

— Кордан!

Хриплый окрик буквально силой вырвал меня из тумана, в который погрузилось сознание, я ощутила прохладу раннего утра и дикий стыд. Взгляд метнулся к спасительному покрывалу, валявшемуся на полу, но единственной моей защитой сейчас были волосы, в которые я лихорадочно спряталась.

Хантер, появившийся на пороге, замер, но через мгновение взял себя в руки.

— Решил поиграть с моей игрушкой? — нарочито веселым голосом осведомился он.

— Твоей?

Второй мужчина встряхнул головой, отстраняясь от меня, вид у него был захмелевший, хотя вином от него не пахло.

— Мог бы спросить разрешения. — Выдержка королевского советника изменила ему, он с укором посмотрел на повелителя.

— Ты забываешься, — прошипел Кордан.

— Простите, ваше величество. — Хантер отвесил собеседнику холодный поклон.

Я на мгновение забыла, как дышать, комната поплыла перед глазами, но спасительного обморока не последовало. Ваше величество? Неужели передо мной король?

В наступившей тишине было слышно лишь едва различимое и с трудом сдерживаемое рычание Кордана. Мое сердце билось так сильно, что его стук отдавал звоном в ушах, заглушая другие звуки.

Я проворно соскочила с кровати, старательно избегая думать о том, в каком виде сейчас предстала перед мужчинами, и, едва натянув платье, выбежала из спальни. Даже не стала завязывать длинную шнуровку на боку, лишь придержала ее руками и понеслась по коридору так, что едва не столкнулась с молоденькой горничной, держащей в руках корзину с ворохом сухого белья.

Во взгляде служанки промелькнуло сочувствие, от которого мне окончательно стало дурно. Даже достигнув своей комнаты и заперев дверь на тяжелую щеколду, я не почувствовала себя в безопасности. Глаза щипало от слез, щеки горели, а мысли то и дело уносили меня к моему падению. Царапина на шее от белоснежных острых клыков не давала забыть о жгучем позоре. Я умылась, оделась в свое самое скромное платье, а на волосы накинула темный платок, который надевала на похороны, но даже в таком наряде я казалась себе падшей женщиной, подстилкой, согревающей постели мужчин. Совсем как моя мама. Мама.

Это слово вызывало во мне странные чувства: горечь, обиду, но в то же время любопытство и тщательно скрываемую даже от самой себя надежду. А вдруг она жива, и мы когда-нибудь с ней свидимся! Но отец, даже когда был жив, упорно не хотел открывать ее имя, а теперь, после его смерти, мне и вовсе следовало бы похоронить эту мечту.

На завтрак в общий зал я не спустилась и к Валэри не пошла, ибо знала, что она сейчас находится в бывшей спальне своих родителей и уже сегодня вступит в права хозяйки. Интересно, как ее мать воспримет свое новое положение? Да и зятю придется угождать, чтобы позволил остаться жить при дочери. Хотя, зная свою сестру, я была уверена: она ни за что не допустила бы, чтобы ее мать вышвырнули вон.

Леди Мэрэа пришла ко мне ровно в полдень. Увидев на пороге спальни женщину, так и не ставшую мне мачехой, я отвернулась и подошла к окну.

— Что ты сделала? — заявила она вместо приветствия. — Его светлость лорд Хантер ходит чернее грозовой тучи. Я же просила угодить нашему высокопоставленному гостю, а ты даже нормально раздвинуть ноги не способна.

— Он выразил недовольство? — проговорила я, проглотив комок, ставший в горле.

— Нет, — вынуждена была признать миледи. — Сказал, что доволен, но выражение его лица при этом говорило о другом. Уж я-то разбираюсь в людях.

— Послушайте, я сделала все, что вы хотели, оставьте наконец меня в покое, — проговорила я, мой взгляд устремился во двор. Через мутное оконное стекло я видела всадников, готовившихся покинуть крепость. Из груди вырвался вздох облегчения. Наконец гости уедут, и жизнь вернется в привычное русло. Хотя кого я обманываю: так, как раньше, уже не будет. Если леди Мэрэа не выполнит обещание и не даст мне часть денег из того наследства, что ей оставил мой отец, я пропала. Нет, никто в глаза не назовет меня подстилкой, здесь это в порядке вещей, когда служанка или деревенская девушка ложится под господина, который ее пожелал. Но те крупицы уважения, на которые я могла рассчитывать, растаяли вместе с дымкой рассвета.

— Я бы хотела завтра уехать отсюда, — заявила я. — Как только попрощаюсь с сестрой. Возможно, мне найдется место в одном из домов в южной долине.