Между нами повисает неловкая пауза. Замечаю, что мужчине комфортно ехать в тишине. Я же тем временем ерзаю в кресле, покусываю губы, пока наконец сама не завожу разговор. Задаю некорректный вопрос, который волнует меня с момента нашей первой встречи в клинике.

— Что привело тебя сюда, Стас?

Не надеюсь на ответ, однако мужчина отзывается молниеносно.

— То же, что и многих клиентов репродуктивного центра, — его тон холодный. — Желание иметь детей.

— И? — слетает с моих губ прежде, чем приказываю себе заткнуться.

— Как часто бывает, наши желания расходятся с нашими возможностями, — спокойно продолжает он, при этом смотрит в боковое зеркало и идет на обгон.

— Настолько все безнадежно? — осмелев, устремляю взор на волевой профиль мужчины.

— С моей стороны шансов ноль, — признается Стас невозмутимо, увеличивая скорость.

— Может, анализ ошибочный.

Заткнись, Алиса! Умей вовремя остановиться!

— Клиника одна из лучших, лаборатории я доверяю. Но… — откашливается внезапно. — Все может быть. Посмотрим.

Удивляюсь, насколько открыто и безэмоционально Стас говорит о весьма щепетильном для любого мужчины вопросе. Он уверен в себе и плевать хотел на мнение окружающих. Поставил перед собой цель — и сделает все ради ее достижения.

Но, к сожалению, порой обстоятельства оказываются сильнее даже самого сурового характера.

Подозреваю, что Стас прибыл в клинику сегодня как раз для того, чтобы пересдать анализ. Такие, как он, не отступают с «поля боя», а борются до последнего вздоха. Однако уточнять не решаюсь. Я и без того засыпала его «неудобными» вопросами. Не понимаю, почему меня так тянет узнать о незнакомце как можно больше…

— А ты, А-Лиса, — Стас как-то по-особенному произносит мое имя, отчего кожа покрывается мурашками. — Почему ты здесь?

— ЭКО, — стараюсь говорить так же ровно, как и он, но голос предательски срывается. — В третий раз. Естественный цикл, короткий протокол и вот, наконец, длинный протокол, — загибаю пальцы, при этом ругаю себя за излишнюю откровенность. — Я все уровни прошла, — усмехаюсь горько. — Это мой последний шанс, больше нет вариантов. Ах да, и… причина во мне, — добавляю с дрожью в голосе.

— Все будет хорошо, — скупо выжимает из себя банальную фразу, в которую мы оба не верим.

— Прости, — качаю головой. — Зря я начала этот разговор. Не понимаю, почему вообще рассказываю все тебе.

— Эффект случайного попутчика, — выдает Стас, мастерски входя в поворот.

— М-м-м? — мычу недоуменно.

— Мы с тобой как пассажиры в поезде, — приподнимает один уголок губ. — Встретились, пообщались, после чего расстанемся и больше никогда не увидимся. Ты подсознательно понимаешь это, поэтому и открываешься. Незнакомому человеку порой излить душу легче, чем самому, казалось бы, близкому.

— Наверное, ты прав, — соглашаюсь я и отключаю внутренний стоп-кран. — Твоя жена хочет детей?

— Кхм, что? — Стас явно удивлен столь дерзкому вопросу.

— Мне показалось, что она… ну… — лепечу растерянно, — не совсем готова к такой ответственности.

— Ничего, подготовится, — отчетливо слышу стальные нотки.

— Тебе не кажется жестоким заставлять ее? — хмурюсь я, вспоминая его легкомысленную жену: о каких детях может идти речь? — Думаю, на такой серьезный шаг оба должны идти сознательно.

Стас не отвечает. Слышу только его сбивчивое дыхание.

— Приехали, — бросает небрежно, паркуясь возле издательства.

— Спасибо, — шепчу виновато.

Стас пожимает плечами, заменяя равнодушным жестом привычное «пожалуйста». При этом старается не смотреть на меня.

Все-таки наговорила лишнего, когда следовало держать язык за зубами. Впрочем, какая разница? Сейчас я открою дверь, выйду из машины — и мы со Стасом больше не увидимся. Разве что пересечемся в коридоре клиники и сделаем вид, что не знаем друг друга.

Полная решимости, толкаю дверь и выставляю ногу на мокрый асфальт.

— Уверена, что нормально себя чувствуешь, чтобы идти на работу? — интересуется Стас внезапно, и в его вопросе звучит забота. — Может, домой подвезти?

— Нет, я в порядке, — уверяю я, хотя у самой опять кружится голова.

Однако рабочий день и роковую планерку, которая может стать для меня последней, пропустить я не имею права. Покидаю машину, ежась от пронизывающего холода, царящего на улице. Собираюсь уйти, но что-то заставляет меня оглянуться.

— Удачи тебе, Стас, — искренне желаю я.

— И тебе, А-Лиса, — тянет он задумчиво.

Стоит мне захлопнуть дверь и сделать пару шагов, как джип тут же срывается с места. Зачем-то оборачиваюсь и смотрю ему вслед, пока он не скроется за поворотом.

«Эффект случайного попутчика», — вспоминаю фразу Стаса. А ведь мне действительно стало немного легче.

Глава 5

Сутки спустя

Алиса

Мысленно считаю до десяти… Двадцати… Сбиваюсь, прикрываю глаза и задерживаю дыхание. Отдаюсь во власть внезапно накатившей апатии, иначе просто сойду с ума. Делаю все по инерции: киваю Андрееву, даже не вникая в его скупые фразы и непонятные хмыкания, встаю с кресла, привожу себя в порядок, покидаю узи-кабинет — и машинально следую за стол, где терпеливо ждет Глеб.

Сегодня он рядом: сам вызвался подвезти. Правда, его присутствие ни капли не успокаивает.

Муж берет меня за руку и на протяжении всего времени, что говорит врач, водит большим пальцем по моей ладони. Немного нервно, но ласково. С подозрением покосившись на наши сплетенные руки, ловлю взгляд Глеба. Он улыбается мне тепло и подмигивает ободряюще. А после… целует в щеку при всех.

Его внезапный приступ нежности только настораживает меня сильнее. Жизнь с Глебом незаметно для нас обоих превратилась в механику и рутину. Я надеялась, что появление малыша изменит что-то, но… Не судьба.

И сейчас, когда муж продолжает сминать мою ладонь, я думаю лишь об одном: он провинился где-то или что-то задумал.

Другой вариант — Глеб жалеет меня. Ведь примерно так обычно поддерживают безнадежного больного.

Сердце резко подскакивает в груди, с размаха ударяется в ребра — и тут же затихает, ведь доктор готов озвучить итог приема.

— Все отлично, — одаривает меня скупой улыбкой. — Завтра жду вас в восемь утра на пункцию. С мужем, конечно же. Валентина напишет вам, что необходимо для процедуры, — кивает медсестре и тихо уточняет: — В очередной раз…

Вновь напоминает о том, что я — «постоянный клиент» клиники, будто убедить меня хочет в собственной несостоятельности. Сломать. Но сложно сломать того, кто и так уже разлетелся на части.

Реплику Андреева принимаю молча, хотя внутри все сворачивается. Словно почувствовав мое настроение, Глеб крепче сжимает руку, потом вдруг поднимает ее и тянет к губам, оставляя легкий поцелуй на тыльной стороне моей ладони. Каждым своим действием хочет сказать мне: «Я с тобой. Я тебя не брошу». Будто одолжение делает. Или жалеет.

— Соблюдайте диету, все предписания, — продолжает вещать Андреев. — Третий протокол. Большой риск гиперстимуляции, поэтому особенно тщательно будем наблюдать за вами, — поправляет очки на переносице. — Но не беспокойтесь, все хорошо будет.

Страшно ли мне? В прошлый раз было страшнее. А сейчас… Внутри будто замерзло все, а я сама обратилась в ледяную скульптуру.

Покорно позволяю Глебу вывести меня из кабинета. Я не прощаюсь. Разве есть в этом смысл, если завтра опять возвращаться сюда? И послезавтра. И неизвестно, сколько еще это продлится…

Оказавшись в коридоре, Глеб отводит меня в сторону, к стене, у которой пациенты обычно ждут своей очереди. Кажется, именно здесь я вчера потеряла сознание, а потом очнулась в руках Стаса.

Качаю головой, отгоняя от себя образ черноглазого демона, который внезапно всплыл в памяти. С трудом заставляю себя обратить внимание на мужа и вслушаться в его слова.

Глеб раздраженно сбрасывает с плеча свой рюкзак. Прямо на пол. Но уже через секунду меняется в лице, становясь мягче и добрее.

— Алисонька, милая моя, ну, чего ты? — заглядывает мне в глаза и проводит рукой по щеке. — Волнуешься? На этот раз все получится, я тебе обещаю.

Говорит так убедительно, словно исход завтрашней процедуры полностью в его руках. Однако уверенности это мне не придает.

— Если бы все было так просто… — вздыхаю я.

Глеб приближается вплотную, игнорируя других клиентов клиники, что снуют вокруг, и вдруг… целует меня. Жадно, страстно и… искренне. Почти как раньше.

Параллель с «безнадежным больным» никак не хочет меня отпускать.

Не спешу разжимать губы и отвечать на ласки мужа. Или не хочу.

Совсем замерзаю, когда он запускает руку в мои волосы, сжимает небрежно, отчего неприятно тянет в области затылка.

— М-м-м, — мычу ему в рот и отстраняюсь. — Ай, аккуратнее.

— Прости, любимая, соскучился за эти полгода, — произносит с нарочитой нежностью и легко проводит носом по моему. — У нас все будет хорошо, — чуть ли не по слогам говорит он. — Веришь мне?

«Нет!» — вопит разум в истерике.

— Да, — отвечаю сипло.

Не понимаю, что происходит между нами сейчас. Глеб будто пытается склеить разбитую им же самим вазу. Причем осколки он от меня тщательно прячет. Если бы я не была настолько занята бесконечными протоколами, то наверняка догадалась бы, в чем дело.