— А в наш роддом вас как занесло? — с подозрением прищуривается врач.

— Свадьбу в этом районе гуляли, — парирую тут же. — Жена выбрала ресторан, а я не смог ей перечить. Беременным отказывать нельзя.

— Хм, допустим, — хмыкает, сканируя меня с ног до головы. — Только вряд ли вы поблизости найдете что-нибудь. В округе все магазины закрыты минимум до второго января. Вниз по улице аптека круглосуточная, но там не все есть, — барабанит пальцем по подбородку.

— Ладно, придется звонить в скорую помощь, — нащупываю телефон в кармане медицинских штанов. Я так и не переоделся после партнерских родов, да и к ребенку в грязной одежде нельзя.

— Куда? Зачем? — врач и акушерка удивляются в унисон.

— Неважно. Ведите к дочке, — киваю им, прикладывая трубку к уху.

Ланская подает какие-то знаки подчиненной, а сама возвращается в свой кабинет. Дальше по коридору мы идем с акушеркой вдвоем. Следую за ней, стараясь не отставать ни на шаг. Слушаю длинные гудки в динамике.

— Славин, надеюсь, ты меня с наступающим Новым годом звонишь поздравить? — без приветствия гремит Костя на том конце провода. — Через пару минут выступление президента, а потом куранты, шампанское… — на фоне что-то говорит его жена Вера, звенят бокалы, визжат и смеются дети. — Не до тебя, сам слышишь, — добавляет тише, с теплом в голосе.

— С наступающим, Костя, выручай, — умоляю, поборов гордость и угрызения совести. — Та девчонка, о которой я тебе говорил, родила. Вещи нужны для нее и малышки, а у нас с собой ничего нет. Я сам в медицинском костюме щеголяю, как клоун, — обреченно выпаливаю, а Мария передергивает плечами, обиженно буравит меня взглядом и красноречиво одергивает на себе белый халат. — Извините, просто… мне не идет, а так отличная форма, — натянуто улыбаюсь ей.

Акушерка молча отворачивается, расправляет плечи и ускоряет шаг. Не хватало мне еще и с ней повздорить. Такими темпами в роддоме у меня совсем союзников не останется.

— Охренеть, — после паузы шипит Воскресенский, а его тут же укоряет жена, чтобы не ругался при детях. — Прости, любимая, — шепчет ей и, судя по звуку, целует в щеку.

Закатываю глаза. Семья превратила моего начальника в невероятного подкаблучника. Вот поэтому я пас! Я уже побывал однажды в созависимых отношениях с истеричкой, мне на всю жизнь негативного опыта хватит. Все! Больше туда ни ногой! После развода я одинокий волк. Свободный, как ветер. Куда хочу, туда и лечу… Правда, в новогоднюю ночь меня занесло совсем не туда, куда я планировал. Но это, скажем так, внештатная ситуация.

— Ты предлагаешь мне сорваться посреди ночи и гонять по магазинам за подгузниками? Славин, ты не ох… кхм-кхм… не ошибся номером? — злится Костя, а я терпеливо жду. У него первая реакция всегда такая. Отрицание. Гнев. Но в итоге он обязательно поможет. Мысленно запускаю обратный отсчет. Три. Два. Один… — Так, слушай, вещи не проблема. Сейчас выберем из того, что у младшей дочки осталось. Для твоей Киры что-нибудь Вера из гардероба выделит. Через час-полтора привезу. А что в аптеке докупить надо?

В этот момент дверь в кабинет распахивается, а меня ведут к одному из кувезов. Акушерка приоткрывает его и отступает, позволяя мне увидеть дочку. Сразу же узнаю ее по личику.

— Я трубку передам, тебе продиктуют, — вяло произношу, вручая телефон Марии.

Она начинает что-то перечислять, но я отключаюсь от всего внешнего мира. Внимание сконцентрировано на ребенке, мирно спящем на матрасике внутри прозрачного ящика. Просторное помещение схлопывается до размеров спичечного коробка, и в нем не существует никого, кроме нас двоих.

Затаив дыхание, протягиваю руку к малышке. Легко, невесомо касаюсь кончиками пальцев сжатого кулачка. По размеру он как грецкий орех. И вся девочка словно игрушечная.

— Обязательно ее в этом инкубаторе держать, как цыпленка? — чуть слышно спрашиваю, когда звонок обрывается. Боюсь потревожить детский сон.

Конец ознакомительного фрагмента