Но только не в спальне.

И не в тот самый момент, когда эта самая волосатая попа ритмично и очень динамично ходит вверх-вниз, не когда из-под мужского (и совершенно голого) тела торчат и покачиваются в такт женские ноги, не когда все помещение наполнено сладострастными стонами, рыками, скрипом и запахом вершащегося прямо сейчас на моих глазах секса.

Наверное, я была очень красная.

Очень.

И очень смущенная.

И хорошо, что делая шаг назад перед тем, как перенестись домой, я ни обо что не запнулась.

Дурочка! Дурочка! Ну, нельзя же быть такой наивной дурочкой?

Издержки телепорта, блин. И что с того, что до этого самого момента Регносцирос всегда был один? Это ведь совсем не означало, что он всю оставшуюся жизнь проведет один? А если бы меня заметили? Если бы эта самая дама, едва видневшаяся из-под его тела, случайно в разгар процесса открыла глаза и обнаружила стоящую у дверей незнакомку — о чем бы она подумала? О том, что я — его любовница? Бывшая любовница? Настоящая? Ужас!

А если бы меня увидел сам Баал? Да гнал бы он меня тогда из дому поганой метлой. И поделом.

Сидя на скамейке в собственном саду, я испытывала стойкое чувство вины и оттого вздыхала. Чужие крепкие ягодицы все еще продолжали ходить перед глазами, а в носу накрепко засел запах пота. Блин…

Надо было, конечно, позвонить. Поинтересоваться, можно ли прийти, вовремя ли я?

Стыдно. И даже грустно. Наверное, я сегодня устала и потому забылась. Наверное, впредь буду умнее. Ведь хорошо, что все хорошо кончается, — я здесь, а они ничего не знают…

Да, этим вечером я действительно была здесь — тонущая, как и все вокруг, в лучах заката — одинокая и потерянная, утомленная и, честно говоря, расстроенная.

Устала. Просто устала — день такой. Просто рядом нет Дрейка, просто уехала Тайра, просто я обчиталась тяжеловесной ерунды и совершенно забылась — перестала мыслить логически.

Ничего, завтра новый день. Завтра будет лучше.

Глава 2

— Скажи, как можно было посоветовать мне эту книгу — дать ее в виде задания, — и выделить на ознакомление всего один день? Да там не то, что недели не хватило бы, там не хватило бы века, чтобы во всем разобраться. Разве же это честно?

Дрейк выслушивал мою гневную тираду, длящуюся без остановки уже минуты четыре, с непроницаемым выражением лица — лишь загадочно поблескивали с экрана прищуренные глаза.

— Я целый день пыталась впихнуть все это в голову! Целый день — крест даю — вот даже не отрывалась! А к вечеру чуть не умерла от передозировки информации, из которой не поняла и процента. Да, конечно, помню, ты предупреждал, что не все сразу, но тут не просто «не сразу» — тут нужна встраиваемая в голову флэшка памяти, чтобы запомнить хотя бы три названия этих многочисленных точек на китайском… А они там ВСЕ на китайском! Все, представляешь?!

— Представляю. И помню их все до единой.

Нет, этим утром мне однозначно хотелось размазать о его физиономию торт — купить самый нежный кремовый и с размаху зашвырнуть его, если не в самого Дрейка, то уж точно в экран. Гений запоминания, блин! Ходячий шедевр на ножках. И откуда такие берутся? Уж точно не рождаются от простых смертных.

А он еще и улыбался — мой ненаглядный. Смотрел, как я жалко швыркаю носом (угу, этим утром я проснулась с жутким насморком, а сей факт, как известно, еще никому не добавлял хорошего настроения), и как будто даже сочувствовал. По крайней мере, взирал тепло, с пониманием.

У-у-у-у! Точно кого-нибудь удушила бы! Лучше бы я сегодня — больная — осталась в постели, лучше бы перележала этот день в тишине и одиночестве, чем сидеть здесь теперь и доказывать, что вчера я честно пыталась что-то делать, а в ответ слышать, что для других все, оказывается, очень даже «просто».

— Ди.

Я знала этот тон — мягкий, вкрадчивый.

— Что?

И еще раз шумно высморкалась. Жаль, что вместе с насморком не пришла температура и не заболело горло, — тогда была бы веская причина для «прогула». А так я — излишне ответственная — снова сидела в пустом кабинете за узкой партой и заворачивала в носовые платочки карандаши.

— Знаешь, чему я рад?

Тишина. Ответ ему и не требовался.

— Тому, что ты уловила суть. А еще тому, что у тебя потек нос.

— ЧТО?!

Да этим утром мне не просто торт нужно было нести — цистерну со сливками пригнать, чтобы извалять в ней местного «Билла Гейтса».

А Дрейк, судя по всему, действительно был рад. Чему? Моим соплям?!

— Да как ты…

— Как я смею радоваться чужой простуде? Это я объясню чуть позже, а пока, пожалуйста, соберись, и вернемся к теме книги. Ненадолго, обещаю.

Прежде чем ответить «хорошо», пришлось сделать не менее пяти глубоких вдохов.

Хорошо. Хорошо-хорошо-хорошо. Лишь бы это занятие, наконец, закончилось, и я смогла уйти зализывать раны в одиночестве. Нет, ну разве так можно? У меня насморк, а он счастлив! Да где же это видано, чтобы люди себя так вели? Другой бы на его месте утешил, сказал ласковое слово, приказал кому-нибудь позаботиться — принести чая с малиной…

Но у меня нет «кого-то» — у меня Дрейк — Творец всего сущего в Мире Уровней, а потому про банальный чай с малиной придется забыть.

— Итак, книга. Уверен, что ты поняла главное: в теле человека находится множество невидимых каналов, по которым циркулирует энергия. Энергия эта подвижна и постоянно перетекает из одного состояния в другое — «огонь-вода-дерево-земля-металл», однако пребывает в равновесии — равномерно распределяется по меридианам, питает и насыщает физические структуры. Каждый из каналов проходит через определенный ряд органов, и потому носит название одного из них — например, «канал желчного пузыря» или канал «желудка».

Да, это я с грехом пополам уловила.

— Так же, я уверен, ты поняла, что на каждом канале находится «н-ное» количество невидимых активных точек, которые используются для того, чтобы регулировать работу канала вручную, если ситуация того требует, — на этом и базируется ваша рефлексотерапия.

— Наша?

— Да, в этом мире она не развита — никому не хватает времени на постижение столь глубокой области знаний. А вот ваши китайцы — хвала им и уважение, — зная основы распределения и тока энергии через человеческое тело, издревле умело вмешивались в сложные процессы — воздействовали на точки массажем, прижиганием, либо иглой, что в итоге приводило к излечению больного органа. Здесь замечу, что, если действовать на точки неверным способом — не в то время, либо не тем методом, — человека можно покалечить или даже убить.

— Правда?

— Увы.

Ух ты! Всего за одну секунду некогда знакомое и вполне понятное значение слова «рефлексотерапия» неожиданно предстало для меня в совершенно ином свете — в зловещем. Ни в жизнь не пойду в кабинет иглоукалывателя — а вдруг он невнимательно читал трактат Гаваа Лувсана? Потратил ли он, как древние медики, на ознакомление с этой системой лет тридцать? Да пусть даже десять? Сомнительно…

Дрейк, между тем, продолжал.

— Итак, что мы имеем? — слушала бы его и слушала, как радиоприемник. Иногда мне совершенно не хотелось включать мозги, но ситуация не позволяла — приходилось внимательно следить за ходом чужой мысли, потому как (я уже знала) через минуту или две обязательно последует каверзный вопрос. — Органы человеческого тела как физическую структуру, а так же канальную систему как энергетическую структуру. Если бы каждый человек в мире знал то, о чем знали ваши китайцы, то легко и непринужденно мог бы излечить себя сам.

— Иглами?

— Да, иглами. Или же массажем, как я уже упоминал. Однако вчера, ознакомившись с данной наукой лишь поверхностно, ты поняла, что подобный по сложности пласт знаний всем и каждому не под силу.

— Да уж, — крякнула я, как настоящий «знаток хозяйства». — И ты заставил меня с этим пластом ознакомиться лишь для того, чтобы я поняла, что простым смертным он не под силу?

— Отчасти. Рекомендую тебе все же продолжить читать «Рефлексотерапию», только теперь размеренно и последовательно, не торопясь. Поверь, в итоге она очень многое даст.

Памятуя про вчерашний рвотный рефлекс, я была уверена, что у меня не скоро вновь возникнет желание открыть приобретенный в Новосибирске «раритет». Может быть, когда-нибудь…

— Ну что, подведем итог?

Я в очередной раз согласно высморкалась. Эх, придется из Реактора брести в аптеку, покупать спрей…

— Органы. Канальная система. Если энергия в ней в каком-либо месте блокируется, тело заболевает — начинает выдавать симптом сбоя на физическом уровне — это мы и зовем болезнью. Пока все ясно?

Я кивнула.

— Получается, что если уметь воздействовать на канальную систему — ПОНИМАТЬ, каким образом делать это правильно, — излечиться самостоятельно возможно.

Угу. После тридцати лет Гаваа Лувсана.

Дрейк, вероятно, заметил ехидное выражение моего лица, и потому вновь загадочно прищурился.

— Думаешь, существует всего лишь один метод воздействия?

— Других я не знаю.

В отличие от «непростых смертных».

— А напомни мне, пожалуйста, о чем ты упомянула на прошлом занятии? Какое из тел плотно вплетено в энергоструктуру каналов?